* * *
Она оказалась права.
Это был холодный осенний день. Небо было тёмно-серого оттенка, и природа молчала. Птицы не пели и ветра не было. Словно всё застыло, наблюдая за девой, скованной кандалами. По городской площади, наполненной людьми, должна была пройти казнь. Казнят принцессу Атанасию, которая из зависти хотела убить вторую принцессу. Все молчали. Послышались тяжёлые шаги вместе с тренькающим звуком кандалов. Девушка с отрезанными грязно-жёлтыми волосами шла к месту своей казни, сопровождаемая тюремными надзирателями. Её голова была высоко поднята и пустые глаза смотрели на людей. На лице принцессы расплылась горькая улыбка. Столько людей захотели увидеть её смерть. Вдруг в толпе, в двадцати метрах от эшафота, показались светлые, белые волосы. Когда она прошла это расстояние, то увидела Иджекила, молодого человека, что признался ей в любви, но даже ни разу не навестил её в тюрьме. Сейчас оливковые глаза парня отчаянно смотрели на неё, не смея молить о прощении. А девушка и не злилась. Она понимала. Иджекил также персонаж книги. Его желания ничтожны перед требованиями и планами отца. Как она могла злится на того, кто не имеет права выбора? Поэтому, когда Иджекил уставился на неё, она прошептала, чтобы он услышал.— Вы не виноваты.
Глаза ошарашенно смотрели на принцессу. Сын герцога опустил голову, пряча глаза, и сжал руки в кулаки. Он ненавидел своего отца за это. Отца и того мужчину, оказавшегося братом нынешнего императора. По идее, он не должен был этого знать. Кулаки побелели от напряжения, глаза всё также смотрели в пол. Молодому Альфиосу не хватало сил поднять глаза и смотреть на казнь любимой девушки. Он презирал себя за слабость. За неспособность спасти её от смерти. Не меньше он винил себя в болезни Дженнет. Десять дней назад, когда ей сказали, что Атанасию приговорили к казни за её отравление, она рухнула на пол. Последующие два дня она постоянно рыдала и молила спасти её дорогую сестру. Из-за такого напряжения она сильно заболела. Пропал аппетит и сама жажда жизни. Дженнет стала копией сломанной Атанасии. А всё из-за алчности отца. А два дня назад, когда Роберт Альфиос сказал ей о будущем браке с Иджекилом, в топазовых глазах блеснула слепая ненависть и ярость. Впервые Дженнет, тихая и милая Дженнет твёрдым голосом приказала убраться из комнаты и дать поговорить с её будущим мужем. — Господин Альфиос, подойдите ко мне, пожалуйста. — Молодой человек подошёл к ней и сел на кровать, ожидая разговора. Глаза девушки были закрыты чёлкой, поэтому он не мог понять что ему делать. — Дж… — Его перебила. Женская рука наотмашь ударила по щеке. Иджекил ошеломлено смотрел на свою невесту. Как только он увидел глаза Дженнет, то вздрогнул. Глаза были наполнены ненавистью и гневом. Самой ядовитой смесью из всех, что он видел. Он уставился на принцессу, ожидая разговора. Дженнет смотрела на него и он не видел больше милой и счастливой девочки. Словно такой и не существовало. — Знаешь, Иджекил. — Она перешла на неформальный тон, не желая говорить с сыном герцога Альфиоса уважительно — Я думала тебе нравится моя сестра. Я верила, что у меня наконец-то появится родной человек, связанный со мной кровью. И когда я обрела свою драгоценную сестру, ту о которой грезила с раннего детства, твоя семья растоптала всё. — Девушка говорила тихо, медленно и твёрдо. Каждое её слово ранило его. — Принцесса Дженнет, это не так! Я… — Сын дома Альфиос, я требовала твоих жалких оправданий? — Дженнет смотрела на него холодно и враждебно. — Это факт. Твоя семья решила уничтожить меня, мою сестру. Вы надеетесь, что, став наследной принцессой, а позже императрицей, я дам вам власть, да? Ради этого ведь меня воспитали в твоей семье? — Иджекил молчал. До недавнего времени он не знал, что это правда. — Тогда запомни мои слова Иджекил Альфиос. — Топазовые глаза засветились яростью. — Когда я стану императрицей, моей целью будет — абсолютное уничтожение твоей семьи. Я уничтожу всё, что дорого семье, посмевшей сотворить подобное с моей. — Иджекил молчал. — И знаешь. Я рада, что Атанасия не ответила на твои чувства. — Оливковые глаза с болью смотрели в топазовые — Такой как ты, не достоин её. Моя сестра- ослепительное солнце. Рядом с ней не будет человека, который гнётся под мнением общества, кто не способен бросить всё ради неё одной. Даже если бы она ответила на твои чувства, ты всю жизнь чувствовал бы себя неполноценным из-за ослепительного сияния первой принцессы. — Она снова окинула его презрительным взглядом. Он не мог отрицать этого. Он постоянно делал то, что скажет ему отец. Даже, узнав о планах отца, он просто сдался. — А сейчас, Иджекил Альфиос, попрошу Вас исчезнуть с моих глаз. — На том разговор был окончен. Он вышел из комнаты, но услышал последние слова своей невесты. — Он подходит Атанасии куда лучше. Единственный во всей империи, кто способен бросить вызов всем ради сестры… — Ему было неприятно. Он не хотел знать этого. Наследник Альфиоса понимал, что поможет уничтожить свою же семью. Отомстит своему отцу. Хоть он не хотел этого признавать, но Дженнет права. Атанасии нужен был человек, способный бросить мир к её ногам, способный защитить её ото всех. Сжав кулаки, он подумал лишь об одном. Он пожелал, чтобы надоедливый колдун оказался здесь. Чтобы спас Атанасию от смерти. Тем временем Атанасия подошла к эшафоту. Осталось сделать пять шагов и она умрёт. Снова. Перед тем, как надеть петлю на шею принцессы, палач предоставил ей последнее слово. — Принцесса Атанасия, не хотите сказать что-нибудь? — Атанасия мрачно улыбнулась и сказала: — Передайте моей сестре, что я прошу прощения за свою смерть. — Иджекил вонзил аккуратные ногти в ладони. Что будет с Дженнет, когда она услышит эти слова? Петля обвила шею и вот она встаёт на помеченный квадрат из досок. Сейчас она умрёт. Пол под ногами проваливается и Атанасия висит в воздухе, трепыхаясь словно бабочка. Вдруг по площади разнесся сильный ветер. Небо почернело и загромыхало ядовито-жёлтыми молниями. Миг и верёвка Атанасии рвётся. Она и пяти секунд не продержала свою жертву. Иджекил рванул к эшафоту, желая поймать девушку, но его опередили. Люди на площади застыли, не смея двинутся с места. Словно они статуи. Принцесса была готова к смерти. И почему-то она, ещё не открыв глаза, была уверена, что знает кто — спаситель. Атмосфера становилась более опасной. Словно слушая своего хозяина, природа показывала его настроение, пугая людей ядовитой молнией и оглушающим громом. И в этой тишине, нарушаемой лишь раскатами грома и вспышками молнии послышался властный голос. — Кто? Парень с длинными чёрными волосами, связанными нежно-голубой лентой, кроваво-красными глазами, похожими на рубины, держал на руках принцессу Атанасию. И если принцессу он держал крепко и аккуратно, то вот магические потоки и глаза готовы были убить всех, кто приложил к этому руку. Лукас поднёс ладонь к лицу Атанасии и что-то прошептал. Светлые ресницы затрепетали и глаза медленно открылись. Сначала мутные и пустые глаза глупо уставились на своего спасителя. — Л-лукас? На бледных губах появилась недовольная ухмылка вместе с еле сдерживаемой яростью. — Атанасия, ты что творишь? — Маг хотел вынудить девушку, давно захватившую его сердце, рассказать правду. Сама же принцесса две минуты не могла в это поверить. Лукас рядом, он вернулся и её он не бросил, как она думала. Стало так по-настоящему? Атанасия вдруг ощутила груз всех тех эмоций, что она игнорировала, находясь в апатии и безразличии. Пустые и мутные глаза постепенно начали светлеть, возвращая былой цвет и наполнились слезами. Дрожащая ладонь коснулась светлой щеки мага. — Н-настоящий? — Голос у неё осипший и сломанный, до ужаса боящийся, что всё это неправда. Глаза рубины отражались в топазовых. Лукас уже себя ненавидит из-за того, что так долго отсутствовал. Стараясь быть как можно более аккуратным, он положил руку поверх женской и прошептал. — Да. Я вернулся, Атанасия. — С глаз впервые сорвались крупные слёзы. Атанасия вцепилась в него и, крепко обняв, зарыдала. Теперь она не одна. Её маг теперь рядом. А рубиновые глаза, что смотрели на толпу и императора, обещали мести. Лукас не трогал людей, если они не лезли к нему, но… он абсолютно точно уничтожит причину слёз своей дорогой принцессы.