Путь до Вальхаллы

Колючая вьюга покрыла тело тонкой корочкой льда, когда Лив зажмурилась от рассыпающихся крапинок из снега, опадающих толстым слоем на глаза. Она шумно выдохнула, чувствуя, как последние капли сил покидают ее тело, а от жажды пересыхает горло, когда Улль жестом призвал ее остановиться, оглядываясь по сторонам. — Что, золотко, устала? Раздраженно закатив янтарные глаза, отливающие оттенком виски, Лив опустилась на заснеженную землю, ощущая, как конечности подрагивают от усталости, заполняя все тело пустотой. Локи, хитро усмехнувшись, присел рядом, стягивая с себя меховую жилетку, и заботливо укутывая промерзшую девушку, которая одними губами протянула «спасибо» в хриплом полушепоте. — Мы почти добрались до Вальхаллы, Лив, — Улль, словно не замечая Локи, присел рядом с девушкой, мягко улыбаясь ей и пропуская через себя чувство спокойствия, пытаясь хоть как-то унять ее тревогу, — не бойся, Один не такой, как его описывают в мифологии. — И как его описывают в мифологии? — Одноглазый старик, отдавший один свой глаз Мимиру, чтобы испить из источника мудрости, — Улль расплылся в улыбке, качая головой из стороны в сторону под заинтересованным взглядом Лив, — в частности, говорилось, что чтобы постичь силу рун, он, принеся самого себя в жертву, девять суток провисел на стволе ясеня Иггдрасиля, прибитый к нему своим же копьём Гунгнир. Все это лишь выдумка — Один не жертвовал ничем, его источник силы — сам он. — Значит, большинство мифов — просто выдумки? — Что ты, золотко, — подключившись к разговору, Локи сверкнул отливающими золотистым свечением радужками, хитро прищуривая уголки, — мифы не врут, так, немного приукрашают. Их взгляды пересекаются, воспроизводя невидимый пожар, который поглощает два тела в языках пламени. Только сейчас Лив заметила, как Локи аккуратно проводит своими ледяными пальцами по ее спине, касаясь каждого позвонка. Сглотнув, девушка шумно выдохнула, вновь возвращая внимание к заснеженной горе, которая на фоне пыльно-серого небесного полотна казалась совсем крошечной. Пелена размышлений мазнула перед глазами, втягивая девушку в водоворот мыслей, которые поглотили ее полностью, стирая секундное облегчение, проникшее внутрь. Почему он выбрал именно ее? Один вопрос, который разрушал вымышленный карточный домик безмятежности, заставляя липкие щупальцы волнения проникать под бледную кожу. Размазанная кисть, взмахнувшая в ледяном порыве воздуха, мазнула перед глазами Лив, вытаскивая ее из очередной порции раздумий. Она повернула голову в сторону Локи, который улыбался, обнажив белоснежный ряд зубов, и цокнула языком, в очередной раз вспыхивая, словно подожженная спичка, от раздражения. — Тут такое дело, золотко, — он театрально опустил взгляд вниз, рисуя на лице невыносимую печаль, словно должен сообщить ей что-то прискорбное, — я понимаю, что эти виды завораживают тебя, но нам нужно идти дальше. — Почему ты такой противный? — Лив простонала, поднимаясь с мокрого снега, который оставил влажные пятна на ее штанах, и проскользнула мимо Локи, совершенно не желая больше слушать его болтовню. Дорога выжала из неё последние соки, но, кажется, парня это не коснулось даже мизинцем, потому что его энергия была ощутима настолько сильно, точно он сейчас не проделал с ними огромный путь, а отдыхал где-то в пабе, потягивая пенистое пиво. — По-моему, тебя вообще невозможно заткнуть! — А ты проверь! — Как? Засунуть тебе кляп в рот? Приподнимая уголки губ, Локи по-лисьи ухмыльнулся, замечая, что за словесной перепалкой они немного отстали от Улля, которого уже не было видно на горизонте. Хлопнув несколько раз широко распахнутыми глазами, парень резко остановился, вызывая у Лив волну негодования, которая окатила ее с головы до ног, окончательно доводя до предела. Нет, он точно издевается. Вьёт из неё веревки, пока девушка пытается привыкнуть ко всем переменам, чувствуя, как внутри что-то с треском надламывается от ощущения собственного бессилия. Она, безусловно, была крепким орешком, но даже он иногда мог дать трещину, пропуская через небольшую щель все самые искренние эмоции. — Локи, черт возьми, ты можешь идти? Я и так натерпелась за эти дни столько всего, а ты ещё сильнее заставляешь меня нервничать! — Ну-у-у, золотко, нервничать — это плохо, — он подмигнул ей, сокращая расстояние между ними за несколько шагов, — тебе нужно расслабиться. Протянув руку к девушке, Локи одним рывком притянул ее к себе, грубо вторгаясь в горячий рот Лив и скользя своим влажным языком по ее. На секунду опешив, она дернулась, пытаясь избавиться от его оков, но как только парень нежно прикусил ее нижнюю губу, сминая и оттягивая ее, растаяла, как шоколад под палящим солнцем, зарываясь дрожащими пальцами в его рыжих волосах. Даже сквозь поцелуй девушка ощутила его фирменную ухмылку, коснувшуюся ее губ, и прижалась всем телом к его — раскаленному, сильному, пытаясь унять дрожь, которая покрыла кожу роем крупных мурашек. Он сгрёб ее в своих крепких объятиях, скользя ладонями по четкой талии, точно принимая пальцами ее изломы, и Лив сорвала тихий стон с опухших от многочисленных слоев поцелуев губ, отрываясь от Локи. — Не бойся, золотко, я согрею тебя, — он стягивает с ее плеч жилетку, оставляя только в махровом свитере болотного оттенка, который одним ловким движением пальцев оказался в снегу, оголяя упругую грудь Лив. Тяжело вздохнув, Локи блеснул глазами, подхватывая возбужденный сосок горячими губами и аккуратно прокручивая его, слегка кусая, что окончательно сломало всю выдержку Лив, которая почувствовала сильное напряжение внизу живота. Она покусывала свои губы, пытаясь сдержать поток стонов, который скопился где-то в горле, и потянула руки к его вставшему члену, который сдавливала мешающая ткань тесных штанов. Слегка зажимая плоть, Лив очертила пальцами головку, чувствуя, как член каменеет от ее рук все сильнее, заставляя Локи опуститься ниже, усыпая рваными поцелуями плоский живот девушки. Судорожно дергая за пряжку ремня, она выпустила горячую плоть наружу, двигаясь вдоль члена маленькой ладонью и размазывая по нему густую смазку, капельки которой стекали по головке. Локи рыкнул, вновь завлекая девушку в жадный поцелуй, и опустил руки на ее упругие ягодицы, с силой сжимая их. — Мне уже горячо, Локи, — она накручивает шёлковую прядь волос на свой палец, оттягивая ее в сторону и заставляя парня выдавить из себя хриплый смешок. Он резко стягивает с девушки угольного оттенка штаны, подхватывая ее за аппетитный зад, и прижимает к стенке рядом стоящей пещеры, потираясь членом об ее влажный клитор, — я смотрю, самоуверенности у тебя хоть отбавляй. — Ну, золотко, зачем ее отбавлять, — он дразнит Лив своими движениями, раздвигая мокрые стенки и останавливаясь около входа, водя головкой по покрывшимся липким соком губам, — я слишком хорош, чтобы отнимать у меня что-то. — Правда? — вскинув бровь, девушка сбила слово от тяжёлого дыхания, закатывая глаза от желания, которое нарастало с каждой секундой. Он покрывал ее шею уколами поцелуев, которые пропускали через тонкие невидимые иглы огромные дозы вожделения, заполонившего два тела доверху. Втянув небольшой участок холодной кожи, Локи грубо посасывал ее, оставляя багровый засос на шее, и Лив только сильнее вцепилась острыми ногтями в массивные плечи парня, покрывая их бледными вмятинами и глубокими следами на память. Из глотки вырвалось его имя, царапающее звонкими вибрациями тонкие стены, когда Локи коснулся длинными пальцами ее пылающей точки, массируя ее круговыми движениями. Фейерверк. Безумие. Пожар. Из глаз посыпались искры от сумасшедшего наслаждения, срывая с губ протяжный стон, который Локи моментально поймал своими губами, вновь целуя ее. Грубо, властно, пошло. Девушка ощутила, как внутри неё все сгорает дотла, оставляя только пепел от его жара кожи, проходившего ее насквозь. Его руки блуждают по каждому сантиметру, извиваясь, словно тонкие струйки раскалённой воды, смывающей с неё весь холод. — Конечно, а как ты думала? — в его глазах пляшут черти, когда Лив снова и снова приоткрывает сочные губы, жадно хватая промерзший воздух ртом. — Неужели ты не веришь самому Богу? Аромат похоти, страсти и секса смешался в один флакон, повисая в воздухе, когда Локи резко вошёл в девушку до самого конца, заставляя ее прогнуться в спине. Давая девушке возможность привыкнуть к новым ощущением, он медленно двигался, с каждым толчком набирая скорость и вдалбливая Лив в стену, запрокидывая голову назад от проникающего под кожу кайфа. Она обхватила его шею своими мускулистыми руками, подстраиваясь под темп этого Бога и провела остриём ногтя глубокие полосы по груди Локи, которые приятно саднили кожу. Член скользил, вознося девушку на самую вершину удовольствия, и Лив сжала ноги сильнее, обостряя все ощущения. В ней так горячо и узко, что невозможно держать себя в руках. Локи постанывал от наслаждения, сжимая ее округлившиеся бёдра подушечками пальцев и оставляя на них еле заметные розовые пятна, словно разливая краску по покрову кожи. Чувствуя, как эйфория разливается по венам вместе с кровью, девушка вытянулась в одну струну, через долю секунды обмякая и дрожа от невероятного оргазма, который пробил ее до самых костей. — Л-Локи… Сбитое дыхание рвёт имя на слоги, заставляя его член напрячься, делая пару глубоких толчков и выходя из Лив, разливая прозрачно-белую жидкость ей на живот, которая крупными каплями опадала на переливающийся снег. Жар все ещё вливал раскалённую лаву в их тела, несмотря на леденящий горный холод, и девушка потянулась к его пылающим губам, оставляя на них влажный поцелуй. — Что, золотко, согрелась? Она кивает ему в ответ, не в силах вырвать из себя и слова, пока Локи заботливо укутывает ее обратно в одежду, протягивая тёплую руку. Лив смотрит на него исподлобья, вкладывая свою кисть в его ладонь, и он вновь надевает на лицо уже привычную ухмылку, притягивая девушку к себе. — Есть только один путь до Вальхаллы, — его хриплый голос бьет по ушам, протягивая через себя нотки усмешки, — через мой член, золотко. Пойдём, ты открыла дорогу!