***
Поттер выглядел одиноким; казалось, что без Уизли он словно потерял конечность. Седрик мог сказать, что эта девчонка Грейнджер делала все возможное, чтобы восполнить недостающую треть их троицы. Но видеть одиночество Поттера было подавляюще. Не помогало и то, что эта журналистка, Скитер, не переставала донимать Поттера и довела того до такой степени, что тот либо избегал любые встречи чемпионов, либо сидел с опущенной головой, с нетерпением ожидая окончания. После очередного бессмысленного интервью Седрик решил убедиться, что все нормально. — Все в порядке, Поттер? — спросил он. Поттер уставился на него; темная челка упала ему на глаза. — Да, — сказал он с горечью в голосе. Седрик усмехнулся. — Нет нужды так со мной разговаривать. Мы оба чемпионы Хогвартса, да? Это значит, что у нас есть то, чего у других нет. Он взглянул на Делакур и Крама, прежде чем наклониться ближе к Гарри. — Союз, — заговорщически прошептал он. Поттер посмотрел на него. Затем он улыбнулся. Нервозность исчезла, и теперь он выглядел лучше. — Наверное, — согласился он, прежде чем уйти. После этого Седрик уж точно перестал волноваться о Поттере. Его сокурсники продолжали спрашивать его о Турнире, как будто бы Седрик имел хоть малейшее представление о том, каким будет первое испытание. Он слышал, что иногда люди умирали. Паника нарастала с приближением назначенной даты. Не помогало то, что некоторые студенты, в особенности Слизеринцы, такие как Драко Малфой и Пэнси Паркинсон, казалось, поставили себе цель уничтожить доброе имя Гарри в пользу Седрика. Это было нечестно. Никто из них не выбирал быть Чемпионом, особенно Гарри, который, как считал Седрик, не вписывал своего имени. Во всяком случае, уничтожение доброго имени Гарри в пользу Седрика было отвратительно и совсем не в пользу их школы. — Если вы поддерживаете настоящих Чемпионов Хогвартса, — сказал он, проходя мимо Маркуса Флинта, на котором был один из этих отвратительных сверкающих неоновых значков, — то вы бы поддерживали нас двоих. Несмотря на это, Поттер продолжал ходить с опущенной головой, и Седрик почти ничего не слышал от него по этому поводу. Но однажды, когда Седрик собирал свои книги, которые мистическим образом выпали из его сумки, Поттер нашёл его. Друзья Седрика ушли, чему он был рад; у них у всех были эти значки «ВОНЮЧКА ПОТТЕР», которые он неоднократно говорил им снять. По крайней мере, Поттер, который выглядел все более и более подавленным, не увидит их. — Привет, — сказал Седрик, задыхаясь, когда Поттер приблизился. — Моя сумка только что порвалась… она совершенно новая и всё такое. — Седрик, — произнёс Поттер, — первое испытание — драконы. Седрик замер и нахмурился. — Что? — Драконы, — торопливо повторил Поттер. — Их четыре, каждому из нас по одному, и нам нужно будет пройти мимо них. Этого Седрик не ожидал; вся тревога, которую он чувствовал до этого, сменилась чувством потрясения. — Ты уверен? — спросил он. — Абсолютно, — подтвердил Поттер. — Я видел их. Мозг Седрика лихорадочно работал. — Но как ты нашёл их? Нам не положено этого знать… — Не бери в голову, — быстро сказал Поттер. — Но я не единственный, кто знает. Флёр и Крам уже в курсе… Максим и Каркаров тоже видели драконов. Седрик выпрямился, вцепившись в свои вещи. — Зачем ты мне это говоришь? Глаза Поттера расширились. — Это просто… честно, разве не так? — ответил он. — Теперь мы все знаем… мы ведь на равных, не так ли? Его лицо было ясным и честным. Внезапно в животе у Седрика потеплело. — Спасибо, Поттер, — произнёс он, а затем добавил, — Слушай, ты не хочешь провести время со мной и с моими друзьями сегодня? Цокольный этаж Хаффлпаффа — это наша общая комната. Я встречу тебя снаружи. Но Поттер уже пятился назад с испуганным выражением лица, которое потом сменилось на безучастное. — Нет, прости, — сказал он и добавил, — Спасибо, но… — Серьезно, Поттер, — произнёс Седрик, делая шаг вперёд. — Ты выглядишь несчастным без этого Уизли, и… я знаю, что некоторые Хаффлпаффцы дерьмово к тебе относятся, но я прокляну их, если они что-нибудь сделают, — он ухмыльнулся. — Я ведь сказал, что у нас союз, так? — Я… — глаза Поттера прыгали с одного места на другое. Седрик закатил свои. — Поттер, я не собираюсь устраивать тебе засаду сразу после того, как ты мне рассказал о первом испытании. Ты наверняка слышал о нас, Хаффлпаффцах. Затем Поттер неуверенно улыбнулся. — Да, — произнёс он. — Нижний этаж, ты говоришь? Где это? — Рядом с кухней, возле бочки, — ответил Седрик. — Ты не сможешь попасть внутрь самостоятельно, поэтому мне придётся тебя впустить. В восемь часов. И я уверяю тебя, что знаю заклятие, которое превращает голосовые связки в ослиные, если кто-нибудь осмелится посмотреть в твою сторону. — Спасибо, — сказал Поттер, и он выглядел так, будто действительно имел это в виду.***
К сожалению — или к счастью, это как посмотреть — большинство его однокурсников не собирались дружелюбно себя вести с Поттером. Хотя были четверокурсники, которые заявили, что знают и любят Поттера, так что Седрик был не против покурить с ними, сразу после того, как сказал им избавиться от значков «ПОДДЕРЖИМ СЕДРИКА ДИГГОРИ». Это было неловко. Поттер выглядел потерянным, стоя у входа в общую комнату около восьми вечера, и на его лице промелькнуло облегчение, когда появился Седрик. — Я не собирался приходить, — произнёс он, — но потом все же решил, но я не знал, где находится кухня, поэтому я спросил Фреда и Джорджа, а ты не всегда можешь доверять тому, что они говорят. Седрик усмехнулся. — Ты в нужном месте, — заверил он Гарри. — Пойдем. Он слегка постучал по бочке, из которой вышел ранее, так, что ритм было сложно разобрать. Проход открылся перед ними. Седрик пригнулся, чтобы забраться внутрь. Пробираясь по туннелю он слышал, что Гарри следует за ним. — Хаффлпафф великолепен, — сказал Седрик, продвигаясь по туннелю. — Если ты постучишь по неправильной бочке или ритм будет не тот, то тебя обрызгает уксусом. — Фу, — сказал Поттер, а затем добавил, — В Гриффиндорскую гостиную попасть легко — нужно только знать пароль и нужный портрет. Но все и так уже знают, что это Полная Дама. Седрик ухмыльнулся. — Тогда тебе нужно будет дать мне пароль, чтобы я мог иногда пробираться внутрь. — Да? — спросил Поттер. — И что ты будешь делать? — Не знаю, превращу ваш красно-золотой в желто-чёрный. Они пробрались в общую комнату, которая была почти безлюдна с тех пор, как Седрик сказал, что придёт Поттер. Он был уверен, что никто не пустит по этому поводу слух, потому что как сильно бы они не презирали Поттера, это дело было исключительно Хаффлпаффа. В общей комнате остались только Эрни, Ханна, Сьюзан, Джастин и Захария, — все, кроме последнего, говорили о Поттере. Захария Смит просто приставал к Эрни, чтобы тот дал ему покурить. — Дай мне уже этот косяк, черт возьми, — сказал он, когда они вошли. — Ты буквально только что затянулся, — Эрни поднёс сигарету к губам и сделал вдох. Он выдохнул, как только увидел их и улыбнулся. — Привет, Поттер. — Привет, Эрни, — Поттер с сомнением смотрел на него. — Ты выглядишь… расслабленным. — Такое случается, — прокомментировала Сьюзан, когда Эрни передал ей самокрутку, намеренно пропуская возмущённого Захарию. — Время от времени. Поттер хмыкнул, но смотрел он на косяк в её руке. — Ещё раз прости за моих других сокурсников. И за Слизеринцев, — сказал Седрик, усевшись и обхватив колени руками, пока сигарета шла по кругу. Поттер покачал головой. — Я знаю, что это не твоя вина. И, ну, Малфой — придурок. Седрик ухмыльнулся. — Ты не можешь винить их, — сказал Джастин, — не то чтобы мы на самом деле знаем, положил ли Поттер своё имя в Кубок или нет. Все возможно. — Джастин, — произнесла Ханна после затяжки, — клянусь Мерлином, если ты скажешь ещё одно слово о Поттере, никто не позволит тебе сегодня снова курить, а также я наложу заклятие на твои пальцы на ногах. Воцарилось молчание. — Я дам тебе покурить, мне плевать на Поттера, — произнёс Захария, выдыхая. — Неправда, — произнёс Седрик, и Захария заткнулся. Затем он передал сигарету Седрику. Седрик затянулся, позволяя дыму проникнуть в легкие. — Так… э-э… как это… что…? — О, — произнёс Эрни, а затем от души рассмеялся, как будто бы он делился шуткой для избранных. — Профессор Спраут выращивает коноплю в одной из теплиц. Она передаёт нам каждый вечер. — Каждый вечер? — глаза Поттера были широко распахнуты. — Для целого факультета, — вставил Седрик. — И в котле, который зачарован так, чтобы его видели только старшие студенты, когда третьекурсники и те, кто младше, не находятся в общей комнате. — Она говорит, что мы заслуживаем отдых, — сказала Сьюзан. Седрик предложил косяк Поттеру. — Хочешь попробовать? Ты не должен, если не хочешь. Поттер уставился на руку Седрика, раздумывая. — Какого черта, уже и так много людей хотят моей смерти, — произнёс он и взял его. — Я не хочу твоей смерти, — сказал Седрик, но Поттер не ответил. Он затянулся, а затем отстранился, кашляя; изо рта у него повалил дым. — Ты сделал это неправильно, — весело сказала Ханна. — Вдыхай, а потом выпусти дым через нос. Поттер попробовал снова. На этот раз он кашлял чуть слабее, передавая косяк Эрни. — Я не понимаю, — сказал он Седрику. Седрик улыбнулся. — Подожди, пока не почувствуешь. Сигарета снова пошла по кругу. — У меня все плывет перед глазами, — произнёс Поттер после третьего раза. — Тогда с тебя хватит, — сказал Эрни. Джастин выглядел менее угрюмым и трезвым, играя с прядями Ханны. Поттер улыбнулся Седрику. Он не переставал улыбаться, и когда Седрик снова передал косяк Эрни, он спросил Поттера: — Как ощущения? — Не знаю, — честно ответил Поттер. — Такое чувство, будто нет никакого притяжения. Ничто не удерживает меня. Седрик хмыкнул. — Да, это великолепно. — Так вот почему вы всегда такие чертовски счастливые? Седрик рассмеялся вместе с остальными. — Это не так, — произнес Седрик, — хотя мы и переживаем меньше из-за экзаменов и квиддича. — Я лучше всего играю в квиддич, когда я под кайфом, — сказал Захария. Седрик слегка толкнул его. — Твоя задница проигрывает, когда ты под кайфом, — сказал он. Захария только покраснел и толкнул его в ответ. Поттер наблюдал за ними, все ещё ухмыляясь. Они сделали ещё несколько раундов. — Я бы хотел, чтобы в Гриффиндоре было что-то подобное, — сказал он. — Тогда у Рона не было бы постоянной палки в заднице. Седрик поднял бровь. — Ну, может не постоянной, — поспешно добавил Поттер. — Но в последнее время точно. — Мы не хотим слышать это, Гарри, — сказала Сьюзен, хотя Эрни выглядел до боли заинтересованным. — Это свободная от Гриффиндора зона. Поттер захихикал. — Но я Гриффиндорец. — Не сегодня, — произнёс Седрик. — Сегодня ты почетный Хаффлпаффец. — Как ты делаешь это так часто? — спросил Поттер спустя несколько раундов. Каким-то образом он придвинулся ближе к Седрику и теперь смотрел на него своими большими блестящими зелёными глазами. — Потому что я делаю это так часто, разумеется, — ответил Седрик. Он сделал затяжку, зажав косяк между пальцев. Захария уже давно отключился; Эрни разговаривал со Сьюзен и Ханной, пока все внимание Джастина каким-то непонятным образом было сосредоточено на сочинении. Поттер уставился на Седрика. Глаза Седрика упали на красные в свете костра губы Поттера. Он наклонился, выдохнул дым и поцеловал его. Рот Поттера автоматически открылся, и когда Седрик на мгновение приоткрыл глаза, то он увидел, что глаза Поттера закрыты, а нос прижат к щеке Седрика. Седрик отстранился. — Прости, — пробормотал он. — Эта атмосфера… она заставляет меня делать подобные вещи, не раздумывая… — Я, эм, — произнёс Поттер. — Мне понравилось. Седрик положил косяк в забытый всеми котёл, а затем прикоснулся ладонью к тёплой щеке Поттера и поцеловал его снова. Поттер стоял на коленях, положив руки на свои собственные бёдра; пальцы Седрика блуждали по шее Поттера. Губы Седрика задрожали, а язык прошёлся по зубам Поттера, и Поттер туманно ответил, как будто это было его второй натурой. — Это не первый мой поцелуй, — сказал он, когда Седрик отстранился. Седрик моргнул; в какой-то момент очки Поттера накренились. — Когда это было? — Пять минут назад, когда ты поцеловал меня в первый раз, — Поттер забавлялся. Щеки Седрика покраснели. — Точно, — сказал он. — И как тебе? Поттер с энтузиазмом закивал. — Мне нравится, — произнёс он, указывая на рот Седрика, и добавил секундой позже, — вкус. — А, — сказал Седрик, — Что ж, с уверенностью скажу, Поттер, что я довольно-таки неплох в поцелуях. Поттер лучезарно улыбнулся ему. Потом было уже слишком поздно, и Седрику пришлось проводить Поттера назад в Гриффиндорскую башню, потому что Поттер покачнулся и упал, когда первый раз встал на ноги. Поттер остановил их перед портретом полной женщины и прошептал: — Здесь. Полная женщина спала. — Теперь все, что тебе нужно сделать — сказать мне пароль, — пошутил Седрик. Поттер улыбнулся. — Чепуха, — пробормотал он. — Ну, это была не настоящая просьба, Поттер, — сказал Седрик, забавляясь. — Я и не ожидал, что ты скажешь. Один глаз полной леди открылся. — Так поздно, Поттер? — спросила она, прежде чем открыть проход. За ней находилась комната, сверкающая такими цветами, что было очевидно, что это гостиная Гриффиндора. — Чепуха, — Поттер наклонился и прошептал это Седрику в ухо. — Я понял с первого раза, — Седрик ухмыльнулся ему. Поттер уставился на него, и создавалось такое ощущение, будто он был зациклен на губах Седрика. — Ох, Поттер, — произнёс Седрик и наклонился, чтобы ещё раз поцеловать Поттера. Поттер с готовностью ответил, поднимаясь на носочки и упираясь очками ему в лицо. — Я почти надеялся, что Рон застукает нас, — пробормотал Поттер, задыхаясь, когда они отстранились друг от друга. Седрик улыбнулся и подтолкнул его к проходу. — Иди спать, Поттер.***
После случившегося у Седрика было не так уж и много шансов поговорить с Поттером; вся эта шумиха из-за первого испытания и опьянение от этого же первого испытания, празднование которого задержалось в Хаффлпаффе на приличное время. Однако он был полон решимости разгадать тайну золотого яйца, — вероятно, для того, чтобы вернуть Поттеру долг. Поттер поразительно хорошо справился с первым испытанием с помощью метлы, — как до этого не додумались ни Седрик, ни Виктор? Хотя не казалось, что Поттеру тоже хоть как-то везло с яйцом. Седрик надеялся, что Поттер не будет чувствовать себя обязанным помогать Седрику в этот раз. Как бы то ни было, одним вечером, размышляя над загадкой яйца, Седрик принёс его с собой в Ванную старост. Когда он настраивал нужное количество мыльных пузырей, оно случайно упало в воду. Он нырнул, и услышал мелодичную песню: «Ищи нас там, где наши голоса звучат…» Это было гениально, и это дало Седрику повод поговорить с Поттером. Или, если повезёт, продолжить с того места, где они остановились. Поттер смеялся с Уизли, когда Седрик нашёл его. Седрик был рад за него, но он не мог не перебить. — Поттер, могу я поговорить с тобой пару минут? Лицо Поттера моментально окаменело. Уизли выглядел сбитым с толку. — Ты можешь поговорить со мной сейчас, — сказал Поттер. — Э-э… наедине, — произнёс Седрик. Уизли неуверенно взглянул на Поттера, но Поттер кивнул. Уизли свирепо смотрел на Седрика, пока Седрик и Гарри уходили, но Седрику было все равно. Как только они оказались вне пределов слышимости, Поттер взорвался. — Слушай, если это по поводу той ночи, не беспокойся, я не хочу ничего слышать… — Нет, это не так, — сказал Седрик, а затем нахмурился. — Эм, чего ты не хочешь слышать? — Что ты сожалеешь, или что это была ошибка, или… Поттер оборвал себя, отказываясь встречаться взглядом с Седриком. — Я совсем себя так не чувствую, — произнёс Седрик, склонив голову набок. — Мне не жаль, или… В любом случае, я объясню сегодня вечером. Я понял… Поттер, посмотри на меня. Поттер подчинился, хотя и с опаской. — Иди на пятый этаж, слева от статуи Бориса Беспечного. Пароль — свежая сосна. После ужина. Я буду ждать. — Что? — тупо спросил Поттер. Но Седрик уже начал уходить. — И не забудь взять своё яйцо! — крикнул он. Он решил, что лучше всего оставить приятные сюрпризы на потом. Он уже разделся и играл с мыльными пузырьками, когда вошёл Поттер и взвизгнул при виде голого Седрика. — В следующий раз предупреждай! — воскликнул он, прикрывая глаза руками. — Прости, — произнёс Седрик. Он скользнул в ванную. Поттер открыл глаза и огляделся. — Это Ванная старост? — спросил он. — Ага, — ответил Седрик. — Давай, искупайся со мной. Поттер прищурил глаза. Седрик рассмеялся. — И со своим яйцом, разумеется. — Потому что мы здесь только из-за этого, — произнёс Поттер. — Верно. Поттер разделся, и Седрик вежливо отвернулся; затем Поттер оказался в ванной, держа яйцо в одной руке. Он разинул рот на большой белый пузырь, проплывающий мимо. — Все в порядке, — сказал Седрик, приближаясь к нему. Поттер встряхнулся, выходя из задумчивости, когда Седрик оказался рядом. — Так, — произнёс он. — Ты догадался? Седрик кивнул. — Да. Но я лучше покажу тебе. — Не знаю, могу ли я тебе доверять, когда ты говоришь подобное, — сказал Поттер. — Поттер, серьезно, — произнёс Седрик. — Я расплачиваюсь с тобой. Я у тебя в долгу, забыл? А сейчас, — продолжил он, игнорируя Поттера, открывшего рот в знак протеста, — ты ведь открывал своё яйцо, верно? Поттер кивнул. — Да, но оно только кричит. Седрик уставился на яйцо Поттера. — Можно? — спросил он, и Поттер протянул ему яйцо. — Опустись со мной под воду. Они оба сделали глубокий вдох, а затем нырнули. Седрик открыл яйцо. «Ищи нас там, где наши голоса звучат, Мы на земле не поем. И пока ты ищешь, подумай вот о чем: Мы забрали то, чего тебе будет ужасно не хватать, Через один час ты должен будешь найти И возвратить пропажу. Но прошёл час — перспектива черна, Слишком поздно, оно ушло и больше не вернётся» — Что, — произнёс Поттер, когда они снова оказались на воздухе. — Русалки, — возбужденно ответил Седрик, все ещё крепко вцепившись в яйцо. — Поттер, мы должны сразиться с русалками. — Я, — произнёс Поттер. — Я думаю, что мне нужно послушать ещё раз. Так они и поступили, и ещё пару раз, пока песня прочно не застряла в мозгу Поттера. — «Слишком поздно, оно ушло и больше не вернётся»… то есть, чтобы они не забрали, оно умрет? — Не будь таким жутким, Поттер, — усмехнулся Седрик. — Дамблдор этого не допустит. — Точно, — пробормотал Поттер. Седрик внезапно осознал, насколько близко находятся их тела: меньше метра до того, как они соприкоснутся. Яйцо в его руке отделяло их друг от друга, и Седрик отодвинул эту руку в сторону, чтобы придвинуться ещё ближе. — Седрик, — начал было Поттер, но Седрик уже приближался, пока в конечном итоге не заполнил пропасть между ними собой. Поттер был на вкус как патока и мята. Седрик наклонил голову, чтобы поймать нижнюю губу Поттера своими. Поттер поднял руки вверх, теперь отвечая на поцелуй. В какой-то момент Седрик уронил яйцо и теперь он нежно держал лицо Поттер в своих руках. Под ними слышались звуки песни русалок, почти полностью заглушенные звуком лопающихся пузырей и их губами, соприкасающимися друг с другом. Седрик скользнул языком по подбородку Поттера, посасывая кожу на его тонкой шее. — Седрик, — выдохнул Поттер. Жар скапливался внизу живота Седрика, его член ныл под водой. Их бедра столкнулись, и Седрик почувствовал, что Поттер был почти в таком же состоянии. Поттер захныкал, когда Седрик провёл руками по его бокам. — Могу я? — прошептал Седрик. Поттер сдавленно выдохнул. — Да. Рука Седрика быстро нашла возбуждение Поттера. Он провёл его членом по своему, и Поттер издал тихий стон так, будто бы хотел сдержать его. Седрик рвано дышал в ключицу Поттера. Он прижал их члены друг к другу и начал водить по ним рукой. — Черт, Поттер, — произнёс Седрик и рассмеялся. Поттер открыл глаза и моргнул. Они были больше и зеленее без очков. — Гарри, — сказал он. — Гарри, — согласился Седрик. И Гарри кончил первый, содрогаясь всем телом. Седрик, который никогда этого ни с кем раньше не делал, по крайней мере пытался сдерживаться как можно дольше, пока тоже не кончил, мыча в плечо Гарри. Пальцы последнего крепко вцепились в руки Седрика. — Да, — выдохнул Седрик, а затем рассмеялся. Гарри тоже улыбнулся. — Седрик, — произнёс он, — ты пойдёшь со мной на Святочный бал? — О, — желудок Седрик сжался. — Мне жаль, но я… я иду с Чо Чанг. Я должен ей. Гарри разочарованно опустил глаза, а потом снова поднял их. На его губах появилась растерянная улыбка. — Странно, — произнёс он. — Она была следующей, кого бы я спросил. — Мне жаль, Поттер, — сказал Седрик, — Гарри, — поправил он себя, и Гарри посмотрел на него с благодарностью. — Я с радостью пошёл бы. Просто, другие планы, да? — Да, — ответил Гарри. Седрик смахнул с его волос одинокий мыльный пузырь. — Я уверен, что ты найдёшь, с кем пойти, — сказал он. Гарри ответил ему поцелуем. Их тела были уже не такими мокрыми, как до этого, по крайней мере до того, как Седрик не вытащил руку из воды, чтобы обхватить ею лицо Гарри. Кажется, они слышали хихиканье.***
Седрик снова начал приглашать Гарри покурить с ними, а взамен Гарри снабдил его паролями от общей комнаты Гриффиндора. Не то чтобы Седрик нуждался в них; он явно не собирался менять декорации. Он ничего не имел против Гриффиндора. Гарри говорил о Уизли и Грейнджер, которые, судя по всему, устроили странную недоссору на Святочном балу. Он разглагольствовал о профессоре Снейпе, Драко Малфое и людях, которые пытаются убить его. В ответ Седрик целовал его до тех пор, пока единственное, что мог сказать Гарри — это просьба поцеловать его снова. — Что ты хочешь, чтобы я делал со всеми этими паролями от Гриффиндора? — наконец спросил он Гарри. Гарри робко улыбнулся. — Не знаю. Может, навестишь меня как-нибудь? Поэтому Седрик так и поступил, пусть уже и под утро. Даже Полная Дама была слишком уставшей, чтобы обращать внимание на обаяние Седрика, тут же открыв ему проход. Седрик быстро прошествовал через общую комнату и в конце концов нашёл мужскую спальню четвёртого курса. Он заглядывал за каждый полог, пока не увидел знакомую темную, крепко спящую голову Гарри. — Гарри! — прошипел он. Гарри слегка приподнялся. — Чтотакое? — пробормотал он. — Дурень, — Седрик упал к нему в кровать. — Это я, мерзавец. — Седрик, — счастливо пробормотал Гарри и улыбнулся. Он тут же нашёл губами губы Седрика, и Седрик поцеловал его в ответ, заключая того в объятия. Они целовались до тех пор, пока Гарри окончательно не проснулся и не отстранился. — Что ты здесь делаешь так поздно? — прошептал он. — Ну, я же не хочу, чтобы меня поймали, да? — ответил Седрик. — Ловец Хаффлпаффа, староста, Чемпион Хогвартса… Гарри рассмеялся и наклонился, чтобы поцеловать его в кончик носа. — Который пришёл к Гарри Поттеру, Мальчику-который-выжил, тоже Чемпиону Хогвартса. — Именно, — согласился Седрик. Он рассеянно запустил пальцы в волосы Гарри. Он поцеловал Гарри снова, что вскоре привело к тому, что он стягивал с Гарри ночную рубашку, пока Гарри раздевал его. Они были безумной путаницей ртов, блуждающих по телам друг друга, лихорадочными прикосновениями, опускающимися все ниже за счет тихих нуждающихся стонов. Затем задница Поттера оказалась перед его лицом, а тёплый рот Гарри — на его члене. Седрик вылизывал его до тех пор, пока Гарри, чуть ли не плача, не кончил. После этого движения Гарри стали еще активнее, и сперма Седрика выстрелила глубоко ему в горло. Гарри удобно устроился на кровати, положив голову на подушку. Он наблюдал за Седриком некоторое время, прежде чем заговорить. — Я сделал это, — произнёс он тихо. Седрик все ещё тихо бормотал очищающие заклинания. — Хм? — В тот день, когда твоя сумка порвалась, и я рассказал тебе о драконах, — сказал Гарри. Он уткнулся лицом в волосы Седрика. — Это я порвал её, чтобы застать тебя одного. Седрик ухмыльнулся и опустил палочку. — Тогда ты и не представлял, во что ввязываешься, Поттер. — Наверное. Гарри ничего не говорил некоторое время, а затем спросил: — Чо действительно самый дорогой человек для тебя? — Что? — Седрик подавил смешок. Гарри заерзал. — Ну, вы вместе пошли на бал, а затем, на втором испытании… Седрик потряс головой. — Я проиграл ей желание, которое заключалось в том, что я веду её на Святочный бал в качестве своей пары, — сказал он и закатил глаза. — Но она хороший друг. Мы также несколько раз целовались. — На балу? — Но не в последнее время, — добавил Седрик в тот же момент, что и Гарри задал вопрос. — О, — Гарри казался довольным этой информацией. — Хорошо. Седрик играл с волосами Гарри. — Я также, — произнёс Гарри, — вроде как соврал, когда сказал, что не знаю, где находится кухня. Ну, точнее, я не знал, где именно. Но я знал, где был ты, потому что… Он наклонился к тумбочке и схватил кусок пергамента. — Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость. И Седрик увидел, что это не просто старый кусок пергамента. — Гарри, — выдохнул он, — какого черта? — Это карта замка, — пояснил Гарри. — Я увидел, где ты был, и я просто. Пошёл к тебе. Седрик вытаращил глаза. Повсюду проплывали разные имена. — Это мы, — сказал он с усмешкой, показывая на точки «Седрик Диггори» и «Гарри Поттер», находящиеся практически на самом верху Гриффиндорской башни. Гарри покраснел. — Да. Седрик просмотрел карту ещё раз. — Кто это? — спросил он, указывая на одну из комнат. Он не смог разобрать имени. Гарри наклонился. — Барти Крауч? — произнёс он. — Что он делает в школе? Седрик понял, где тот находился. — А что он делает в кабинете профессора Муди? Гарри ахнул. — Ты видишь Муди на карте? Седрик просканировал её глазами так быстро, как только смог, а затем вспомнил, что существовало заклинание для подобных вещей. Он наложил его, но ничего не произошло. — Нет, — ответил он. Гарри вскочил с кровати и схватил свою ночную рубашку. — Мы должны увидеть профессора Дамблдора, — произнёс он. — Сейчас.***
В какой-то момент Ханна и Сьюзан начали целоваться. Эрни и Джастин наблюдали за ними с каким-то нездоровым восхищением, пока Грейнджер не связала их заклинанием по рукам и ногам. Уизли был слишком занят, пытаясь правильно затянуться из косяка, который Седрик соорудил ранее. — На этот раз у меня получилось, — сказал он, и Гарри рассмеялся. — Может быть, — произнёс он, протягивая руку. Уизли с недовольным видом отдал ему самокрутку. Гарри передал её Седрику. — Прости, что мои остальные сокурсники полные задницы. Ты честно победил в Турнире. — Едва ли, — произнёс Поттер. — Если бы ты не решил быть героем и спасти меня от этого гигантского соплохвоста… — Тогда бы ты превратился в горстку пепла! — Мне не нужно столько галлеонов, Седрик. Седрик усмехнулся. — Потрать их на свою собственную травку. Гарри наклонился и поцеловал его; на вкус он был словно марихуанна. В конце концов, Гарри забрался на его колени и с возрастающим запалом углубил поцелуй, просовывая пальцы под мантию Седрика. — Эй, — произнёс голос, и глаза Уизли налились кровью. Они поняли, что он обращался не к ним; Грейнджер открыто глазела на них. Грейнджер, заметив, что Уизли разговаривает с ней, заткнула его поцелуем. Гарри рассмеялся. — Это должно спасти их от лишних двух лет драмы, — произнёс он. Седрик заправил одну особо длинную прядь волос Гарри тому за ухо. — Что ты скажешь на то, если мы уйдём отсюда? Гарри с энтузиазмом кивнул, и они полезли по туннелю на свежий воздух. — Сегодня хороший день для квиддича, — произнёс он. — Поле привели в норму, видел? — Нет, — Седрик ухмыльнулся. — Ты должен показать мне. Они направились к парадным дверям. — Подожди, — сказал Гарри и добавил, — Акцио Молния! — Получается, — поддразнил Седрик, — я теперь дракон? — Да, а твоя, э-э, голова — это яйцо! — Моя голова? — повторил Седрик и они захихикали. Молния Гарри показалась вверху лестницы. — Моя в сарае, — сказал ему Седрик, — потому что у меня нет фантастической гоночной метлы, которую все хотят украсть. — Ну… — Я завидую, — Седрик ухмыльнулся. — Не могу поверить, что из-за того, что я победил тебя в том матче в прошлом году, у тебя теперь есть эта метла. — Это не твоя вина, — произнёс Гарри. — Гарри, ты извиняешься за то, что у тебя есть Молния? Гарри смущенно пожал плечами. Они наконец оказались на квиддичном поле. Седрик до сих пор был под легким кайфом; тёплый послеполуденный летний ветер давил ему на уши. Как только метла оказалась у него в руке, он понял, как сильно хочет взлететь; прошло уже слишком много времени с последнего раза. Гарри глубоко дышал, когда Седрик подошёл. Его глаза были закрыты. — Хочешь попробовать сделать финты Вронского как у Крама? — пробормотал Седрик ему на ухо. — Да, — ответил Гарри, открывая глаза. Они оба поднялись в воздух на своих метлах. Седрик никогда не чувствовал себя более живым. У Гарри лучше получались финты с его Молнией, но Седрик довольно быстро справился, подражая ему. — А я-то думал, что придётся звать Крама на помощь! — прокричал он. Гарри выкрикнул что-то в ответ, пролетая мимо. Седрик рассмеялся. Они немного полетали на перегонки, а потом достали снитч, чтобы попрактиковаться. Разумеется, Гарри ловил его почти каждый раз, но когда мантия Седрика сползла с него и обернулась вокруг его талии, Гарри врезался в столб, и Седрик схватил снитч. — Я буду использовать это против тебя в играх, — Седрик ухмыльнулся. В ответ Гарри влетел в Седрика, и они оба полетели вниз. Седрик поцеловал его как только они оказались на земле; слабый привкус дыма все ещё чувствовался на языке Гарри наряду с холодным потом от полёта. — Ты останешься у Уизли этим летом? — спросил Седрик. Гарри пожал плечами. — Надеюсь, — пробормотал он. — Ну, — произнёс Седрик, беря лицо Гарри в свои руки, — напиши мне, останешься ты или нет. И я постараюсь навестить тебя. — Как? — Я живу рядом, помнишь? — Не так уж и близко, — Гарри закатил глаза. — У меня чуть ли не начало колоть в боку, пока я добирался до этого проклятого Портключа. — Тогда я аппарирую. Осознание проступило на лице Гарри. — О, точно. Седрик поцеловал его и прислонил свой лоб ко лбу Гарри. — У нас будет чертовки трудный год, — сказал он. Гарри улыбнулся. — Бывало и хуже.***
По словам моего двоюродного брата, я говорил во сне прошлой ночью. Он сказал, что я все звал и звал тебя. «Седрик, Седрик! Это твой парень?» Я сказал ему, что да.