Время лечит, несмотря ни на что...

      POV Ангелина       Я шла по коридору и просматривала результаты анализа крови Щукина, когда меня кто-то окликнул. Я немного вздрогнула, но обернулась.       — Василий Геннадьевич, вы меня напугали, — я улыбнулась мужчине, который уже догнал меня и поровнялся.       — Ангелин, прости, я просто хотел узнать о состоянии Егора, а твоего отца не нашел, — он с любопытством заглянул в папку с анализами. — Можно посмотреть?       — Конечно же можно, Василий Геннадьевич, — я протянула ему документы и присела на диванчик, который стоял возле поста дежурной медсестры.       Мужчина с большим интересом стал рассматривать документы, уделяя большое внимание крови. Он достаточно долго просматривал все, а я в то время уже улетела своими мыслями в палату парня. Мне безумно хотелось поболтать с ним, узнать его самочувствие, убедиться в том, что он не проигнорировал наш вчерашний разговор. Я до сих пор вспоминала его чуть холодные руки, которые держали мою, его голубые глаза, которые вчера стали немного светлее… Господи! Лина! О чем ты вообще думаешь?! У него девушка есть!       — Лина, — Василий Геннадьевич положи свою руку на мою, привлекая мое внимание, — я же могу зайти к нему?       — Господи, Василий Геннадьевич, конечно можете, ну что вы? — я улыбнулась мужчине и, забрав у него папку анализов, направилась в сторону кабинета папы. Если не ошибаюсь, он должен скоро приехать.       ***       — Можно? — я аккуратно постучалась в дверь и приоткрыла ее, боясь, что он может спать, ведь время было уже позднее.       — Да, заходи, — я ошиблась, Егор просто смотрел в потолок, а на груди у него стоял прикрытый ноутбук.       Я вошла в палату, прикрыла за собой дверь и присела на стул, стоящий возле кровати. Сейчас на мне была только пижама, ибо я не видела никакого смысла натягивать халат в ночную смену. Волосы я сегодня забрала в косичку, чтобы не мешались, но отдельные упрямые прядки уже вылезли за весь день. А состояние было, как-будто я весь день таскала тяжести.       Парень тоже был не в духе. Брови сведены, а глаза задумчивые, он ничего не говорил, да и я молчала. Мне просто было комфортно сидеть с ним в палате, просто молчать. Мне весь день этого не хватало, а так как отца попросили остаться на ночное дежурство, я тоже не пошла домой. Там никого нет… Там никто не ждет, когда мы вместе на работе… Поэтому я всегда провожу время здесь, в больнице, когда у папы рабочие смены.       — Как у тебя прошел день? — брови на его лице немного расправились, он повернул голову ко мне, но глаза не спешил поднимать. — Почему ты не дома?       — День прошел неплохо, но очень устала, — я перебирала в руках запасную резинку для волос и рассматривала его левую руку, которая была вытянута вдоль туловища. — Кстати, пришли результаты твоей крови, — я бросила быстрый взгляд на него, но он лишь нахмурился. — Извини, не буду об этом…       — Лин, тебе не надоело все это? — он говорил немного резче, чем этого требовала ситуация, но я старалась не реагировать на это. — Тебе в кайф приходить каждый раз ко мне и пытаться завести какой-то разговор?       — Егор, я не…       — Лина! — он ударил рукой по постели и перевел на меня свой потемневший взгляд. — Ты не должна сидеть здесь! Ты можешь идти домой! Иди, погуляй, развейся, не надо тратить свое время на сломанного хоккеиста! — он уже не говорил, он начал кричать на меня, вымещать всю ту злость, которая копилась в нем из-за его травмы.       В груди кольнуло от обиды, от его слов, которые задели. Но мозг продолжал твердить, что он сделал это неспециально, что он делает это от бессилия перед травмой, перед ситуацией.       — Егор, я не иду домой, потому что там меня никто не ждет, ведь папа здесь, на работе, — я говорила тихо и спокойно, заставляя его тем самым прислушаться и успокоиться. — Меня никто и нигде сейчас не ждет…       — Да сколько тебе лет, что тебя никто не ждет?! — этот вопрос просто выбил меня из колеи, заставляя сбросить всю маску спокойствия.       — Представь себе, мне всего-то двадцать лет! Ты недалеко ушел, насколько я знаю! Тебе же двадцать один, да?! — я уже не могла контролировать себя, потому что мне вновь тыкают, что у меня в жизни есть только один человек который всегда будет рядом и всегда меня поймет. — А теперь представь себе! У меня нет ни матери, ни брата, ни парня, да и друзей толком то и нет! — я вскочила со стула и подошла к окну, за которым было уже совсем темно.       — Лина, — спустя минут десять он все же позвал меня, — Лин, не плач, — а ведь он все же уловил мои тихие всхлипы, я лишь украдкой вытерала слезы обиды и бессилия.       — Я не плачу, — я еще раз вытерла слезы и попыталась успокоиться.       — Я все прекрасно слышу, хоть и не вижу, — я глубоко вдохнула и медленно стала выдыхать. — Я не хотел тебя обидеть, просто мне надоело, что все сюда приходят, чтобы справиться о моем состоянии, помелькать перед глазами и уйти на своих двоих, понимаешь? — я просто слушала его, стараясь не перебивать даже своим дыханием. — Лин, вернись, пожалуйста, на место, я хочу видеть тебя.       Я вернулась… села обратно на свой стул, и посмотрела на парня, который действительно был расстерен. Я попыталась улыбнуться ему, но вышло это не совсем так, как я это планировала. Егор же дотянулся до моей руки и аккуратно сжал ее, передавая свое тепло. На душе сразу все стало успокаиваться, стало тепло… Все бы хорошо, но осознание неправильности этой ситуации не покидало меня.       — Егор, — я глубоко вдохнула и посмотрела ему в глаза, — пойми, эти люди действительно переживают за тебя, они хотят тебе помочь, — он уже был готов мне что-то возразить, но промолчал. — Егор, я тебя прошу, не отстраняйся от этих людей, они тебе ничего плохого не сделали…       — Лин, но почему-то только ты всегда заходишь и пытаешься разговорить меня, пытаешься помочь восстановить внутренний мир…       — Егор, но твоя мама тоже очень много времени проводит в больнице, а Марина? — я старалась понять его.       — Лин, мама почти всегда плачет, а я не могу смотреть на ее слезы, кошки сразу душу рвут, Марина все время пытается что-то рассказать, поделиться своими впечатлениями, да, она узнает о моем состоянии, но это все не то, — парень замолчал и заглянул в мои глаза. — Лин, с тобой проще всего.       — Егор, ты же понимаешь, что это неправильно? У тебя девушка есть, — я отвела взгляд к окну и попыталась высвободить свою руку из его, но он лишь сильнее ее сжал.       — Лин, а что мне поделать, если с тобой тепло, ты понимаешь меня, стараешься помочь мне хоть как-то, — Щукин говорил спокойно, но его голос иногда подрагивал, выдавая его беспокойство.       — Егор, не стоит, — я все же высвободила свою руку и поднялась со стула. — Я все понимаю, но и ты должен понять, — я отошла к двери и посмотрела на него еще раз, но при этом старалась не пересекаться с ним взглядами. — Егор, я не тот человек, который будет вмешиваться в чужое счастье, я просто порадуюсь за тебя, ведь тебя любят и дорожат тобой, — я ухватилась за дверную ручку, как за спасательный круг, — и отойду в сторону, прости, — отвернулась и выскочила за дверь, закрыв ее за собой с громким стуком.       Сердце внутри колотилось как сумасшедшее, руки тряслись, а мозг отказывался работать. Не знаю как, но я оказалась на улице, на ходу спрашивая сигарету у медбрата, который удивленно посмотрел на меня, но все же «угостил». Нет, я не курила, ну только когда было совсем плохо. А сейчас был именно тот момент, ведь сердце трещало, хотело разорваться на мелкие кусочки, но мозг запрещал ему это делать.       Я присела на самую дальнюю лавочку и закурила. Нет, легче не становилось, просто этот процесс немного отвлекал, не давал думать о том, что ждет меня в больнице. Сделав очередную затяжку, я ощутила, как в кармане завибрировал телефон, оповещая о входящем сообщении.       «Лина, я не хотел тебя обидеть… Прости, но тепло с тем, кто понимает…»       О Боже! Я даже боюсь спросить, откуда у него мой номер! Руки начали трястись с новой силой, глаза наполнились слезами… Все же одной сигареты мне не хватит… Чертов хоккей!