Только один раз

      Спокойствие и хладнокровие - это залог успешной жизни для любого ледяного волшебника. Так считал Грей, и придерживался этой заповеди всю свою жизнь, хоть поначалу и было чертовски сложно.       Он вступил в Фейри Тейл, где пруд пруди разгоряченных магов, которые не отличались адекватностью. Естественно, самым пылким был огненный убийца драконов, который сначала вызывал в Грее безумное раздражение, потом злость, страсть к соперничеству, а после (ему не вспомнить, когда точно наступило это "после") он стал ему настоящим другом, незаменимым товарищем. Гильдия плавно перетекла из статуса "место работы" в статус "семья".       Боль, которая помогала выживать ребёнку-волшебнику притупилась и перестала быть единственной постоянной, связывающей его с действительностью. Её заменила дружба, почти родственные связи, которые возникли в этой суматошной и добродушной атмосфере, но чего-то всё равно не хватало. Кошмары всё ещё были частыми гостями в голове ледяного волшебника, не давая забыть свои потери.       Однако, вскоре, словно наказание господне, на его плечи пала тяжкая ноша - синеокая волшебница, бывший враг, которого он спас на своё же несчастье. Нет, ну кто его просил быть таким благородным?       Эх, мамочка воспитала джентельмена, и этот джентельмен сейчас пожинал плоды своего воспитания, стоически вынося все домогательства со стороны голубоволосой женщины, которая, будь она неладна, не отходила от него ни на шаг.       Нет, говоря начистоту, к ней он привык. Ну, серьезно, у кого из нас нет тараканов в голове? Но отчего-то её нападки пробуждали в нем что-то такое, чего он и сам опасался. Никто в гильдии не был способен так мастерски выводить Фулбастера на эмоции, какими бы они ни были, но этой женщине хватало доли секунд на то, чтобы вызвать в нем целую бурю спутанных и суматошных мыслей, сбивающих его с ног получше, чем атаки Титании.       Он всерьез не задумывался о том, что она постоянно талдычила. Любовь? Нет, это бред сивой кобылы. Как можно в него влюбиться? Хотя, признаться, у него было много фанаток, как у одного из сильнейших волшебников Фейри Тейла, но не было ни одной настолько упертой. Большинство из них, стараясь сблизиться с ним, пугались до чертиков, ведь холодность Фулбастера не оттолкнула бы разве что слепоглухонемую женщину, не восприимчивую к температуре.       Однако, прошло уже столько лет с их знакомства, а она, хоть и стала поспокойнее, но всё ещё безостановочно трындит о любви. Не поверить ей было трудно, а кроме того, к своему величайшему неудовольствию, Грею пришлось признать, что её ежедневные признания стали неотъемлимой частью его жизни. Въелись в быт настолько, что при распаде гильдии он с трудом делал вид, что неохотно соглашается на её компанию, пока сам невольно облегченно выдохнул, когда она заявила, что не уйдет.       И это раздражало еще больше.       Подумать только, Джувия смогла воспитать в нем привычку быть рядом с ней! Немыслимо. Она точно что-то с ним сделала - какой-нибудь приворот или ещё что...       Они сняли домик, отдаленный и почему-то смутно напоминающий гнездышко молодоженов. Восторженные "охи и ахи" Джувии никак не помогали в этом разувериться, но отступать было поздно - всё-таки это место идеально подходило для тренировок, так как было отдалено от людей.       Но именно этот чертов домик послужил отправной точкой для развития их отношений.       Наедине с Джувией почти 24/7 было невыносимо, она доводила Фулбастера до белого каления! Его злило абсолютно всё.       То, как она выбегает из ванной в одном полотенце, стараясь незаметно проскользнуть в комнату; то, как она встречает его дома в кухонном фартуке и с готовым неимоверно вкусным ужином; то, как она смотрит на него - со смесью участия и любви; то, как часто мнется ночами под дверью его спальни, а потом нерешительно удаляется. Достала.       Достала до колик, но Фулбастер терпел, терпел, терпел - кипел и терпел.       Но этот день был особенно ужасным. Почему? Потому что почти не отличался от сотни других дней, которые они провели вместе.       Пробуждение от предательски урчащего живота стало привычным - чертова Локсар готовила, действительно, упоительно. На кухне Джувия встречает его своим светящимся от счастья лицом, она наливает ему кофе (такой, как он любит - крепкий, без сахара), а после опускает на стол перед ним сендвичи с ветчиной и сыром, слегка расплавленным, но уже остывшим. Она моет посуду и спешит вместе с ним на тренировку, выкладывается на ней так, что едва не валится на колени от усталости, но всё-таки упрямо остается стоять на трясущихся ногах и улыбается своей фирменной "не беспокойтесь Грей-сама, я в порядке". От этого сводит челюсть, но он послушно плетется рядом с ней, готовый в любую минуту подхватить её за талию. Женщина до сих пор смущается и отводит глаза, а после нерешительно тянется к его руке, трясущимися пальцами обхватывает предплечье мага и улыбается, потому что он уже давненько не вырывал своей руки.       Они заходят в дом, и неугомонная волшебница торопится в душ, а после снова возвращается к плите, и запах с кухни вновь разжигает недюжинный аппетит в желудке Грея. Он никогда не отличался особой любовью к еде, но несносная Джувия умудрялась готовить так, что хотелось язык проглотить! Хитрая женщина. - Грей-сама! Я приготовила запеканку, как вы любите, - весело сообщает та, как будто не замечая того, что Фулбастер и так приполз на аромат. - Спасибо, - сухо бросает Грей, присаживаясь за стол, который уже накрыт. Бесит.       Ей этого видимо мало - её рука опускает перед ним воду с лимоном и льдом, пододвигает кетчуп и присаживается напротив, стараясь незаметно наблюдать за ним, потому что точно помнит, что Грей терпеть не может "этот её влюбленный взгляд, мешающий есть".       Но он видит, подмечает каждый случайный взор и мельчайшие смены настроения напарницы, и всё это заставляет что-то внутри отвратительно плавиться, а его здравый смысл трусливо капитулирует, уступая место чувствам, но вот каким - хрен разберешь. - Грей-сама, вы такой замечательный! - мечтательно выдыхает Локсар, мгновенно обхватывая ладонями покрасневшие щеки, - Ох, простите, Грей-сама, я знаю, что вы не любите, когда Джувия говорит за столом, но мои чувства к вам так сильны, что трудно сдержаться! - пылко бормочет женщина.       Сегодня абсолютно точно самый паршивый день за всю историю Грея Фулбастера. Он отчетливо слышит, как что-то в голове лопается, будто последняя капля рассудительности или терпения, а тело само порывисто поднимается на ноги, ударяя по столу обеими руками. Надоедливая женщина испуганно вздрагивает и поднимает свои широко распахнутые глаза на ледяного волшебника. НЕ-НА-ВИ-ЖУ. - ХВАТИТ! - грубо выплевывает Фулбастер. Только сегодня, один единственный раз он выскажет всё, что думает об этой полоумной. Пусть рыдает, пусть убегает подальше, но только этот единственный раз Грею следует быть откровенным. Вывалить на её голову всё то, что творилось с ним с момента их суматошного знакомства. - Прекрати! Хватит бросать на меня свои влюбленные взгляды, сыпать признаниями направо и налево, смотреть на меня своими оленьими глазками, хлопая ресницами! Заканчивай эти игры, ты выводишь меня из себя вот уже хренову тучу лет, тебе не надоело? Танцевать на моих нервах так весело по-твоему? Прекрати свои идиотские домогательства! - Г...Грей-сама... - боязливо шепчет девушка, прижимая ладошку ко рту и будто вжимаясь в стул. - ЧТО? Чего ты хочешь от меня? Что тебе от меня нужно? - отчаянно выкрикивает парень, не до конца понимая откуда вообще в нем столько горечи. - Я... я... я просто, - старается выговорить Локсар, на чьи глаза уже наворачиваются слезы. - Что просто? Скажи мне четко! Один только раз скажи, что ты от меня хочешь? - почти умоляюще вопрошает он. А она вдруг собирается с силами - в глазах мелькнула решимость, и она тоже вскакивает на ноги, опираясь обеими руками о столешницу и, слегка склоняясь, смотрит прямо в его глаза. Сердито сведенные к переносице брови и дрожащее от нахлынувших эмоций тело - такой её приходится видеть лишь в бою, но сейчас этот взгляд точно принадлежит ему. - Разве это не очевидно? Грей-сама, вы правда такой толстокожий или притворяетесь? Я же люблю вас, что ещё я могу от вас хотеть?! Я всегда хотела вас и только вас! - почти истерически кричит Локсар, тряхнув головой, будто стараясь смахнуть непрошенные слезы, которые всё же потекли из глаз. - Да я и так, черт побери, весь твой! Куда тебе больше? Мы же живем вместе, ты - мой напарник, я не отхожу от тебя практически никогда! - возмущенно выкрикивает Грей и обрывается, растерянно опуская напряженные плечи. Что это значит "весь твой"? Что он такое несет?       Локсар, кажется, тоже осмысливает услышанное, недоверчиво вглядываясь в такие знакомые черты лица. Если Джувия всё поняла правильно...       Поддаваясь внезапному порыву волшебница хватает мага за грудки и впивается в его губы со всей страстью, на какую способна, а после также внезапно отпускает, одновременно делая два шага назад и упираясь в кухонный шкафчик позади. Ей хочется сбежать, пока Грей не успел опомниться, но в его взгляде мелькает понимание, и он буквально пригвождает Локсар к месту, смотря на неё так хищно, что тело начинает дрожать. Ледяной волшебник движется решительно, обходит стол и приближается к синеокой вплотную, заставляя ту сильнее вжаться в шкафчик за спиной. Его взгляд пугающе холоден, а руки ложатся по обе стороны от неё, отрезая все мыслимые и немыслимые пути к отступлению, он наклоняется к ней, почти соприкасаясь лбами. У Джувии перехватывает дыхание, но отстраняться больше некуда, а Грей внезапно наклоняется к самому уху волшебницы, и обжигающий шепот заставляет сердце в груди трепыхаться: - Джувия Локсар, - почти рычит маг, - моё терпение лопнуло.       Девушка испуганно дергается в сторону, стараясь вырваться из кольца крепких рук, но мужская ладонь ложится на затылок, заставляя смотреть прямо в глаза, а холодные, сухие губы накрывают её - мягкие и теплые. Мысли ускользают, а тело начинает плавиться от жара, накрывающего волнами. Напряженное тело ледяного волшебника, его руки, оглаживающие спину и теснее прижимающие к себе - всё это просто сводит с ума.       Грей прикусывает нижнюю губу волшебницы, заставляя её приоткрыть рот, и углубляет поцелуй. Только один раз он поцелует её так, как ему всегда втайне хотелось - страстно, властно, лишая её упрямую и глупую голову всех бестолковых мыслей и заодно дара речи.       Невероятным усилием отрывается от неё и оглядывает внимательно, будто в поиске ответа, но на какой ответ способна она сейчас? Локсар выглядит обезоруживающе неприлично - с покрасневшими губами и затуманенным взглядом, дыша через раз и сжимая дрожащей рукой ткань его футболки, словно это последнее, что связывает её разум с реальностью. "Так, спокойно, возвращаем себе хладнокровие" - старается остудить нарастающий жар Фулбастер, но Джувия уже сколько лет разбивает эту ледяную стену одним только взглядом, вот и сейчас ей хватает одного только слова: - Грей, - томно выдыхает волшебница, и с трудом собранная крупица разума вновь рассыпается, а тело само вжимается в такое желанное сейчас, мягкое и поддатливое. Руки сами подхватывают округлые бедра, заставляя её прижиматься теснее, обхватывать ногами его талию и будто не дышать вовсе - жить поцелуями, страстными, рванными, в перемешку с укусами. Она невероятно раздражает - её запах очаровывает, её мягкость пленит, а её томные стоны лишают любых сил. Что-то в груди предательски сжимается...       Отрицание ничем не поможет уже. Он перешел черту по своей воле, не в силах противиться более ни минуты. Джувия Локсар совсем не бесит, и это абсолютно точно не раздражение и, Боги упаси, не ненависть - это что-то куда более пугающее. Если поначалу Грей просто скрывал свою симпатию к новой и такой непринужденной волшебнице, то после тщательно маскировал свое к ней влечение. А сейчас... - Я люблю тебя, Джувия, - рвано и жестко шепчет Фулбастер, и его признание сейчас больше похоже на угрозу, но волшебница улыбается. Она ведь влюбилась в ледяного мага, о каком инстинкте самосохранения может идти речь, верно? - Я люблю вас, Грей-сама, - счастливо всхлипывает Локсар, дрожащими пальцами скользя по его щеке к вискам. Он только тяжело выдыхает и обессиленно опускает голову, сдаваясь окончательно. Капитулируя перед ней и её очаровательной улыбкой, перед собственными чувствами и предательской теснотой в джинсах. - Я хочу тебя, - мягко и тихо добавляет Грей, маскируя извинения за свою неуемную пылкость, а она и не злится вовсе, да и прощать, кажется, нечего, потому что её губы складываются в одну из прелестнейших улыбок. Её ноги только теснее прижимают его к себе, а руки зарываются в волосы. Несколько долгих секунд Джувия смотрит в его глаза мечтательным, влюбленным взглядом, а после покрывает мягкими поцелуями его лицо - бровь, висок, лоб, щеки, уголок губ, и он первым обрывает эту сладкую пытку снова сливаясь в поцелуе.       Его ладонь уже беззастенчиво задирает юбку, оглаживая упругое полушарие и сжимая его так, как всегда хотелось. Вторая рука по-хозяйски обнимает волшебницу за талию, притягивая и не позволяя отстраниться ни на милиметр. Губы изучают знакомое в мелких деталях лицо, но когда Джувия протяжно выдыхает, слегка отклоняя голову, он впивается в оголенную шею.       Это какая-то пытка. Грей творит что-то невероятное, заставляя Джувию бояться саму себя - реальность просто меркнет, остаются лишь ощущения, захватывавшие целиком и без остатка. Контроль над телом потерян, все мысли только о нём, всё её существо, кажется, сосредоточено на ледяном волшебнике, словно он - последнее, что держит её в этом мире. Горячо, до безумия горячо, а из груди вырывается совсем чужим голосом только три слова, вперемешку: "Грей... пожалуйста... ещё".       О чем она просит и самой не понять, но пуговицы на рубашке разлетаются в разные стороны, когда Фулбастер, не церемонясь, дергает за ворот. Лиф отправляется следом за ней куда-то в сторону, а горячие ладони мгновенно занимают его место, обхватывая полушария и мягко оглаживая большими пальцами. И когда Джувия думает, что лучше уже быть не может, Грей скользит языком по ключицам, прикусывая не больно, но ощутимо, отчего жар, теплящийся внизу живота вспыхивает сильнее, а из горла вырывается какой-то животный стон.       Ледяной маг усмехнулся - так-то гораздо лучше. Ему представилась отличная возможность отыграться на этой женщине за все свои мучения, пусть поймет какого это - сгорать от невыносимого желания и бессилия.       Он подхватывает её на руки и уносит в свою спальню - нечего больше ей мяться под дверью, теперь кровать у них будет одна. Опуская Джувию на мягкую постель, слегка отстраняется и избавляется от мешающей и сковывающей одежды, а после в одних боксерах приближается к волшебнице. Грей раздвигает её сведенные вместе бедра своим коленом и снова сжимает в руке упругое полушарие груди, заставляя её поддатливо выгибаться навстречу. Он ласкает её долго, тщательно, заставляя её почти кричать и метаться под ним на кровати в безумном желании избавиться наконец от последнего элемента одежды. Стыда и стеснения больше нет, хотя до неприличия мокрые трусики в любой другой ситуации заставили бы Локсар провалиться сквозь землю, но только не сейчас. Сейчас, когда горячее дыхание обжигает кожу, когда язык скользит по шее, ключицам, груди, когда зубы сильнее прикусывают плечо, а руки, кажется, ласкают её всю. Голос уже не слушается, во рту пересохло и связная речь становится чем-то невозможным, а потому она только призывно мычит, стонет, выдыхает и старается притянуть вожделенного волшебника ближе, ещё ближе, ну пожалуйста...       Фулбастер только хищно усмехается такой пылкости и вновь отстраняется, чтобы самодовольно оглядеть её, скромную Джувию, которая сейчас так призывно тянет его к себе, так умоляюще смотрит, так жалостливо мычит под ним и так беззащитно дрожит.       Больше медлить нет смысла, а потому он стягивает последний элемент одежды и оглаживает мягкие и влажные складки, заставляя Локсар стыдливо прикрыть глаза руками и застонать жалобно, почти скуля. Когда он вводит в неё один палец, она хватается за его руку почти испуганно, но Грей бросает на неё предупреждающий взгляд, и её ладонь размыкается, а сама она послушно закусывает губу в попытке расслабиться. Его движения неторопливые и аккуратные, так не свойственные его натуре, но действующие безотказно.       Он наблюдает за ней внимательно, и стоит ей только призывно вздохнуть, как он добавляет второй палец, одновременно концентрируясь большим пальцем на точке, заставляющей её тело вдрагивать, а её саму издавать настолько постыдные звуки, что в его боксерах становится до боли тесно и жарко. Вновь припав к её шее, он чувствует, как её рука вновь зарывается в его волосы, а после сжимает их до боли, пока она издает протяжый стон. Спустя доли секунд тело под ним расслабленно обмякает и её ладонь соскальзывает с головы волшебника, а дыхание шумными толчками вырывается из легких, стараясь вернуться в размеренный ритм. - Выглядишь потрясно, - хрипло шепчет Грей, на что Джувия только неразборчиво мычит и снова зарывается пальцами в его волосы, притягивая его к себе для поцелуя. Пока ледяной маг просто наслаждается невесомыми поглаживаниями со стороны волшебницы, она не медлит и её рука скользит по его груди, прессу и ниже, оттягивая ткань боксеров и обхватывая уже налившийся кровью член. Грей шумно втягивает воздух.       И пусть румянец заливает уже не только щеки, но и шею водяной волшебницы, реакция любимого побуждает продолжить. Её ладонь сама совершает легкое, изучающее движение вверх-вниз, а после большой палец нежно оглаживает головку, на что маг нетерпеливо рычит и прикусывает губу, сильнее сжимая её бедро. Она снова движет рукой, уверенне и крепче, а он держится из последний сил, чтобы не сорваться и не начать толкаться в её кулак. Разрядка неумолимо приближается, и возбуждение с жаром волнами разливаются по телу, но Грей отстраняется, мягко поднимая её руки за голову и сильнее разводя ноги коленом. - Будет больно, - предупреждает Фулбастер, но Джувия только коротко и решительно кивает, самостоятельно обхватывая его талию ногами, притягивая ближе. И он больше не медлит, входит одним уверенным и сильным толчком, разрывая невидимую преграду, последнюю между ними.       Громкий стон вырывается из груди прежде, чем приходит понимание того, что должно быть больно. Должно же? Но чувствуется только невероятное ощущение наполненности, правильности и счастья, а ещё невыносимой нежности к нему, такому сосредоточенному, ведь он явно с трудом сдерживается, стараясь дать ей время, чтобы привыкнуть. - Ты как? - сдавленно шепчет Грей, мягко поглаживая её щеку и целуя в лоб. - Ещё, - только и выдыхает волшебница, на что он только невольно фыркает. С Джувией ему, безусловно, повезло.       Делает медленный, плавный толчок, а она выгибается и стонет слегка протяжно, впиваясь ноготками в его плечо. Это красноречивое подтверждение тому, что ей не больно, а потому он дает себе волю и движется быстрее, глубже, сжимая в кулаке её волосы и рванно целуя в шею, в губы, в щеки. Всё, что она может - словно в забытие повторять его имя, смакуя на все тона, пока его низкий, будоражащий голос попросту лишает рассудка...       Как же просто потеряться в этих ощущениях. Жарко, сладко и до безумия приятно, настолько, что всё тело готово расплавиться, а может взорваться. Страстное напряжение, накалившиеся чувства, на грани реальности или фантазии, перед глазами только яркие круги и всё вокруг мгновенно тонет в удовольствии, разливающимся от живота до кончиков пальцев. Гулкие удары сердца и стук крови в ушах, дыхание сбивчивое, едва различимое и прекрасная теплота и близость чужого тела. Это не просто единение на физическом уровне, не просто потребность...       Это то без чего нельзя будет жить, а потому Грей прекрасно осознает, насколько глупо было обманывать самого себя. "Только один раз" - явно не их история. Может быть, "раз и навсегда" подойдет лучше?