Амаретто

Когда тебе напрямую говорят, что чувства совершенно не имеют значения, ты перестаешь их показывать. Ты вообще перестаешь что-то чувствовать, желая доказать себе, что можно ничего не испытывать. Можно относиться ко всему нейтрально, лишь иногда притворно улыбаясь тогда, когда этого требует ситуация. Можно не чувствовать радости. Зачем она нужна вообще? Радость — идиотское качество, после которого всегда следует черная полоса чувств. Радость длится каких-то пару минут, а затем забывается. Можно не чувствовать грусти. Это едкое чувство, когда горло печет невидимой болью, а тело хочет творить неприятные безумства. Удовольствия от нее мало. Можно не чувствовать любви. Можно не влюбляться в людей, которые рано или поздно разобьют тебе сердце на множество осколков, которые собрать невозможно. Можно отказаться от теплого чувства в груди, бабочек в животе; можно отказаться от приятных слов и прочей ванили, от которой начинает даже тошнить. «Нельзя отказаться от физических потребностей, иначе угроза вновь чувствовать ебанутые эмоции, станет реальной», — твердил директор компании «РХ», что расшифровывается как «расследование хулиганства». Хоть за это и должна отвечать сама власть, Ривердейл предпочел составить небольшое количество отдельных компаний по борьбе с незначительными нарушениями правил. Во главе стоял самый влиятельный мужчина небольшого областного округа, куда входили пять городов. Этот парень не был тем самым добрым начальником, который готов идти на уступки. «Если ты работаешь здесь, будь добр, лезь из кожи вон, лишь бы все проступки были наказаны», — твердили его слова, как только на работу приходили устраиваться. Все работает на должном уровне. Он не был тем самым парнем, который после работы спешил домой, где как казалось многим, дома ждет жена и ребенок, ведь тому двадцать семь, пора бы. Но нет. Дома его ждет лишь белый, пушистый кот под кличкой «Осо». Вы ведь тоже почувствовали эту нотку Испании в простой кличке? А ведь Форсайт Пендлтон Джонс третий скрытый романтик в душе. Забавно, да? Дома его ждал ноутбук, где на почте было кучу сообщений от «легкодоступных» девушек, мечтающих покрасоваться перед ним и стать «той самой». Каждый, кто знает Джонса, мечтает оказаться на его месте или просто быть рядом с ним в качестве спутницы. Конечно, кто же из девушек откажется от этих чуть кудрявых волос, зеленых глаз, сильных рук и накаченного тела? Хоть и бо́льшая часть мужской стороны города считает его смазливым пареньком, который ничего не знает кроме секса именно с мужским полом (они считали, что ношение колец, идеальные брови и форма губ точно указывает на этот факт), но они бы не отказались зарабатывать такие большие бабки и быть влиятельным человеком. Конечно, не всем выпадает такой шанс. Джагхед, как сокращенно его называют лишь близкие друзья, всегда старался наказать мелких хулиганов по полной, даже если «преступление» совершил пятилетний ребенок, стащив конфетку из ларька. Конечно, в их делах были проблемы побольше, как например, избиение бедных старушек несовершеннолетними, издевательства над животными и прочее дерьмо. Несмотря на его строгость, он даже считался справедливым человеком в этом деле. Парень всегда доводил дела до конца, не оставляя мелких детишек без наказания. Его пристрастие к таким делам возникло еще со старшей школы. Это было простым заданием по истории, узнать об убийстве в 1985 году в Нью-Джерси. Джагхед настолько проникся этим делом, что докопал до ненужной информации, как например, одной жертвой этого убийства был его прадед, который понятно, почему проходил бо́льшую часть жизни без ноги. Впрочем, прошлое уже неважно. Главное, что именно это сподвигло его поступить первым делом на адвоката, а затем взять всякие дополнительные курсы и наконец-то устроиться каким-то помощником редактора. Лишь спустя год работы, Джонса заметили, как детектива и повысили. Через некоторое время и большое количество раскрытых дел за спиной, Джагхед занял место директора. После получения максимального статуса в этой компании, парень решил браться за самые большие дела, оставляя что-то легкое другим рабочим. Это помогало ему не только не потерять свои навыки детектива, но и набрать нужную сумму на образование своих полицейских и даже отдельного номера. Правда вот, с каждой неделей работы, он стал забываться в окружении сексуальных красоток, меняя их одной за одной. Джагхед испробовал все вкусы женского тела — низких, высоких, полных, худых, с большими и маленькими формами. Только вот, найти ту искреннюю девушку, которая не знает о нем ничего, довольно сложно, ведь почти каждая знает о нем две главные вещи — он богатый и красивый. Этого было достаточно девушкам, чтобы ложно влюбиться в этого самца. Брюнет никогда не цепляется за девушкой, видя только ее тело. Этого мало. Для него — мало, но спрятать свои физические потребности он не хочет, поэтому, его отношения идут всего лишь час и то, в постели. Джагхеду совершенно плевать, что чувствует его партнерша в постели, главное, что хорошо ему. Джонс делает с девушками все, что он захочет, как и когда захочет. Парень никогда не ляжет в постель с девушкой, если у них уже была интимная связь. «Это как начать пересматривать фильм, ожидая другого конца, но все точно также. Ничего не измениться», — говорил он по этому поводу. Джагхед любит разнообразие в сексе — одна с большой грудью, другая потрясающе отсасывает, третья любит ролевые игры. Именно это приносит ему удовольствие, но никак не любовь. Он забыл, что такое любовь, ведь последние серьезные отношения были аж десять лет назад.

***

Черные волосы спадают на лоб, а мужская рука зачесывает эти локоны назад. Хмурый взгляд уставлен на собственное отражение в зеркале, поправляя рукава белой рубашки. Джагхед расстегивает первые три пуговицы, оголяя часть своих ключиц и накаченных мышц груди. Черные штаны так аккуратно сидят на его ногах, а такого же цвета ботинки чуть сверкают на свету и кажется, что в них можно увидеть свое отражение. Классический рингтон звонка раздается на его телефоне и Джагхед ждет несколько секунд, прежде чем ответить на звонок друга. — Да, я уже почти собрался, — его голос звучит грубовато, впрочем, как всегда. — Тебе стоит поторопиться, Джонс. Разве ты хочешь проебать свой выходной? Или ты опять наводишь красоту у зеркала? — Иди в задницу, — закатывает Джагхед глаза, — Буду минут через двадцать, если не меньше. Парень скидывает вызов и не слышит, что ему говорит Свит, потому что это для него не важно. Брюнету предстояла встреча в дорогом стриптиз-баре, ведь как известно, лишь в таких заведениях отдыхают истинные жеребцы. Джагхед не забывает добавить к своему имиджу дорогой одеколон прямиком из Франции, только затем садясь в такси. Он не намерен возвращаться домой трезвым. Дорога составила всего лишь десять минут и хвала небесам, вечерних пробок на главном перекрестке не было. Когда машина подъехала к бару, где даже через закрытые окна и двери была слышна музыка, Джагхед заплатил за поездку и вальяжно зашёл в заведение. Запах алкоголя, сигарет, наркотических веществ и похоти прошёлся по его лёгким, оседая ещё одним моментом в памяти, но не в сердце. Похоть тут чувствуется сразу, потому что зашёл он — горячий, грозный мужчина, который кажется, раздевает всех девушек глазами. «Глупые шлюхи», — думает тот, когда идёт к занятому месту, а все девицы смотрят ему в след. — Эй, Джонс! — улыбается шатен по имени Свит, здороваясь с ним лишь рукопожатием. Джонс ненавидит объятия. Не любит, не любил и никогда не полюбит — Привет Свит, — говорит он и садиться на черный кожаный диван, принимая из рук друга бокал амаретто, опустошая сразу. — Ты во время. Танец будет прямо сейчас, — улыбается парень, ведь время было как никак одиннадцать вечера, а мужчины расположились ближе к сцене с шестами, лишь бы увидеть молодые женские тела во всей красе. Громкая музыка заменилась на медленную и даже…романтичную? Джагхед не видел в этой песне чего-то похотливого, да и слова о любви точно были там. Брюнет подавил этот рвотный ком от описания сладких отношений, наливая алкоголя и делая ещё один глоток. На сцену, друг за другом, как марионетки, выходят три потрясающие девушки в нижнем белье. Холодный взгляд Джонса упал на хрупкое тело блондинки, которая чуть не упала при выходе. «Новенькая. Не видел ее…», — сам себе говорит Джагхед продолжая наблюдать именно за ней. Девушка обхватывает своими ручками холодный шест, полукругом огибая, чтобы показать свою задницу всем присутствующим. Она обхватывает железяку ногой и вертится вокруг нее, другой рукой поглаживая свои бедра. Мужской взгляд падает на красивую татуировку в зоне декольте, а также покраснения вокруг рисунка крыльев. «Она сделала ее недавно. Значит, ей чуть больше 18-ти…» С каждым движением этой незнакомки, Джагхед мимолётно улыбался, насмехаясь над ней. Парень сразу понял, что она танцует здесь впервые, отчего и движения были сухими и твёрдыми. Он обратил внимание даже не на это, а что она…другая? Ее нижнее белье было белым, в отличие от других девушек — у них оно черного цвета. Но ему, как парню, понравилось как смотрится столь хрупкое тело в таком белье. Джагхед подметил, что у нее не такие пышные формы, как у ее «подруг», отчего никто и не обращал внимания на нее. Парень делает глоток алкоголя, продолжая внимательно наблюдать за ней, чувствуя, как жидкость горячо растекается по его глотке, а сладкий привкус остаётся во рту. «Она на вкус как амаретто. Горячая и страстная снаружи, но сладкая и мягкая внутри…» Джагхед ловит себя на мыслях, что он обязан испробовать эту девочку на вкус. Что он должен сорвать с нее это горячее белье и увидеть настоящий облик перед ним. Парень замечает, что они встречаются взглядами. Что она смотрит на него, а он, смотрел только на нее. Брюнет немного жмурится и допивая алкоголь, молча встаёт с места и подходит ближе к сцене, именно к этой блондинке. В то время как другие стриптизерши были обсыпаны купюрами, а эта пыталась что-то сделать, но ничего не выходило. Он видит в ее зелёных глазах разочарование и поэтому, достает немаленькую сумму купюр, подходя ещё ближе. Их взгляды встречаются вновь. В ее глазах ярко было написано «помоги мне, пожалуйста», а он видит в ней ребенка, которого Бог знает что затащило в это дерьмо. Без лишних слов или движений, девушка наклоняется к нему на корточки, пока Джагхед успевает резко схватить ее за тонкую шею, чувствуя пальцами ее горячую кожу. — После выступления идёшь на второй этаж. Третья комната справа будет свободна. Жди меня там. — шепчет тот ей на ухо и сует все купюры ей в лифчик, разворачиваясь и уходя как ни в чем не бывало.