Свет и тени

- Говорить, что я люблю тебя - банально! - А ты всё равно скажи. - Люблю. Люблю тебя. Света улыбалась, всей кожей впитывая слова. Подкатилась ближе, прижалась: - Динечка, скажи... скажи ещё..! ...ей всегда не хватало. Не хватало любви, тепла, присутствия. Даже сейчас, когда родные губы шептали самое желанное - не хватало все равно. Диана скользила пальцами по телу, пытаясь чуть выбраться из объятий - дать себе место - скользила дыханием слегка-слегка, продолжала шептать. В шею, в плечи, под рёбра: - Люблю. Люблю. Люблю. Люблю тебя... ***** - Дина, хочу с тобой быть с тобой всегда. Не только в короткие промежутки туров и концертов. - Давай подумаем как... - Нет, Динь, я не о том. - А о чем? - Я, конечно, понимаю, что у тебя нет недостатка в одежде. Я еще хочу подарить тебе бельё. - Ещё? - Да. Хочу чтобы ты носила только моё. Ну пожалуйста. Хочешь, из разных городов будем привозить? Как трофеи? Мы в прошлый раз так поспешно выбрали... Твоей верхней оболочкой занимаются специально обученные люди. Но... бельё же у тебя не по протоколу? Щеки Арбениной слегка заалели, случайный смешок вылетел из губ. - Да ладно?!!! Арбенина, колись, где еще запалилась? Зубная паста? Линия колготок? - Ну, Свет... не всё прям так страшно... но под некоторые платья нужно бесшовное, например... или другое какое специальное... - Поняла-поняла, хватит. Не по протоколу, но, все-таки под протокол? - расхохоталась Света - Ну ты даёшь! - Да давно уже никому! Кроме тебя! - то ли шутка, то ли нет... но словно лезвием полоснуло - Динь, ну что ты? Ну Динечка, ну прости... - Света прижалась губами к татуированному плечу - Ну прости. - Свет, не надо... Верность всегда была их слабым местом. Столько боли, столько нечеловеческой боли копилось в жизнях обеих, что минуты тепла других человеческих рук были передышкой - необходимой и такой желанной. И такой безраздельно горькой, что хотелось содрать с себя кожу. ***** - Свет, почему ты так этого хочешь? Почему тебе важнее тряпки, а не мои слова и чувства? Ты мне что, до сих пор не веришь? Света снова вернулась в мир. Пожала плечами: - Хочу, чтобы ты ощущала меня всегда. И тогда, когда меня нет рядом тоже. Пусть то, что я тебе подарю, касается твоего тела в самых невидимых миру местах. Никто не знает, а у тебя будет тайное оружие: моя овеществлённая любовь. Ткань будет облекать тебя, касаться. Ты будешь ощущать её на себе; захочешь, так будешь представлять касания моих пальцев, вместо белья - внезапно весело закончила Света и подмигнула, свешиваясь через плечо насупленной Дианы. Но веселье не помогло... - Хорошо. - сухо и холодно - Как скажешь. - Дин, я не хочу так... - А как?! Как ты хочешь, Свет? Они обе заводились, обе понимали это... и... опыт научил их тормозить. Молчать. Закрывать глаза, замирать и пережидать минуты. Пока боль захлестнёт волной, и просочится сквозь клетки. Снова. И отпустит... ***** Вдруг Света ощутила на себе холодные пальцы. И улыбнулась: - "Любить - значит хотеть касаться?" - Да. - А знаешь, Дин... я всё-таки иногда тебе верю. - Правда? - Правда. Когда трогаешь. - Значит буду трогать - тонкие руки скользнули по талии. Сжали. - Знаешь... я могу много думать... я могу даже как-то что-то не то к тебе чувствовать: бояться, сомневаться, не верить, ревновать. Но стоит увидеть твою чуть запрокинутую голову, тонкие губы... Брови и тонко прорисованные скулы, спинка носа, блики по коже... Света выдыхала, выдыхала, выдыхала. Внимание Дианы трогало и пронзало что-то в груди нежностью. Это внимание к мыслям, колебаниям Светы сводило с ума похлеще самих ласк. - Спасибо. Спасибо, за твоё внимание! Спасибо за тебя... Света всегда возбуждалась мгновенно, если не боялась ничего. Дыхание, касание, дыхание, температура кожи... Застонала: шея, ухо. ... пыталась вернуть ласки, которые могла: касалась чернильных участков, пальцами трогала грудь. Вздох-всхлип - скользнула ладонью по чуть задрожавшим бёдрам. Дыхание глубже, при каждом движении - искры. А Светой вдруг восторг овладел, хулиганский! Шепнула, между ласками - раньше тоже сдерживала себя, не разрешала себе "плоских" шуточек: - Ну что, Динка, есть ещё порох в пороховницах, а ягоды в ягодицах? Касание, касание... первые горячие капли коснулись ладони... ... вдруг Света аккуратно соскользнула, поднесла руку к себе, лизнула, вдохнула запах, такой родной, не разрывая взгляда: - Вкусно! А теперь бегом в душ, одеваться и гулять! - СВЕТА!!! Резко соскочив с кровати и воскликнув в ответ: "Я первая!" Сурганова пулей влетела в ванную и заперлась там, бормоча: "Вот от греха подальше..." Она знала, как Диана сходит с ума по экстриму, как трепалась в интервью "артисту нужен секс" и " попробуйте заняться этим на улице". Ну вот на улице - так на улице... В общем-то, в ванную улетела пулей чтобы и самой не сорваться: запах Дианы бил под дых. Спрятала покрасневшее сразу лицо: вот же! Включила холодный душ на полную, пытаясь дыхание сделать ровнее. Сама Света жила в мире запахов. Запахи еды, солнца, моря, домов где жили... ... и запах Дины. Острый, сладкий, волнующий - она снова начала чаще дышать и направила ледяные струи прям в лицо - а вот вкус... Свете было сложно с физиологическими жидкостями, и ей было стыдно... непередаваемо стыдно - но вместе с тем так возбуждающе остро - от того, как она пробовала любимую или как сама Диана облизывала иногда влажные, покрытые светиной сокровенностью, пальцы. Скрипачка сделала воду ещё холоднее, направляя себе на живот. Обычно, она мылась в кипятке - но сейчас только ледяная вода могла привести её в чувство. Ну что она за маньячка, право слово! Диане ещё ехать обратно, совсем скоро, а она... ***** Вышла в полотенце - целомудренно прикрываясь длинной махровой тканью. Диана, запрокинув одну руку за голову, валялась на кровати и что-то листала в телефоне - уже полностью одетая. У обоих снова зазбоило в горле, когда взгляды перехлестнулись. - Дин... одеться хотела... - тонко, дрогнув голосом. - Помочь? - Помоги... ***** Света любила расположиться с комфортом - раскладывала вещи, устраивалась основательно даже в гостиницах. Босыми ногами - к комоду - оставляя следы на паркете - выдвинула ящичек с бельём. Замерли, вглядываясь в ряд трусиков. Вдруг щёки заалели - у обеих - волнение ближе к трепету... им, привыкшим к публичности, регулярно отвечающим на вопросы о личной жизни , о творчестве, о сексе - им, казалось, уже не привыкать ни к чему! И так вся жизнь перед репортёрами и фанатами наизнанку. Но всё равно, оставалось у них что-то сокровенное. Только на двоих. Без лишних взглядов - как вот эти вот ровные ряды белья. Диане тяжело было видеть даже частично обнаженную или в коротких платьях Свету - сразу ревновала. А Светлане... а Светлану всегда лишала покоя "семейная", "бытовая" Диана. Поэтому и ехать домой к той не хотела - почему-то страшно было видеть в антураже жилого: среди рамочек фотографий, кепок, ключей и книг. Ещё было почему-то страшно всегда видеть робкую Диану, и всегда казалось, что в стенах своей каменной громадины её хрупкая девочка могла потеряться. Вот и робела... Вот обнаженную Диану - на фотографиях, на обложке диска - видели многие, а дома... с кастрюлей и туркой, грызущую яблоко, переступающую с ноги на ногу, чуть прикрытую полотенцем, без грима, с синяками и капельками воды в волосах... ... сейчас в полотенце стояла Света, но охватившее их обеих внезапное чувство Дома - витало, будоража воспоминаниями. Потому что это - личное. Потому что даже у публичных персон есть сокровенное. - Динка, а подбери мне одежду сама. Я бы очень хотела, чтобы ты одела меня сама. ***** - Дин, я же знаю, тебе возвращаться сегодня. Лариса не могла тебя отпустить надолго ко мне. - Да. - Так когда обратно? - Сегодня. - А точнее? - К вечеру. - Опять будешь всю ночь в дороге? - Ну... Я посплю, Свет. Правда. - Хорошо. Света кусала губы, снова начиная волноваться - когда речь зашла об отъезде - боялась начать нести околесицу или разреветься. - Дина, а давай всё-таки через магазины? Хочу Марте книг купить... Тёме... конструкторы? машинки, самолетики на пульте? - Свет, у них и так всё есть! - Ну я очень хочу... - Хорошо. ***** ... а потом вдруг потянуло вредненьким, когда обвешанные пакетами они уже пробирались к выходу. Фудкорт. Глаза скрипачки блеснули: - Динка! А пойдем? А? Ну пожалуйста! Тебе - гамбургер, мне - фри! Мы ж голодные... Ой! Салат! Оливье! Вредный, как в нашу юность! Хочу майонез, триста лет его не ела! Купи мне..? - Светик, а дурно тебе от него не будет? ты ж у нас исключительно травоядное... - Ну я ложку... просто ради вкуса... - Здесь? Или в машине? - В машине! Хочу неприлично облизывать пальцы и провоцировать тебя! Диана хмыкнула: - А в первом ближайшем столбе оказаться не боишься? - Не боюсь. - Ну, иди, на... заводи, грей - Арбенина протянула связку ключей и направилась к очереди. Света всё понимала - но каждый раз, это нежелание светиться совместно на публике... обижало, ранило. И не всегда получалось проглатывать. Греть машину по весне? Почти у моря? Придумала бы что получше... ... а потом на колени упали розы - в плотных бутонах, свежие, с каплями воды на листьях и стеблях. Перехваченные шелковой лентой. Изумленный взгляд серых глаз: - Мне? - Тебе. - лаконичное. Коробки - на заднее сиденье, Диана - на пассажирское. ... медленно раскрыла пакетик ... стянула медленно, не сводя с ошарашенной Светы глаз, фольгу с соуса ... обмакнула картофелину, облизала со всех сторон - невзначай касаясь локтем предплечья скрипачки. - Дин, а ты зачем меня из магазина выпроводила? Цветы мне купить? - Да. А что ты подумала? И резкий поцелуй - Света так ломанулась навстречу этой кривой ухмылке, что впечатала Диану в подголовник, а сама ударилась о коробку передач. - Люблю тебя - размыкая губы, прошептала - Спасибо. - Что, Светик, снова хочешь в душ..? - ехидная ухмылочка. - А плевать на душ, я тебя из бутылочки умою, если что... Обе, наверное, понимали, что сегодня уже по эмоциям перебор, но... как всё же сладко было ощущать телом тело. Руками. Локтями. Дыханием. Коленкой коленку. Чуть отдышавшись - Диана снова макнула фри в соус, облизала кончик со всех сторон, откусила - протянула вторую половинку Свете. ***** - Динка..! - Света отряхнула пальцы от крошек над пакетом, сложила остатки еды - Дин, видимо нервничаю... глицин не выпила. Вот и... как-то в этот раз долго не могу поверить в тебя. Вот шарашит просто и валит с ног, словно у нас медовый месяц и мне постоянно, постоянно, постоянно хочется касаться тебя везде. Машина уже шелестела по шоссе, и Диана только многозначительно дёрнула бровью. - Вообще-то я имела ввиду "касаться в течении всего дня, независимо от того, где мы находимся" - Ммм... - загадочно протянула Диана - Ну, и 'везде' тоже.... - Так ты уж определись, милая - А вот и определюсь! - и тихо, словно жалобно - Ты просто имей ввиду, что я хочу тебя. Очень. Постоянно сейчас. Ты же знаешь, я немного... с запоздалостью, будем считать, что это у меня яркий пубертат сейчас. - Как-то грустно ты о этом, Свет-души-моей. - Ты же уезжаешь... больно. - Свет, ну не грусти. Я обязательно, обязательно придумаю нам каникулы. Веришь? - Верю. Света вздохнула: они что, поменялись местами? Было грустно, что Динка так остепенилась. Может, материнство так влияет..? - Ох, Динечка.. правда? Что-то боюсь я сглазить наши планы. - Не бойся. А хочешь, вот прям сейчас, на остаток дня запланируем и осуществим? Ну, чтоб не боялась? - И что, на всё-на всё согласная? - Абсолютно. - Эээ.... а на юбку? - В смысле?! - Диана поперхнулась воздухом: её фантазия рисовала ярый секс, там одежды в принципе не предполагалось, какие ещё юбки?! - Динка... у меня к тебе выкуп... - Света повернулась на сиденье, глаза сверкнули - Хочу чтобы ты в юбке была шелковой и широкой. И чтобы ветер твою юбку с колен смёл... поднял.... хочу твои коленки... рассматривать, когда ты машину ведёшь... - Ты считаешь, что мне идут юбки?! - На мой взгляд, тебе идёт кожа: твоя собственная и убиенных животных. - не признаваться же Диане, что взлетающая под порывами ветра юбка - и непременно, когда та за рулём - давняя эротическая мечта. Древняя, скорее - ведь зародилась она в те года, когда ещё ни автомобилей у них не было, ни юбок как приемлемого вида одежды. - Дина.... только это моя юбка будет! Только моя! Никому - даже ГАИшникам не покажем! Будем удирать, если вдруг остановят! - скользнула ладонью по предплечью - Мои мечты на тебя можем видеть только ты и я! - Милая...исключительно ты и я! Ты еще не знаешь мои на тебя планы! - широкая холодная ладонь скользнула за поясницу. Света вздрогнула: - Динка, ты расслабить или напрячь меня так хочешь? - улыбнулась Диана и правда хорошо её знала, и, видимо, года разлуки ничего в этом вопросе не изменили. Света в принципе была скромной, легко могла смутиться, зачастую сомневалась в себе и своих поступках в повседневной жизни - была уверенна только в музыке, оставляла частную жизнь для закрытых дверей, вежливо, сдержанно - однако прямо и открыто - отвечала на вопросы. А однажды, когда поцелуй попал на камеру, прикрыла его ладошкой. Но вместе с тем, внутри неё, бушевали костры - танцы на столе в съёмном московском доме, восхищение красотой, тонкое чувствование и любовь к долгим - очень долгим, почти невыносимым, до слёз, судорог и мурашек - прелюдиям. И ни с кем другим и никогда не было этого доброго, 'остренького', как капелька перчика, тонуса. Диана словно чувствовала, понимала, воспринимала это состояние своей скрипачки и по молодости часто что-то такое 'откалывала' - вроде и ничего особенного - пару слов, пальцы на коже - но дыхание схватывало Простые слова, но они имели вкус... вкус к жизни. Для Сургановой это лёгкое, светлое состояние приподнятости и возбуждения, "подтянутости" - как после зарядки - было самым желанным, самым результативным - и в жизни и в работе. В тонусе, оно держало в тонусе и давало возможность жить играя. Вся жизнь - игра с массой возможностей, интересная и увлекательная! Светлая! Захватывающая! - Динка, только ты можешь делать меня ежеминутно счастливой.