Свет и тени

правильно так было правильно горечь выбора и четыре часа перерыва она вечно заигрывала с жизнью, рисковала напропалую - и вечно ждала, что кто-то остановит и вечно надеялась, что это будет Света. она всегда хотела жить и глотала кусками целые дни ни любви, ни разрывов, ни страданий по предмету мечтаний не страшилась - боялась больше всего непонимания иллюзий чем больше ныряешь в слово, чем больше владеешь им - тем меньше прочности и веры начертанному кому, как не ей, дочери знаменитой журналистки, знать силу и хрупкость озвученного..? она не верила словам вообще никак слова поддержки и любви были приятны, над критикой она глумилась - явно или мысленно и не верила - ничему, ни единому произнесённому ***** она злилась она яростно билась за них - за музыку, за площадки, за деньги, за эти несчастные тарелки солянок - - а Света безмятежно улыбалась, словно была счастлива а Света пиликала по вечерам и мурлыкала на ухо и она готова была ненавидеть и скрипку и скрипачку как?! КАК Света может, какое имеет право быть счастливой, если всё плохо? если в глубине её, Дианиной, души грызутся звери? она во многом сбежала из ледяного края - просто слилась тогда со Светой в единое целое, смотрела распахнув глаза, вторила, подыгрывала, подпевала, втекала душой и телом ... а Света шутила и флиртовала а Света лучилась радостью, будто для неё было совершенно неважно что творится в потёмках души рядом и именно на это злилась, именно это не могла простить - молчаливое игнорирование боли, улыбку и лакированный позитив, отдачу, радостное согласие на все выкрутасы - даже жестокости - в постели Света принимала всё - словно отдавалась молчаливо стихии - как люди, попавшие в шторм подстраивают паруса, пытаясь переждать и совершенно не заботясь о ветре никому же и в голову не придёт в разгар бури выйти на палубу и рассматривать капли она ощущала себя именно так - бушующей - под которую подстраивались, уживались, считались - но которая сама, по сути своей совершенно не была нужна - в неё не вглядывались она готова была душу отдать - а душа оказалась не нужна нужны песенки, хреновы плетёные местами бессмысленные извивы букв, выплюнутых в пьяном угаре всем нужна была её словесная блевотина - поглощённые мысли и чувства, прожитые, переваренные и скинутые на белый лист строчки никому не была нужна она сама - а нужно было только то, что она могла дать временами сдерживалась - чтобы не кинуться, не вцепиться в волосы Свете: - "Динечка, какие строчки!" - "а я?! - хотелось заорать - а я?!! что, хороши только строчки?!" казалось, что можно ненавидеть Свету только за то, что та восхищается творчеством бред она и сама понимала, что начинает бредить - но истово ревновала к своей, к их музыке непереносимо сложно было терпеть Свету рядом на сцене - обида и горечь жгла она чувствовала себя ненужной. ***** письма и подарки, деньги - кривая тонкая усмешка трогала губы - радовали если её песни идут в народ - радость почему-то не могла простить восхищения лишь Свете, и впитывала каждое слово восторженности и благодарности - от публики может, потому что Свету любила, а с остальными - и хрен бы с ними..? они не важны? ... и вдруг стало всё так легко и прозрачно она сидела в торговом центре - ждала встречи - под коленками потеплело ноги становились всё мягче, мягче плиточки далёкого первого этажа казались такими уютными маленькими квадратиками - интересно... - и под дых выбило мысль - Диана, здравствуйте! она спрятала ладони между колен, взгляд - резко снизу к ней приблизилась девушка - прекрасная - но касаться, ронять в неё слова и звуки совершенно не хотелось иногда она не понимала себя - кто она? по мальчикам? по девочкам? одиночка? или способна на семью? ... прекрасная нимфа села и уже соловьём лила восторженные речи её волосы падали и скользили по лицу, яркие губы нежили слова в адрес Дианы ... хотелось впиться в этот рот - чтобы заткнуть обкусать губы, чтобы не нежные, полные соблазна - а куски кровагого мяса свисали с лица она вздрогнула - сама не понимала, что с ней и почему, когда все дела в относительном порядке и могут стать ещё лучше, ей так непереносимо больно где-то в душе? дышать больно видеть эти полные, алые, перебирающие один с ней воздух губы - тоже больно всматриваться в светящееся табло меню - на грани выживания - Слушайте! - она вдруг перебила, так и не заставив себя разжать колен и положить руки на стол - Вы ведь врач? - Да... - растерянно - Мне нехорошо. - Что с вами?! - переполох спутницы сошел бы за искренний, верь Диана хоть немножко людям - Мне больно. Внутри. В сердце. В душе. Девушка чаще заморгала: ни тени понимания не отразилось во взгляде - Мне нужно что-нибудь, чтобы мне стало полегче. Понимаешь о чём я? ... тонкая ладонь скользнула в сумочку - изящную, кожаную, кричаще дорогую - разве могла быть другая сумочка у такой девицы? ... на стол со стуком опустился пузырёк. она теребила его в пальцах - мелкие беленькие шарики звенели по стеклу три штуки - сразу под язык и катать во рту: - сколько? - четыре часа ... у неё есть четыре часа спокойной жизни жизни на то, чтобы чувствовать мир, чтобы улыбаться - как Света - чтобы есть торт, пить чай и говорить о делах четыре часа почти спокойствия почти - как все нормальные люди. ***** - Дин, ты плакала. Прости, что разбудила. Диана вскинулась в одеяле, захватив болевым "заломом" руку сидевшей рядом женщины - Прости. Автоматически. - извинилась, разжимая - Случилось что? - Нет. - Приснилось? - Нет. - А если правду? - Свет... Приснилось, как на наркоту подсела когда-то - Ох..! - Да нет, не страшно... просто непонятно, почему приснилось именно сейчас? теплые со сна руки - нежные объятия - Свет..? - Да? - А тебе не противно? - Что..? - непонимающий взгляд серых глаз, снизу вверх - Трогать меня? Смотреть на меня? Заниматься любовью со мной? - Дин, откуда такие вопросы..? - Ответь... - Нет. Не противно. - Почему? Света хмыкнула, прижалась крепче. - Нет, погоди..! - чуть отстранилась Диана, пальцами отталкивая плечи - Ты целуешь меня, касаешься моего языка под которым растворялась кислота. Ты, своими губами, своим музыкальным ртом ласкаешь меня там, куда кончали левые мужики. Ты слизываешь мою влагу там, где текла их сперма... ладно, хрен бы с мужиками. Ты целуешь и вдыхаешь там, где слюнявые пальцы пьяных девиц крутились, пытаясь доставить мне удовольствие. Знаешь, и чем меньше у них получалось, тем более жалким всё это казалось... - Нет, не противно. Дин? - Я не понимаю тебя. - Я тоже - улыбнулась Света - Дина, а можно спросить? - Спрашивай - А зачем ты... обратилась к наркотикам? Диана захохотала, откидываясь и перекатываясь по подушкам: - Светик? Ты неподражаема! "Обратилась"! Это же надо было так подобрать! Знаешь, обычно "обращаются" в церковь! - А всё же..? - Жить хотела - вмиг посерьёзнела - Я всегда слишком остро воспринимала жизнь. Я боялась рехнуться. Я боялась выйти в окно. Я боялась потерять над собой контроль в какой-то момент. - А... они... - А они меня успокаивали. Притупляли чувство остроты. Потери. Разочарования. Усталости. Проглотив пару колёс, можно было провалиться в овощеподобное состояние и работать, работать, работать сутками - не боясь что сорвёт. Четыре часа - от таблетки до таблетки - можно было пережить. Веришь ли, я никогда не ловила от наркоты кайф... - зелёные глаза с прищуром, с болью... ... серые глаза напротив - внимательно. Света сидела в подушках, в разворошенной кровати. Сжимала на груди края пижамы. А Диана понимала, что задыхается. Что мало любить. Что мало - быть любимым взаимно. Что иногда можно быть просто неспособным на счастье.