Свет и тени

Их было двадцать четыре. Двадцать четыре радужных полосы на зонте-трости, что раскрыла Инна. ***** ... они встретились на Чернышевской, и Света хорошо помнила каждую ступеньку выхода из метро: безумный гул толпы настолько отдалялся от них двоих, быстро и в ногу шагавших к выходу, что закручивался в тугую спираль беззвучия. Тишина казалась оглушающей, Света не могла разомкнуть губ, и только ветер звучал - охватывал порывами всё тело - в лицо, по плечам, в ладони, под колени - по мере их выхода из подземного перехода. - Ты боишься меня, Света..? - шепот - Боюсь. - Не бойся. Не ты. - А кто? Вопрос остался без ответа. И Света почувствовала себя глупой. ***** Потом - вспышками. Присутствие Инны накаляло пространство вокруг. Как в фильмах: всё ослепительно белое, и только одна яркая фигура. Разум вырывался из привычного, вылетал за пределы тела и смотрел на идущих со стороны. Пограничная реальность. Голова кружилась, словно тело не вмещало всего происходящего. Словно всё это было слишком сильно. Света пошатнулась - и мгновенно была была подхвачена под локоть. Тут-то и раскрылся зонт. Двадцать четыре полосы купола летели калейдоскопом перед глазами - и за каждую, каждую, каждую цеплялся взгляд. Зрение обострилось до нечеловеческого - и это кручение чётко осознавалось, чётко определялось. Двадцать четыре. Словно они держали сознание. Света была уверенна, что стоит что-то сделать, сказать, почувствовать не так - Инна растворится, так же незаметно и случайно, как они и встретились. А допустить этого было нельзя. Никак нельзя. ***** - Инна, зачем? - Ощутить тебя хочу. Хочу почувствовать, как мне с тобой. ***** Они шли по дорожкам Таврического под радужным зонтом. Свете было неловко и чем-то неприятно, странно - словно на выставке. Всегда скромная, она тушевалась поначалу даже на сцене. А уж так... ясным днём, под огромным зонтом, под руку... ... странно и страшно. Сжалась в комок. Ощущала при ходьбе мышцы предплечья Инны. Света не знала - замужем ли та, есть ли дети, где живет. Откуда вообще взялась в их компании. Спросить друзей почему-то не могла, а архивы неожиданно оказались недоступны - и это было досадно. У Светы имелись свои источники в различных ведомственных структурах, но личное дело Инны оказалось под грифом. ***** Тонкость и ранимость сквозила - именно что сквозила - мимо стальных опор. Света хотела бы быть такой... ... а может, именно с этого момента и стала. Словно решила проявить вовне то, о чем всегда мечтала. ... они шли медленно, у кромки пруда блики по воде, хлопанье крыльев уток изогнутые белые скамейки. - Присядем? - Давай. - Света, как бы ты меня нарисовала? - Большой анкерной опорой, завёрнутой в кружево. - Железо, завёрнутое в мягкость? - Да. - Почему предметом, не человеком? Света молчала... боялась сказать так, что обидно будет. Но флюиды уверенности ползли от Инны, заражая: - Есть в тебя что-то глубже человеческого. Мягкая, нежная, женственная. И несгибаемая. Я бы хотела быть такой. Инна повернулась на скамье, протянула руки - коснулась ладонями щёк Светы: - Будь! - Я не такая сильная, я не смогу! - Сможешь. Себя не жалей и сможешь. - Ты о чем? - Света растерялась. Обычно она гордилась тем, как стойко переносила жизненные сложности и никогда никому не плакалась. - Света. Ты лучше ругайся и плачь. Но не жалей себя. Жалость убивает... а тебе себя очень жалко. Ты внутри себя тоскуешь по несбыточному. - Да, это так. - Перестань. - Я не могу. - Можешь. Просто выбери для себя смочь! - Я не такая, как ты... Инна пожала плечами: - Я не могу быть другой. От меня жизни зависят. - Я... ...зонтик над ними, наконец, схлопнулся те же проворные пальцы нырнули в рюкзачок и вынули кожаный ежедневник: - Тебе. Не могу сказать ничего про твой талант, я в другом понимаю. Но твой голос... способен переворачивать судьбы. Не копайся в себе. Взрывай другие души. ****** - Инна, я испытываю с тобой какие-то слишком сильные чувства. Я не могу их назвать. Та улыбнулась: - Я прошу твоего разрешения поухаживать. Я могу заказать тебе чай? - Зачем? - Мне так хотелось бы. Принесли облепиховый - в чайничке, на подставке, со свечой. Именно кислого хотела Света сейчас - безумно нуждалась именно в этом вкусе. Горло словно склеили и тошнота от желудка катилась вверх. Необходимо было кислого. ... маленькие руки Инны сняли чашечку с блюдца - постелили салфетку - поставили на место, налили чай - придвинули ближе. ... округлые пальцы, с коротко стриженными ногтями. Абсолютно спокойные. ***** Высокая трава. Она лежала головой на коленях Инны - сквозь прикрытые веки просвечивало солнце, окрашивая мир в розовые тона. Удивительно ясный день - таких по пальцам в году пересчитать. Лучи припекали и жарили. Кололи. Вечно мёрзнущая Света расслабилась. Ей было хорошо. Чуть ли не впервые в жизни ей было просто хорошо - тепло, сыто, мирно и спокойно. Под защитой. Затылком она ощущала твёрдые колени. С горячими лучами в тело втекало счастье - тонкой струйкой вбегало под кожу - и Света вдруг поняла, что это - абсолют. Это чистое, совершенное, всепоглощающее, безусловное счастье. Что такой безмятежно счастливой она больше никогда не будет. Свете вдруг захотелось, чтобы на них напали - чтобы её, Светиной, жизни что-то вдруг угрожало, а Инна её защитила. Спасла. Чтобы Света зависела от этой невозможной женщины и та принимала бы в этой слабости. Оберегала. Руки стали тяжёлыми. Голову дурманило. Как оказалось, это была их последняя встреча. ***** Холод и скрип. Тяжесть со спины. Дёрнулась, вскрикнула - как провалилась из солнечного дня в сумрачное утро. Как оказалось - Диана случайно разбудила. Перевернулась, откинув руку на Свету. ... на часах светилось семь утра. ***** - Что? - растрёпанная Диана приоткрыла один глаз. - Всё хорошо. Любуюсь. - Как-то ты странно любуешься... Недоброжелательно. - Дина, я... - смешалась Света, привычно сворачивая на колею полуправды и недомолвок - Вообще, я завтрак приготовить хотела. Но ты меня так спеленала... - Да-а-а..?? - протянула Диана, откатываясь на вторую половину - Ты свободна. - Так я могу идти? - Иди... раз хотела. Но, Свет! - Да..? - Знаешь, ты либо слишком расслабилась, либо совсем врать разучилась. - Прости. - Да нет, мне даже лестно... что со всеми ты "хорошая", а со мной... какая есть. - Прости, пожалуйста - повторила Света. - Да вроде как не за что. Или есть что-то такое, о чем мне нужно знать? Не поверишь, но я не хочу с тобой ссориться. - Надо! - Света лучезарно улыбнулась, окончательно просыпаясь и начиная владеть собой - Тебе надо знать, что я люблю тебя больше всех. И дольше всех. И всегда любила. Диана хмыкнула и выпрыгнула из кровати: - Всё же первая встала я. Завтрак, как понимаю, тоже готовлю я? - Может, вместе? Я правда тебе хотела его приготовить. ***** Света топталась за спиной, мешалась, тыкалась лбом в позвоночник, не размыкала объятий: - Дурная я, да? Я так рада, что мы можем испытывать друг к другу не только хорошее. - Светик, что ты? Что всё-таки с тобой? - Сон. - Плохой? - Страшный. Для меня страшный. Лёгкая улыбка мелькнула по лицу Светы - хорошо, что не видно. Интересно, чтобы сказала Диана, если бы узнала, что "страшным" сном Света назвала сон про одну из самых интересных и прекрасных женщин? Про комету, прорезавшую собой всё насквозь. Небом. Диана была Небом. Инна - ярчайшей кометой, сбившей вмиг сердце и дыхание - расчертившей на мгновение это Небо. Пожалуй, впервые так яростно оборвало под дых. И в то же время так счастливо и свободно дышалось. И впервые, тогда, пожалуй, осознала - что могла бы жить и без Дианы. Реально жить - а не существовать на краешке. - Диана, не отпускай меня. Пожалуйста, не отпускай меня! Защити! - От кого..? - было сложно, но всё же получилось развернуться в тесных объятиях, накрыть руки руками. - Не знаю. Ото всех от меня. Я могу без тебя. Не хочу только!