В объятиях врага

Девушка стояла посреди этой чертовой, правильной гостиной, смотрела на своего врага и будущего отца ее ребёнка и чувствовала, как замирает ее сердце. На неё только что вылили целое ведро ледяной воды, если это вообще можно было с чем-то сравнить.Кончики пальцев на руках онемели, а в глазах мелкой рябью гуляли раздражение и злость. Злость на него.Сбивающая с ног.До дрожи. До распирающей боли в грудной клетке. -Можешь ничего не говорить,- неожиданно заявила Грейнджер,- Я не собираюсь прилепиться к тебе на весь остаток жизни.И вообще, я могу отсюда уйти? Малфой и сам был обескуражен данной вестью. Но где-то, в глубине души, он был горд тем, что его наследник будет самым сильным волшебником в мире и это успокаивало его пошатнувшиеся нервы за последний месяц. -На Малфой-Мэнор наложены хорошие защитные чары и ты не имеешь права прийти сюда, когда тебе заблагорассудиться или аппарировать без моего согласия,- высоко поднял голову Драко, и с ухмылкой наблюдал за реакцией девушки. -Ты невозможен! А что если я воспользуюсь магией ребёнка? Ведь он тоже наполовину Малфой?-рассмеялась Гермиона. Да, про это он совсем забыл. Он же наполовину Малфой. Идиот! Медленными шагами он уже подходил к ней. -Послушай,-начал тихо он,-Если судьба распорядилась именно так, значит нам нужно просто смириться и найти общий язык, хотя бы ради него, - смотря исподлобья , он попытался прикоснуться к ее животу, но это это оказалось не так просто. Гермиона тут же ударила его по руке и отвернулась к окну. Да что он себе позволяет? Если Гарри, или Рон, или в конце концов ,Джинни узнают, что он удерживает ее тут, беременную, насильно, ему точно несдобровать. -Убери руки, Малфой,- процедила сквозь зубы Гермиона, -Повторяю ещё раз, для особо одаренных.Я не собираюсь становиться твоей тенью.И без тебя я прекрасно справлюсь! Слава Мерлину, что война закончилась, Волан-Де-Морт мёртв, а это означает, что никто и никогда не посмеет кинуть в меня одно из непростительных. Он тяжело вздохнул. Какая же упёртая эта гриффиндорская выскочка! В кого она такая? Кто ее родители? И тут его осенило. Родители! Мистер Браут сказал, что этот малыш может лечить как волшебников, так и магглов. Ее родители-магглы, а значит есть вариант, что ребёнок сможет вернуть воспоминания о своей дочери его бабушке и дедушке.Обливейт-это не самое сильное заклятье, его можно обернуть чёрной магией, но Грейнджер никогда не согласится использовать ее, потому что она вся такая правильная. Гриффиндор, твою мать! -Ты упрямая ослица, Грейнджер! А знаешь, я не буду тебя больше уговаривать, и тем более искать с тобой встреч. Я и так слишком низко пал, когда эти дни ходил за тобой. У меня есть то, что тебе нужно.Есть одна важная мысль, но ты ее не услышишь, пока не перестанешь поясничать. А теперь, я даю согласие на твой уход. Можешь идти.Только не забудь подумать обо мне, когда окажешься в Хогвартсе. Я бы не хотел, чтобы ребёнку как-то вредило твоё нездоровое состояние,- усмехнулся тот и пошёл в сторону темного коридора. Раз. Два. Три. Он мысленно загибает свои пальцы в знак отсчета того, как с ее губ сорвётся что-то колкое. -Это шантаж? И что, по-твоему, может быть важнее того, что мы только что услышали?-ее брови взмыли вверх, но она сама не понимала от чего, то ли от удивления, что до сих пор здесь стоит, то ли от того, что ее только что обозвали ослицей. Он застыл.Драко знал, что это заинтересует ее не меньше, чем любая информация о магической беременности. Да, черт, это самое важное для неё! Она даже не представляет на сколько важно то, что он скажет ей, но конечно же только после того, как она согласится на правила его игры. -Я жду извинений, Грейнджер,- повернулся к ней лицо и натянул гаденькую улыбку. -Что?-едва слышно прошептала Гермиона. Он что, вообще обалдел? Какие ещё извинения? Это по его вине она находится в такой нелепой ситуации, по его вине происходит вся эта чертовщина. -Я жду извинений за твоё глупое поведение, -повторил он, не стесняясь улыбаться. -Какого черта, Малфой?-подбежала она к нему, стиснув зубы от злости,-Ты притащил меня сюда, к какому-то сомнительному целителю и заставляешь извиняться? Ты себя слышишь?-ее глаза метали молнии. Дыхание было таким горячим, что обжигало лицо юноши. -Более чем, -шепнул Драко, схватил девушку за талию и ворвался в ее рот бесстыжим поцелуем. Вдыхая запах ее львиной копны волос, он будто чокнулся. Аккуратно растягивая безумное удовольствие от жаркого, поглощающего его разумные мысли, поцелуя, он прикрыл глаза и ещё сильнее притянул эту несносную девчонку к себе.Вплотную на столько, что Грейнджер оставила свои несчастные попытки бить его кулачками в грудь и пытаться увернуться от его губ.Она лишь интуитивно взбрыкнула в последний раз, будто доказывая тот факт, что она ещё в силах сопротивляться. От столь жаркого поцелуя, у девушки на секунду перехватило дыхание и она начала отвечать взаимностью. Он сдалась. Сдалась в сладкий плен его мягких, тёплых губ. Слабость, которая отключила ее разум, начала разливаться жаром по всему телу девушки, доходя до эпицентра животной страсти. С ее губ сорвался тихий стон, а прикрытые глаза говорили о том, что сейчас или вообще когда-нибудь она не готова ещё раз отказывать себе в удовольствии такое огромное количество времени. -Ты скучала?-покрывая лицо Гермионы поцелуями, он опускался ниже, проходясь по шее, уделяя особое внимание ямочке над ключицей. -Я..Драко..О Мэрлин...-с придыханием лепетала она. -Ответь мне.Ты скучала?-задал вопрос ещё раз , продолжая расстегивать пуговицы на ее рубашке дальше. -Да...-выдохнула та, и жадно провела рукой по его платиновым волосам. Вместе со скользнувшей на пол рубашкой, пали и ее защитные доспехи. Грейнджеровский, правильный до сумасшествия мир пошатнулся. Он целовал ее со сладким упоением , с некой жесткостью. Он мстил.Мстил за долгое одиночество, за ее грубое отношение к нему, за нежелание объединиться ради ребёнка. Мстил пылающими, влажными следами на уже оголенной, возбужденной груди. Мстил горячим дыханием на ее животе. Этот самовлюблённый слизеринец опоил ее лаской, нежностью. Опошлил мысли.Лишил разума и заставил стонать, так громко, совершенно не по-детски. Немного отстранившись от неё, он наблюдал за извивающимся на полу женским, изящным телом. В полумраке гостиной, бёдра Грейнджер обрисовывались плавными, мягким. линиями, переходя в узенькую талию, заканчивая на самом интересном. На ее груди. О Мэрлин! Как он скучал по ее прикосновениям и стонам, как он скучал по этой сочной и такой желанной груди.Приправ припухшими, влажными губами к соску, он зарычал, а она выгнулась так, что у него чуть не случился форс-мажор прямо сейчас, в штаны. Быстрым движением расстегнул ширинку, освобождая по пути девушку от оставшейся, мешающей его взору, одежды. -Дааа...-простонал Драко, понимая, что девушка больше не бежит от возбуждения, а наоборот даёт безмолвное согласие на самые его пошлые фантазии. Ее обнаженная кожа была покрыта стыдливыми мурашками, губы застыли в восхитительной улыбке, когда Малфой все-таки заставил себя войти в это прекрасное, извивающееся тело. Он сладостно прошёлся рукой от возбужденной, большой груди, по ещё плоскому животику и нащупав клитор, начал осторожно трогать массировать. В то же время он входил и выходил из Грейнджер на столько аккуратно, что иногда , сквозь обнимающую его глаза сладкую пелену удовольствия, смотрел на неё, чтобы удостовериться, что все в порядке и ей не больно. Гермиона лишь жадно хватала прохладный воздух Малфой-Мэнора и истошно стонала. Эта беременность принесла ей не только проблемы. Она принесла ей жаркое желание быть его. Сейчас. Ей хотелось, чтобы он грубо брал и вколачивался в неё так, как никогда бы не посмела и представить себе в здравом уме. Она резко прервала их обоюдное ласкание и стоя на коленях поцеловала его настолько жадно, что заболели губы. Осторожно погладив его грудь, спускаясь по рельефному прессу, она остановилась у главной причины ее возбуждения. Окольцевав член одной рукой , нежно начала натягивать крайнюю плоть, оголяя головку. Драко застыл в приятной ухмылке. Не то чтобы его никогда не трогали именно там,совсем нет.Его тело сотряслось в мелкой дрожи от того, что это делала Гермиона Грейнджер. Самая лучшая и примерная ученица Хогвартса, в бывшем-мерзкая грязнокровка, от вида которой раньше у него вставал ком в горле, но только не член в штанах.При одном взгляде на неё, у него случался неконтролируемый выброс яда на счёт чистоты ее крови. А теперь, они полуголые, в его родовом гнезде, ласкают тела друг друга, целуются и занимаются теми вещами, которые раньше снились ему в страшных снах с ее участием. Это только сильнее разволновало и без того твёрдую плоть так, что он немедленно развернул от себя Гермиону, и та, упершись об пол ладонями, предстала перед ним беспомощной, но слишком возбуждённой для того, чтобы отреагировать на столь наглый жест с его стороны. Он резко вошёл в неё сзади. Она громко вскрикнула. Сладкая нега разлилась по самым потаённым участкам ее кожи. Двигаясь в ней уверенно и несколько осторожно, его бесстыжие глаза упивались победой,ее удовольствием, которое Гермиона испытывала от близости с ним.Он осязал, как мягкие стенки ее влагалища окутали его твёрдую, почти финишировавшую плоть. -Больше никогда не смей убегать от меня, мерзавка!- Драко скользнул горячим шепотом у самого уха. Ещё несколько движений и тело Грейнджер напряглось. Глаза широко распахнулись и с губ сорвался тихий стон.Через секунду с волчьим рыком, бурным вулканом кончил и сам Малфой. Они оба упали на мягкий ковёр и тяжело дышали. Сбитая с толку его лаской и властностью она не могла понять одного: как долго можно было отказываться от этого? Он, пытаясь выравнять дыхание, подложил руку под ее голову. Каштановые, непослушные кудряшки Грейнджер распластались по его груди, в некоторых местах задевая лицо, шею. Они больше не вызывали в нем бешенство. Он зарылся носом в эту копну и вдыхал сладкий запах корицы. Драко столько времени мечтал ещё хотя бы разок вдохнуть его, что казалось скоро сойдёт с ума. Она превратила его в ебаного токсикомана. Он зависим от гриффиндорской заучки. И это как ни странно, больше его не пугало. -Мне нужно идти,- пролепетала Грейнджер, уже прикрывая свою пышную грудь рубашкой, но все ещё разлеживась на груди блондина. Он указательным пальцем поднял ее подбородок так, что лицо Гермионы тут же оказалось напротив его, в нескольким миллиметрах. -Ты больше никуда не уйдёшь, Грейнджер. Я не позволю. Теперь благополучие моего наследника, на прямую зависит от нашей связи, и поверь мне, я сделаю все, чтобы ты его доносила, и чтобы он родился здоровым. - Малфой, я все лежу и думаю. Когда ты оставишь меня в покое? Ты уже всем все доказал,- ухмыльнувшись задала вопрос девушка. Драко сильнее прижал ее к себе, вдохнул любимый запах корицы и сказал: -Я и есть твой покой, дурочка. -А как же Астория? Другие? -Все в прошлом. Я не готов размениваться на мишуру,- скользя кончиком пальца по ее груди, которая покрылась мурашками, он улыбнулся. -Если все-мишура, то кто тогда я?- приблизившись к нему ещё ближе, томно спросила гриффиндорка. -Ты золото Гриффиндора и слабость Слизерина. Не убирая руку от ее лица, он вновь прильнул к ней влажными, искусанными губами и девушка на этом раз не оттолкнула, а лишь ответила безумным желанием повторить то, что они делали несколько минут ранее. И когда все это началось? Когда она стала думать о нем чаще, чем дышала?Если бы меня спросили, жалею ли я о чем-нибудь? Нет. Там, позади, не о чем жалеть. Там школа в руинах, кровопролитная война, смерть родных и близких.Руины и мёртвые воспоминания. А здесь - он. Такой тёплый, пусть не совсем близкий, но такой нужный. Малфой. Жизнь каждый день начинается сначала.И это прекрасно.