В объятиях врага

Утром, плотно позавтракав фирменными блинчиками от Тинки, Драко и Гермиона начали поиск в бумагах Люциуса в его кабинете. Нужно было найти хотя бы одну зацепку, где может сейчас находиться Беллатриса. Хоть это был и не основной мэнор , Драко надеялся, что в этой усадьбе сохранились старые документы и записи, ведь Люциус проводил здесь очень много времени до войны.Нарцисса, в силу того, что метка ее стала исчезать, благодаря маленькой Китт, не знала где ее сестра. И сколько бы раз Драко не спрашивал у неё, ответ был один-она не знает. Связаться с помощью метки-невозможно, так как она теперь не активна, как у неё, так и у самого Драко.Юноша же, когда взглянул на мамино клеймо, впервые за долгое время крепко спал и с самого утра прибывал в приподнятом настроении. Утренний разговор с Гермионой дал огромный заряд энергии и сил. Он гладил уже достаточно большой живот и чувствовал, как маленькие ножки пинают его руку. Это было волшебно…Но по поведению будущей мамочки было видно-чем ближе к родам, тем быстрее ее накрывает страх. И только идиот мог не заметить этого. Драко всеми силами старался ее поддержать, но уже приличный срок беременности сказывался на его невесте не совсем так, как все ожидали. Гермиона стала словно тише. Меньше говорила, ей меньше хотелось разбираться в чем-либо и больше спать. Спать она хотела постоянно. Казалось, если Грейнджер дать сутки на сон-она проспит их и ещё коснётся следующего дня. На опасения Малфоя, что она не сможет себя защитить в случае нападения, девушка лишь отмахивалась , а после долго молчала. Никто не знал, что творится на сердце у Гермионы. Она на столько боялась родов и все, что с ними связано, что старательно гнала от себя все мысли.Кто-то, очень умный, сказал, что беременность-чудесное время. Сама же Грейнджер была другого мнения. Она не могла быстро уснуть и так же быстро проснуться. Перед сном она долго укладывалась потому что-либо мешал живот, либо крутило ноги, да с такой силой, что иногда ей хотелось просто их оторвать и выбросить в окно.Утром она не могла проснуться, потому что голова была слишком тяжелой, а веки просто не разлеплялись.Все вокруг кружилось и иногда, ее даже подташнивало, хотя срок был уже не маленький, а токсикоз, в основном, беспокоит лишь на первом триместре. Вес увеличивался с каждым днём, а ноги в конце дня опухали. Это было ужасно. Она считала дни до рождения их с Драко дочери , но при этом боялась. Боялась что что-то пойдёт не так, что малышка родится не здоровой, хотя видит по Элизе, что ее абсолютно ничего не беспокоит.Единственное, что ее радовало-их общение с малышкой через ее пиночки и такое нежное, трепетное отношение Малфоя.А вот со старшей дочерью дела обстояли немного хуже. Гермиона всеми силами старалась выдавить из себя хоть каплю любви к этой юной барышне и это иногда удавалось, но не надолго. Она смотрела на свою взрослую дочь и понимала, что чтобы полюбить это чудо с платиновыми волосами , нужно в муках родить, вырастить и отправить в жизнь. Вот это настоящий, правдоподобный сценарий материнской любви, а не когда твоя дочь появляется уже совершеннолетняя,со своими тараканами в голове, со своими привычками. И самое главное-с меткой Пожирателя Смерти. Это был такой поворот в жизни Грейнджер, как будто ты прокатился со скоростью ветра на американских горках и тебя , в процессе, несколько раз стошнило. Словно, вот ты жил своей скучной, размеренной жизнью и кто-то, как-то одним утром, со всей дури на тебя наступил. Выдавил весь кислород из тебя.Воздуха нет. Дышать нечем. Вот так и выглядело появление Элизы в ее жизни. Да и что скрывать- все эти отношения с Драко и скорая свадьба, пугали не меньше. Кто бы мог подумать? Кто бы мог знать, что судьба распорядится их судьбами вот так, с юмором? И видеть каждый день кислую мину Рона-было таким себе удовольствием. Вся злость на него уже давно куда-то испарилась, но осталось какое-то горькое послевкусие. Словно ты выпил что-то вкусное, но в конце тебе стало кисло или горько.И ты прекрасно понимаешь, что будешь ещё раз и ещё раз это пить, даже если в конце придётся поежиться от странного послевкусия. Рон был таким. Может она и не имела права так рассуждать, ведь она разрушила его надежды, когда спуталась с Малфоем. И как-то все так незаметно перетекло из одного в другое, что Грейнджер и сама не поняла, когда успела полюбить этого слизеринского засранца. Она не заводила о Роне разговора при нем. Знала наперёд, что это ни к чему хорошему не приведёт, но мысли все кружили в голове. Тот случай, в коридоре школы, она до сих пор помнит в мелочах, но прекратить общаться с ним никогда не сможет. Он-ее лучший друг. Так было. Так есть и так будет всегда. Слизеринцу пора уже с этим смириться. Драко, как мог поддерживал ее и делился с ней теми же чувствами, но тут же уверял, что все это-временно и что нужно просто поближе познакомиться. Но факт того, что Элиза, до недавнего времени, вообще отрицала его существование и его роль отца-очень огорчал. Элиза, Гарри и Рон, даже не прикоснувшись к вкуснейшему творению Тинки, трансгрессировали в Нору. Перед ЖАБА всем дали неделю каникул, чтобы как следует подготовиться и , по возможности, развеяться. Гарри, в связи с последними событиями, очень скучал по Джинни и не мог упустить возможность побыть с ней хотя бы два часа. Тем более она взяла с собой Полумну, а это как никогда сейчас было нужно Рону. Гарри видел, как другу тяжело даётся нахождение рядом с Грейнджер.Как больно ему видеть, что самый любимый человек, каждый день, выбирал не его. Каждый день она просыпалась не с ним. И самое больное- она носит ребёнка Малфоя. И вроде между ними уже давно была точка, но что-то его тяготило, словно он был в чем-то виноват перед ней. Но вот в чем, Гарри все никак не мог понять.Перед сном Рон часто говорил о Луне. Как они сидели в большом зале и девушка рассказывала ему о природе мозгошмыгов: как они появляются, как размножаются, откуда в нашей голове их так много. Рон был и сам где-то в душе слегка чудаковатым и Полумне это нравилось. Она казалась намного слабее Рона и от того, он чувствовал себя рядом с ней настоящим, взрослым мужчиной. Ему нравилось заботиться о ней. Мужчинам нравится забота и нежность, а она и была той маленькой, хрупкой, но очень умной девочкой. Именно девочкой. Она будила в нем все то, что не удалось Гермионе. И как бы самому Гарри не хотелось видеть двух лучших друзей вместе, поделать он с этим ничего не мог. Остаётся уповать на Луну. Может все-таки она сможет сделать Рональда счастливым. Трое сидели за столом и с удовольствием поедали запеченную с овощами индейку. Тетя Молли была оповещена за день до их приезда. Рон послал сову и рассказал как продвигается их дело и что к завтрашнему утру они будут уже в Норе. Молли вложила в эту индейку всю свою любовь и получился настоящий шедевр. Вкусная, ароматная индейка, покрытая золотистой корочкой лежала среди овощей, приготовленных на самодельном гриле. Волшебный аромат заполнил Нору и притягивал каждого жителя . Лишь один Джордж сидел в своей комнате и даже не вышел встречать гостей. -Не узнаю его в последнее время,- жаловалась Молли,- Все время куда-то уходит, вечно пропадает на несколько дней. Это на самом деле было именно так, как говорила женщина. Джордж, узнав о том, что пожиратели вернулись , закрылся в себе насовсем. Подолгу сидел на веранде и смотрел вдаль. На вопросы Артура и Молли отвечал нехотя или вообще молчал. Все это пугало родителей. Ещё, совсем недавно, он начал читать книги по чёрной магии, что совсем никак не сочеталось с недавними интересами их сына. Миссис Молли совсем потеряла покой после того, как Минерва разослала всем предупреждающие письма с плохими новостями. В Хогвартсе училась ее младшая дочь и если бы у неё был хоть какой-то вариант отказаться от обучения в такое время-она бы непременно это сделала. -Все будет хорошо, мам,- успокаивал все время Рон,- Просто дай ему время. Женщина лишь пожимала плечами и быстро отворачивалась, чтобы дети не увидели, как она смахивает подступающие слёзы. Пока Рон рассказывал о том, что произошло, об Элизе, о том, как они расстались с Гермионой и она выбрала Драко, Гарри все смотрел в окно и ждал Джинни. Последнее время она все меньше с ним общается, все меньше пишет писем. Это его настораживало. Она внезапно охладела и он словно перестал ее чувствовать рядом. Он нервно сглотнул и улыбнулся Молли, которая ответила взаимностью. «На эту милую женщину и так навалилась гора неприятностей за два года. Зачем ей давать ещё пищу для переживаний?» Он уткнулся в тарелку и сделал вид, что внимательно слушает Рона. *** Резко отмахнув белую простынь в сторону, Джинни всклочила с кровати и судорожно бегала глазами по полу, что бы найти хоть одну свою вещь.Опаздывать домой никак было нельзя, потому что ее ждал Гарри, а сегодня ей предстоял серьёзный разговор с ним. -Как скоро ты расскажешь Поттеру о нас?-спросил мулат, ещё нежась в кровати. Застегивая бюстгальтер , Джинни с сарказмом посмотрела на Блейза и с улыбкой тоже спросила: -А когда ты расскажешь своей Астории о том, что пока она носит твоего ребёнка, ты трахаешься со мной?-язвительно закончила она. -Разница в том, что Астория меня не любит, а вот у Поттера к тебе самые настоящие чувства,- он укутался простыней и медленно подошёл к ней. Аккуратно заправив огненную прядь волос за спину, он оголил тем самым нежное, белоснежное плечо девушки. Нежно, почти не касаясь кожи, он поцеловал ее в ключицу и улыбнулся. -Блеееееейз,- заныла девушка, сморщившись,- Мне нужно уже идти. -Ещё минуту,- прошептал он на ухо и притянул ее к себе. Он целовал ее шею медленно, обстоятельно, не пропуская ни дюйма кожи, подвергая все подряд чувственной атаке. Добрался до линии скулы, затем перешел к мочке уха, затем вернулся к лямке бюстгальтера и прихватил край зубами. Он услышал, как Джинни ахнула, но не сказала, чтобы он немедленно прекратил, так что он тянул, и тянул, и тянул тонкую красную полосочку вниз, пока одна грудь не выскочила наружу. Какая прелесть эти нынешние дамские моды! — Блейз?— прошептала она. — Тс‑с… — Ему не хотелось отвечать на вопросы. Ему не хотелось, чтобы она задавала вопросы. Он коснулся языком округлости груди, ощутив солоновато‑сладкий вкус ее кожи, затем прикрыл грудь ладонью. Он уже прикасался к ее груди прежде — сквозь одежду, когда поцеловал ее впервые, и тогда он решил, что это‑то и есть верх блаженства, но теперь ладонь его ощущала жар ее обнаженной кожи, и ничто не могло сравниться с этим. — О Боже! — простонала она. — О… Он легонько дунул на ее сосок. — Поцеловать тебя? — спросил он и поднял глаза на нее. Он знал, что это рискованно — ждать ее ответа. Вероятно, не стоило и задавать вопрос, но, несмотря на то что намерением его было соблазнить ее, он как‑то не мог заставить себя приступить к этому прежде, чем она ответит согласием. — Поцеловать? — прошептал он снова и коснулся языком ее соска, дабы стимулировать ее решимость. — Да! — вырвалось у нее. — Да, да, да! Он улыбнулся медленной, ленивой улыбкой, смакуя момент. А затем, протомив ее, всю дрожащую от предвкушения, еще одну лишнюю секунду, что было, пожалуй, не очень честно, склонился к ней, и губы его прижались к ее телу. Кто бы тут смог устоять? — О Боже! — прошептала она и ухватилась за край стола так как все ее тело так и выгнулось назад. — О Боже! О, Блейз! О Боже! Воспользовавшись этим всплеском страсти, он быстро ухватил ее за бедра, приподнял, усадил на край стола и вступил в женственный полукруг раскрывшихся ему навстречу колен. Радость бурлила в его крови, хотя тело его изнывало, стремясь удовлетворить свои собственные желания. Ему страшно нравилось думать, что он может заставить ее испытывать то же: кричать, и стонать, и вскрикивать от желания. Она была сильна духом, никогда не теряла головы и всегда была собранна, и, однако, в данный момент она была только рабыней собственной страсти, пленницей его умелых ласк. Он целовал, касался языком, покусывал, тянул. Он измучил ее так, что ей стало казаться, что она вот‑вот взорвется. Дыхание ее стало громким и прерывистым, а стоны и лепет становились все менее членораздельными. И все это время руки его тихонько двигались вверх по ее ногам, начиная с лодыжек и потом вверх по икрам, опуская резинку красных кружевных трусиков все ниже и ниже. Только тогда он оторвался и дал ей перевести дух. Она смотрела на него — глаза ее казались остекленевшими, приоткрытые губы ярко розовели. Она ничего не сказала, да вряд ли, думал он, она способна была сейчас вымолвить хоть слово. Но он увидел вопрос в ее глазах. Может, дара речи она и лишилась, но до полного исступления еще не дошла. -Пожалуйста, хватит,- ее голос дрожал, а взгляд блуждал по его накаченному торсу. -Я сделал что-то не так?-еще не очнувшись от возбуждающих поцелуев, спросил растеряный юноша. -Все так,- накидывая обратно лямки бюстгальтера она слегка оттолкнула его от себя,- Просто сейчас не время, понимаешь? Астория, Гарри… И..и… Все это-глупо, не в то время,- она заикалась, но старалась прийти в себя. -Я понимаю.-тихо ответил он и окончательно отстранился. Джинни нашла глазами платье и быстро его одела. Ей было стыдно. Ей было жаль Гарри, с которым она так поступает. Ей было жаль Рона, который ещё даже не отошёл от ситуации с Гермионой и сейчас, он снова переживет весь этот бред со своей сестрой. Отличная развязка. Гермиона беременна от Малфоя и они готовятся к свадьбе, а Джинни спит с Забини и не понятно к чему это все приведёт. Встречаться в какой-то съемной квартире и скрывать эти «отношения»-было безумным занятием. Она и сама понимала, что это-безумие, но отказать себе в чем-то похожем, что было между ней и Блейзом-не могла. И как все это странно началось… Они однажды напились с Блейзом на астрономической башне и из неё вылезло все, что тревожило целый год. Гарри был все время занят мыслями о Гермионе, хотя осуждать его она не могла, ведь это его подруга.Их личная жизнь превратилась в постоянные разговоры о Грейнджер и как ее спасти из лап этого урода Малфоя. Джинни начала скучать. По нежности, заботе, по их ночам… И тут появился Забини… Со своим накаченным, до не приличия , торсом, умением заболтать и огромной заботой. И она поплыла. В прямом смысле этого слова. Все так быстро завертелось, что делать шаг назад было поздно. Теперь они встречаются на этой идиотской маггловской, пустой квартире, где стояли лишь кровать и стол. Но рядом с ним ей больше ничего было не нужно. -Блейз, я обещаю, что поговорю с Гарри,- она приложила ладонь к его щеке и нежно посмотрела ему в глаза,- Сейчас слишком много всего происходит и, наши с тобой отношения…Они… Они какие-то не серьёзные. -Ты будешь с ним спать.-фыркнул Блейз и отпрянув от девушки, начал тщательно что-то искать в кармане своего пиджака. -Я обещаю тебе, что этого не будет,- она дернула его за руку и наблюдала за его реакцией. Вытащив что-то из пиджака, он взял ее руку и это «что-то» вложил. -Что это? - испуганно спросила девушка. -Это то, что сделает тебя моей,-серьезно сказал Забини и посмотрел на Джинни. Гриффиндорка раскрыла руку, а на ладони красовалось изящное кольцо с зелёным бриллиантом. -Блейз, что это? Я не понимаю,-девушка сумбурно искала ответы в своей голове и никак не верила в то, что сейчас происходит,- Ты с ума сошёл? -Джиневра Молли Уизли,- он обращался к ней и следил за тем, что бы голос не дрожал,- я прошу вашей руки и хочу, что бы в скором времени вы стали уже Джиневрой Молли Забини,- голос все-таки предательски задрожал и он обрушился смехом. Джинни стояла как вкопанная. Ей предложили выйти замуж. Да ещё кто? Слизеринец! -Это шутка? Забини, скажи, что это шутка? -она не знала как на такое реагировать, но смущённо улыбалась. -Нет, - ответил мулат и не стесняясь одел кольцо на безымянный палец,- Я не шучу, Джин, ты мне нужна. -Мы встречаемся меньше трёх месяцев, а ты уже делаешь предложение? Это не серьезно,- нахмурившись, девушка смотрела на него. -Зачем ждать? Все и так понятно- я люблю тебя, а ты меня… -Я не говорила о любви,- перебила его Джинни. -Но я ее чувствую,- он улыбнулся и заключил в свои объятия,- Так что? Ты согласна? Джинни положила свою руку на его плечо и оценивающе разглядывала кольцо. -А что если я скажу «Нет»? -О, Мерлин, Уизли! Несколько минут назад ты уже сказала мне «Да». Немного подумав, Джинни отошла и посмотрела в окно. Дождливый Лондон укрыл их сегодня от посторонних глаз в своих объятиях. По окну стекали капли, оставляя за собой мокрые дорожки. Люди бежали с работы-на работу и, почти у всех, были чёрные зонты. Почему не красные или синие? Почему именно чёрные? Может этот цвет отражал суть этого общества? Или может быть это делают для того, что бы не выбиваться из общей массы? Серой массы. Безликой.И тут ее осенило. В один прекрасный день нужно убрать свой чёрный зонтик и достать на зло всем правилам и традициям-желтый. Все будут смотреть вслед, осуждать, но никто не станет более счастливым, чем ты, со своим желтым зонтиком. -Я скажу тебе свой ответ после того, как вернусь из Норы,- сказала она, не отрывая взгляда от окна. Забини молча подошёл сзади и притянув ее к себе, зарылся носом в огненно-рыжую копну. -Я знаю ответ, Джин.Я буду ждать тебя сегодня, здесь, в восемь вечера и если ты не придёшь-считай предложение аннулировано,- он осторожно поцеловал ее в макушку и направился в сторону выхода. Она даже не обернулась. Сердце словно разорвали пополам. Ей сделал предложение Блейз Забини. Обычные потрахушки вылились во что-то серьезное. Ей стало страшно. А что если это все игра? Что если это какая-то подстава? Что если она сейчас расстанется с Гарри, а Блейз бросит ее в ближайшую неделю? У них с Гринграсс скоро родится ребёнок, а он спит с ней. Что будет чувствовать Астория, когда все узнает? Все это крутилось ворохом в голове, не давая даже следить за временем. Она опоздала уже на целый час. Оставался ещё час. Ещё час, чтобы разбить сердце Гарри Поттера. Ещё час, чтобы разрушить его жизнь. В глубине души она уже все решила, но вот смелости не хватало. Ещё минут десять постояв, Джинни все таки решилась и транссгресировала к себе домой. И было уже наплевать на то, что она появится перед Гарри вся окутанная ароматом одеколона Забини и что платье нахально смято. Ты сумасшедшая, Джинни Уизли! Гореть тебе в аду…