Вкус

Он точно не знает, когда это началось: мимолетные прикосновения, уходящие мурашками под кожу, прилипчивые взгляды сквозь затуманенные влюбленностью глаза, тихое сопение над самым ухом, когда в очередной раз "случайно" засыпаете вместе на одной кровати. Феликс не помнит, когда его друг, наставник и самый близкий человек, от которого веет домом и словно кожа пропитана запахом родной Австралии забрался так глубоко в его мысли, что даже сейчас, в очередной раз стоя перед зеркалом в зале практики, его голова занята не новой хореографией, а милыми ямочками Бан Чана, которые появляются каждый раз при виде Феликса. — Феликс, ты снова думаешь о чём-то и это что-то не наша хореография, — устало, но тихо, не позволяя своим словам дойти до остальных участников, прошипел Минхо на перерыве, который в очередной раз сделали ради Феликса. А что Феликс? Он может и хотел бы ответить, но напротив сидит Чан, помахивая своей футболкой словно веером, оголяя накаченный пресс. Неудивительно, что хён проводит столько времени в зале, такое тело нужно поддерживать. — Эй, я вроде как с тобой разговариваю! — всё ещё пытался достучаться танцор до австралийца, но, не получая в ответ никакой реакции, горько усмехается и идёт прочь, бормоча под нос о том, что он вам вообще-то не нянька и такие дела на ноше у лидера. Феликс наблюдает за руками, увитыми венами, он больше всего любит их после тренировок или танцев, когда венки выпирают из-под светлой кожи, собираясь в замысловатый узор. Эти руки обнимают очень крепко и нежно всякий раз, когда Ли чувствует себя разбитым и приходит к Кристоферу за поддержкой. Веселится он с другим ребятами, не желая отвлекать вечно занятого старшего, но очередную слезинку роняет только в присутствии своего хена. Каждый раз, когда он слышит знакомое "Ёнбоки, я рядом", у парня и крышу срывает и жизнь ломается на до и после, где всё так бессмысленно до и всё так прекрасно после, рядом с Чаном. Феликс ловит себя на мысли, что смотрит на лидера уже больше пяти минут и не может оторваться, его взгляд просто будет там, пока он не начнет засыпать и даже тогда побоится закрыть глаза, потому что этот образ совсем нереальный и может испариться. Он пытался, и вправду пытался отвлечься, занять свою голову работой, танцами, роликами с АСМР, даже готовить начал, но без толку. И сейчас он тоже старается стать чуточку сильнее, чтобы хватило сил отвернуться пока не поздно. Это нужно делать постепенно, не сразу, плыть взглядом всё выше и выше, пока не упрешься в потолок — такова была схема и она всегда работала. И снова Ёнбок дрейфует, начиная с кончиков пальцев хёна, переходя на вздымающуюся грудь, оттуда на шею и выше к этим губам. — Раз Крис-хен так любит шоколад, то его поцелуй должен быть таким же сладким и тягучем, — лепетал в стельку пьяный Джисон, смущая итак раскрасневшегося Чана на одной из вечных попоек. Феликс не должен расстраиваться, не должен представлять как кто-то другой уже целовал его Чани-хена, что кто-то попробовал вкус этих губ и это не он. Сейчас эти губы такие же пухлые и мягкие на вид, но Феликсу кажется, что они вовсе не сладкие, а соленые и с привкусом горечи и от этого Ли становится хуже, потому что тянет ещё сильнее. Когда он переходит к глазам Чана, мир уже исчез вокруг него, потому что остался только Феликс и бездна напротив. Ёнбок в них никогда не тонул, нет, для него хен настолько прекрасен, что он парил в глазах, в которых сияют сотни звезд и планет, а где-то в глубине прячется целая вселенная. В этом бесконечном космосе он теряется снова и снова, в тысячный раз, собирая по крупицам свое сердце, оставленное здесь навсегда. И его Крис смотрит в ответ с такой теплотой, что хочется превратиться в облачко, тело вдруг становится легким как перышко. Стоп… Хён смотрит на него. Кристофер смотрит, нет, сверлит его взглядом прямо сейчас. По телу словно электрическим разрядом проходятся сотни иголок, оседая в ногах тяжелыми гирями. С места не сдвинуться и глаз не оторвать, Феликс пойман с поличным. — Отдохнули и хватит, пора за работу! — спасительным кругом до тонущего от стыда и страха Феликса долетает голос Минхо. — Я думаю, что на сегодня достаточно, ребята устали и с каждым разом танцуют всё хуже, — не без намека на совсем потерявшегося младшего Ли проговорил Крис. Пару секунд Минхо молчал, лицо его было задумчивым, зубы поочередно вонзались то в верхнюю, то в нижнюю губу, а в голове решался важный вопрос от которого зависит жизнь Феликса. Не физическая, конечно, но Ёнбок решил, что и морально ему умирать пока рано. — Ладно, ты прав, — наконец заключил Хо под тихие вздохи облегчения от всей команды. — Но завтра приходим на час раньше! Облегчение моментально сменилось на уныние, но никто не смел спорить со вторым по старшинству и даже лидер практически никогда не спорил с Минхо, если дело касалось танцев. Решение пойти домой немного воодушевило Феликса, ведь там можно закрыться в комнате, подальше от этих ваших Бан Чанов с их притягательными глазами и манящими губами. А потом снова прийти к нему в ночи и лечь рядом, потому что "Хён, мне приснился страшный сон". Ну и пусть Кристофер посмотрит на него подозрительно, пусть пробубнит что-то про "это в шестой раз за неделю", но выгонять, конечно же, не станет. Феликс так и поступил, пробираясь по темному коридору в третий час ночи к заветной комнате лидера, а то, что там живет ещё и Минхо Ёнбок умело игнорирует. Настолько умело, что прилетевшая в него на четвертую ночь подушка, была списана на призраков, и вообще, он не особо-то мешает всяким Ли Минхо, тихо устраиваясь на крепком плече своего хена. Ли уверен что это всё очень хорошая идея. Ну и что, что Чан спалил как Феликс любуется на него, он возможно и не понял ничего. Сначала Ёнбок был и вправду напуган, но когда хён игнорировал его в машине, на кухне и в общей гостинной, на прощание как всегда обнимая и желая спокойной ночи, Феликс немного успокоился и сейчас выполняет свой привычный ритуал по подкатыванию к лидеру. Не успела рыжая макушка показаться в темноте дверного проёма, как с кровати Минхо послышался разочарованный стон, копошение и топот голых ступней. — Завтра же меняемся комнатами! — прошипел Хо, направляясь в комнату Ликси и Сынмина. Феликс ещё расслышал что-то о сперматоксикозниках перед тем, как дверь в его, теперь уже бывшую, комнату захлопнулась. Со стороны Кристофера была тишина. Надеясь, что он уже уснул, Ликси пробрался на верхнюю койку двухъярусной кровати, попутно одергивая немного одеяла, ныряя под него как котенок. Крис слегка задергался, когда холодные пальцы ног по обыденному уперлись ему в бедро в попытке согреться. И снова это вовсе не вина Енбока, просто хён теплый всегда и везде, а у Феликса только ледяные пальчики, которые никто кроме Бана согреть не в состоянии. — Ликс? — растерянно шепчет лидер, всё ещё находясь в полудреме. Его глаза лишь слегка приоткрыты, а волосы растрепаны и топорщатся в разные стороны как маленькие одуванчики. — Что-то случилось? — Страшный сон, хен, — он пользуется своей привычной отмазкой настолько часто, что оно вполне может претендовать на кодовое слово для ночных обнимашек. — Ликси, это уже шестой страшный сон подряд! — мягко наступает Крис, но Ли сдаваться не намерен, он из тех парней, с кем и в разведку и на шалость, но своих (желаний) не сдаст. — Видимо переедаю на ночь. — Ёнбоки, — послышалось тихо, — может ты скажешь, что происходит? "Держать оборону" крутилось в голове младшего после каждого вздоха старшего около его, Ликса, шеи. "Не сдаваться", вторилось вслед за обороной, когда Чан немного притих, опуская голову всё ниже. "Признаться и пойти на смерть" пискнула последняя нервная клетка и погибла в мучениях, когда рука Кристофера привычно легла на талию, а нос уткнулся в изгиб шеи — Эммм… Мне просто нравится спать с тобой, хён, — его мозг тщательно отбирал самые лучшие отмазки, но ни одна не прошла проверку. — Тут тепло и уютно. Крис молчал, ровно дыша и не подавая признаков бодрствования, отчего Феликс заметно расслабился, предвкушая сладкий сон. — В следующий раз любуйся мной вне стен танцевального зала, иначе Минхо тебя сожрет, — внезапно послышалось у самого уха. Ликс вспыхнул почувствовав мурашки на скуле, где Крис оставил свой нежный поцелуй перед тем как окончательно провалиться в сон. А Феликс… А что Феликс? Он вряд ли сможет теперь заснуть хоть когда-нибудь, немного от стыда и очень много от счастья. И может не сегодня и даже не завтра, но он точно попробует губы своего любимого хёна на вкус.