Часть 1
22 ноября 2020 г. в 08:55
Время от времени по коридору прохаживались полусонные охранники. Иногда заглядывали в камеры — проверяли: все ли заключенные лежат в своих койках. Где-то на этаже слышался разговор и приглушенный смех. После отбоя кто-то умудрился начать игру в карты и теперь периодически до ушей Лало доносились звуки тасовавшейся колоды. Из крана капала вода, а за стеной, на улице, в одном из автомобилей сработала сигнализация. Обычные звуки, до которых есть дело любому заключенному. Этими звуками разбавляется здешняя пресная жизнь.
Лало лежал и думал, по чьей милости попался в руки полиции. Обычно все шалости сходили ему с рук. Если же дело пахло жареным, то в ход шел револьвер. Именно так он вел себя здесь, в Америке, и уж тем более в Мексике. С полицией никогда не было проблем. Обычно легавые трусливы и нерасторопны. Пока допрут, что к чему… Но в этот раз судьба решила щелкнуть его по носу. Не рукой ли знающего человека?
В воображении с прошлого дня маячила физиономия Майка. Именно Майк перехитрил его на той стоянке и сумел уйти от слежки. Майк вырвал из его рук Зиглера. Майк служил Фрингу и служил отменно. Если он настолько способный, то, возможно, проявил себя и в этом деле? Подозревать Майка в подобном, значило поднимать его планку в глазах Лало еще выше. Лало же предпочел думать, что если кто-то и постарался упрятать его за решетку, то пусть этим безумцем будет кто-то другой. Не Майк. Но кроме него на ум никто не приходил.
Хотя в этом незапланированном пребывании в тюрьме не было особой проблемы — он быстро найдет возможность выбраться из застенка — но сам факт ареста его раздосадовал. Энергия, бьющая через край, не находила выхода. Камера была слишком тесной. Окружение — никчемным. Однако был в этом временном заточении и свой плюс. Лало мог думать сутки напролет, и никто ему не мешал. Думать, анализировать — было его любимым занятием.
Еще до ареста интуиция стала посылать тревожные звоночки. Вдруг он чего-то не видит и это что-то у него под носом? Недоверчивость и подозрительность — отличительные черты Лало — на время убаюканные новым окружением вдруг дали о себе знать. Таким же был и дядя Гектор. Если и доверял, то всегда проверял. Вот и сейчас Лало старался припомнить все произошедшее с ним за последние дни и скорее интуитивно чувствовал присутствие рядом предателя.
«Кто бы мог им быть?»
Подчиненных в Альбукерке не так уж и много: Игнасио, его подельник Шальная Восьмерка, деваха с винтовкой, спускающая товар, ее дружок тощий барыга, парочка сбытчиков товара, несколько смотрящих. Мелкую сошку он сразу отбросил — слишком мало у них информации. Они знали ровно столько, сколько надо для их недалекого дела, а, значит, ничего лишнего сболтнуть не могли. Шальная Восьмерка? Если судить по его лицу — он хитрец, от него могут быть проблемы, и большие, но Восьмерка боялся Лало, как огня, и вряд ли стал бы переходить ему дорогу. Торгаши, чуть не прохлопавшие партию, тоже знали свое место. Да и кому они могут наушничать? Никто из них не имеет представления, что именно и кому доносить, равно как не знают кто Лало такой и откуда взялся! Мысли зашли в тупик. Лало даже вздохнул от досады. Ну, ни Игнасио же?
«А что, если информацию сливает Игнасио?»
Сначала эта мысль показалась настолько безумной, что Лало даже помотал головой из стороны в сторону, в знак отрицания, но тело отреагировало по-другому. По коже забегали мурашки, они распространялись по всему телу, кололи и щекотали, и было это отнюдь не от ночной прохлады. Лало невольно потянулся рукой к лицу и дотронулся до усов, потом до виска, вновь запуская привычную мыслительную машину. Как он раньше до этого не додумался? Настолько эта мысль оказалась простой и ясной, чертовски похожей на правду.
«Ну-ка, посмотрим, посмотрим».
Он перебрал в памяти все события, произошедшие с его семьей на севере в последние годы. Всегда рядом с его братьями и дядей был Игнасио Варга, и ему они вроде бы доверяли, считали правой рукой. Сначала ему доверял Туко — теперь он сидит в тюрьме и крепко сидит, вытащить его не смогли даже хорошие адвокаты; потом дядя Гектор — теперь дядя сидит в инвалидной коляске, каких-либо шансов на выздоровление у него нет; и Эдуардо Саламанка — самая светлая голова их семьи — тоже сидит в тюрьме, как Туко, и как он попал в эту тюрьму при всей своей везучести и изворотливости — не ясно. А вот Игнасио Варга на свободе и при делах. Не подозрительно ли?
Лало резко выдохнул, гневаясь, что не додумался до этого раньше, закинул ногу на ногу и улегся поудобнее. Верхняя кровать заскрипела под тяжестью возившегося на ней заключенного.
Итак, какие мыслишки пришли ему на ум, когда он только-только появился здесь? Он ясно помнил, что подумал тогда: Варге и его подельнику Шальной Восьмерке нельзя доверять. Сначала Начо показался ему обычной шестеркой, дурачком, припевалой, которым можно как угодно крутить и каждый раз забавляться его реакциями на свои выходки. Лало испытывал почти физическое наслаждение, когда видел на в целом неглупом лице Варги обескураженность или испуг.
И только после того случая с облавой на районе Начо заслужил его доверие. Тогда неожиданной смелости Варги можно было подивиться, но зачем этот смелый поступок был нужен самому Варге? В чем была выгода для него? Неужели он настолько рдел за товар? Нет. Не сходится. Его подчиненные больше топили за безопасность собственной жопы и ее, естественно, не подняли. Так бы поступил любой здравомыслящий человек. Гораздо разумнее было отдать тот привоз легавым и сохранить свою свободу, чем кидаться в пекло впопыхах и рисковать не только здоровьем, но и жизнью (тот безумный прыжок с крыши на крышу, конечно, был эффектным, но слишком опасным).
Поступить так мог либо рисковый человек, которому адреналин нужен, как воздух (Варгу таким не назовешь, он, наоборот, излишне осторожен и просто так ничего не делает), либо человек отчаявшийся, у которого на самом деле не было выбора. Но выбор-то был!
Кажется, Лало приближался к кульминации своих размышлений, отчего на его лице появилась улыбка. Он закрыл глаза.
Вспомнилась недавняя подмена товара. Куриный папаша, конечно, попытался объяснить этот досадный промах. Объяснял, не глядя в глаза. Естественно, врал. Лало всегда отличал правду ото лжи. Варга сказал, что выбирает шесть кусков из десяти. Потом он и его люди измельчают и делят товар, но что если и это была ложь? Как можно не заметить подмену, если и консистенция порошка и его цвет отличались от присланных из Мексики? Может ли быть, что Фринг как-то связан с Варгой, и оба были в курсе подмены?
Тут холодок прошелся по коже второй раз. А что, если за спиной Игнасио давно стоит движущая сила, которая преследует цель — убрать Саламанок к северу от границы? Тогда теория дяди Гектора полностью подтверждалась: Гус Фринг жаждал мести за смерть своего дружка, и вендетта была не за горами. Возможно, она уже шла. А посадки и плачевное состояние дяди было лишь началом.
Лало уселся на кровати и уставился в темноту. Ни посторонних звуков, ни обращений к нему сокамерника он уже не слышал. Он сосредоточился лишь на своих мыслях, стараясь довести их до логического итога.
Варга имеет непосредственное участие в том, что происходит с Саламанками на севере. И удачи, и неудачи всегда случались на его глазах. На севере обитает Фринг. Вполне возможно, что они давно сотрудничают и пытаются обвести Саламанок вокруг пальца. Что ж, Лало ошибался, приняв Начо за дурачка. Конечно, может быть и другой вариант, где Варга стоит между молотом и наковальней. Ведь, если посудить, то надо быть тупицей, чтобы переть против Саламанок и работать на Фринга. Но тут не все так просто. Возможен любой расклад: шантаж, угрозы, месть.
Постепенно стали возвращаться внешние звуки. Он отвлекся от мыслей о Варге и помахал рукой в лицо уставившемуся на него сокамернику. Тот вернулся на свое место и опять стал ерзать на кровати.
Нельзя действовать поспешно. Даже если эти предположения были правдой, они требовали тщательной проверки. Лишенный привычной чертинки взгляд, скорее задумчивый, чем озадаченный, устремился в пространство.
«А проверим-ка Варгу».
На следующий день Лало отдал распоряжение поджечь один из ресторанов Фринга.