Обретая свой рай

      Он смотрит через свое "уникальное окно" на людской мир, присматриваясь к конкретным людям. Людям, жизни которых влияют на будущее. Это его задача — выстраивать ходы и менять элементы, чтобы будущее стало таким, каким должно быть, чтобы человечество продолжило свое существование.       Мальчик рождается, и ангел знает, что тому предстоит вести свой народ через войну в будущем.        — Кастиэль, — окликают его.       Мужчина оборачивается и встречается взглядом со своим подчиненным.       Хашмаль одет не как другие ангелы, на нем нет строгой одежды и серых тонов. На нем жёлтые, красные и синие оттенки. И это заставляет Кастиэля задуматься, почему ангел порядка выглядит, как один сплошной беспорядок. Ангел шумно выдыхает, стараясь не задумываться об этом. Потому что Хашмаль один из самых светлых и чудесных существ, которых он встречал. Среди его суровых братьев тот был словно олицетворением дитя Божьего: человечным.        — Что произошло? — Кастиэль отходит от "уникального окна" и подходит ближе к своему рабочему столу, по которому разбросаны папки и стопки документов. Он занимался бумажной работой, но решил отвлечься, рассматривая людей.        — В одном раю не спокойно, — как-то тихо докладывает ангел.        — Ну, так успокой, — кротко говорит "босс" и опускается на стул, продолжая заниматься работой, не понимая, почему его должны отвлекать по такой чепухе, — или ангел порядка не может навести порядок?       Насмешка и легкий цинизм проскальзывает сквозь буквы, и Кастиэль даже не обращает внимания на свои эмоции, а вот Хашмаль начинает чувствовать укол вины.       Ангел начинает думать, что действительно должен был постараться справиться сам, а не идти к начальству, жалуясь, в конце концов, небесный воин он или нет?       Но вместе с маленькой виной и каплей стыда приходит грусть. Та грусть, когда ты видишь боль человека и не можешь помочь, и никакое сочувствие в этом не сравнится.        — Дело в том, — начинает ангел, боясь произносить следующие слова.       "И почему именно я должен был докладывать об этом Кастиэлю?" — вопрос в голове Хашмаля риторический, но он все равно знает ответ.        — В чем, Хашмаль? — Кастиэлю то ли надоел затянувшийся разговор, то ли он уловил нотки беспокойства в голосе подчиненного, но голову от документов поднял, зацепившись взглядом за молодого на вид ангела.        — Душа переживает один из своих самых болезненных моментов и страдает. Мы регулируем этот рай, но через время все снова возвращается на этот круг, словно петля в аду.        — Обратись к Дамиэну, он уберет это воспоминание как можно глубже в памяти души, — Кастиэль складывает руки в замок, а на его лбу появляется еще одна морщинка. Ангел не стареет, но чувствует, что оболочка медленно разрушается. Может быть через пять сотен лет он изживет это тело, или совсем перестанет использовать человеческое тело и не будет спускаться к людям.        — Мы и это уже сделали, ничего не помогает, — Хашмаль опускает глаза в пол, не желая видеть разочарование в глазах начальства.        — Хорошо, я взгляну на эту душу, если ничего не выйдет, я позову Джека, — Кастиэль устало трет лоб, как бы избавляясь от морщин, а вместе с тем и от усталости. — Как имя той душе?       Хашмаль чувствует дрожь, и это первое его такое ощущение, он не может дать ему название, словно в животе стало холодно, но не от страха. Он чувствует боль другого ангела, как если бы был человеком.        — Имя этой души — Дин Винчестер.       Кастиэль отпускает Хашмаля, говоря, что займется этим делом, как только закончит с некоторыми документами. Он так же старается делать вид, будто не увидел сочувствующего взгляда от подчиненного, от брата.       Стоит ангелу остаться одному, он судорожно выдыхает, его губы сжимаются в тонкую полоску, от чего даже белеют. Кулаки не ударяют ничего, но он представляет, как стена рядом разрушается от его ударов, а по костяшкам стекает кровь.       Все в раю уже знали эту историю. Истории подобной этой стали появляться все чаще в последние несколько тысяч лет, это уже вторая. Звучит эта история, как сказка для человеческих детей, - Ангел спас человека, а затем влюбился в него, отказываясь от всего мира.       Кастиэль встает из-за стола, и его голова немного кружится, кажется от волнения, или того, что он сидит в этом кабинете уже около месяца. Да, ангелы не чувствуют усталость, тем более здесь, на небесах. Но сидение в одной комнате, с этим блеклым светом начинает утомлять.       По пути к той самой душе ангел заходит к другим душам, рассматривая и думая. У него есть еще немного времени. Есть же?       Перед тем, как он увидит его, и сердце снова разобьется на тысячи осколков.       Открыв белую дверь с его именем, Кастиэль делает себя невидимым, чтобы взглянуть на рай своего любимого.       Но все, что он видит, это он сам.       Ангел остается стоять между стеллажами с книгами, наблюдая сцену, которая отпечаталась у него в памяти до конца его дней.       Сцена, которая будет убивать его каждую минуту его жизни. Подумать только, в тот момент он был счастлив впервые за все свое существование. Но теперь, тот краткий миг абсолютного счастья убивает его изнутри. Он никогда не думал, что любовь может быть настолько разрушающей.       "Ты изменил меня, Дин" слышит он, закрывая глаза, и сглатывая ком в горле.       Почему это звучит, как прощание?"       Его голос.       Кастиэль мгновенно оказывается за дверьми этого проклятого рая.       Он тяжело дышит, а в горле спазм боли.       Его рука падает на стену, чтобы удержаться от падения.       Хашмаль находит его таким, подставляя свое плечо. Хашмаль - самый человечный ангел после Кастиэля, и он знает, что с ангелом или человеком может сделать любовь.       Пока что Кастиэль восстанавливает свои силы, лежа в "особой" комнате. Это похоже на фруктовый сад, где ангелы зализывают свои раны. Именно здесь они помогают друг другу, кучкуясь, когда пытаются пополнить благодать после сражений. Здесь они залечивают свои раны. И иногда ран не видно, потому что они не осязаемы, они внутри ангела.       Кастиэль лежит на траве под каким-то фруктовым деревом, от которого веет приятный аромат, окружает, витает повсюду, наливая тело негой. Сад наполнен частицей сил небес, сродни благодати. Хашмаль оставляет того одного, чтобы помолиться Богу.        — Джек, это Хашмаль, прошу, если слышишь меня, отзовись. Это не очень важно, но я думаю, мы не справимся без твоей помощи.       Ангел не надеется, что новый Бог появится сразу же, поэтому глубоко вздыхает, подняв голову вверх, и закрывает глаза. Чувствовать эмоции других сложно, особенно, когда это боль.        — Ты звал меня, Хашмаль? — появляется голос рядом, — Здравствуй.       А затем ангел видит и тело перед собой. Взгляд озорных молодых глаз все еще излучает какую-то детскую невинность, но при этом, Хашмаль чувствует тот трепет и ощущение безопасности, как и с отцом. Джек стал для них новой путеводной звездой, и Хашмаль готов разрыдаться от всего этого.        — Джек, мне правда очень жаль, что я позвал тебя по такому пустяку, но я не думаю, что кто-то может справиться с этим, — Хашмаль искренне извиняется.        — Ничего, я все понимаю, и знаю, о чем ты говоришь, — голова Джека опускается.        — Я просто не.., — начинает снова ангел, но его прерывают.        — Все в порядке, — Джек останавливает его жестом руки и тепло улыбается, а затем кротко обнимает ангела, — Мы все исправим.       Хашмаль чувствует внутри себя еще одно новое чувство, не зная его названия. Но он точно понимает, что оно хорошее, даже если заставляет его глаза быть влажными.        — Джек, тебе не стоило приходить, — говорит Кастиэль, поднявшись с травы, и в укор смотря на Хашмаля, вид которого едва выражает извинения.        Кастиэль выглядит намного лучше, но вселенская усталость все еще отмечена синяками и морщинами под глазами.        — Ты моя семья, — отвечает Джек, — и он тоже моя семья. Я не хочу, чтобы кто-то из вас страдал.        — Нам только нужно, чтобы ты убрал воспоминание Дина обо мне, — Кастиэль не смотрит в глаза названному сыну.        — Нет, — говорит тот четко, чем заставляет ангела взглянуть на него.        — Этого не..        — Кастиил, — говорит Джек так, что ангел понимает, перед ним не его сын, перед ним Бог, и нужно иметь уважение к его решениям, к его словам, к нему в целом. Кастиэль старается игнорировать боль и надежду в груди.        — Идемте за мной, — просит Джек, но ангелы чувствуют, это приказ, каким это и является.       Они покидают фруктовый сад, который так и остается единственным во всем мироздании самым безмятежными и спокойном местом. Местом, где ангелы лечат свои души.       Через какое-то время все три существа достигают этой двери и останавливаются. За белоснежной дверью - боль и тьма. За всеми другими дверьми — спокойствие и умиротворение.       Джек доверил Кастиэлю Небеса, а тот подвел его. Ангелы обязаны оберегать все души и дарить им рай, а не заставлять страдать. Кастиэль думает, что не уберег своего человека от страданий ни при жизни, ни после смерти.       Хашмаль открывает дверь и заходит внутрь, героически не замечая взгляда своего начальства. Он знает, что отношение нового Бога к Кастиэлю всегда будет не таким, как к другим ангелам. Он знает и понимает.       И снова темнота комнаты, в которой и умер Кастиэль. Его слегка передергивает от воспоминаний, как Пустота покрывает его тело собой, утягивая в небытие. Тогда он был безгранично счастлив. Тогда он дал любви внутри себя выход. "Спасти Дина Винчестера" — всегда было и будет его единственным предназначением.       Кастиэль поступал так всегда: спасти своего человека ценой своей жизни.       Трое останавливаются и видят, как тот другой Кастиэль из воспоминаний Дина начинает говорить ему о своем счастье, а человек не понимает, что происходит. Тот просто смотрит невидящим взором на своего лучшего друга.        — Довольно, — говорит Джек.       Кастиэль из воспоминаний рассеивается, как и звуки. Наступает тишина.       Дин непонимающе вертит головой, пытаясь понять, куда пропал его ангел.       И натыкается взглядом на прибывших гостей, которые были невидимы до этого.        — Кас? — отчаянно зовет Дин, связываясь взглядами со своим ангелом.        — Дин, позволь объяснить, — Кастиэль хочет объяснить... Но слова застревают в горле, и он думает, что сейчас расплачется, как маленькая девочка, потому что эмоции внутри совсем не контролируемые, а он слишком устал, чтобы быть сильным.        — Привет, Дин, — говорит Джек, поднимая руку в своей манере. Каким бы Богом не был этот парень, он всё еще остается тем пареньком, которому было страшно и одиноко в этом мире, он все еще маленький ребенок.        — Джек? Что происходит? — Дин еще раз крутит головой, не совсем понимая, что произошло.       Хашмаль делает шаг назад, как бы отступая, старается не вмешиваться в дела семьи. Он тут лишний.        — Дин, понимаешь, ты мертв, — сразу отвечает ему Джек.        — Что? — вид Винчестера ошарашенный и он выглядит так, будто сейчас потеряет сознание.       Но до него начинает доходить. Его глаза стеклянные, так бывает, когда душа понимает, что произошло, воспоминания начинают проявляться.       Винчестер моргает, тупо глядя в пол, моргает снова. А потом с его ресниц срываются капли слез.       Он вскидывает голову и снова встречается взглядом с Кастиэлем.        — Кас...        — Всё нормально, Дин, - он пытается успокоить человека, оберечь, дать понять, что все в порядке.        — Ты же мертв.. Я в аду, да?        — Нет, Дин, — отвечает Джек, — Ты на Небесах, в своем собственном раю, который ты так отчаянно пытаешься превратить в ад. Помнишь, как ты умер?       Он едва кивает, вспоминая свою смерть.        — Ты попал на Небеса в свой личный рай, — продолжает Джек, — Ты же знаешь, душа переживает в раю свои самые любимые моменты жизни и находится в счастье и покое. Но ты не можешь выйти из этого порочного круга, как из адской петли. Потому что этот момент для тебя самый ценный, а так же самый болезненный.       Джек молчит.        — Ангелы убирали это воспоминание далеко в твою память, но оно возвращается. И ты своей болью нарушаешь покой и работу Небес. Поэтому мы здесь.       Наступает тишина.        — Но это не единственная причина.        — Но как Кас остался жив? — Винчестер смотрит в глаза своему ангелу, и не хочет отводить взгляд. Ему кажется, стоит ему моргнуть, как Кастиэля затянет в черную бездну.        — Я вытащил его из Пустоты, чтобы он управлял Небесами, — Джек легко улыбается.       Слезы все-таки начинают течь по лицу охотника.       Кастиэль чувствует каждую слезинку, словно она раскалённая сталь на его сердце.        — Я бы также хотел, чтобы на Небесах был порядок, и два моих близких человека обрели спокойствие.       Джек поворачивается к Кастиэлю с улыбкой.        — Надеюсь, дальше ты и сам разберешься. А мою волю ты знаешь.       Новый Бог разворачивается к стоящему позади Хашмалю, и они вдвоем удаляются, оставляя человека и его ангела наедине.       Они оба эмоционально незрелые идиоты. Так бы их назвал Сэм, или Бобби, или Мэри.       Оба стоят и не знают, с чего начать, не знают, какое решение принять, да и просто ничего не знают.        — Дин, я.. — хочет начать Кастиэль.        — Ты сукин сын, — в голосе Дина немного злости и куча боли.       Ангел замирает перед ним.        — Джек вытащил тебя из Пустоты. А ты, вместо того, чтобы навестить меня, заделался небесным начальником? Классно продумано, Кас! Это твоя "любовь"? — под конец Винчестер срывается на негромкий крик.       А Кастиэль чувствует, будто его ударили. Дали такую пощечину, что не хочется поднимать головы вновь.        — Ты всегда решаешь все за нас двоих! — снова начинает охотник, — Нет бы хоть раз дал и мне шанс, но нет, ты поступаешь, как эгоист.       Кастиэль сначала не понимает, о чем он говорит. Но крохотная надежда шепчет, что о любви.        — Почему ты не пришел ко мне сюда? Почему ты снова не спас меня от вечных мук? — голос Дина становится все тише, а потом и вовсе затихает.        — Дин, ты думаешь, что раз я пожертвовал собственной жизнью ради тебя, я не смогу пожертвовать собственным счастьем, лишь бы ты был счастлив? Небеса это место, где люди находят покой, где они обретает свой рай, свое счастье. Неужели, ты думал, что я смогу разрушить все, отнять у тебя твой рай, Дин?       Кастиэль наконец собирается с силами и решает отстаивать свою позицию идиота. Да, даже он понимает, что все это брехня. На самом деле, ему было страшно взглянуть Дину в глаза и увидеть там.... Не увидеть ничего точнее, ничего, что будет похоже на любовь.       Ангел боялся быть отвергнутым. Поэтому ему было проще решить, что Дин счастлив и без него.        — Кас, ты сказал, что счастье не в том, чтобы обладать, а в том, чтобы просто принять и сказать это.       Дин снова цепляет его взгляд.        — Кас, просто будь со мной рядом. Вот, что значит счастье для меня. Я не смогу быть в раю, зная, что ты где-то рядом, но не со мной. Не близко.       Ангел думает, что его сердце, сердце его сосуда, которое никогда не бьется, пропускает удар.        - Дин, ты не понимаешь, я тогда..        - Понимаю я всё, жопа ты крылатая, я все понимаю! Я слышал, что ты сказал, и я знаю, что ты имел в виду. И это не "спасение человечества", и не "ты моя семья". Это было чертово признание в любви. И я хочу услышать это снова..., — запал Дина немного затихает, переходя в смущение, — не один раз, Кас.       Кастиэль смущен. Кто бы мог подумать, что Дин Винчестер, который ненавидит говорить о чувствах, выльет целую тираду по поводу любви. Дин просто чувствует себя в безопасности, где никто не направит против него его же чувства. Он понимает, что здесь нет смысла дурацким разговорам. У него целая вечность, и он собирается быть счастлив.       Кастиэль видит перед собой носы коричневых ботинок и поднимает голову.        — Дин..., - ангел стыдливо отводит глаза, когда его щеки касается шершавая ладонь. Он даже может почувствовать теплое дыхание на своем лице, так близко они стоят.        — Просто заткнись, Кас.       Дин улыбается ему тепло и любовно, даря своему ангелу всё счастье мира.       У ангелов не бывает собственного рая. Но сейчас Кастиэль готов поклясться, что нашел свой собственный в глазах напротив.