Гарри Поттер и Истинная Магия

1.14 Волчья Сныть

После ужина я решил вплотную заняться крестражем Волдеморта в диадеме Равенкло. Раз уж он начал на меня бочку катить и угрожает расправой, то стоит расправиться с ним первым. Насколько я знаю из канона, диадема находится в Выручай-Комнате, принявшей форму склада потерянных вещей. Вход в неё располагается на восьмом этаже напротив картины Варнавы Вздрюченного. Вот только в замке была весьма своеобразная архитектура, которая не всегда давала понять, на каком этаже ты находишься. Плюс, я не знал, является ли восьмой этаж на самом деле восьмым, потому что в Британии этажи принято считать с нулевого, а в России с первого. Ну и на закуску, тут был далеко не один корпус с подходящей этажностью, а я пока ещё был знаком с замком весьма поверхностно. Пришлось мне возвращаться в библиотеку, как я и планировал изначально, и искать в ней описание картин Хогвартса. Библиотекарша подсказала неплохой том, написанный буквально на днях – в начале девятнадцатого века. С ним я просидел полчаса, перебирая описание картин. Варнава оказался изображён на гобелене, который висел в проходе, ведущем в Башню Гриффиндора. Как я и подозревал, реально это был девятый этаж, если считать… от минус второго подвального этажа. В общем, без краткого путеводителя, я бы искал этот гобелен ещё полгода. Ещё немного полистав книгу, чтобы никто не смог понять, что именно я искал, я выдвинулся на поиски Выручай-Комнаты. За мной было увязался Рон Уизли, но я скинул его с хвоста в подземельях. Там была такая темень, что разобрать окружение было сложно. Факелы горели в лучшем случае раз в двадцать метров. А вовремя запущенный «оборотень» напугал рыжего до усёру, и тот свалил прочь, оглашая подземелья дикими воплями. Добравшись до гобелена, я сосредоточился на мысли о складе потерянных вещей, который был нужен мне «вот прям щас». Пройдя три раза мимо нужного места, я увидел, как из стены выдавливает дверь. Иначе описать происходящее я не могу. Открыв её, я оказался в огромном зале, размером куда больше обеденного зала. Тут валялись просто горы всякого хлама, иногда довольно ценного. А ещё, этот хлам был по большей части проклят. Видимость ухудшалась не только из-за возносящихся к потолку гор вещей, но и из-за спускающихся с потолка колонн, плавно переходящих в купольный свод. Искать тут что-то можно было годами. А потому, я использовал уже имеющийся у меня кусок души Волдеморта, чтобы найти ещё один кусок. Примерно через пять минут настройки на эту связь, я пошёл вглубь комнаты, лавируя между завалами мусора. Больше всего тут было книг, и я собирался изучить их в будущем. Надежды на библиотеку у меня было немного. За время владычества Дамблдора всё самое вкусное оттуда наверняка выгребли. Наконец, я добрался до нужного места, смахнул в сторону какую-то волосатую тряпку и обнаружил её – диадему с огромным аквамарином в центре. А ещё, я сразу почувствовал, как душа Волдеморта в ней начала пытаться пробиться в моё сознание, используя заклинание Легилименции. Я заблокировал эти попытки и в свою очередь начал сканировать диадему, пытаясь понять, как можно подчинить сидящий в ней дух. Довольно быстро выяснилось, что волшебный крестраж сильно отличается от того, что я сотворил со стеклянным брелком или видел в черепе Поттера. Это была своего рода астральная форма жизни, имеющая свой источник магии. Диадема выступала в роли заменителя физического тела. То есть её разрушение грозило разорвать остатки Волдеморта на части. Все мои попытки как-то выколупать душу из этого образования закончились неудачей. Крестраж активно огрызался в ответ на мои поползновения, используя изощрённую магию. Я мог бы сломать диадему, но мне требовалось сохранить Волдеморта одним куском. В конце концов я решил пойти другим путём, и поработить кусок души в диадеме, используя кусок души в моём медальоне. Но прежде чем заниматься этим, мне нужно было обезопасить свой мозг от постоянных нападок крестража. Осмотревшись по сторонам, я нашёл шкатулку подходящего размера, чтобы спрятать в ней диадему. Вытряхнув из шкатулки проржавевшие и покрытые грязью драгоценности, я принялся накладывать на неё астральный образ защитного барьера. Вдоль каждого ребра шкатулки я провёл мысленную линию, которая «выровняла» метрику пространства, придавая бесформенному астральному миру образ материальной формы шкатулки. Потом по несколько таких линий было проведено через все грани, образуя плоскости, имеющие характеристики границы в пространстве. И на финальном этапе я начал наносить на внутреннюю и внешнюю сторону шкатулки образы, которые «разрывали» пространство вдоль астральных границ, делая невозможным попадание из внешнего пространства во внутреннее и наоборот. Примерно через час работа была окончена. Я положил диадему внутрь шкатулки и закрыл её. Всё ментальное давление тут же как отрезало. Конечно, изоляция была неполной, и шкатулку пришлось «допиливать лобзиком» ещё полчаса, прежде чем качество работы меня устроило. Замуровав крестраж в изолированной области пространства, я принялся за вскрытие его сознания через чёрный ход. Кусок души в моём амулете имел связь с душой в диадеме, а потому я мог передавать через эту связь свои астральные образы. Это напоминало попытку разворошить крысиное гнездо с помощью раскалённой кочерги. Я запускал в сознание Волдеморта образы, которые вводили его мыслительные процессы в ступор, разрушали связность мышления и банально затирали мысли и память. Тот, конечно, сопротивлялся, но опыта осознанного бытия в условиях разрушающегося сознания у него не было, а потому он раз за разом допускал ошибки, результатом которых являлась очередная дыра в его «храме разума». В конце концов я настолько затюкал беднягу, что тот вообще потерял понимание того, где он находится и что с ним происходит. Астральное тело крестража истекало внутренней энергией из множества дыр и разрезов, и только его изолированность от остального астрального мира не давала диким астральным паразитам растерзать его на куски. Под конец этой экзекуции, я наладил стабильный канал обмена магической энергией, который выкачивал её из диадемы и передавал в мой медальон, откуда уже я поглощал её через свою ауру. Получив ещё один источник магической энергии, я решил оставить окончательную дрессировку Волдеморта на потом и отправился спать. Шкатулку я оставил в Выручай-Комнате, только переложил её в другой угол. Время было уже за полночь, так что мне пришлось пробираться по тёмным коридорам Хогвартса, обходя шныряющих вокруг завхоза, его кошку и призраков. Добравшись до спальни, я с удивлением обнаружил, что Рона Уизли в ней нет. Вместо него на кровати развалился Питер Петтигрю в форме крысы. А ещё, Поттер не спал, а сидел у себя на кровати, обняв подушку и облокотившись спиной о стену. – Чего не спишь? – Шёпотом спросил я его, переодеваясь ко сну. – Ну… Это всё мой кот! – Выдал тот расстроенным голосом. Я осмотрелся и закономерно не обнаружил кота рядом. Эта мохнатая сволочь уже освоилась в замке и шныряла по нему круглые сутки по своим кошачьим делам. – А что с котом? – Насторожился я. – Я читал книгу и спать лёг уже после отбоя. – Начал рассказ о своей нелёгкой судьбе Поттер. – Ты же знаешь, что я могу видеть всё то, что видит Мистер Лапка? Я увидел, как он бежал по коридору и встретил кошку. Они обнюхались, помяукали, а потом он это… ну, это… в общем отодрал её, вот. Три раза подряд. А потом они разбежались, и когда Мистер Лапка обернулся, кошка превратилась в Минерву Макгонагал. И теперь я не знаю, как буду смотреть ей в глаза. Вот это поворот! Теперь понятно, почему в своём возрасте Макгонагал всё ещё не замужем. Котов в Хогвартсе всегда полно, и свободные отношения с ними явно меньше мотают нервы, чем отношения с человеком. – Гарри, я знаю, как тебе нужно смотреть в глаза нашему декану. С хитрым прищуром, как будто ты знаешь её грязный секрет. – Дал я совет важным голосом. – Да ну тебя. – Уткнулся юный сталкер в подушку. – Да чё ты паришься? Ну трахается наша декан с котами, и что? Ты пока ещё мелкий, так что не понимаешь, как секс срывает людям крышу. Вполне разумный человек в такие моменты превращается в тупое животное. И превращение в кошку – ещё не самый плохой вариант. Так что забей и ложись спать. Какая тебе разница, кто там с кем под хвост долбится. Лет через пять у тебя самого начнёт крышу срывать, вот тогда и поймёшь, что это такое. – Ладно. Я бросил взгляд на укладывающегося Поттера и рухнул в свою постель. Всё, спать. Утром я продрал глаза после звука гонга и обратил внимание, что Уизли сегодня так ночевать и не пришёл. Впрочем, не мои проблемы. Собравшись, я вместе со всем первым курсом Гриффиндора отправился на завтрак. – А где Рон. – Спросил в воздух его братец Перси Уизли. – Без понятия. – Ответил я. – Сегодня он в спальне не ночевал. – Точно? – Забеспокоился староста. – Точнее некуда. Я ночью в туалет ходил, постель была пустая. Перси свалил, едва впереди показался вход в главный зал. – Дункан, ты же обещал. – Шёпотом обратился ко мне Малфой. – Что обещал? – Непонимающе посмотрел я на него. – Что Уизли проживёт минимум неделю. – А! Так это не я. А может, и я… – Чего? Мы уселись за стол, и я принялся рассказывать, попутно намазывая бутерброд с маслом и вареньем. – Я вчера решил прогуляться по Хогвартсу, посмотреть, чего тут вообще и как. А рыжий увязался за мной. Уж не знаю, с чего он решил за мной проследить, но я завёл его в тёмные подземелья, а потом натравил иллюзию оборотня. Этот баран убежал оттуда так, что только свист стоял. Я вот думаю, может, он вообще там заблудился в этих катакомбах. Сидит сейчас бедолага в полной темноте и не знает, как выбраться. – Ха-ха, вот идиот. – Порадовался Драко. – Нужно рассказать об этом учителям. – Влезла со своим особым мнением Гермиона, тоже ставшая свидетелем разговора. – Да Перси уже в курсе. Сейчас скажет декану, та директору, а тот использует свой доступ к магии Хогвартса, чтобы найти бедолагу в подземельях. А вытаскивать его оттуда как всегда поручат Снейпу. Не позавидуешь человеку. Чуть какая проблема – Снейп спешит на помощь. А как зарплату поднять или выходной дать, извините, профессор, такой возможности не предусмотрено. Глаза у учеников, сидящих передо мной, раскрылись так широко, что грозились и вовсе выпасть на стол. – Он стоит у меня за спиной? – На всякий случай уточнил я. Народ активно закивал. – Отрадно, мистер Маклауд, что хоть кто-то в школе понимает, какой груз ответственности лежит на моих плечах. – Раздался голос Снейпа у меня над головой. Я обернулся и увидел летучего мыша во всём блеске его славы. – Вас вызывает Минерва Макгонагал. – По какому вопросу? У меня приёмные дни только на следующей неделе будут. – Схохмил я, доедая бутерброд. – И где она? – В лазарете. – Не уверен, что знаю, где это. – Нахмурился я, вставая из-за стола. – Найдёте, не маленький. – Ответил на это Снейп, удаляясь в сторону стола преподавателей. Вот засранец. Я вздохнул и отправился искать нужную локацию. К счастью, это оказалось не так уж сложно. Старшеклассники рассказали, как пройти, и добрался я без особых проблем. А уже на подходе я услышал голос Дамблдора и пошёл на него. – А вот и виновник. – Встретила меня сухим обвинением Макгонагал. – Виновник чего? Невиноватый я. И вообще, у нас действует презумпция невиновности. – Сразу начал отмазываться я. – У кого это у вас? – Раздражение Маккошки можно было резать ножом и намазывать на хлеб. Ей вчерашнего траха с котом не хватило что ли? – У нас – это у прогрессивных маглов. – Пояснил я, подходя к стоящим рядом Дамблдору, Макгонагал и мадам Помфри. – Могу вас уверить, мистер Маклауд, что в мире волшебников о презумпции невиновности даже не слыхивали. – Вмешался в наш разговор директор, ехидно сверкая очками. – Это я вам могу заявить как председатель Визенгамота. – Ясно. И в чём я виноват сегодня? – Вот. – Махнула рукой мой декан, отступая в сторону. За ней на кровати лежал худой, голый и почти лысый… Рон Уизли. – Горлум, ты ли это? – Сразу опознал я потерпевшего. Тот уставился на меня со страхом во взгляде. А потом пришло узнавание, и осипшим голосом Уизли начал причитать, указывая на меня пальцем. – Это он! Это всё он! Он завёл меня в подземелья и оставил там в темноте одного без палочки. – Вот не надо переводить с больной головы на здоровую. Ты сам решил проследить за мной, а когда я спугнул тебя иллюзией, сбежал, сверкая пятками. Наверняка, и палочку тогда потерял. А вот что заставило его раздеться и повыдергать себе волосы, я сказать затрудняюсь. Наверно, всё дело в плохом питании. Надо ему по утрам не только тыквенный сок пить давать, но и галоперидолу пару таблеток скармливать. – То есть вы признаёте свою вину? – Как всегда пропустила всю информацию мимо ушей Макгонагал. – Нет. Я Уизли даже пальцем не тронул. Он просто псих, который пытается привлечь к себе внимание, создавая проблемы окружающим. – Боюсь, что мистер Маклауд прав. – Вмешалась в разговор Поппи Помфри. – У Рона Уизли явно наблюдается нервный срыв. Боюсь, он ещё не оправился от смерти своего брата. – Ему нужна трудотерапия. – Поделился я своим опытом экстремального врачевания. – Если с утра до вечера горбатишься на тяжёлой физической работе, то времени на депрессию и психозы не остаётся. Рабов в древнем Риме так и лечили. Этой проверенной методике уже больше двух тысяч лет. Думаю, наш лесник мистер Хагрид сможет найти подход к его ранимой душе. А свежий воздух запретного леса и обитающие там гигантские пауки вселят в пациента волю к жизни. Услышав об ожидающих его пауках, Рон затрясся от ужаса и начал выздоравливать на глазах. – Мне уже лучше. Не надо к Хагриду. – Проблеял он, исходя потом. – Вот как, мистер Уизли? – Улыбнулся в бороду Дамблдор. – Я рад, что вы решили встать на путь выздоровления. Надеюсь, мы поняли друг друга, и вы больше не будете спускаться в подземелья замка без острой необходимости. Также, вам стоит бережнее относиться к своей волшебной палочке. С этими словами директор положил на тумбочку рядом с постелью Уизли его потёртую волшебную палочку. – Минерва, надеюсь, вы поможете мистеру Маклауду ощутить дух гриффиндорской взаимопомощи. Всего доброго. – Дамблдор развернулся и направился к выходу из лазарета. – Пойдёмте. – Махнула мне рукой Макгонагал, тоже следуя к выходу. – Мистер Маклауд, вы опять разочаровываете меня. – Начала она читать нотации, стоило двери лазарета закрыться за нашими спинами. – Вы не должны были бросать товарища одного в подземельях. – Простите, профессор. Я не предполагал, что задача выбраться из подземелий окажется слишком сложной для Уизли-младшего. В следующий раз, когда я заведу его в подземелья и оставлю там без света и палочки, я на всякий случай буду находиться рядом, чтобы проконтролировать, что Рону не угрожает никакая другая опасность, кроме его собственной глупости. – Мистер Маклауд! – Глаза декана сверкали огнём правосудия. – Это совсем не то, что я хотела от вас услышать. Мне придётся наказать вас. – Я с интересом уставился на Макгонагал, ожидая момента, когда она опять начнёт разговор об отработках. Увы, мои ожидания не оправдались. – Я снимаю с вас двадцать баллов. – Словами не передать, как потеря этих баллов тревожит меня. – Ответил я самым серьёзным голосом, который смог выдавить. – Надеюсь, что это действительно так. – Оставила за собой последнее слово декан. Я подавил ребяческое желание высунуть язык и сказать «бе-бе-бе» ей вслед. Спустившись в главный зал, я ещё успел урвать кусок завтрака. – Ну и чего? – Спросил Малфой, стоило мне занять своё место. Поттер тоже подобрался поближе, чтобы ничего не пропустить. – А, фигня. – Отмахнулся я. – Сняли двадцать баллов за то, что оставил паникующего голого Уизли в подземелье без света и палочки… – Малфой не удержался и расхохотался. – …из-за чего тот облысел. – Ха-ха, да ладно? Облысел? – Сам увидишь, когда его выпустят. Или можешь навестить своего товарища в лазарете. Наш декан особенно напирала на то, что мы должны быть дружными и помогать товарищам в беде. Жаль нет колдокамеры. Можно было бы запечатлеть сцену твоей горячей моральной поддержки пострадавшего лысого и голого Рона Уизли. – Ха-ха-ха… ой, не могу! Действительно, надо попросить отца, пусть пришлёт камеру. Пойду проведаю нашего общего друга. Потом скину воспоминания в думосброс крёстного. Малфой умотал, а я остался дожёвывать завтрак. – Макгонагал права, мы не должны смеяться над несчастьями других. – Нравоучительно сказала Гермиона, вставая у меня над душой. – Так это не несчастье. Это глупость. А глупость – это второе счастье. Или третье? Помнится, Фридрих Шиллер сказал в своей пьесе: «Против глупости сами боги бороться бессильны». Уизли не сможет помочь ни магия, ни боги. Он сам виноват в своих проблемах. И тех, кто попытается помочь ему, он утянет на дно болота вместе с собой. Мы учимся всего ничего, но я ни разу не видел, чтобы он делал домашнее задание или тренировал заклинания. Надо полагать, он выше этого. И мой тебе совет – не давай ему списывать. Это будет худшим, что ты можешь сделать для него. Потому что он привыкнет, что все задания за него делаешь ты, потом начнёт не просто просить о помощи, а требовать её, а в конце ты вообще всё своё время будешь тратить не на учёбу, а на него. Оно тебе надо? – Хмф! Рыжая заучка развернулась и свалила прочь, даже не поблагодарив меня за ценный совет. Ну вот так всегда. Может, не зря она в каноне Рону отдалась? Может, он действительное её идеал мужчины – тупой бесчувственный чурбан, который в принципе не может существовать без её ежеминутных нотаций и понуканий? А что? Всё сходится. Она любит помыкать людьми, а Уизли – это идеальная цель для помыкания. Нужно будет обдумать, стоит ли вообще сводить Поттера и Грейнджер. А то она его испортит. А мне ведь из него ещё мага делать надо. Ох, не было у бабы забот, купила баба порося. – Порось… тьфу ты, Гарри, идём на урок? – А? Да, пошли. Сегодня первым уроком было сдвоенное зельеварение. Ничего особенного на уроке не произошло. Мы опять варили то же зелье, я опять работал падаваном, в смысле подавал ингредиенты Симусу, а Лонгботом опять взорвал свой котёл. Хорошо хоть на этот раз Снейп успел кинуть щит, и светящаяся «кровь чужого» полностью осела на потолке. И как Невиллу это удаётся? Я сегодня краем глаза наблюдал за ним и так и не смог понять, что именно он сделал неправильно. Это была какая-то загадка. А я загадки люблю. На втором уроке появился Уизли. Его новая авангардная причёска «лысый как колено» вызвала фурор. Народ потешался над жертвой, обсуждая его ночные приключения. Малфой смог-таки «оказать моральную поддержку» и рассказывал всем желающим в каком виде Рона достали из подземелий, и что быть лысым куда лучше того, каким он был утром. Уизли упорно молчал и только зыркал на окружающих исподлобья. Третий день в Хогвартсе прошёл без особых происшествий. Ну, если только не считать за такое выданные нам домашние задания. Оказывается, первые пару дней учителя нас жалели, а вот сейчас взялись всерьёз. Из-за свалившейся на меня нагрузки, я нашёл время заняться дрессировкой Волдеморта только после ужина. Найдя пустой класс, я избавился от пыли на одном из стульев, уселся и начал повторять процедуру «форматирования» остатков мозгов тёмного лорда. Тот уже оказывал весьма вялое сопротивление, более напирая на жалость и стенания, чем на угрозы и проклятья. К отбою мне удалось окончательно подавить сопротивление крестража и наладить канал доставки обезличенной магической энергии. А ещё я задумался над тем, можно ли использовать крестраж в диадеме, чтобы покуситься на запас энергии той части Волдеморта, что обитала в башке у Квиррелла? К счастью, на следующий день занятия начались с ЗОТИ, и подопытный маячил у меня перед глазами полтора часа с хвостиком. Тут уже я действовал мягче, в смысле в основном напирал на размягчение мозгов жертвы, которое та не должна была заметить раньше времени. Остальной день прошёл в учебной суете. Рон Уизли восстановил запас волос на своей голове. Его братец Фред почти вышел из прострации. Он до сих пор не мог передвигаться самостоятельно, так что на уроки его за руку таскали однокурсники. Но улучшения уже были заметны. Пациент время от времени плакал горючими слезами, а его пылающий взгляд эти слёзы поджигал. Но на меня смотреть он всё ещё опасался. И правильно. Потому что от такой нагрузки глаза и лопнуть могут. Сами по себе, безо всякого моего вмешательства. Следующий день был Воскресеньем. Это был единственный выходной на неделе, и ученики прожигали его кто во что горазд. А вот Рон Уизли взялся за голову и приступил к выполнению домашних заданий. Ну в том смысле, какой он вкладывал в это слово. Я же развлекался чтением своей книжки по заклинаниям. Там было ещё много такого, до чего у меня не дошли руки и палочка. После обеда я сидел на диване в гостиной Гриффиндора, когда в помещение зашёл мой должник. – Драко, иди сюда, дело есть. – Подозвал я его. – Чего? – Садись, в ногах правды нет. – Малфой уселся рядом со мной, и я приступил к вербовке диверсанта. – Видишь, чем Уизли пишет домашнее задание? – Указал я ему на цель. – Дешёвыми перьями. Это же нищие Уизли. – Скривился зажравшийся богатей. – Это не просто дешёвые перья, Драко. Это самые дешёвые перья. Точнее, самые обычные перья из самых обычных магловских куриц. – Малфой не удержался и хрюкнул в кулак. – А что бывает, когда такими перьями пишут магические тексты? Драко недоумённо посмотрел на меня, а потом на Уизли. – Эх ты, темнота. В общем, если не напитывать пергамент или тетрадь своей магией, то там может начаться процесс стихийного зарождения магического артефакта. И результаты этого процесса сильно зависят от окружающей энергетики. Предлагаю помочь Уизли с трансформацией его конспектов в один из видов тёмной нечисти. На этом Малфой опять не удержался и засмеялся, прикрывая лицо руками, чтобы не спалиться. – Что нужно делать? – Деловито поинтересовался он, немного успокоившись. – Нужно подкинуть в сундук Рона шкуру какого-нибудь магического животного. Лучше всего подойдёт шкура джарви. Это копеечный ингредиент, но у меня такого нет. Ты можешь сходить к своему крёстному и попросить у него одну шкурку. Скажешь, что хочешь сварить зелье. А потом надо будет разыграть небольшой спектакль, чтобы Уизли сам украл у нас шкуру и закинул в свой сундук. Так мы не только проучим его, но и окажемся невиновными, а потом ещё и пожалуемся на него декану. – Я в деле. – Радостно потёр руки Малфой. – Что ещё нужно? – Остальное я сам подготовлю. Как добудешь шкуру, заходи в гостиную. Тебе нужно будет сказать вот что… Я коротко обрисовал сценарий театральной постановки, и Драко свалил за необходимым реквизитом. Осмотревшись по сторонам, я направился к Гермионе, которая сидела за столом и что-то строчила на пергаменте. – Гермиона, ты же позавчера поставила у себя в комнате цветы, а сегодня я видел, как ты принесла ещё один букет. – Ну да, а что? – Уставилась она на меня своим фирменным взглядом выедательницы мозгов. – А у тебя остался старый букет? Он мне для дела нужен. Твои вяленные цветочки в самый раз будут. – Ладно, я как раз забыла их выкинуть. – Кивнула она с таким видом, будто делала великое одолжение. Гермиона аккуратно положила перо, посмотрела на меня подозрительным взглядом, а потом отправилась в спальню для девочек. Через пару минут она вернулась даже не с одним, а сразу с тремя засохшими вениками из полевых цветов, растущих на лужайках вокруг замка. – Спасибо, ты меня выручила. – Пожалуйста. – Ответила заучка и вернулась к дословному переписыванию содержимого книги в своё «эссе». Я наведался к своему шкафу и достал оттуда небольшую корзинку. Имея деньги, я затоварился в Косом Переулке вот таким копеечным «магическим» реквизитом, который позволял изобразить соответствие ситуации «древним магическим традициям». Эта корзинка, вроде, так и называлась: «корзинка для трав». Вернувшись в гостиную, я начал перебирать доставшиеся мне веники, сортируя цветы по товарному виду и степени засушенности. Минут через двадцать вернулся Малфой и сразу направился ко мне. – Ну как? – Спросил я его. – Я достал нужный реагент. – Ответил тот своим пафосным голосом, даже не пытаясь снизить громкость. Уизли мазнул по нам краем глаза и вернулся к своей писанине. – Вот, смотри. Он вытащил из кармана мантии мягкую пушистую шкурку джарви. – Малфой, ты что с дуба рухнул? – Поднял я голос. Уизли почувствовал признаки надвигающего скандала и тут же уставился на нас, делая вид, что занят домашним заданием. – Это же шкура бумсланга! Зачем использовать её для шуточного зелья? Она же стоит минимум пятьсот галеонов! Услышав стоимость реквизита, Уизли ажно пригнулся, тараща глаза, и пытаясь сделать вид, что наш разговор его ну вот совсем не интересует. Вообще, бумсланг был змеёй, и шерсти у него не могло быть в принципе, но я сомневался, что Уизли сможет разобраться, что за шкуру мы ему подсовываем. – Да фигня. – Отмахнулся Малфой. – Мне отец пятьсот галеонов каждую неделю выдаёт. Надо же их на что-то тратить. Нищий Уизли, для которого даже пять галеонов были несметными богатствами, чуть не подавился от жадности. – Не, ну дело твоё. Но это же шкура бумсланга! – Ты лучше скажи, у нас всё есть из списка? – Осталась только волчья сныть. Её можно в запретном лесу собрать. – Так туда же ходить запрещено. – Да мы по краю пройдёмся. Нам надо-то одно соцветие. Как увидим, зайдём и сразу вернёмся. К ужину как раз успеем зелье сварить. – Тогда пошли. Времени и так мало. – Озабоченно высказался Драко. – Пошли. Я сунул шкуру в корзинку, так что оттуда свешивался хвост джарви, и поставил ёмкость на тумбочку рядом с диваном, на котором сидел. Народ часто оставлял так вещи, и как правило, потом находил их в целости и сохранности. Не обращая внимания на жадный взгляд Уизли, мы выскочили из гостиной, оставляя наживку позади. Во время разговора с Малфоем я успел влить в шкуру немного своей астральной энергии. Она должна была активировать собственную энергетику реагента и заставить его терять накопленную магию. Заодно вложенный астральный образ должен был способствовать превращению тетрадей в активных и подвижных хищников, какими и были джарви в природе. – Ну и куда пойдём? – Задал вопрос Малфой, когда мы выбрались на улицу. Погода была ещё совсем летняя, конечно, с поправкой на британский климат. – В лес. Надо же следовать легенде. Да и смотри, погода какая. Самое то прогуляться. – А что за волчья сныть? – Уточнил Драко. Я назвал ему эту траву во время подготовки диалога. Но сам он большим специалистом в зельеварении не был, так что знал далеко не о всех ингредиентах. – Это обычная сныть, которая впитала магическую энергию леса. По легенде, её волки выращивают. – Оборотни что ли? – Не. Скорее духи волков или ещё какие твари. Ну да не думаю, что рядом со школой такие живут. – Запретный лес, всё-таки. Мало ли. – Поёжился Малфой, посматривая на приближающуюся опушку. Лес начинался «внезапно». Создавалось впечатление, что Хагрид специально постоянно ходит вдоль опушки и пресекает все попытки лесных растений прорасти на зелёной лужайке. Впрочем, кто его знает? Может, действительно ходит? Я же за ним не слежу. Мы пошли по тропинке, идущей как раз вдоль кромки леса мимо хижины Хагрида. Я посматривал по сторонам, одновременно пытаясь сканировать окружение на предмет магии и прочих вкусностей. Как выглядит сныть я знал. Это типа такой родственник укропа. Зонтики цветов очень похожи, хотя листья совсем другие. В сентябре цветы обычно уже не цветут, но магическим растениям погода не указ. Если припрёт, они хоть из-под снега вырастут и расцветут. И три букета в моей корзинке в гостиной это отлично доказывали. Следуя по тропинке, мы начали заворачивать в противоположную сторону от озера. И тут я заметил в глубине леса яркий белый цветок. Это как раз была сныть или что-то похожее. – Нашли. Вон, видишь, белеется? – Показал я Малфою. – Где? Не вижу. – Пошли. Тут рядом. Метров пятьдесят. – Точно? Я не вижу никаких цветов. Осень же. – Начал тот колебаться, опасаясь приближаться к деревьям. – Ты чего, боишься, что ли? – Удивлённо посмотрел я на него. – Ещё чего! Пошли! – Тут же рванул он вперёд, хотя колени у него подрагивали. Вот же заяц трусливый. – Не торопись. А то ноги себе переломаешь. Тут веток на земле полно. Мы медленно, но верно, начали пробираться среди деревьев, следуя за цветком. Уже через десяток метров я почувствовал, как сменилась энергетика места. Теперь нас обступал древний лес, который жил по своим законам. Сама магия тут была другой. Мы будто провалились в иной мир. – Чувствуешь? – Спросил я Драко, подходя к одному из деревьев и прикладывая руку к шершавой коре. Через неё в меня потекла магическая энергия леса. Он будто здоровался со мной, интересуясь, кто это такой вкусный забрёл «на огонёк». Ага, будет на меня облизываться, я тут и вправду огонёк устрою. Спалю всё нах, оставив только пеньки. Мы померились с лесом пиписьками и разошлись, оставшись каждый при своём мнении. Тем не менее, агрессии от духа леса я не ощущал. Можно сказать, что первую проверку я прошёл. – Д-д-дункан, а нам точно сюда надо? Может, ну её нафиг эту траву? Я взял Малфоя за правую руку и потащил за собой. – Спакуха, чувак. Ты же воин. Ты должен пафосно превозмогать всех противников на одной голой силе воли. Вот сейчас самое время начать тренировать подавление окружающих силой своего величия. – Я обернулся и увидел зелёную трясущуюся соплю, которую величие леса не то что подавило, а растоптало и растёрло в пыль. Наконец, мы добрались до заинтересовавшего меня цветка, и я стал думать, как бы его так половчее сорвать. Цветок явно был не простой, и даже не волшебный, а магический. По крайней мере я чувствовал, что он распространяет вокруг себя особую ауру. Казалось, что нет силы, которая посмела бы сорвать его. Ну-ну. Не выпуская руки Малфоя, я начал настраиваться на магию цветка. Наличие «балласта» за спиной было не очень удобным, но судя по метаниям Драко, стоит мне его отпустить, и он убежит, не разбирая дороги. Прямо как Уизли в подземельях. И ищи его потом по всему лесу. – Драко, видишь цветок? – Спросил я, чтобы развеять тишину. – Где? Я обернулся и посмотрел на блуждающий взор Малфоя. Вот его плющит. Ладно, придётся заняться его тренировкой. А то он всё самое интересное пропустит, и кто потом будет рассказывать на факультете о том, какой я крутой волшебник? – Смотри мне в глаза. – Приказал я, и Драко вылупился на меня так, будто только мой вид, спасал его от безумия. Хотя, почему будто? Чёт он совсем хилый. Сосредоточившись, я обволок Малфоя своей аурой и начал структурировать пространство вокруг него, выстраивая ту же защиту, что автоматом выстраивалась вокруг меня. Реальность гнулась под моей волей, благо вокруг был магический лес, в котором понятие реальности вообще было довольно условным. Наконец, мне удалось выколупать своего спутника из ауры леса, которая его и плющила. – Держи меня за руку. – Сказал я уже почти пришедшему в себя Малфою. Надо будет его каждый день сюда водить, чтобы иммунитет вырабатывал. И Поттера заодно подключить. Пусть учатся контролировать своё сознание по бразильской системе. Я опять переключился на цветок и начал изучать его астральную и ментальную структуру. Изначально это был самый обычный цветок, но потом в нём начала прорастать непонятная астральная фигня, одновременно обладающая сродством с человеческой природой, миром духов и какой-то звериной сутью. Что интересно, сорвать этот цветок мог только человек. А вот правильно сорвать, сохранив все свойства, мог только маг. Протянув руку, я начал концентрировать энергетику растения, как бы делая соцветие более многомерным и имеющим связь с Системой. Магическая структура начала вливаться в цветок, покидая остальные части растения. Всего пара минут, и пышный зонтик с белыми цветами сам упал мне в руку, в то время как стебель и листья рассыпались в прах. Но стоило мне взять цветок в руку, как мир вокруг задрожал, и из теней леса вышел огромный волк метра два в холке. Он не был материальным, но и не был обычным жителем астрала. А ещё от него распространялась аура древней дикой магии, в чём-то родственной той, что сейчас собралась в цветке. – «Моё». – Услышал я телепатический зов. Это была не речь, а скорее поток образов и эмоций. – «Я вырастил этот цветок». Волк встал перед нами, и я почувствовал, как дрожит рука Малфоя. – А я его собрал. – Заявил я в ответ. – Без меня он тут рос бы ещё сотню лет, и ты не смог бы даже коснуться его. – «Моё». – Опять протелепатировал волк с нотками угрозы. В ответ я раскрыл свою ауру, проминая окружающий мир. Дух подался на шаг назад, но его воля не дрогнула. – Предлагаю разделить его. – Сделал я встречное предложение. Реакции на это заявление не последовало. Волк молчал, а молчание – знак согласия. – Драко, оторви от соцветия два цветка. – Обратился я к дрожащему как заяц «чистокровному волшебнику». Моя левая рука была занята его правой рукой, и отпустить её я не мог. Это меня волк опасался. А обычного волшебника он бы схарчил за секунду. Малфой протянул руку и схватился за два цветка «укропа», растущие на длинных ножках из общего центра. С небольшим усилием, ему удалось оторвать их от остального соцветия. – Положи в карман. – Приказал я. Убедившись, что ценная добыча точно не вывалится из ослабевших рук Малфоя, я повернулся к монстру. Бросать цветок ему в морду я не стал, а положил его на упавший ствол дерева перед собой. Миг, и цветок исчез вместе с «волком» и всей той жутью, что окружала его. – Пошли отсюда. – Развернулся я и направился в сторону выхода из леса. Визуально я не видел его границы. Создавалось впечатление, что лес растёт на сотни километров во все стороны. Но я отлично чувствовал ту «тропинку» по которой добрался до этого места. По ней я и вышел, буксируя Малфоя за собой. Оказавшись на такой милой и уютной зелёной лужайке в окрестностях Хогвартса, Драко упал на колени и выпустил мою руку. Он не плакал, а как-то странно всхлипывал. Ну хоть не обосрался, и то хлеб. – Давай сюда цветок. – Сказал я жёстким голосом. Малфой секунду посомневался, а потом полез в карман. Я забрал добычу, осмотрел её и разделил пополам. Один немного помятый цветок я вернул Драко, а второй закинул в стеклянный пузырёк с заклинанием стазиса. Именно в таких, как правило, хранили ценные ингредиенты. У меня в сумке такой был только один как раз на такой случай, как этот. – Всё, хватит рассиживаться. Почесали в замок. Сейчас ты пойдёшь прямиком к Снейпу и отдашь ему этот цветок. Скажешь, что это истинная волчья сныть. И спросишь у него, сколько он готов заплатить за ещё один целый цветок, сохранённый в стазисе сразу после сбора. Всё, побежал. – Подтолкнул я недоумевающего школьника. – С каждой секундой этот цветок теряет силу. А стоит он ну просто кучу бабла, которая вообще-то должна достаться тебе. Услышав про деньги, Малфой обрёл почву под ногами и рванул вперёд. Я же не торопясь последовал за ним. Всё в том же расслабленном темпе я вернулся в гостиную и с ухмылкой обнаружил, что шкурка джарви бесследно исчезла. После этого я ещё немного поспрашивал окружающих, не видел ли кто шкуру бумсланга, и со спокойной совестью пошёл в библиотеку искать информацию по нежданному сокровищу. Несмотря на то, что магическая сила цветка не вызывала у меня сомнений, я затруднялся сказать, какая мне от него может быть польза. Вещь это специфическая. Нужна не каждому. А потому, имеет смысл просто продать её тем, кто сможет предложить достаточно денег. А чтобы понимать, сколько такой цветочек может стоить, нужно поискать информацию о нём в книгах. В конце концов, именно из книг я это название и узнал. Когда я искал информацию по гобелену Варнавы Вздюченного, увидел описание, что на какой-то картине нарисован процесс сбора цветка под названием волчья сныть. И вспоминая этого «волка», начинаешь понимать, что это вполне подходящая сцена для магической картины. В справочнике ингредиентов для зелий я ничего не нашёл. А вот в справочнике по картинам Хогвартса нашёл ту самую статью о картине со снытью. После чего стало понятно, что искать информацию нужно в сборниках магических легенд. Но до этого я не добрался, потому что в библиотеку пришёл Малфой и начал хвастаться посылкой из дома с двумя колдокамерами. Мы тут же побежали фоткаться, попутно собрав в свою компанию Поттера, Грейнджер и Финнигана. Уже вечером, когда мы собирались ложиться спать, Малфой отозвал меня в сторону. – А что там в лесу было то? – Ты не помнишь уже что ли? – Удивился я. – Для меня там всё как в бреду было. Помню волка. И цветок. И всё. – Ну, так больше, считай, и не было ничего. Лес, цветок, волк. Мы с ним добычу поделили и вернулись. За десять минут управились. – Да ладно! Мне показалось, что я там неделю блуждал. Не, больше я в лес ни ногой. – А чего Снейп сказал про цветок? – Ничего. Посмотрел на меня как на идиота, потом схватил его и убежал. Больше я его не видел. – Звучит как сцена из фильма ужасов. – Из чего? – А, ну да, ты же кино не смотрел ни разу. Следующим летом покажу тебе, кто такие Чужие и с чем они едят людей. – Чего? – Ну, это как ваши двигающиеся фотографии, только длительностью полтора часа, со звуком и изображением во всю стену. – Это у маглов такое? – Ага. – И как они это делают без магии? – Ну вот так вот. Долго думают, а потом делают. Вы тут как в лесу живёте. Не знаете, что в мире творится. А маглы уже сейчас могут такое, чего волшебники или не могут вообще, или могут, но для этого очень сильно напрягаться надо. А у маглов это доступно каждому, были бы деньги. Ладно, давай уже спать. Кстати, Уизли свою добычу в сундук закинул. Я проверил. Так что завтра с утра нужно будет ловить момент. Надо будет Поттера посадить с камерой в гостиной. А мы тут момент открытия сундука заснимем.