Огонь души, что однажды погаснет

Два, наверное, самых опасных злодея на острове. Два человека, жаждущих власти и отомщения. Сразу стало ясно, что отношения между такими людьми не продлятся долго. Не сказать, что Аид любил Малефисенту, отнюдь, поначалу он и вовсе хотел использовать её для достижения собственных целей, но, как только понял, насколько она безумна и неудержима, насколько сильно похожа на него самого, оставил её. Оставил с двумя детьми на руках. Со своими собственными детьми. Малефисента не была расстроена из-за этого, наоборот, возможно, даже рада. Она никогда не любила его, для неё это чувство было пустой тратой времени, лишь помехой. Но вот дети от него – другое дело. Любви, конечно, они тоже не получат, но вот её внимание – возможно. Она понимала, что её силу унаследуют. Она считала, что дети будут сильными и смогут помочь с осуществлением желаемой мести, они помогут захватить Аурадон, конечно, по её собственному приказу и для неё самой. Они – лишь инструмент, который в правильных руках сыграет ключевую роль. Только вот её планам не суждено было сбыться. Силу Малефисенты унаследовала лишь Мэл, старшая из дочерей, всего на пару минут, а вот младшая, Мелиноя(*), похоже, унаследовала силу своего отца. Как это удалось понять? Ведь защитный барьер, что отделяет Остров Потерянных от Аурадона, забирает возможность к колдовству, чародейству и прочим методам использования магической силы. Всё просто. Во-первых, необычный цвет волос младшей дочери: тёмно-синий у корней и светлеющий к концам, который, похоже, был унаследован от отца. Во-вторых, с самого начала Малефисента взялась за обучение дочерей заклинаниям, следила за их реакцией на разные зелья, которые, кстати, на острове можно было достать без помех, смотрела за их развитием и поведением. И, если Мэл во всем была довольно хороша, сильна телом, духом, показывала некий интерес к изучению заклинаний, причём его она начала проявлять ещё до того, как научилась говорить, то вот Мелиноя была слаба телом, плохо реагировала на любые зелья, даже на самые простые, к примеру, успокаивающие, совершенно не интересовалась заклинаниями, да и всё время отвлекалась на занятиях. В-третьих, у Малефисенты и Мэл была отличительная особенность, которой не было у младшей – ярко-зелёные глаза, которые проявляются, если они испытывают сильные эмоции или читают заклинания. Да, малышку легко было огорчить и заставить плакать, испытывать сильные эмоции, но заставить проявиться эту особенность так и не удалось. В итоге, Мелиноя была признана бесполезной, по крайней мере в глазах своей матери. Малефисента, не долго думая, просто оставила её на улице, подальше от дома, дабы никто не догадался, что это именно её дочь. Всё же она не афишировала появление дочерей. В тот момент девочке было меньше двух лет, она с трудом говорила, передвигалась медленно, прерывистыми шажками. Она бы не выжила самостоятельно. Остров Потерянных – место далеко не сказочное. На улицах всегда беспорядок, повсюду грязь и смрад. Практически на каждом углу, а что уж говорить о тёмных переулках, можно напороться на отчаявшегося человека, который может избить тебя до полусмерти, лишь ради того, чтобы забрать твои деньги. Повсюду бродяги, попрошайки и воры, в числе которых и малые дети, не достигшие и десяти лет. Атмосфера здесь гнетущая, давящая морально. Практически каждый житель острова осторожен и относится ко всем с подозрением, и правильно, на самом деле. Да что уж там, над всем островом висит огромная туча, которая не дает разглядеть солнце. Это возможно сделать лишь с пристани или на главной площади, откуда открывается изумительный вид на Аурадон. В общем, Мелиноя бы наверняка погибла. После ухода матери она не особо пыталась идти за ней, даже не плакала – так, пару раз шмыгнула носом. Она боялась, но не остаться в одиночестве, мать – её худший кошмар. Дети, особенно маленькие, могут чувствовать эмоции людей, их ауру, понимать отношение к себе без слов. То есть с самого начала Мелин(**) понимала, что ей не рады. Поэтому женщину, которая её воспитывала, она ни разу не назвала "мамой". Девочка несколько дней бродила по улицам, пытаясь найти пропитание или поддержку, но никто не хотел брать к себе её – лишний рот, лишние проблемы, а лишних денег ни у кого нет. Казалось бы, ей суждено умереть от голода или холода. Слухи о девочке-бродяжке с необычным цветом волос быстро распространились по острову, и вскоре дошли и до Аида. Мужчина догадался, что, возможно, это его дочь, брошенная матерью. Он, конечно, не горел желанием забирать её к себе, но когда узнал, что она уже три дня скитается где-то там, отправился на её поиски. Возможно, она пригодится ему. Если Малефисента её выбросила, словно пустышку, значит в ней нет ничего полезного ей, но, как говорится: что для одного мусор – для другого золото. Аид нашёл малышку в одном из закоулков, недалеко от "Центрального рынка", дрожащую от холода и ослабевшую от голода. Единственное, что она сказала, когда увидела перед собой мужчину, знакомого ей с рождения, было слово "папа". Жаль, что после того, как она попыталась подняться на ноги, потеряла сознание. Благо, её маленькое, почти не весомое тельце подхватили мужские руки. Нет, так дело не пойдет. Оставлять её здесь нельзя было. Если выяснится, что она всё-таки бесполезна, станет подручной. Свою кровинушку оставлять на погибель мужчина не собирался – он забрал её. Всё раннее детство, вплоть до десяти лет, Мелиноя провела в небольшой заброшенной шахте, где и устроил своё жилище Аид. Нельзя было сказать, что оно ужасное – всё же пол, потолок, кровать и другая мебель присутствовали. Даже граммофон имелся. Конечно, местечко пыльное и не особо опрятное, но довольно уютное, стоит признать. Аид, хоть и был богом подземного мира, когда-то, правда, сейчас больше напоминал рок-звезду, причём не только своим видом – необычной причёской, похожей на неправильный ирокез, тенями на глазах, голубым лаком на ногтях, кожаной одеждой и плащом без рукавов, лёгкой щетиной, множеством колец на пальцах и кожаными перчатками, – а ещё своим характером, отношением ко всему и любовью к музыке, видимо. А иначе как объяснить наличие кучи неработающих громкоговорителей, колонок и проигрывателей в его доме? А также наличие крутой гитары, которую тот доставал крайне редко, но играл на ней потрясающе? Как отец он оказался не так уж и плох. По крайней мере, он не пытался добиться проявления магических данных от дочери и не пичкал её зельями и ненужной информацией о заклинаниях, и прочим. В целом, их отношения можно описать так: делай, что хочешь, но в пределах моих правил. Он не питал к ней любви, не проявлял особой заботы, но при этом и не забывал о её существовании. Поначалу он даже помогал девочке с учёбой, учил основам выживания, каким-то базовым знаниям, даже немного разбирался в некоторых науках, к примеру, в химии, а также обучал игре на гитаре, нехотя явно, но таково было желание девочки, а спрятаться от него было некуда – живут-то вместе. Мелиноя была ему благодарна, всё же он спас её жизнь, поэтому была послушной, не лезла не в свое дело, к примеру, когда отец приходил злой, вела себя тише воды, ниже травы и никогда не покидала пределы шахты. Поначалу она не знала, как к нему обращаться, но в итоге решила называть "отец", и, в целом, он был не против. О матери она не спрашивала, не было желания. А вот о сестре слегка беспокоилась, но глубоко в душе понимала, что Мэл повезло немного больше, чем ей – её хотя бы точно не выбросят на улицу, слишком ценна. Хотя кто знает, что может взбрести в голову их родителям? Судьба, видимо, повернула в положительное русло, так как жизнь налаживалась. В день рождения, впервые за двенадцать лет, Мелин подарили подарок. Не вещь, нет, куда лучше. Ей было разрешено выходить за пределы шахты и гулять по острову, правда, с условиями: ни с кем не разговаривать, не искать проблем, и, конечно же, не доставлять проблем отцу. Словами не описать, насколько счастлива была девочка. – Папа, спасибо! Огромное спасибо! – Мелиноя, в порыве чувств, заскочила на шею Аиду и крепко его обняла, чем немало удивила правителя подземного мира. Такое было впервые. Раньше она держалась на расстоянии, даже за руку его боялась держать. Нет, сам-то он не страшный, но мало ли ему будет противно? – Мелин, иди, пока не передумал, – с усмешкой произнес тот и аккуратно снял девочку со своей шеи, разглядывая её сияющее личико. Противно ему не было. А она выросла красивой, несмотря на излишнюю худобу. Практически вся внешность ей досталась от отца: прекрасные волосы, длиной достигающие лопаток, перетекающие из тёмно-синего в голубой оттенок, сияющие светло-голубые, практически серебристые, глаза и аккуратные голубые брови. Красивое личико уже досталось от матери: пухлые губы, еле заметные скулы и румянец на щеках. Одевалась она практически как отец: короткие шорты, сделанные из старых штанов, кожаная куртка черного цвета и короткие темные сапоги. На руках же красовались старые перчатки отца, тёмно-синие, удобные. Волосы свободно лежали на плечах, а на глаза порой спадали непослушные пряди. – Я принесу чего-нибудь интересного! – Не попадись. И не впутывайся в неприятности! – крикнул ей вслед мужчина и, устало вздохнув, плюхнулся на диван-кресло, закинув на подлокотник ноги. Мелиноя пулей выскочила из шахты, прикрыв за собой железные ворота, на которых был изображён красивый череп. Оказавшись на улице, девочка начала осматриваться. Куда же пойти? Может на главную площадь? Отец рассказывал как туда пройти, но хватит ли времени? Ай, ладно, один раз живём! Девочка побежала в нужную сторону, осматриваясь по пути. Сколько же всего изменилось с её последнего выхода на улицу, в том числе и расположение разных магазинчиков и ларьков. Стало куда оживлённее. На улицах появилось больше торговцев и попрошаек. Но девочке это не мешало – денег у неё с собой не было, да и Аид карманные не давал. До площади добралась она где-то за час. Выскочила прямо в центр, к разрушенному мосту и уставилась вдаль, на Аурадон. Большой участок земли, куда больший, чем Остров Потерянных, весь покрытый зеленью, лесами, видимо, а за ними – дворец. Красивое место. Нет, даже не так, оно прекрасно. Вот бы там разочек побывать. Так и просидела около часа Мелин, разглядывая землю, до которой невозможно добраться. Уже темнело. А ведь ночью улицы города становятся действительно опасными. Девочка долго думать не стала, схватила какие-то тряпки, накинула на голову, дабы никто не увидел её волосы и лицо, и быстрым шагом направилась в сторону дома. А ведь ещё что-то нужно захватить для Аида. Что ему могло бы понравиться? Музыка! Определённо нужно найти пластинки. Магазинов подобной тематики очень мало, и товар там очень дорогой, но кто сказал, что она собралась что-то покупать? Вскоре нужный магазин был найден. Точнее как магазин... мужчина в сером плаще ходил по городу и пытался "впарить" людям украденные пластинки и музыкальные инструменты. Ну, что ж, вариант хороший. Девочка подошла к мужчине, далеко не самой приятной внешности, стоит признаться, опустила взгляд в землю, дабы лицо не увидели, и начала разговор. – Сэр, по чём вот та пластинка? – более взрослым голосом произнесла та. Мужчина нахмурил брови и достал из плаща коробку с пластинкой, покрутил в руках, внимательно её рассмотрев, словно оценивая. – Двадцать. Не меньше, – прохрипел тот и натянул улыбку. Зря. Отвлёкся. Девочка выхватила пластинку, сделала подсечку, из-за чего мужчина упал на задницу, и рванула прочь, прямо через толпу. – Мелкая зараза! Вот же дрянь! Поймаю – руки оторву! — гневно кричал тот ей вслед. На что только не пойдешь ради добычи желаемого. Зато теперь можно будет отблагодарить отца. Больше не стоит воровать, а это можно списать на мелкое хулиганство, сделанное на эмоциях, праздник всё же. Надо бы найти какую-нибудь оплачиваемую работу, если, конечно, такие ещё остались. Только ближе к десяти часам вечера Мелиноя наконец дошла до входа в шахту, жилище Аида. Пришлось все переулки и закоулки обходить, на это ушло практически два часа. Да и, в целом, путь от "дома" до площади был немалым, пришлось практически весь остров пересечь. Но оно того стоило. Аурадон оказался ещё прекраснее, чем тот, что себе представляла девочка. – Я дома, – шёпотом произнесла та, как только пересекла пустой каменный коридор и достигла жилой части. Было тихо. Даже слишком. Нехорошо. Чувствовала же, что всё плохо. – Отец? – Она спустилась по ступенькам и подошла к пустующему дивану. – Ну, и где тебя носило? – за спиной раздался суровый мужской голос, от которого Мелин аж подпрыгнула. Видимо, задержка в три часа оказалась слишком заметной. – Я уже готов был идти искать твоё полумёртвое тело в каком-нибудь переулке. – Именно поэтому я избегала переулков, закоулков и прочих тёмных опасных мест, – девочка повернулась к нему лицом, она пыталась сохранять спокойствие, но удавалось с трудом. Аид тяжело вздохнул и приложил ладонь к лицу, размышляя над чем-то. – Именно поэтому я и не хотел отпускать тебя. Этот мир куда опаснее, чем ты думаешь. Бедняки и бродяги – лишь верхушка айсберга... – Внизу полно куда более опасных людей, знаю, знаю. Но я сегодня избежала неприятностей! – Она достала из-за пазухи темно-синюю картонную коробочку, в которой лежала новая пластинка. – Кажется, такой у тебя ещё не было... – виновато пробормотала та и протянула подарок, – Я не знаю, когда твой день рождения, но раз уж мне достался подарок, то и тебя обделять не стоит. Знаю, что воровать не совсем правильно, но это уже было сворованно, а ворованное уже не ворованное... или как там... Мужчина опешил. Его левая бровь изогнулась в недоумении, а сам он внимательно разглядывал коробочку, забирая её из девичьих ладошек. Кажется, ему ничего не дарили уже давно, если и вовсе что-то когда-то дарили. Он осторожно открыл упаковку и достал абсолютно новую пластинку. "I got you" James Brown and The Famous Flames. Уголки его губ дёрнулись, сдерживая улыбку. – Нравится? – поинтересовалась Мелин, заглядывая в отцовские светло-голубые глаза. – Очень. Но больше не рискуй ради меня! – Аид попытался состроить вновь ту грозную гримасу, но вышло скорее смешно, чем страшно. А потому мужчина просто крепко обнял дочь, подхватив её под бедра и подняв так, чтобы та смогла обхватить его шею, – Спасибо, малышка, – после этих слов девочка прижалась к отцу, а на глазах проступили слезы. Она счастлива. И, кажется, он тоже счастлив.