Голубая птица

      На окраине, одной из префектур страны Японии, есть небольшой провинциальный городок. Здесь обычно ничего не случается, ничего не происходит, ничего не меняется. Хотя, все жители с чистой совестью списывают это спокойствие на Хибари Кёю и его дисциплинарный комитет. Ведь мало кто хочет нарваться на гнев этого сероглазого хищника.       По крайней мере, так было.       Но всему свойственно меняться и этот город не стал исключением. В Намимори стали происходить странные случаи с момента возвращения туда Савады Хоши, младшего сына Савады Иемицу и Савады Наны.       Многие уже и не помнили толком как он выглядел, ведь уехал тот из этого города лет восемь назад, в свои пять зим от роду.       Поэтому-то все были удивлены, когда его увидели, но не то, чтобы им было с чем сравнивать. Поэтому, как и в любом городе слухи пошли на спад, пока не стали темой старой и не особо уже интересной, что в общем, не мешало людям всегда комментировать его внешность, оправданно считая ту если не странной, то необычной уж точно.       Подросток щеголял по городу в костюмах с иголочки, сверкая сине-фиолетовыми глазами, с выделяющейся на фоне насыщенных золотых прядей косичкой седых волос на виске. Эта косичка непременно была предметом раздора у разных сплетников, которые чуть ли не дрались, отстаивая свое мнение относительно ее возникновения.       Довольно многие Саваду Хоши жалели и крайне неприятно удивлялись, получив в ответ на свои попытки пожалеть «бедного ребенка», крайне холодные и неприветливые ответы. А иногда и агрессивное «это не ваше дело».       Постепенно, число жалеющих уменьшилось, а потом и вовсе исчезли, и у младшего сына четы Савады сложилась репутация только чуть лучше чем у Хибари. Хотя никто из жителей никогда не видел Хоши дерущимся, но все почему-то неизменно именовали его «опасным хулиганом».       С этой стороны, сравнивая двух братьев, Тсунаеши Савада, старший сын четы Савада, должен был выглядеть ущербно, однако же, было в нём нечто притягивающее, привлекающее внимание. От него всегда веяло неким эфемерным теплом, выгодно выделяя Тсуну на фоне хладнокровного брата, от которого волнами исходил мороз, пробирающий до самого мозга и бегущий по коже.       Этот самый Тсунаеши, сейчас находился в единственной в Намимори больнице, волнуясь о здоровье своих (теперь уж точно своих) хранителей. В сражении в Кокуё, в битвах с последователями Мукуро (ох, если эти такие сильные, то что сам Рокудо? Какое счастье, что он смог потянуть время разговором до прихода Вендиче) были ранены Рёхей и Ямамото. Гокудера слег с не очень серьезными ранами и отравлением. Что всё вместе могло бы дать серьезные проблемы со здоровьем. Но регулярная ядотерапия от Бьянки сделала организм Хаято довольно привычным к таким вещам, а потому, врачи обещали, что парень довольно быстро пойдет на поправку. Хотя в больнице недельку-полторы полежать придется.       И это при том, что к услугам пострадавших были предоставлены врачи Вонголы, обладающие пламенем Солнца. Но даже их сила была не способна поставить на ноги в один момент и по мановению руки залечить все повреждения.       (Хотя, да будет упомянуто, что Рёхей выделялся из больных немного беззубой улыбкой.)       Ситуация не из лучших, но… –Джудайме, что вас беспокоит? — Гокудера очнулся первым, около двух часов назад. Рёхей и не был без сознания, ведь получил травмы от последователей Мукуро, ещё до того как было решено идти в Кокуё. А Ямамото очнулся минут двадцать назад. –Ничего, Гокудера-кун, не волнуйся, — переведя расфокусированный взгляд на зеленоглазого, Тсунаеши успокаивающе улыбнулся, разряжая обстановку, которая стала несколько напряжённой.       Хранители прекрасно чувствовали его собственную нервозность, которую Савада не мог объяснить ни чем, кроме как шепотом интуиции, заявляющей, что скоро все совершенно изменится. Правда, она все никак не могла решить к лучшему или к худшему будут эти изменения. И это Тсунаеши очень нервировало.       .....Но.....       Он окинул взглядом своих друзей, в том числе и здоровых, пришедших проведать больных, и членов компьютерного кружка.       Ламбо совершенно беззаботно болтал ногами устроившись на кровати Такеши. Тот старался не морщиться, когда теленок случайно попадал острым локотком по отбитым ребрам мечника. В одном из них, медики даже констатировали трещину, а потому любое прикосновение тот воспринимал крайне болезненно, но Такеши замечания не делал, видимо боясь напугать теленка. — Тупая корова, иди сюда, — немного грубовато позвал Хаято, но почищенный апельсин протягивал без всяких подвохов. Так что Ламбо все-таки слез с колен Такеши, чтобы ухватить лакомство.       Ямамото благодарно улыбнувшись Гокудере, с облегчением выдохнул, когда больше никто не касался его поврежденных ребер. Итальянец только закатил глаза на его безмолвную благодарность. Тсуна порадовался, что, не смотря на нарочитую грубость Гокудеры, тот был внимателен к членам их семьи.       Вообще, за Хаято Тсунаеши волновался больше всего. Савада сомневался, что тот с легкостью сумеет влиться в их коллектив. Но все оказалось не так безнадежно. Итальянца приняли вполне неплохо.       Тсунаеши еще раз окинул взглядом палату, в которой находилась его Семья.       ..... Пожалуй всё ведь не так уж и плохо, верно? †††       Тсунаеши Савада, Нео Примо Вонгола, Дечимо Вонгола, Крёстный Отец Всея Мафии, и многое, многое, многое другое, не понимал, что вообще вокруг происходит.       Он находится в полу-развалившейся тушке подростка и единственное, что возможно делать, пока не долечит это тело до состояния «ходить можно, но дайте полежать, пиздец как больно», а не «дайте мне уже спокойно сдохнуть, ублюдки» это смотреть на звёзды.       Впрочем, нет. Даже на звезды смотреть толком не получалось. Потому что от боли на глаза наворачивались слезы. А что можно рассмотреть через мутную пелену слез? Явно, никак не звезды!       Попытка пошевелиться привела к тому, что боль пронзила все тело. Ёши покрепче сцепил зубы стараясь не за заорать в голос от прошившей его по всему телу боли. А вот стон сдержать не получилось.       Савада замер, пытаясь переждать острый приступ спровоцированный его шевелением. Постепенно ощущения вернулись к тому же значению, что и было раньше. Но сейчас Ёши они уже не казались такими невыносимыми, как в первое мгновение, когда он имел несчастье очнуться.       «Давай, соберись, тряпка!» — мысленно подбодрил сам себя Ёши, пытаясь получше сконцентрироваться на собственном пламени, с помощью которого он сейчас и проводил диагностику.       Все было просто отвратительно. Он даже не может сказать «жить можно», потому что, ну, с такими ранами не живут.       Переломы парочки рёбер. Один из которых был до того «удачным» что проткнул легкое. Уже одно это гарантированно должно было его отправить во владения Шинигами. А ведь есть еще перелом ноги… А если точнее, то бедра. Со смещением. Который прищемил бедренную вену, вызвав кровотечение из неё.       Как будто схлопнувшегося легкого ему мало!       Это он ещё молчит о более легких травмах. Например, выбитом плече, сломанном предплечье и разбитой голове. Благо что последнее не очень сильно. И сканирование никаких повреждений мозга не выявило. Пожалуй, единственная хорошая новость.       Хотя нет! Есть еще одна. Позвоночный столб совершенно не задет. Так что ему не грозит остаться прикованным к койке инвалидом. Если он конечно, сейчас срочно что-то не сделает со своим бедром. А то он сейчас просто и незатейливо истечет кровью. Все-таки бедренная вена — это вам не хухры-мухры!       В груди булькало и во рту был противный соленый привкус его собственной крови. Спазматический кашель, удавалось подавить с большим трудом. Но Ёши совершенно не собирался захлебываться здесь кровью.       Ничего. Некоторое время поживет с одним легким. Надо только закупорить сосуды у поврежденного, чтобы не истечь кровью еще и здесь. А потом, можно будет и операцию по замене сделать. Хорошо что второе цело и в принципе дышать он может.       Вот что он (кроме, естественно, убийств) такого сделал, что Три-Ни-Сетте его так ненавидит?       Хотя…       Учитывая то, что он умер желая вновь встретиться со своей Семьёй, она его скорее любит?       Возможно… Скорее всего… Наверное…       Вздохнув, и поблагодарив богов, что с пламенем Неба своих размеров и силы он умеет им лечить, и очень даже неплохо, а значит прямо сейчас он коньки не отбросит. Еши принялся разбираться с доставшимися в наследство, в месте с тушкой, повреждениями.       Помирать еще раз он определенно не собирался! †††       Дом встретил Тсунаеши тишиной, а потому он без опасений прошлепал на кухню. После сладких конфет, которыми с ним поделился Ламбо (теленок позволял себе делиться только с Тсунаеши, демонстрируя высшую степень привязанности), ужасно хотелось пить. Однако, спокойно добраться до графина с водой ему было не суждено. На кухне обнаружился неучтённый, Савада бы даже сказал неожиданный, элемент к интерьеру, к превеликому сожалению, не причисляющийся.       Окинувший его тяжёлым взглядом из-под шляпы, Реборн намекал, что Тсунаеши без ответов не отпустят. И ведь интуиция-поганка не предупредила его об опасности!       Выхлебав стакан прохладной воды и подавившись под внимательным взглядом киллера только один раз, Тсуна обреченно плюхнулся на стол. Сбегать от Аркобалено не имело смысла. Да и было попросту опасно. — Скажи, Милый Тсуна, — Реборн произнес его прозвище таким сладким тоном, что по спине не замедлили промаршировать мурашки, а в животе свернуться ледяной ком страха. Интуиция в прочем, довольно уверенно намекала, что ничего Саваде не сделают. Вот только инстинкт самосохранения твердил об ином. — Какого дьявола творилось в Кокуё? — рявкнул проклятый младенец, сверля Тсунаеши требовательным взглядом. Стоя прямо на столе, киллер оказался как раз чуть выше. А потому, своим взглядом сверху вниз подавлял.       «Все-таки знает он толк в психологическом давлении, » — в очередной раз мелькнула эта мысль в голове у Тсуны, но сейчас было не время об этом думать. Не стоило злить Аркобалено своим молчанием.  — О чём ты, Реборн? — уточнил Тсуна и посмотрел на репетитора брата непонимающим взглядом.       Будут конкретные вопросы — будут и ответы. А вот выкладывать киллеру всю подноготную Тсунаеши совершенно не собирался. Вот еще! Нашел дурака! — Ты, конечно же, и сам понимаешь, — лаского начал Реборн и окинул старающегося удержать невозмутимое лицо Саваду, взбешенным взглядом. — Но если тебе так хочется, могу напомнить…       В голосе киллера была явно слышимая угроза. От которой у Тсуны поджилки тряслись. Хорошо что он сидел и Реборн не мог видить его трясущиеся коленки. А вот лицо, Савада умел неплохо держать.       Пройдясь по столу, и остановившись в плотную к парню, Реборн направил на него Леон-пистолет. — Откуда у тебя пламя? — С детства. Всегда было, — ответил Тсуна и фыркнул, напоровшись на недовольный взгляд Аркобалено.       И на что Реборн рассчитывал задавая это вопрос? Каков вопрос — таков ответ. Это всем известно. — Почему об этом неизвестно? — нехорошо прищурившись, продолжил допрос проклятый младенец. — Я откуда знаю, — пожал Тсунаеши плечами. Но после того как на него навели пистолет, явно демонстрируя свои намерения, вынужден был поправиться. — Предполагаю, что брат меня просто затмил и мое пламя не обнаружили. Я несколько слабее Хоши. — И какого такого… — Реборн явно в последний момент проглотил какую-то матную конструкцию на итальянском. — Хранители твоего брата оказались все у тебя? Все до единого! — наконец сорвался на рык Аркобалено.  — Ну что ты, давай поговорим как образованные люди… — Тсуна поспешно отвёл голову в сторону уходя из-под просвистевшей над ухом пули. Видимо выдержка Реборну окончательно изменила.       «И это значит «тебе ничего не грозит» да, интуиция?» — саркастично подумал Тсунаеши, удерживая с Реборном зрительный контакт. — Ты бесишься потому что все планы пошли на смарку или потому что твой наниматель будет недоволен? — последнее слово Савада практически пропел, возвращая киллеру чудесное чувство собственной беспомощности, в которое его загнал Аркобалено еще в начале разговора.       Не зря ведь говорят, что лучшая защита — это нападение? Вот и Тсуна действовал точно так же. И твердо знал: поможет.       И верно. Стоило озвучить этот провокационный вопрос, как киллер побледнел от еле сдерживаемой злости и вылетел из кухни, явно опасаясь ненароком пристрелить. Или сжечь в пламени Солнца.       Тсунаеши вполне четко читал это желание в черных глазах Реборна. — Мы еще вернемся к этому разговору! — рявкнули из прихожей.       Наконец хлопнула входная дверь, потом калитка. И Тсуна позволил себе оплыть на стуле. Сердце заполошно стучало в груди, а руки тряслись мелкой, еле заметной дрожью.       Этот разговор определенно, не дался ему легко.       А знание, что будет еще и продолжение, приносило скорее отчаянье и панику, чем хоть какое-то удовлетворение.       В следующий раз, Реборн уже не будет настолько на взводе. А значит, ничего не помешает ему задать правильные вопросы. И тогда, Саваде станет крайне трудно, что либо утаить.       Тсуна с тихим стоном уронил голову на скрещенные руки. Будущее виделось все в более мрачных тонах. А ведь только утром казалось, что все будет хорошо! †††       Ёши хотелось материться, но он стойко себя сдерживал, напоминая о двух немаловажных факторах.       Во-первых, у него пробито лёгкое. Во-вторых, нельзя судить о всём вокруг лишь с одной точки зрения.       Что случилось?       О, он всего лишь добрался до воспоминаний прошлого владельца тела, когда залечивал ссадину на затылке. К сожалению, русые волосы здорово так пропитались кровью, а потому сделать вид что «ничего не случилось» вряд ли получиться.       Хотя… Судя по памяти парня, у него была сережка с пламенем тумана, способная скрыть все компромитирующее. Ёши потянулся наиболее целой рукой пощупать ухо на наличие такой ценной штучки. К его разочарованию, серьги в ухе не оказалось.       «Придется искать,» — без особой радости заключил Еши с трудом переворачиваясь на живот. Из такого положения вставать будет легче.       Вот бы еще с проблемами паренька доставшимися ему в наследство как-нибудь по проще разобраться… Но это уже из разряда «мечтать не вредно». От трона Вонголы, к сожалению, никогда нельзя было просто отвертеться. Это Еши знал по собственному опыту.       Уцепившись за один из скальных выступов, Еши привел тело в относительно вертикальное положение, при котором он не боялся завалиться куда-нибудь набок. Благо, руки почти не пострадали и могли почти беспрепятственно шевелиться.       Савада поморщился от боли прокатившейся по телу, замер пережидая и вновь сконцентрировался на собственной задаче: доползти до дома. Для этого требовалось зафиксировать бедро. А то только что собранная кость явно поспешит воспользоваться возможностью снова сместиться. И все его многочасовые труды пойдут на смарку.       Никаких палок поблизости не валялось. Да и толку от них было чуть. Не смогут обычные палки обеспечить достаточную фиксацию, чтобы исключить возможность смещения. Еши поморщился. Видимо, предстояло идти прямо так, все время контролируя проблемную точку пламенем.       Теперь предстояло самое сложное: достать сережку. И пусть интуиция подсказывала вполне точное ее расположение, но еще же требовалось наклониться… А Ёши был совершенно не уверен в том что он не завалится при этом. Встать еще раз явно будет сложнее.       Одной рукой уцепившись за скальный выступ, Савада потянулся за бижутерией. Пошарив рукой по острым камням он наконец наткнулся на прохладный металл сережки. К его разочарованию сережка была погнута. Конечно, это не влияло на ее маскировочные качества. Вот только замочек был безвозвратно испорчен и восстановлению не подлежал. Теперь сережку будет очень просто потерять. Впрочем, сейчас выбирать не приходилось. А потому украшение заняло свое положенное место в ухе.       Ёши внимательно огляделся по сторонам и наконец понял, почему при падении со средней в общем-то скалы это тело получило такие повреждения. В его мире под ней текла река, а здесь же было много довольно острых камней разных размеров.       Савада медленно двинулся сначала в обход скалы, а после и через лес, порой поддерживая тело нитями пламени. Путь до города, особенно в таком состоянии как у него, был не близким.       Идя на чистой силе воли и терпя боль, он медленно приближался к дому Савада.       Если он не ошибся, то это должен быть один из параллельных миров. В своё время Бьякуран ему все уши прожужжал о них.       Что-же, похоже в будущем он узнает, будут ли эти знания полезны. †††       Последние полчаса Реборн искал своего ученика. Честно, он сам виноват. Да, он забыл о своем ученике, увлекшись тайной его брата. Это было слишком интересно. Его оплошность (хотя он этого никогда не признает).       Во всяком случае, это сейчас было не важно.       Он наконец нашел его.       Правда, ощущение от его пламени было другое. Это было пламя неба, но не самого Хоши, а будто другого человека. Реборн бы пожалуй так и решил, если бы не был уверен что перед ним именно его ученик, а не кто-либо другой.       Да, это был именно Савада Хоши собственной персоной. Правда, изрядно потерявший лоск, но это уже издержки ситуации.       Реборн прищурился, внимательнее вглядываясь в ученика и отмечая некоторую неестественность позы. У парня явно были травмы. Да и хорошенько порванная и залитая кровью одежда, не оставляла особого простора для фантазии.       «Вот только, что стало причиной? — задался вопросом киллер. — Неужели на наследника было совершено нападение? А он, лучший киллер этого столетия, его проморгал?!»       Аркобалено еще раз оглядел Саваду, но ранений от огнестрела, ножей или ожогов пламени не заметил. Это чуть успокоило Реборна. Да и сомнения в собственном профессионализме ему не нравились.       Возможно, наследник пытался сбросить негатив после поражения от Мукуро и все-таки выбравших Тсунаеши хранителей. А это лучше всего делать с помощью физических нагрузок. Вот только далеко не всегда такие «тренировки» оканчиваются без травм. Кажется это их вариант. — В больницу, бегом марш! — распорядился репетитор, но подопечный и не подумал послушаться. — Домой, — возразил он, чуть неловко мотнув головой.       «Судя по характеру травм, мой подопечный просто очень неудачно упал, — решил Реборн. — Надо будет обязательно загнать его в больницу на обследование. Еще, не дай Мадонна, какое осложнение вылезет!»       Лучше бы конечно прямо сейчас отправиться в больницу, но с ослиным упрямством Савады Хоши Реборн уже успел столкнуться. Если наследник сказал «домой», значит свернуть его с намеченной цели не получится ни у кого. В том числе, и у Реборна. — Завтра с утра все равно придется отправится в больницу, — ухмыльнулся Реборн и добавил поигрывая Леоном. — Иначе я тебя свяжу и все равно отправлю в больницу. Вот только уже не просто на обследование. †††       Идя к дому, Ёши не ожидал увидеть на своём пути Реборна. Точнее, конечно, надо было предполагать его появление. Хотя бы потому что он отсутствовал слишком долго. Но Еши сейчас был не в том состоянии, чтобы заниматься продумыванием возможных реакций окружающих. Ему бы просто до дома добраться!       Голову, уже и так раскалывающуюся, прострелил новый приступ боли. Киллер источал в пространство просто нестерпимое сияние. Так что у Ёши заслезились глаза от яркости излучаемого света. Смотреть на это было просто невозможно.       Это… Пламя Реборна? Тогда почему он его видит?       Должен же был только чувствовать, да и то не факт, в таком-то состоянии.       Находится рядом с киллером удовольствия не доставляло, а наоборот, нервировало и причиняло ощутимые неудобства. Хотелось поскорее покинуть его общество, чтобы это нестерпимое сияние не било по итак чувствительным глазам.       Пламя почуяв угрозу своему носителю заволновалось, так что Ёши пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не дать пламени атаковать Реборна. Лишних ресурсов на то, чтобы устроить драку, к тому же совершенно не мотивированную, не было. Его концентрации и так хватало только на то, чтобы не свалиться. И еще по ходу чуть-чуть подлечивать здорово потрепанный организм.       Отвязаться от Реборна толком не получилось. Впрочем, это было вполне ожидаемым. Ёши на месте киллера, тоже бы своего подопечного в таком виде без присмотра не оставил.       «Хорошо что на госпитализации настаивать не стал, » — мимолетно порадовался Савада.       В больнице бы наверняка диагностировали, что это не просто полученные где-то повреждения, а попытка самоубийства. А так за ночь организм должен был справиться с самыми подозрительными повреждениями. Жаль, что переломы за ночь все-таки не срастутся, сколько бы пламени он в организм не вбухал. Не могут кости так быстро срастить, сколько регенерацию ты не подстегивай.       Добраться до дома удалось без приключений, что было довольно трудно и больно, но Ёши справился. Последний рубеж: подъем по лестнице, дался ему особенно тяжело. Сил не было. Даже его казалось бы бесконечные запасы пламени начали показывать дно.       Ёши подавил желание устроиться полежать прямо в коридоре на втором этаже. Останавливало только осознание, что встать уже не удастся. И, либо он сейчас доходит до комнаты Хоши (уже теперь его), либо остается в коридоре на неопределенное время.       Упасть на кровать Ёши себе не позволил, хоть от накатывающей слабости и подгибались колени. Его побитое тело требовало крайне осторожного обращения. Не хотелось бы получить новые травмы, только из-за одного проявления слабости приведшего к неосторожному движению.       Оставалось только надеяться, что ночи будет достаточно, чтобы этим телом было возможно двигать без постоянного контроля и расхода пламени. Хотя, конечно, полностью восстановиться за ночь в любом случае не получиться.       Еши было определенно не в кайф, что ему приходится косплэить марионетку.