***
Верите ли вы в то, что даже у такого человека, как Клауса Майклсона, может быть искупление? Никто не верил. Даже Ребекка, которая всегда была на его стороне, всегда поддерживала и была опорой, просто сдалась, видя, как каждый день его жестокость берет контроль над его человечностью. Но Элайджа так наивно верил в то, что его, первородного монстра, уничтоживший миллионы душ, убивший тысячи невинных жертв, чью кровь врагов намного больше, чем в самом Тихом океане, можно всё ещё спасти. Он почему-то знал, что обязательно найдётся такой человек, ради которого его брат захочет поменяться, научится снова испытывать те самые светлые чувства, да и в конце концов, любовь может спасти даже самые темнейшие из тёмных душ. Надо лишь этого захотеть, ведь так? Но Клаус лишь каждый раз усмехался, когда слышал подобные речи из уст брата. Он просто разучился любить, заботится о ком-то, кроме его семьи, чувствовать страх потери за этого человека. Всех девушек, которых он любил — мало ли поздно просто разбивали ему сердце. Аврора — его милая Аврора, — превратившись в вампира, сказала ему слова, которые он не забывал в течение трёх веков. Татия — прекрасная Татия, — даже та, предпочла не его, а Элайджу, которая позже погибла из-за Эстер, хотя позже его брат признался, что это не она убила её, а он. Ему хватало предательства со стороны семьи. Он привык, что Ребекке всё время не хватало любви; что его младший брат Кол не принимал свою вампирскую сущность и предпочитал проводить время с ведьмами, создавая артефакты, которые помогли ему колдовать. Элайджа, который всё время твердил, что пора задуматься о том, что нужно меняться в лучшую сторону. Все эти высказывания про любовь — чушь. Любовь — это слабость для вампира, а они как отнюдь не могут быть слабыми.***
Наверное, это было не самой лучшей идеей — остаться до позднего вечера в школе, готовясь к очередному мероприятию. Хотя Кэролайн не жаловалась: она до безумия любила всё организовывать. Ей нравилось заказывать еду, оформлять помещения, подготавливать места, где позже бы сидели гости. В этом всём — была какая-то особая атмосфера. — Отлично, вы сегодня хорошо поработали, — Кэролайн улыбнулась, хваля работников, которые уже заметно устали. — Это вам спасибо, мисс Форбс, что сотрудничаете с нами, — отозвался дизайнер Эммет Коллинз, подмигнув девушке. — Я вас отпускаю, так что, до свидания! — с этими словами она вышла из спортзала, и направилась к раздевалке, где оставила свои вещи. Забрав сумку и накинув джинсовую куртку, девушка поспешила прочь из школы. Ей уже не терпелось вернуться домой, принять горячую ванну при свечах, а позже попить вкусного какао и лечь в уютную кроватку. Найдя на школьной автостоянке свою машину, Кэролайн села в неё и уперлась на руль. Она глубоко вздохнула и устало потёрла переносицу. «Как же хорошо, что завтра не надо идти в школу», — от этой мысли по её телу прошлась волна наслаждения. Заведя машину, Кэролайн выехала из школьной стоянки и направилась на запад — там находился её дом. Девушка не заметила, как подъехала к дому. Выйдя из машины, она напоследок проверила, все ли выключила и закрыла, Кэролайн направилась к дому. Она вздрогнула, услышав за спиной чьё-то дыхание. Резко повернувшись, блондинка увидела перед собой парня. — Извини, love, не хотел тебя пугать, — Клаус по-привычке ухмыльнулся, слыша её быстрое сердцебиение. Ух, как ему хотелось впиться клыками в её молочную шейку. — Это вы меня извините, что не заметила вас, — ответила Кэролайн, абсолютно не понимая, почему ей так хочется побольше побыть с этим загадочным парнем. — Вы пришли наверное к моей маме? — блондинка грустно взглянула в пустующую сторону, где обычно стоял автомобиль шерифа. — Увы, её нет ещё дома, но думаю, вы можете прийти к ней завтра. — Не бойся меня, love, — внушил ей Клаус, слыша, как её ритм сердца налаживается, — я не причиню тебе вреда. Разве что, чуть-чуть. — Меня зовут Кэролайн, а не «love», — фыркнула блондинка, словно пропуская последние слова парня. — Меня зовут Клаус, — он улыбнулся, — приятно познакомится, Кэролайн, — вновь проговорил первородный, как бы пробуя её имя. — Приятно познакомится, Клаус, — она в качестве знакомства протянула руку. Майклсон лишь слегка удивился, но пожал ей руку. — А сейчас, Кэролайн, не дёргайся и не шевелись, не кричи и не умоляй меня отпустить тебя, — внушил он, держа её за миниатюрную руку. Клаус прижал её ближе, и, почувствовав сеточку вен на веках, проткнул клыками её шею, позволяя пару капелькам божественной крови попасть в его рот. На вкус она была необыкновенной; впрочем, как и она сама. Он чувствовал, как её сердце замедлялось, а тело уже начинало обмякать в его руках. Как бы ему не хотелось осушить её полностью — ему что-то мешало. Дальнейшие его действия для него стали удивительными: он позволил ей дальше жить. Клаус поделился пару капель своей крови, излечивая её от укуса на шеи, внушил о том, чтобы Кэролайн забыла о об этом разговоре и обо нем. Что же на это его побудило? Легче же было её просто убить, ну или в крайнем случае, забрать эту девушку с собой и внушить ей быть личным донором с кровью. Но что-то не давало ему так поступить. Словно что-то или кто-то не позволял ему сделать содеянное. Неужели он вновь начинает проявлять свою человечность к кому-то? Нет, такого просто не может быть. Он — далеко не из тех, кто просто так проявил милосердие.