Злодей

Предупреждение: моя голова стала с тыкву от размера главы, не было плана иметь ее столь длинной, но это случилось. Это я к тому, что меня утомило перечитывать ее и я выкладываю несмотря на все :D Описание секса между В/Л/Ч вышло довольно посредственным, я надеюсь, что это неправда и это просто мой уставший мозг не желающий больше концентрироваться на главе заставляет меня так думать:D Следующая глава последняя Исцеление Ванцзи пришло быстро под бдительным присмотром двух настойчивых Цзяней, но это также означало, что больше не было боли, которая отвлекала бы его ум от навязчивые мыслей, когда он остается один. Хаотичность мыслей Фэньмяня пугала, как и мысль о том, насколько часто муж будет подкладывать его под других мужчин? Все приятные же мысли были связаны только с братьями Цзянь и воспоминаниями о том, какими они были внимательным к нему. Их отношение к нему было непонятно, но приятно. Он даже мог бы подумать, что за ним ухаживают, как в романтических историях. И ему определенно нравилась эта мысль, пусть она и была ложной. Потому что, ну, с какой бы стати, двоим завидным женихам с властью и силой ухаживать за ним? Тем более, он их мачеха, а если бы и перестал ею быть, Фэньмянь не допустит никакой связи своих сыновей с ним. Скорее, он убьет Ванцзи, чем позволит ему быть с кем-то и тут дело не в любви, а в жадности, для мужа он вещь, его вещь, которую приятнее разбить, чем отдать. Притворяться, что за ним ухаживают было сладко, придавало уверенности и просто делало его банально счастливым. В такие моменты, было легко поверить, что у него может получить встретиться с кем-то и жить спокойно, когда все кончится. Было легко поверить, что это когда-нибудь вообще хорошо для него кончится. Лань Чжань стоял у окна отслеживая насколько потемнела улица. С того дня, как братья сообщили ему, что Фэньмянь в отъезде и не вернется еще две недели, у него в голове появился план и сегодня было идеальное время для него. В городе проходил фестиваль, возбужденные событием слуги говорили о нем с таким восторгом уже несколько недель, что заинтересовался даже Ванцзи. Он много спорил с собой, размышляя над тем, чтобы сообщить о своих намерениях братьям, но запланированный вечер наступил, а Ванцзи так и не принял окончательного решения. Парни были добры к нему, в первые дни болезни и вовсе кормили его практически с ложечки, но также, между ними постоянно будто стояла невидимая стена – они не доверяли друг другу. Лань Чжань ловит себя на том, что он скучает и сердится, братья впервые за последние полторы недели не заходили к нему целый день. Ванцзи вынимает из под кровати длинный чёрный плащ, забытый однажды Вэй Усянем в его комнате, трёт ткань между тёплыми пальцами наслаждаясь его мягкой текстурой. Он украдкой оглядывается на окно, потом на дверь и убедившись, что все еще один быстро подносит ткань к носу и глубоко вдыхает запутавшиеся в черных волокнах запахи. Легко улавливает тот, который принадлежит Вэй Усяню, свежая трава и дым. Ванцзи краснеет, смутившись того, что он нюхает чужую грязную одежду. Как какой-то сумасшедший. Если любой из молодых мужчин сейчас застал бы его сейчас, было бы очень стыдно и тяжело объяснить происходящее и в первую очередь, почему у Ванцзи пропавший плащ Усяня. Лань Чжань быстро закутывается в плотную тёплую ткань и выбирается из комнат. Двор Пирса Лотоса пуст и он легко пересекает его никем не замеченный. Его сердце гулко бьётся под рёбрами от волнения, но страх не уменьшает счастья, которое он испытывает от этой короткой свободы. В этой одежде, в одиночестве ступая по темным тропинкам, он легко может поверить, что он -Лань Ванцзи, простой парень, приехавший в незнакомый город на праздник, а не насильная жена Цзянь Фэньмяня. Отбросить навязанные ему роли и поведение невероятно заманчиво, опьяняет. Сегодня он может быть кем угодно, если не вспомнит, как это – быть собой. Его шаги лёгкие, плывёт по истоптанной местными неизвестной ему тропинке. Идёт туда, куда она приведёт. Неважно куда, где-угодно будет лучше, чем там, где он сейчас. От мыслей отвлекает шорох впереди, Ванцзи останавливается и испуганно прислушивается. Если его поймают тут, это немедленно доложат Фэньмяню и.. Лань Чжань не хотел думать, чем на этот раз все может для него кончиться. Последствия прошлого «побега» были адом для него следующие несколько суток, наполненные бесконечными эпизодами изнасилований и унижений. Но больше всего он боялся, что его снова посадят на цепь и запрут в комнате. Он медленно сойдет с ума там. Он так пристально всматривается в темноту, что не сразу замечает, как тяжело ему дышать от нарастающей паники. Прекрасно знакомый, чем это может кончится, если он немедленно не возьмет себя руки, Лань дышит, медленно, вдох-выдох, вдох-выдох, упасть коленями на землю, прикоснуться открытой ладонью в коре дерева, напомнить себе, что его никто не видел, вокруг темно, деревья, он спрятан под плащом, никто не узнает. Ощущения мягкой шерсти по пальцами левой руки - неожиданность. Ванцзи моргает несколько раз прогоняя черноту и видит откормленного рыжего кота приветственно трущегося от его ноги выпрашивая ласку и лакомство. Веселый смешок вырывается из Ланя и паническое напряжение неохотно отступает. Кот настолько толстый, удивляет, что все еще способен передвигаться на своих лапах. - У меня для тебя ничего нет. - Тихо говорит Ванцзи перебирая пальцами пушистую шерсть, позволяя себе еще пару минут наслаждаться этим беззаботным моментом, прежде чем идти дальше. Его глаза улавливают первые висящие на деревьях зажженные фонари буквально через 50 шагов от того места, где он встретился с котом, еще через секунду уши наполняет многоголосый шум празднующих, звуки различных музыкальных инструментов, еще 30 шагов и перед ним, наконец, сам город. Он потратил примерно час от пирса до города пешком, сейчас не может быть больше десяти вечера, значит у него есть в запасе еще около 6 часов для прогулки, прежде чем ему придется вернуться обратно. В золотых глазах отражается представшее перед ним обилие ослепительно красочных нарядов на снующих в счастливом безделье между лавками мужчин и женщин, изумительная красота уличных театральных постановок, танцев. Праздничная атмосфера, без какого-либо его разрешения, пробирается прямо под кожу Ванцзи, делая его нетерпеливым и взволнованным по-детски от желания гулять, рассматривать, изучать, все пробовать, прямо как в прошлом. Он всегда любил это: ярмарки, праздник фонарей, любил покупать засахаренные фрукты, на таких масштабных праздниках их выбор всегда был самым большим... Ванцзи будто переместился в прошлое, где еще не пришел в их дом Цзянь Фэнмянь. - АААА! Спаси меня! - Прежде чем Ванцзи успевает дойти до первой лавки из узкого тёмного переулка прямо на него с отвратительными воплями налетает фигура в серебряной маске. - Прогони! Прогони ее скорее! Напуганный парень умудрился каким-то образом полностью спрятаться за тонкой фигурой Лань Ванцзи, используя его, как щит, между собой и загадочной «ее». А то, как его руки сжимали Ванцзи чуть выше локтя с каждой стороны было довольно больно. Первым прорывом Лань Чжаня было оттолкнуть мужчину, но крики молодого человека были такими отчаянными, что ему стало стыдно это делать. Он решает помочь и этим избавиться от прижимающегося к нему человека. "И как только из всей толпы вокруг он мог выбрать именно его себе в защитники?", - звучит в голове издевательский голос. Лань Чжань игнорирует голос и оглядывается, пытаясь найти опасность от которой парень бежал, он недоуменно верит головой из стороны в сторону, но «ее», которую нужно прогнать нигде нет. «Может, это какой-нибудь местный сумасшедший?», - думает Лань и осторожно пробует вырваться из стальной хватки ненормального. - Нет! Не бросай меня, пожалуйста, - скулит мужчина и прижимается к спине Ванцзи сильнее. - Огромная собака с зубами каждый из которых с мой палец размером, она съест меня, а я слишком молод чтобы умирать так нелепо. «Существует возраст, когда умереть от укусов собаки не нелепо?», про себя думает Ванцзи и опускает голову, сначала на пальцы мужчины, которые точно оставят на нем синяки, а потом на грязную, мелкую и совершенно безобидную собаку смирно сидящую прямо перед Ланем. Её пушистый хвост восторженно метается из стороны в стороны по земле поднимая столпы пыли. - Она уже ушла. - Тихо сообщает Лань Чжань грубияну практически висящему на нем, после того, как прогоняет пса взмахом руки. «Некоторым людям так легко просить помощи. Почему я не могу так?», - грустно думает он, представляя, что собака - это Фэньмянь, а он - этот парень в маске. - «Где я могу найти кого-то порядочного и совершенно не боящегося того, чего я боюсь до смерти, чтобы тот стал моим щитом, за которым я смогу спрятаться и цепляться, как сейчас делал этот парень?». Когда тяжелая рука падает на его плечо, Лань Чжань вздрагивает, выходя из своих мыслей прямо под пристальный и задумчивый взгляд мужчины в серебряной маске. Другая рука незнакомца все еще крепко держит Ванцзи, но уже за запястье. Он начинает нервничать из-за чужих рук на нем, чувствуя себя пойманным и подавляемым. Если Ванцзи начнет бороться, его капюшон упадет и откроет лицо, возможно местные не знакомы с внешностью супруги их главы, но рисковать опрометчиво. Он остается на месте, позволяя другому удерживать себя. - Что-то еще? - Лань Чжань старается звучать уверенно, хоть и понимает, что другой без сомнений чувствует его дрожь под своими пальцами. - У меня есть дела. Говори или отпусти. Лань давится вдохом и будь его инстинкты в порядке, он бы выдернул руку или накричал, но они повреждены из-за того, как долго он насильно подавлял их по требованию отчима и он просто замирает, как кролик, когда большой палец незнакомца начинает гладить кожу его схваченного запястья. «Не надо», - умоляет он какие-то неизвестные силы помочь ему. Мужчина странно смотрел на него, слишком внимательно, изучающее, будто знал что-то о нем, чего Ванцзи не знал сам. - Убери руку. - Тихо требует он. Страх и огорчение делали Ланя грубым. Собственное тело все еще отказывалось слушаться и двигаться, поэтому голос был единственным, что могло бы его защитить от неясных намерений неизвестного.. Ванцзи не понимал, было ли происходящее действительно странным и опасным или это все его чрезмерная подозрительность. - Будь осторожен. - Будто читая его мысли, говорит мужчина. - Ты здесь впервые? Позволь мне угостить тебя за моё спасение. Он убирает руку с плеча Ванцзи, но запястье из своей хватки, так и не выпускает. - Нет нужды, - Ванцзи отвечает после долгой паузы и снова пытается вернуть свою несчастную кисть. - Я спешу. - Так нельзя, ты должен позволить мне отблагодарить тебя. Твой отказ - это очень грубо. - Дуется незнакомец. - Я никогда не остаюсь в долгу и к твоему счастью, знаю, где в городе самые лучшие блюда и вино. В один неуловимый миг, тяжелая атмосфера окружавшая их заменена на что-то теплое и безопасное легкомысленным кокетством нового знакомого Ванцзи и его шутливым тоном. - Ты тоже груб. - Фыркает успокоенный Лань. - Вежливый человек бы представился и снял маску. А теперь, отпусти, я хочу посмотреть ярмарку. Лань Чжань уже утомился тянуть свою руку, даже начинает чувствовать нелепую неловкость за то, что продолжает пытаться сделать это. Будто рука перестала быть его личной и принадлежит теперь этому наглецу. - Поешь со мной и я покажу тебе все самое интересное здесь. - Настаивает парень и решительно тянет Ванцзи за собой, принимая по сути решение за него. - Ну, пожалуйста, я не хочу бродить тут один. Вдруг, эти жуткие собаки вернутся, а тебя не будет рядом, чтобы меня снова спасти? Я хочу подружиться с тобой. Друзья на этот вечер, не зная имен друг друга, лиц друг друга, это приключение, разве ты никогда не хотел приключений или быть кем-то... кем-угодно? Пауза длится долго. Лань Чжань удивлен, слишком много совпадений, могут ли два незнакомых друг с другом человека мыслить одинаково? Он расчетливым взглядом изучает мужчину. Высокий, широкие плечи, узкая талия, статная поджарая фигура подчеркивается черно-красной идеально подогнанной одеждой парня. Сильный, обаятельный, настойчивый, напоминал Лань Чжаню чем-то Вэй Усяня. Это и то, что парень не торопит его, позволяя взять на принятие решения столько времени, сколько ему нужно, толкает Ванцзи согласиться. Он не желал, но был вынужден признаться себе, что идея бродить в одиночестве в переполненном городе, да и без какого-либо, даже маленького кусочка серебра, которым он мог бы оплатить что-то и правда звучит ужасно печально. Для него, согласиться на предложение парня, означало не только компанию, но и бесплатное угощение. Лань неуверенно кивает и улыбка мужчины становится такой широкой и счастливой, словно не он, а его приглашают бесплатно поесть. «Не собирается ли этот человек поесть и бросить его оплачивать счёт?», - хмуриться Лань прикидывая в уме, чем бы он мог расплатиться, если это окажется правдой. Парень продолжает тащить его за собой, почти бежит, ловко маневрируя между прогуливающимися, пока они не оказываются перед огромным шумным рестораном. Ванцзи радуется тому, что дорога под ногами, наконец, перестала быстро двигаться. Он был гибким, чувствительным и быстро восстанавливал эрекцию - вот и все. Бегать и уворачиваться от препятствий не входило в то, что он обычно делал. - У меня нет денег, - предупреждает на всякий случай Лань Чжань, когда незнакомец ведёт его за собой ко входу. Только внутри Вэй Ин слегка ослабляет хватку на руке мачехи. Все ещё обеспокоенный, что тот сбежит, как только он его отпустит. - Я же сказал, что я приглашаю. Твоё недоверие обижает, - оскорбленно возмущается он, строго глядя спрятавшегося под капюшоном парня. Усянь узнал его не сразу. Собака и то, что он налетел именно на Лань Ванцзи было счастливой (или несчастливой) и невероятной случайностью. Когда же ушла собака, а вместе с ней и дикий ужас, к нему вернулись и другие чувства. Первое, знакомый запах ударивший в нос - сандал. Всю последнюю неделю именно сандаловое масло по совету Вэнь Цин они использовали на ранах Ланя, Вэй запомнил этот запах навсегда. Второе, ощущения под руками - этот рост, эти сухие мышцы рук.. Он умышленно схватил парня за запястье, это была единственная часть его тела не закутанная в бесконечные слои ткани и да, это чувство было именно таким, каким он помнил - эта кожа под его пальцами, он бы описал её, как «нежный и белый кусочек рая». В его паху в миг стало тяжело, слава богу, он был в чёрном, была также ночь. А бег прекрасно помог решить эту проблему хоть ненадолго. Каждое чертово утро, он просыпался с мокрым нижним бельем - последствия ночных поллюций. Как подросток. А все из-за того, что ощущение кожи Ланя, скользкой и сияющей от масла, под его руками, во снах всегда ускользало на очень и очень "грязную" территорию. Ресторан полон пьяных мужчин и кокетливых женщин. Они садятся в тени, максимально далеко от настежь открытой двери и особенно шумных гостей заведения. Ванцзи натягивает капюшон сильнее на голову, пряча свои чёрные волосы и серебристый блеск маленькой серьги в ухе - ошейник, надетый на него Фэньмянем. (напоминание: та серьга, которая позволяла Фэньмяню найти его. Серьга наполнена духовной силой Фэньмяня, Ванцзи не может снять ее сам) - Что бы ты хотел съесть? Выбирай, что хочешь. Я угощаю. - Доносится до Ванцзи мягкий голос. Он снова думает о том, что этот голос кажется ему знакомым. Во рту у него скопилась слюна от мысли о том, чтобы поесть что-то лучшее, чем то, что велел ему подавать Фэньмянь. Отчим был помешан на сохранении фигуры Ванцзи тонкой, нежной и женственной. Что означает «полный желудок» он вспомнил только , когда братья стали приносить ему еду в комнату пока он болел. Но Лань ужасно стыдился выглядеть перед ними голодным дикарем и не решался все же есть столько, сколько в действительности хотел бы. - Я не ел никогда в подобных местах, - признается он,- закажи ты. Парень приветливо улыбается мальчику принимающему их заказ и когда он уходит внимание его вновь возвращается к Ванцзи. - Знаешь, это неудобно. - Жалуется он. - Мне нужно к тебе как-то обращаться, пока мы говорим. Мы можем выдумать себе имена. Я всегда хотел, чтобы меня называли «Старейшина Илин». Звучит хорошо, а? У него дразнящая улыбка. - О, тебе очень пойдет «Ханьгуань», - уверенно предлагает сероглазый, когда Лань слишком долго молчит. «Он считает меня благородным мужчиной полным талантов?», - краснея от откровенного комплимента изумляется про себя Ванцзи, но не говорит ничего против этого. - Вот, попробуй это, лучший напиток здесь. - Вэй пододвигает к парню только что принесенное им вино. - Спасибо, - вежливо бормочет Лань. Никогда не пробовавший раньше вина и не имевший ни малейшего представления, какое оно может оказать влияние, он спокойно делает глоток за глотком сладкого и терпкого напитка. Вэй наблюдает, как длинные пальцы Ланя сжимают белую керамическую посуду, золотые глаза больше не обращают внимания на двери, окна, собственный капюшон, он больше не выглядит готовым бежать в любую минуту. Подозрительность в его взгляде растворилась, заменена на чистый интерес и доверие. Бледные щеки покрыты пьяным розовым румянцем. Он выглядел сейчас молодым наивным юношей, а не взрослым мужчиной. Вэй нежно улыбается этой картине. - Ты снова улыбаешься, как идиот, - С привычным ворчанием Чэн садится рядом с ним. - И учитывая, что единственный на кого ты в последние дни смотришь с такой глупой улыбкой, это наша мачеха, то этот завернутый в мешковину, кстати, это разве не твой пропавший плащ? Ваньинь хмурится разглядывая надувшегося Лань Ванцзи. - Он пьян? Ты споил его? - глаза Чэна удивленно округляются от дутых розовых губ мачехи. - Что это выражение лица? Ты кокетничаешь со мной сейчас? - Ты знаешь меня? - Резко спрашивает Лань Чжань глядя на Цзянь Чэна. - Я тебя знаю. Он не может найти в себе напряжения или страха. Под воздействием алкоголя он быстро почувствовал себя счастливым, раскованным, его язык онемел и тяжелый, голова легкая, как и тело. - Конечно ты меня знаешь. - Саркастично бормочет Чэн даже не глядя на пьяного. - Что ты заказал? Чэн поворачивается к старшему брату полностью игнорируя Ланя напротив. - Мы уже поели, - отвечает Вэй, - остался овощной пирог, ты можешь съесть его пока тебе принесут горячее что-нибудь. В щеку Чэна шлепается переспелая локва и падает на стол. Брови Ваньиня взлетают вверх, слишком удивлён, чтобы сердится. Его губы против воли дергаются от сдерживаемой улыбки, когда золотоглазый парень скрещивает руки на груди и садится к нему профилем надувая свои губы ещё сильнее. - Он сейчас обиделся на меня? - Обращается Чэн к брату недоверчиво разглядывая Ланя. - Что я сделал? - Я не знаю, - хихикает Вэй Усянь. - Как прошла охота? Братья все ещё поглядывают на бросающего на них сердитые взгляды Ланя и продолжают свой разговор. - Это было легко. - Чэн самодовольно фыркает и тянется к последнему куску пирога на столе. - Но я ужасно проголодался. Лань выхватывает почти донесенный до своего рта Чэном кусок и с вызовом глядя прямо в глаза Ваньинью делает огромный укус. Рот Чэна остается ошеломленно разинутым все то время, пока Ванцзи медленно жует, глотает и дерзко улыбается ему. - Да, он обижен на тебя, - едва сдерживая смех сообщает Усянь, с легкой ревностью в голосе. - А может, флиртует. Я пока не понимаю. - Почему ты злишься на меня? - Сердито спрашивает Цзянь Чэн у Ланя, который конечно же не отвечает и снова отворачивается от них. Чэн щипает свою переносицу, слишком устал сегодня, чтобы ещё пытаться понять странное поведение этого парня. Он приветливо улыбается официанту и открывает рот, чтобы сделать заказ, когда очередная локва бьет прямо в глаз официанту. - Не улыбайся ему! - Строго требует Ванцзи глядя Чэну в глаза, когда братья и официант шокировано пялятся на него. - И ты тоже! Последнее он говорит Вэю, показывая в него своим тонким указательным пальцем. - Ты! Уходи! - Прогоняет Лань покрасневшего от злости официанта, а потом снова дуется и обиженно смотрит на братьев из под насупленных бровей. Он выглядит таким.. Происходящее ощущается таким нормальным и самым естественным и эта мысль заставляет Цзянь Чэна краснеть. - Ты действительно не так много пьешь, не так ли? - Смеется Вэй и забирает из рук Ланя чашку. - Нет, хватит дорогой, ты больше не получаешь вина. Парень все ещё не использует слов, только грустно смотрит, продолжая этим веселить и одновременно сводить с ума от умиления братьев Цзянь. - Тебе тоже хочется спрятать его и никому не показывать, когда он такой? Я наверное схожу с ума. - Удивляясь себе, спрашивает Чэн с беспомощным выражением лица. - Уведи его отсюда, пока он не бросил ещё что-нибудь в кого-нибудь. - Ты влюбляешься, а это почти всегда похоже на сумасшествие, - ухмыляется Вэй. - Ханьгуань, ты хочешь сейчас погулять? Цзянь Чэн несколько минут внимательно смотрит на брата, увлеченного попытками уговорить очень капризного Ланя вести себя хорошо, прежде чем уходит извиняться перед официантом и оплатить счет. - Я снял комнату, ты должен отвести его туда. - Ваньинь догоняет их на улице. - И откуда у него этот фонарь? - Он слишком пьян. - Хихикает Вэй пытаясь удержать Ванцзи на месте. - И ведет себя очень непослушно. А фонарь он украл, вон в той лавке. Притворно ругаясь Усянь осторожно прижимает Ланя ближе к себе. - Украл? Ты должен присматривать за ним, а это точно включает себя, что ты не позволяешь ему делать все, что взбредет в его пьяную голову. - Рычит младший Цзянь. - Стойте здесь, оба. Я сейчас вернусь. - У тебя красивые глаза, - бормочет Ванцзи став неожиданно увлеченным серыми глазами Вэя, - и у тебя красивые. Он хватает за руку проходящего в этот момент мимо Чэна, чтобы тоже осыпать пьяными, но честными комплиментами. Усянь вновь хихикает над покрасневшими скулами младшего брата полностью не впечатленный его убийственным взглядом. - Ты выглядишь так, будто твое сердце вот-вот остановится. - Беззлобно издевается Усянь. - Заткнись, - ворчит Чэн, - отведи его уже проспаться. - Я не хочу спать, - Лань Чжань начинает вяло сопротивляться, - ну, пожалуйста, можно мне не идти в комнату? Ваньинь закатывает глаза на детские выходки мачехи и идёт расплачиваться с владельцем ларька из которого был украден фонарь с кроликом. Этот вечер не мог быть простым. Он возвращается в панике вертящемуся в разные стороны Вэю и сразу понимает, что он потерял их пьяницу. Милого, ненормально ведущего себя, беззащитного, в городе полным самых разных людей, не все из которых будут порядочными, чтобы не воспользоваться таким интересным подарком. - Я отвернулся только чтобы оплатить засахаренные фрукты, которые он взял, - защищаясь шепчет Усянь на тяжёлый взгляд младшего. --- - Ты хочешь? - Спрашивает Ванцзи мальчика, который не сводит глаз с засахаренных фруктов в его руке. - Хочу. - Зубасто улыбается мальчик. - Отдашь их мне? Лань Чжань прищуривается на паренька, смотрит на сладость в своих, а потом снова мальчика. - Я потерялся, - грустно бормочет он,- помоги мне найти Старейшину Илин и Цзянь Чэна, тогда ты можешь их забрать. Улыбка немытого и плохо одетого паренька становится шире. - Такой взрослый, а помощи просишь у меня. - Хихикает он и угрожает. - Я мог бы просто забрать их у тебя. Внезапные слезы Ланя совершенно сбивают с толку подростка-хулигана, лицо которого вмиг вытягивается в удивлении и в чем-то похожем на беспомощность. - Эй, эй, а ну прекрати плакать. - Строго требует он. - Ты взрослый, ты мужчина, ты не должен плакать передо мной. Лань поднимает на него свои блестящие золотые глазки, шмыгает носом и ждёт. - Хорошо. Черт. Я найду твоих Старейшину Илин и Цзянь Чэна. - Раздражённо шипит он. - И ты должен мне больше засахаренных фруктов за это, чем то, что ты держишь сейчас в руках. Ванцзи счастливо улыбается и кивает. - Кстати, меня зовут Сюэ Ян, - говорит мальчик. - И не вздумай меня обмануть, я найду тебя и убью, если ты это сделаешь. ----- Братья находят его только через час, живого, здорового и с отдающего все свои сладости какому-то уличному оборванцу лет 14ти. - Почему ты сбежал? - Ругается Чэн, пока тащит Ланя в гостиницу, где у них комната оплачена. - Сейчас ты пойдёшь в комнату и ляжешь в постель. Ванцзи начинает сопротивляться пытаясь схватить по пути любую вещь, что поможет ему замедлить их шаги. - Но в комнате есть удобная постель для тебя, - уговаривает Вэй и не понимает, почему становится лишь хуже. Ванцзи теперь плачет и крепко держится за его одежду, будто ищет защиты. - Что происходит? - Чэн и Вэй задаются одновременно вопросом и переглядываются. - Лань Ванцзи, почему ты не хочешь идти в комнату? Ваньинь помогает старшему поставить Ланя ровно, чтобы видеть его лицо. - Я не хочу этого, мне это не нравится. - Бормочет жалобно Лань Чжань глядя в пол. - Это больно. И мне не нравится, когда меня называют шлюхой. У меня будет болеть горло, попа тоже, я её не подготовил, я не знал, что сегодня тоже должен идти в комнаты. Фэньмянь не говорил мне, разве он не в отъезде? Могу я не идти туда, а вы скажете, что я ходил? Парень умоляюще смотрит на них, после своей непреднамеренной исповеди. Для братьев же эта бессвязная речь не проясняет ничего, они хмурятся, ещё более запутавшиеся. - Лань Чжань, чего ты не хочешь делать? - Спрашивает терпеливо Чэн, - мы не будем делать то, что тебе не нравится, но тебе нужно сказать нам, что это. Лань поднимает на него свой заплаканный взгляд и ищет что-то в серых глазах. <s>( У Чэна они тоже серые, как и у Вэя) </s> - Правда? - Недоверчиво, но с надеждой спрашивает Лань цепляясь теперь за его одежду. - Обещаю, - говорит Чэн Ванцзи смотрит на Вэя и ждет. - Я тоже? Ох. Обещаю. - Произносит он с мягкой улыбкой, хотя на самом деле все внутри него гудит от напряжения и подозрений. - Расскажи нам все. Прямо сейчас у них возможно единственный шанс, получить честные ответы на любые вопросы от пьяного Ланя. Вэй подбадривает парня на откровение и надеется, что его подозрения не подтвердятся. Они все же заводят Ванцзи в комнату, удается убедить, что такие серьезные разговоры лучше вести не в коридоре. Но Лань не соглашается садится напротив них, а перемещается прямо на колени Чэна, аргументировав это тем, что он заставляет его чувствовать себя спокойно. Цзянь Ваньинь смущенно пыхтит, но соглашается отдать свои колени парню в качестве подушки для сидения. - Прекрати ревновать, ты трахался с ним, а у меня он просто сидит на коленях и мы оба одеты, - сердито упрекает Чэн старшего брата обиженно разглядывающего их. Но выглядит он при этом ужасно довольным, что выбрали именно его. Рассказ Лань Чжаня: Они с матерью были бедной семьей из двух человек. Отец оставил их, когда Лань Чжаню было 5 лет и никогда больше не возвращался. Мать много работала. Единственного ребёнка своего (Лань Ванцзи) любила, берегла, лелеяла, как могла. Когда Ванцзи исполнилось 9 лет она встретила Цзянь Фэньмяня и сошлась с ним, Лань Чжань не знал подробностей. Он помнит только, что мама пришла однажды с Фэньмянем домой и попросила Ванцзи посидеть во дворе, поиграть с кроликами, у него их было много, дикие набежали откуда-то. Из дома же в тот день несколько часов звучали крики и стоны его матери. Лань Чжань хотел зайти и проверить, что у нее болит, всей душой хотел, но не смел. Ведь мама велела не заходить, пока она не придет за ним. Глупо, но он понял, что значили те стоны, только в 17, когда услышал их от себя лежащим под Цзянь Фэньмянем. Его мама ждала, что лидер клана Цзянь скоро женится на ней, рассказывала Ванцзи, что у него возможно будет ещё братик или сестрёнка. Годы шли, но не было ни братика или сестрёнки, ни предложения брака. Ему было 15, когда он впервые заметил ненормальное внимание отчима к нему, но не понял его. Ему было 17 лет, когда отчим изнасиловал его. Прошёл лишь час, как его маму похоронили. Фэньмянь был его первым мужчиной. Первый раз был ужасным, не то чтобы остальные были приятными, но в первый раз было больнее всего и страшнее. Чэн и Вэй молчали, хмурились и переглядывались. Лань Чжань казался замороженным, отрешенным, будто не о себе рассказывал, а о ком-то незнакомце. Сухо и равнодушно констатируя каждую деталь пережитого. Он сопротивляться, старался по крайней мере. За это провел год запертым в неизвестном доме, на цепи. - Он "перевоспитывал" меня, - говорит Ванцзи, а Вэй Ин и Цзянь Чэн уже и без подтверждения вслух от Ланя знают, что это значило много изнасилования и морального давления на мальчика который не мог отказаться. Потом он стал меняться, признается Ванцзи. Он не мог больше находиться в той комнате, заранее зная, как начнется день и чем закончится, и каждая минута вновь будет связана с желаниями Фэньмяня. Он просто хотел видеть других людей, просто видеть перед глазами кого-то еще, кроме отчима. Иначе он бы наверно просто сдался и покончил с собой, а он.. он хочет жить. Нормально жить, а не так, как сейчас. Ему удалось быть прилежным, - Лань Чжань горько хмыкает на этой фразе, - благодаря этому случилась свадьба. Теперь он мог снова видеть что-то помимо голых стен «темницы», кровати с белыми и всегда разворошенными простынями. Было прекрасно просто чувствовать вновь на коже солнце. Возвращение в покои вечером было ненавистной пыткой. Он не планировал изначально соблазнять Вэй Усяня, так вышло и ему жаль, что он пытался использовать его для себя. Это было плохо. И он извиняется и перед Цзянь Ваньинем за то, что докучал ему, он думал, что суровый и грубый, он будет похож на отца, но снова ошибся. - Вы все испортили! - Тихонько ворчит он, совсем не расстроенно. - Оказались не такими, какими я вас представлял. Как у плохого отца выросли такие хорошие сыновья? Пару недель назад я проснулся и поймал себя размышляющим о том, что привык так жить, жить с Фэньмянем. Он не так уж и жесток ко мне, кормит, поит, обеспечил домом, хорошей одеждой, дал положение супруги.. А изнасилование, многие жены именно так и живут со своими мужьями. Удовлетворить мужа –обязанность жены, раз уж были даны поклоны. Я стал оправдывать его. Ванцзи истерично хихикает. - Я спрашивал себя, как я могу считать этого недостаточным для того, чтобы быть для него хорошей женой? – Лань всхлипывает. – Я начал верить ему. Начал испытывать благодарность за то, что меня похитили, заперли, насиловали, решали, что я могу делать или думать, а что нет. Стал забывать, что мне навязали это силой. Боюсь, что эти мысли могут стать постоянными и то, что это не то чего я хотел скоро забуду даже я сам. Стану послушной живой игрушкой Фэньмяня и тогда, когда он убедится, что я не вижу своей жизни без него, я стану скучной игрушкой и он заменит меня на кого-то еще – свежего, сопротивляющегося, еще не сломанного. Он не сказал, - «Я думаю это уже происходит», - но думал именно об этом. - "Лань Ванцзи - старая 19ти летняя игрушка". – Говорит Лань Чжань глупо улыбаясь. - Только этим я могу объяснить, почему Фэньмянь поделился мной со своим другом и избил после кнутом. Не прислал лекаря, чтобы избежать шрамов, а ведь он был всегда помешан на моей красоте. Шрамы могли быть неважными, только в том случае, если игрушку не собирались оставлять. Я скоро умру. Либо меня кому-то подарят. Не знаю, что случится, когда Фэньмянь вернется, но у меня по крайней мере будут эти воспоминания с фестиваля. - Почему ты не сбежал сегодня? – Тихо спрашивает Ваньинь. – Он ведь дарит тебе драгоценности, ткани. Ты мог бы продать их и жить в достатке очень долго. Лань молчит довольно долго. - Не могу сбежать, - он указательным пальцем стучит по серьге на своем ушке. – С помощью этого, он найдет меня везде. Что он думает о братьях Цзянь? Они ему нравятся, они красивые и добрые. Ему никогда не было так хорошо во время с кем-то в постели, как с Вэй Усянем в библиотеке, он потому и старался держать дистанцию после случившегося. И ему никогда не было так спокойно и безопасно, как сейчас на коленях Цзянь Чэна. И вообще, Чэн ужасен, так и не позволил ему узнать какого это быть с ним единым целым на простынях, а теперь у него возможно и не будет на это возможности. - Хочу держать вас двоих всегда при себе, рядом, чтобы заботились, как тогда, когда я болел, чтобы приносили еду в постель, гладили, дарили кроликов, занимались сексом. – Грустно заканчивает Ванцзи свой рассказ. Он не замечает своих слез, что текут из глаз, как вода и теснее прижимается к груди Ваньиня в поисках тепла. Безжизненная кукла. Как узник, заведомо знающий о своей скорой казни и смирившийся, что чудо не произойдет. Ванцзи протестует, когда Чэн снимает его со своих колен. Цзянь Ваньинь берет это заплаканное лицо в свои руки и большими пальцами стирается соленые капли с худых щек. - Я… Ты нравишься мне, Лань Ванцзи. Я хочу сделать для тебя что-то… хорошее. - Уверенно говорит Цзянь Чэн глядя прямо в покрасневшие и опухшие глаза Ланя. - Скажи мне, чего ты хочешь? - Ты. Вы оба, - он смотрит на Чэна, потом Усяня и продолжает краснея, - хочу, чтобы вы были моими щитами. Я не боюсь ничего, честно, я не какой-то трусливый и всегда плачущий, каким мог показаться. Я могу доказать это, как захотите. Но я ... я боюсь вашего отца. Как Вэй Усянь боится собак, как ты… я не знаю, но есть ведь что-то чего и ты боишься очень сильно?! - Все будет хорошо. - Обещает Вэй Ин подходя ближе и поглаживая Ланя по спине. - Скоро ты освободишься от него и будешь жить так, как ты хочешь. Лань Чжань впервые видит Усяня таким мрачным, без тени легкомысленной улыбки, это более жутко и пугающе, чем даже всегда убийственное выражение на лице Чэна. - Можно мне сегодня спать с вами? - Застенчиво спрашивает Ванцзи через пару минут и нервно облизывает губы. - с вами двумя. Я... я бы хотел, если вы.. тоже хотели. Легко быть честным, высказывать желания и желать, когда алкоголь все еще в его крови, а все самое тяжелое уже раскрыто. Усянь улыбается ему, а Чэн озабоченно хмурится. - Ты уверен, малыш? В коридоре ты.. ты беспокоился, что в комнату тебя мы ведем именно для этого, - напоминает ему Вэй. - Мы хотим тебя, но никогда не хотим быть теми, кто заставляет. Ванцзи расслабляется еще больше и даже улыбается робко. - Я хочу. Тогда я был напуган, но теперь нет. - Уверенно говорит он и тянется к сидящему перед ним Чэну, ищет отказ на его лице и не найдя, целует. Легкое и быстрое касание губ к губам. Гнева все еще нет и Лань Чжань смелеет, углубляя поцелуй. Закрывает глаза и стонет, будто пробует что-то невероятно сладкое. «Такие мягкие», - крутится в его голове. Оторваться от Цзянь Чэна тяжело, но он делает это и поворачивает голову к Вэй Усяню, ожидая его решения. - У тебя будут оба брата Цзянь сегодня. – Вэй пошло улыбается и подмигивает Ванцзи, заставляя того красиво краснеть. --- (Они все слегка пьяны и происходящее между ними не насилие, а по обоюдному желанию. Лань здесь не теряет память от выпивки, расслаблен и открыт, но не на той стадии чтобы не отдавать отчет своим действиям) Они с Цзянь Чэном быстро оказываются на полу почти раздетыми. Штаны младшего Цзяня расстегнуты и спущены, а член заинтересованно качается крепкий от возбуждения. Ванцзи с интересом разглядывает его, будто никогда не видел раньше пенис: он красивый и длинный, идеальный от головки и до тяжелых, покрытых короткими коричневыми волосами семенных шаров. Лань Чжань чувствует, как слюна скапливается у него во рту немедленно. - Черт возьми, - ругается Цзянь Чэн и Ванцзи мгновенно поднимает глаза к его лицу, испуганный, что испортил все еще до того, как что-либо произошло. - Ему просто слишком понравилось, как голодно ты смотришь на его член, - шепчет хрипло Вэй Усянь где-то рядом с Ванцзи. Успокаивая и заставляя сглотнуть от его соблазнительного тона. - Думаю, ему не терпится, чтобы ты прикоснулся к нему. Лань кивает автоматически, даже не замечая этого и смотрит, как Чэн стыдливо закрывает свои серые глаза и берет свой пухлый член в руку, не двигается, просто сжимает. Едва осознавая, что делает, он заползает между ног Цзянь Ваньиня и нежно отрывает руку парня от пениса. - Что ты... - Не успевает он спросить, как Лань Ванцзи уже открывает рот и всасывает в него член младшего Цзяня. Никогда пенис Вэя не твердел так быстро, как в этот момент, когда он смотрел за губами Ланя растянутыми вокруг обхвата его младшего брата и эти мягкие влажные звуки, которые он издавал, смешанные с очаровательно нежными стонами... звучали, как прямой приказ для его собственного члена стать тверже и подтекать. Никогда к Чэну не прикасались таким образом, поэтому мир обязан был простить ему его запыхавшееся полубредовое бормотание и просьбы. Лань Чжаню нравилось все в Цзянь Чэне лежавшем перед ним. Его запах, травянисто-фруктовый, как у белых лотосов растущих на пирсе. То, как руки Ваньиня тянут его волосы, совсем не так, как можно было бы ожидать от такого грубого на вид парня, он нежный и осторожный. Дыхание и стоны Чэна тихие, низкие, с проскальзывающими иногда громкими рычащими нотками. Он не разговаривает во время секса, никаких грязный предложений, только стоны или короткие рванные «да, да», «хорошо», «боже, ты мне так нравишься» и почти заставляющее Лань Чжаня хныкать и кончить сразу - «спасибо». - Боже, я хочу чтобы ты сделал со мной то же самое, что ему, что бы это ни было, - Возбужденно бормочет Вэй, слушая громкий всхлип Цзянь Чэна, когда Ванцзи присоединяет к делу свой язык. - Он выглядит так, будто сейчас умрёт от того, как ему хорошо, Лань Чжань. Ванцзи чувствует себя очень гордым от этих слов. Он впервые гордится тем, что умеет так хорошо сосать мужской член. - Я не могу поверить, что это не сон. - Продолжает бормотать Усянь, медленно накачивая свою эрекцию. - Я видел столько снов с тобой, где мы оба голые и не будь здесь А-Чэна, я бы был уверен, что это один из них. Усянь нервно хихикает, но смех обрывается, когда Лань Чжань выпускает Ваньиня изо рта полностью и прижимается к кончику его пениса поцелуем, легким, невесомым, позволяющим Вэю увидеть каждое закручивание языка Ланя вокруг головки, по краю шапки, по уздечке и прямо в щель урерты из которой он лакает крупные капли предэякулята. Член Ваньиня  блестит так, будто он отполированный меч. Настолько усердно Ванцзи работает над ним. Когда Ванцзи не возвращается к сосанию его члена Чэн открывает глаза и смотрит на него. В них отчетливо видно, что он хотел бы схватить Лань Чжаня и вернуть его рот на свой член, но вместо этого младший Цзянь сжимает руки в кулаки и прижимает к полу. - Что теперь? - шепчет он, извиваясь, будто не двигать бедрами выше его сил. - Я бы хотел чувствовать тебя во мне.. Вас обоих! - Застенчиво просит Лань, его голос хриплый, бархатистый, а член Чэна скользит по его щеке. - Т-ты... вы хотите? «Он действительно думает, что кто-то мог бы отказать ему?», - задается Ваньинь вопросом слыша неуверенность в голосе Ланя и видя беззащитное выражение его лица. Все внимание Чэна сосредоточено на Ванцзи и он совершенно забывает о том, что в комнате есть и его старший брат пока тот не говорит. - Лань Чжань, могу я поцеловать тебя прямо сейчас пока он размышляет? Я чувствую себя тут одиноким, - печально жалуется он. - Мне очень нужно прикоснуться к тебе. Ванцзи оборачивается к нему и видит мягкую улыбку Усяня. Лань быстро чмокает Чэна в губы и поворачивается к нему, демонстративно облизывает губы, приглашая Вэй Усяня забрать свой поцелуй. - Ах, - удивленный писк вырывается из Лань Чжаня, Вэй впивается в его губы требовательно и агрессивно, менее терпеливый и более уверенный, в отличии от своего брата. Ванцзи часто сталкивался с силой во время секса, но на этот раз он приветствовал это, благодаря напору Вэя он чувствовал себя отчаянно желанным. - Хааах! - хнычет он, когда чувствует на своем плече зубы Ваньиня, а к его спине прижимается крепкое тело. - Ваньинь... Будто соревнуясь с младшим, Усянь прикусывает его нижнюю губу и слегка тянет. - В-Вэй Усянь... - всхлипывает имя второго любовника Ванцзи. Чэн продолжает мягко покусывать кожу на его шее, пока Усянь практически пожирает его губы. Лань Чжань чувствует ужасную слабость во всем теле. Он поднимает правую руку на плечо Усяня и держится за него, а левую направляет себе за спину, желая прикоснуться и к Ваньиню. Чэн встречает его руку на полпути и переплетает их пальцы. - Я хочу тебя, могу я взять тебя сейчас? Пожалуйста, я.. - хрипло шепчет он запинаясь в ушко Ланю. - Я думаю, что не продержусь долго. Это для меня... впервые, быть с кем-то так.. так интимно. Сердце Ванцзи сладко разбухает от этой честности, он судорожно вдыхает и поворачивает голову чтобы поймать губы Чэна в долгом чувственном поцелуе. - Ты можешь взять меня столько раз, сколько захочешь. - Обещает Лань закончив поцелуй. - Вы оба можете. - Запомни свои слова. - Опасно и восхитительно соблазнительно выдыхает Вэй Усянь сопровождая это мягким и нежным поцелуем в щеку Ванцзи. Лань Чжань доказывает свою готовность отыскивая губы Вэя, влажно целует, требовательно вторгаясь в его рот языком. Усянь немедленно отвечает, притягивая Ланя ближе за шею. Ваньинь беспокойно наблюдает со стороны за зрелищем, в ожидании своей очереди на эти губы. И награждён через пару секунд за свое невероятное терпение гораздо более долгим, нежным и медленным поцелуем, чем был подарен Вэю. Желание Ванцзи быть соблазнительным, произвести незабываемое впечатление на этих двух мужчин, было мучительно велико, что на несколько секунд он сожалел, что не был одет сейчас во что-то изысканное и пикантное, так, как одевался для Фэньмяня. Хотел, чтобы братья горели, забыли как дышать от того, как сильно они его хотят. Не подозревая, что его желание уже исполняется. «Кожа реального человека не должна быть такой приятной на вкус и ощупь», - одинаковая мысль наполняла головы двух Цзяней. Чэн и Вэй не могли оторвать от Ланя свой взгляд, руки, губы. Четыре руки, казалось, касались бледного парня зажатого между ними практически всюду и разом. Усянь гладит талию Лань Чжаня, прижимается все еще одетой грудью к груди Ванцзи. Поцелуй с Чэном у Ванцзи заикается, когда пальцы Вэя находят его соски. - Аахх, - стонет Лань Чжань, - сделай это ещё раз, пожалуйста. Цзянь Чэн щипает его соски, откликаясь на его просьбу раньше Усяня, а Вэй пользуясь моментом крадет его только освободившиеся губы. Братья действуют, как один общий организм, а не два отдельных человека. Мужчины кружат вокруг него, или это он, тот кого они крутят, то к одному, то к другому. Больше нет сковывающей неловкости между ними, как в начале интимной части вечера. Все теперь происходит естественно, плавно, будто они могут читать мысли друг друга или делали это сотни раз. А не впервые. Губы Вэй Ина со вкусом вина, Ваньинь на вкус кисло-сладкий, как те локвы, что были на их столе. Только по вкусу Ванцзи и определяет с которым из братьев он целуется, кто из них на его губах, а чьи губы ласкают кожу на его шее и плечах. Они хорошо действуют вместе, быстро освобождают Лань Чжаня от всей одежды, пока он не сядет между ними совершенно голый. Ванцзи бы краснел и стыдился, если бы эти парни не смотрели на него так голодно. Не трогали его так, будто он является тем, что приносит им утешение и покой. Они точно заставляли его чувствовать себя хорошо, спокойно, безопасно, чувствовать себя Лань Чжанем, желанным, а не просто удобными влажными дырками. Он чувствовал, что его боготворят и оба мужчины даже не нуждались для этого в словах. Лань Чжаня боялся слов, неправильные, они могли испортить все, беспокоился, что у Вэй Усяня они могут быть, но парень будто чувствуя хрупкость момента, молчал. Ванцзи хитро глянул на мальчиков и улыбнулся. Он голый, а они одеты. Он хотел видеть их, но сначала попробовать члены на вкус, снять остроту, а после они бы могли по очереди его медленно трахать. Взгляд и стон мужчин, почти парный, сказал ему, что он озвучил желание вслух. Лань Чжань хихикнул  и подполз к Чэну, младший из братьев был более пуглив и Ванцзи не хотел давать ему много время думать, не хотел чтобы он передумал. Ванцзи снова проглотил длинный и тонкий член младшего Цзяня, больше половины разом. Его член был длиннее, чем у Фэньмяня, но меньше в ширине, а вот у Вэя который тот медленно дрочил, был почти идентичен отцовскому, но прямой, а не искривлен вверх, как у отца. Ванцзи был, как голодающий, он сосал один член и смотрел на другой, мечтая иметь рот шире, чтобы облизывать их обоих. Он выпустил эрекцию Чэна и надулся, обиженно глядя на оба члена. - О чем ты думаешь? - Тут же спрашивает Вэй Ин. - Мы можем сделать что-то, чтобы это огорченное выражение на твоем лице ушло? Лань Чжань улыбается. - Хочу сосать вас по очереди. - Выпаливает он. - Черт, черт, ты не должен говорить такие вещи без предупреждения, - возмущается Вэй улыбаясь при этом лучезарно, - моё сердце остановилось прямо сейчас на секунду. Под милый нервный треп Вэя они переместились на полу так, как хотел Лань Чжань. На гостиничную кровать они перебрались только когда Ванцзи стало мало сосать их. Он прямо потребовал тонкий, но длинный член себе в попку, а более короткий, но толстый Вэя, в уже давно сочащееся соком и пульсирующее в предвкушении влагалище. Это оказалось прекрасным решением. Чэн сидел на нем плотно, его длинный член входил в кишку Ланя, как меч в ножны, идеально, плавно, будто домой. Его попа так хорошо открывались для эрекции Ваньиня. «Он мог бы просидеть на Цзянь Чэне целый день и его задница бы не болела», - думал Ванцзи сжимаясь на вторгшемся пенисе, настолько он реально был в его попке, как дома. Потом вошёл Вэй, такой, какой был нужен его маленькой и изнывающей от пустоты вагине. Их беспорядочные вначале движения, неприятно тянули кожу между двумя заполненными дырочками, заставляя Ланя впиваться зубами в плечо Усяня к которому он был лицом, но когда братья задвигались в тандеме, это стало потрясающее. Ванцзи чувствовал себя таким заткнутым со всех сторон, что кончил почти сразу с громким вскриком, который легко могли бы услышать за тонкой дверью гостиничной комнаты, если кто-то проходил мимо. Чэн и Усянь остановились, пережидая его оргазм, по очереди целовали его открытый рот, которым он казалось не управлял, потому что соверешенно забыл в тот момент, как целоваться, сосредоточенный только на том, как его вагина спазмирует вокруг пениса Вэя, а стенки ануса пытаются выдоить член Ваньиня. Шокированный своим неожиданным оргазмом, Лань не замечал, как его язык бесконтрольно раскрывал все его самые сокровенные мысли и желания. - Пожалуйста. Пожалуйста, не уходите, - шепотом умолял он братьев. - Пожалуйста. Хочу остаться с вами. Когда эйфория оргазма прошла, Лань Чжань попытался спрятаться в изгибе плеча Усяня, пристыженный и напуганный тем, что он сделал. - Ты хочешь чтобы мы вышли? - спрашивает обеспокоенный слезами Ванцзи Чэн. - Нет. Нет! - Во второй раз голос Лань Чжаня звучит тверже. - Не останавливайтесь. Я убью вас обоих, если вы сделаете это. Снова страх дела его грубым и Ванцзи был благодарен, что мужчины позволили ему притвориться, что те жалкие мольбы не были им сказаны. - Угроза совсем не впечатляет, знаешь ли, когда ты вот так лежишь между нами наколотый на оба наших пениса. - Хихикает Усянь. - Бесстыдник. - Краснея скулит Лань Чжань. - Не будь грубым, - ругает Чэн старшего за спиной Ванцзи. - Не говорите, - выдыхает Лань и слегка двигает бедрами, напоминая, - двигайтесь. Остаток ночи Лань Чжань провел безостановочно скуля и хныча. Он беспорядочно лез целоваться, то к Вэю, то к Чэну. - Быстрее. Сильнее. - Умолял, то каждого по отдельности, то обоих вместе. К концу, Вэй Ин, лежавший на спине, поддерживал уже весь вес Ланя на себе, потому что ноги парня, так дрожали, что не могли удержать его даже несколько секунд. - В следующий раз я хочу смотреть, пока он тебя трахает, пожалуйста, Лань Чжань, скажи, что я смогу это сделать. - Шепчет Вэй тяжело дыша. -  Ты такой красивый, боже, почему ты мне так нравишься? - Ааа, хах... - стонет Ванцзи снова сжимаясь на мальчиках. Его третий раз за эту ночь. - Боже, подожди, боже, я описаюсь, я сейчас описаюсь. Лань Чжань хватается за руки на его талии и бедре, он не знает, кто из братьев, где его держит, он просто хочет скорее остановить их толчки в его теле, потому что это много, слишком много, в ужасе от того, что его совершенно расслабленные после долго секса мышцы не справятся с удержанием естественных позывов организма, если парни не остановятся прямо сейчас и не дадут ему пойти пописать. Ванцзи снова плачет от стыда, когда все же не может сдержаться и его мужчины оказываются описаны им. - Простите, - всхлипывает он. - Мне жаль, что все испортил. Он ждёт когда братья оттолкнут его, столкнут на пол, назовут грязной свиньёй, но вместо этого его обнимают. Крепкие объятия двух пар рук и много поцелуев. Все его лицо расцеловано. А в ухе звучит мягкий и удивлённый, а также, самодовольный смех Вэя. - Не плачь, Лань Чжань. - Шепчет он гладя парня по волосам. - Не надо, все хорошо. - Ты ничего плохого не сделал, - поддерживает слова старшего брата Чэн. - Наоборот, это возможно ужасное извращение, но мысль о том, что мы любили тебя до такого состояния, что ты не мог сжаться, даже ради того, чтобы удержать в мочу, очень льстит и возбуждает. Ванцзи хихикает сквозь слезы. Это и правда нелепо, грязно, смешно, но их утешение дарит облегчение, они оба ощущаются искренними в том, что говорят. Лань Чжань засыпает между ними, позволяя мужчинам взять на себя очищение их тел. Горячие, загорелые, мускулистые, в сравнении с его, тела братьев Цзянь согревают его с двух сторон. Они покидают гостиницу до рассвета, нельзя чтобы кто-то узнал о том, что Ланя не было ночью на Пирсе Лотоса. Они несут заснувшего Ланя в свои комнаты, а не в его. (у них отдельные, но рядом. Поэтому не имеет значения чья именно). Им не о чем беспокоиться, в комнаты парня никто не входил, слуги оставляли еду у двери и немедленно уходили, им с Чэном просто будет нужно в течении дня следить за тем, чтобы тарелки были пусты и лежали там же, за порогом, ожидая пока слуги заберут их, словно в комнате кто-то есть и он ел. --- Вэй Усяня трясет от гнева. Было ли это потому, что его отец воспользовался очередной доверчивой матерью или потому, что он воспользовался невинностью опекаемого мальчика и изнасиловал его? А может, дело было в том, что этим мальчиком был именно Лань Ванцзи? Вэй чувствует ворочанье парня рядом с собой, но боится прикоснуться и напугать Ланя, поэтому позволяет ему просто двигаться. Так Ванцзи быстро оказывается возле него, лоб и нос парня утыкаются в грудь Вэя, руки его прижаты к груди. Парень почти сворачивается калачиком к Усяню, старается стать меньше, будто выпрашивая объятий или поглаживаний по голове. Ерзает. Усянь экспериментально кладёт руку на его волосы и начинает гладить, и действительно, Лань Чжань немедленно успокаивается. Чэн, спящий с другой стороны от Ланя, тоже сдвигается ближе к ним, собственнически перекидывает руку вокруг талии парня, носом утыкается в его затылок и снова засыпает. Вэй Ин улыбается стремлению этих двоих прижаться к чему-то теплому. Сам он не может заснуть, изводимый мыслями. Неужели, все это время , все, что было между Ланем и его отцом, было насилием, а не добровольным? Он пытается вспомнить, сколько раз видел Фэньмяня уходящим в сторону дальних заброшенных комнат год назад со странным ненормальным блеском в глазах. Вэй не осознает жжения в своих глазах и своего судорожного вздоха. Не осознает он и того, что слезы текут по его лицу. Много, это слишком много раз, для 17ти летнего юноши, которому не может на равных противостоять обидчику, потому что тот старше и сильнее во много раз. Были ли они с Чэном соучастниками своего отца? Даже если они не знали, если они не насиловали Ванцзи сами.. но они были среди тех, кто своей невнимательностью и безразличием, помогали отцу удерживать парня здесь. Не попытались хоть немного узнать Ванцзи, поговорить. Считали его злодеем, обвиняли во всем и были откровенно грубы. Они ведь могли выяснить, что происходит и зачем отцу нужен этот парень, но не стали... посмотрели на его внешность и решили, что постель единственное на что он годен. Вэя затошнило. Янли бы их сильно отругала, возможно и вовсе разочаровалась бы в своих младших братьях, если узнала о том, как они себя вели с Лань Чжанем. Она была на месте Ланя и даже после того, как они ее вытащили, еще долго не могла найти в себе желание жить дальше. «Лань Ванцзи - великий воин», - Вэй улыбается этой мысли, - «сражался, даже оставшись один на поле боя против врага намного превосходящего его по силе. Не сломлен.» И не будет сломлен, потому что он и Цзянь Чэн, наконец, могут что-то сделать для него. Не быть больше в стороне. ---- Ванцзи просыпаются окруженный непривычными запахами, его постель пахнет не так. Он открывает глаза и видит себя между братьями на большой кровати, не его комната. Парни не спят. Чэн сидит справа от него и что-то читает, а Вэй слева, играет с флейтой в руках. - О, ты проснулся. Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит? - Сыпятся на него тут же вопросы Усяня. первым заметившим его пробуждение. - Хочешь есть? - Спрашивает Цзянь Чэн с другой стороны. Ванцзи кивает и краснеет, сам не зная на что именно отвечает утвердительно. Безобидное и нежное внимание все еще смущает. Он не уверен, что стоит этого или заслуживает. - Почему вы ухаживаете за мной? - С надеждой неясно на что спрашивает он. - Потому что нам приятно заботиться о тебе. - Легко говорит Вэй. - Тебе не нравится? Тебе придется использовать слова, что сообщить нам, что тебе нравится. Мы хотим чтобы тебе было также приятно быть рядом с нами, как нам приятно проводить свое время с тобой. «Возможно, он надеялся именно на это», - думает Лань, стараясь поверить, что его место в триаде Вэй-Лань-Чэн имеет шанс стать чем-то постоянным и долгосрочным. Даже если под «постоянно и долгосрочно»он может иметь в виду лишь неделю или несколько недель, на месяцы или годы и не надеется. --- После завтрака Усянь ушел и они с Чэном остаются вдвоем. - Можно мне остаться здесь с тобой? - Нерешительно спрашивает Лань Чжань. Очень не хочет уходить и оставаться снова в одиночестве. - Да, конечно, если ты хочешь. - Растерянно глядя на него отвечает Чэн. - У меня есть несколько дел, ты можешь почитать или сделать что-то ещё, что хочешь, пока я занят. Он кажется таким же нервно-смущенным, каким чувствует себя и Лань. - Спасибо. Я буду читать. - Робко говорит Ванцзи. Он тихо читает сидя напротив Чэна за столом. Это хорошо и уютно. - Когда ты сделаешь перерыв? - Хмурится Ванцзи, замечая, что прошло уже несколько часов, как они сели за стол. - А? - Чэн выходит из рабочего транса и сидит с глупо открытым ртом, - перерыв? -Да. Когда ты отдохнешь? - Терпеливо переспрашивает Лань. - Ты долго работал, разве ты не должен сделать перерыв? - Эммм... Я обычно не делаю, пока не закончу все. - Бормочет Ваньинь и трет свою шею сзади, чувствуя себя очень и очень неловко получая заботу от кого-то, кто не является его семьей. - Тебе стоит отдыхать. Хочешь я сделаю тебе массаж на плечи? Я умею хорошо, мне говорили, - Лань Чжань запинается на последнем слове и опускает глаза в пол стыдясь своего опыта. - Да, - мягко говорит Цзянь Чэн. - Я бы... Думаю, это было бы очень кстати, спасибо. Ванцзи мнет ему плечи. Постепенно, он каким-то образом оказывается на коленях Чэна разделяя с ним медленные томные поцелуи. А потом на его столе с членом Ваньиня внутри. Все бумаги мужчины разбросаны, работа забыта. Руки с длинными пальцами сжимают его бедра, экспериментируя с углом, Ванцзи послушно следует их указаниям, наклоняет бедра помогая члену Цзянь Чэна найти тот самый, идеальный угол, при котором головка члена младшего Цзяня будет наталкиваться на его чувствительную простату при каждом толчке. Его голова запрокинута назад, глаза закрыты, горячий воздух вырывается из приоткрытого рта. - Да, да, вот там, прямо там, ещё, пожалуйста А-Чэн,- шепчет, поощряет, умоляет. Качаясь на волнах удовольствия пока Цзянь Ваньинь врезается в него. После Ванцзи засыпает, его голова на коленях Цзянь Чэна, а тело укрыто теплым пурпурным верхним халатом Чэна. Вэй находит их именно такими. - Давно он спит? - С улыбкой спрашивает он и садится рядом с младшим братом. - Час. - Рассеянно отвечает Чэн продолжая гладить волосы спящего Ланя. - Вы обедали? - Задумчиво разглядывая брата спрашивает снова Усянь. Чэн просто отрицательно качает головой. - Принеси поесть, я разбужу его, ты не против? - Как можно мягче спрашивает Вэй. Активные действия, это то, что выводит его младшего из любых тяжелых мыслей, которыми он обычно никогда не любит делиться вслух. Вэй Ин понимал состояние своего брата, он и сам имел большую порцию горьких размышлений вчера вместо сна. Чэн кивает, с помощью старшего аккуратно выбирается из под Ланя, молча поправляет свою рубашку, штаны, надевает новый чистый верхний халат и уходит. Оставшись с Ланем наедине, Усянь ненадолго любуются безмятежным выражением на лице спящего, прежде чем начать мягко гладить его щеки, нос, губы, Ванцзи не просыпается, только хмурится и смешно фыркает. Вэй хихикает и наклоняется, сцеловывая эту хмурую линию между бровей. - Ты вернулся? - Увидев шалящего Вэй Усяня над собой, Лань Чжань улыбается. - Ага, - усмехается озорно мужчина. - Цзянь Чэн? - Хмурится снова Ванцзи понимая, что второго мужчины нет в комнате. - Он сейчас вернется. - Между поцелуями шепчет Усянь. - Принесет нам обед. Тебя надо накормить. Особенно учитывая шалости, которые вы с А-Чэном тут проделали без меня. - Я не голоден. - Притворно ворчит Лань Чжань и улыбается. - Ты хочешь? - Конечно ты не голоден, но все же поешь с нами, - Вэй Ин чмокает его в кончик носа. - И о чем ты спрашиваешь, когда спрашиваешь хочу ли я? Ванцзи садится, халат Чэна падает и собирается на его талии, открывая голые покрытые засосами плечи и торс. Вэй ничего не может с собой поделать, он жадно прослеживает весь путь по телу Ланя: от красивых и опухших губ, по груди, покрасневших сосков, животу на котором засохло семя и до скрытого под халатом паха. - Ну, я был с Цзянь Ваньином, если ты хочешь, я могу.. - краснея бормочет Ванцзи бегая глазами по груди старшего Цзяня, стыдясь смотреть прямо в глаза. - Хочу, - улыбается нежно Вэй. - Но только после еды и только, если ты хочешь тоже. Если ты не хочешь сейчас или совсем не хочешь меня, это нормально, я не буду никогда принуждать тебя. Ты не должен делать это, только потому что считаешь, что должен. - Я бы хотел.. - уверяет Ванцзи на этот раз глядя прямо в серые глаза. - Хорошо, - улыбается ярко Вэй Усянь. - После того, как ты поешь. Да ? - Мгм - гудит Ванцзи. И вторую ночь Лань Чжань проводит в постели с братьями, белоснежный между их смуглыми телами. - Я принёс и лекарство, - говорит Ваньинь, когда они почти засыпают. Ванцзи хмурится. - Вы ранены? Он приподнимается и смотрит на мужчин по очереди, но не видит никаких внешних травм. - Ээ, нет, это не для нас. - Хрипит Чэн, Усянь молчит и лишь смотрит с веселым блеском в глазах. - Когда мы.. там.. твоя попка покраснела и выглядела в целом довольно опухшей и раздражённой. Цзянь Чэн говорит это все почти на одном дыхании краснея с каждым словом все сильнее и сильнее. - Ты хочешь применить его ко мне? - Краснея в ответ от своего смелого предложения шепчет Ванцзи. Вэй все еще блестит озорными глазами, но теперь уже на них обоих. - Вы оба сейчас сгорите, - хихикает он не выдержав долго. - Можно и я присоединюсь к этому лечению и применю лекарство к твоим соскам, Лань Чжань, они выглядят так будто очень нуждаются в лекарстве и моих прикосновениях. Ванцзи сдается желанию спрятать свое пылающее румянцем лицо в ладонях и кивает. ** Через два дня Вэй приглашает его погулять с ним ночью. В темноте они незаметно добираются до дерева, на котором Усянь любил пропадать в детстве. В этот вечер он рассказал Ванцзи о своей матери, позволяя Ланю долго обнимать себя, утешая. Вернувшись, они снова втроем потерялись друг в друге. Его спина прижималась к голой груди Чэна. Руки младшего Цзяня крепко сжимались на его бедрах, пока он двигался внутри него, а пенис Вэя пропадал у Ванцзи в горле, с каждым толчком Чэна все глубже. После Ваньинь долго и старательно извинялся перед ним, неумелым, но искренним отсасыванием его члена, за оставленные на бедрах синяки, словно забывая о том, что именно Лань Чжань был тем, кто умолял «сильнее» и «грубее». ---- Их очередная ночная вылазка, на этот раз на кухню, где Цзянь Ваньинь вместе Вэем пытались научить Лань Чжаня готовить суп из лотоса, пока весь пирс спит, заканчивается в комнате братьев. - Он может выглядеть грубым и уверенным парнем, но на самом деле, он до ужаса стеснительный мальчик. - Беззлобно хихикает Вэй Усянь со своего места. Его глаза не отрываются от голого потного тела Ванцзи и особенно от розовых губ мачехи, скользящих вверх и вниз по эрекции Чэна, когда Усянь толкается в него. - Заткнись, - смущенно ворчит Цзянь Чэн, - иначе я не дам тебе и шанса сегодня оказаться на моем месте. - Ты ужасный, жестокий человек. - Неправдоподобно жалует Вэй. - Лань Ванцзи, ты слышал? Ты ведь не позволишь этому случиться? - З-замолчите оба. - Задыхается Лань, - мне кажется вы оба недостаточно сосредоточены на мне. И.. Ах... Вэй Ин! Мои соски сегодня не трогать больше. Хрипит Ванцзи, прежде чем вернуться к покачиванию между членами братьев. - Я хотел бы никогда не видеть твой член больше. - Ворчит Ваньинь после того, как Лань Чжань заснул. - Если ты не планируешь отказываться от Ланя, то тебе придётся начать привыкать видеть мой член  - смеётся Вэй не прекращая гладить спящего по мокрой спине, - я определённо буду мелькать перед твоими глазами каждый раз, когда мы будем возле него. - Я тебя так ненавижу. - Беззлобно шипит Чэн прижимаясь ближе к Ванцзи и закрывая глаза. - Покажи мне, где ты нашел кролика, я хочу принести ему еще парочку, он сказал, что тому грустно в одиночестве. После этого Чэн быстро засыпает, а Вэй накрывает их троих и чувствует себя невероятно счастливым. Он не думал, что сможет снова испытать его, да еще и такое же сильное, как когда он женился на своей первой любви. ---- Все оставшиеся до возвращения Фэньмяня ночи и дни Ванцзи спит с братьями Цзянь. Засыпать между своими любовниками ночью и просыпаться утром от их рук и губ было самым сладким, что когда-либо случалось с Лань Чжанем. Когда приходит время прощаться, это тяжело. Лань Ванцзи хочется плакать навзрыд и держаться за них, но он улыбается, глотая ком в горле и медленно бредет к своим комнатам, чувствуя, как больно в груди. Те слова, что он шептал в первый раз втроем в гостинице, так и остались в воздухе. Две недели они проводили вместе почти все свое время, наслаждались жизнью, но так и не нашли в себе смелости открыто обсудить, что значило происходящее между ними. А позже у них уже не было времени сделать это. --- Когда на клан Цзянь ночью напали, Вэй Усяня и Цзянь Чэна там не было. Вокруг стоял хаос, дома горели, двор пирса был полон мертвыми и раненными. Столько крови Ванцзи не видел никогда в своей жизни. Он оцепенел от ужаса и упал на колени прямо на грязную землю, необратимо пачкая дорогую белую ткань своей ночной рубашки. Его руки погрузились во что-то скользкое, он видит красный на своих ладонях и его рвет. А потом не видит и не слышит больше ничего, от удара сзади мир чернеет.