Пластиком по вене

Если подумать, как же описать ситуацию, произошедшую ниже в трёх словах, никак лучше, чем «Дитоксрансом ревел взахлеб и, падая на колени, сдирая их в кровь на дождливом асфальте, молил принять от него 1 несчастный биткоин*» её и не изложишь.       В мире тут и там происходят вещи, доселе не ожидаемые никем и вносящие хаос в повседневную рутину. Приходят ли они, чтобы развеять скуку, потешить Бога в чьём бы то ни было понимании — всё не важно. И опишу я это явление здесь следующим образом: некая miHoYo (или Миха для удобства русского человека) разрабатывают многопользовательскую видеоигру под названием «Genshin Impact» (здесь я напрягать свою фантазию для уже озвученных всеми иных вариантов наименования не буду). Это прекрасный, чудесный и волшебный мир с множеством ярких, красочных, а главное, запоминающихся персонажей и умопомрачительным сюжетом. Земли Тейвата населяет множество храбрых мужей, пусть не одарённых красой в женском её понимании и, судя по их на максимум один пиксель отличающимся лицам, почкованием размножившимся от одного организма, они храбро несут свой крест проходных NPC (а некоторым из них даже не выпала честь быть услышанными) до конца и не жалуются на свою участь.       Однако, как и во всяком мире, в этом таксама рожаются подлецы, которые одним своим существованием гадят в душу честным людям. Говорю я о сюжетно важных лицах. Сначала, имея возможность знать лишь их имя и внешний облик, ты уже впадаешь в зависимость от их слепящей непохожести на других. А узнав их знак зодиака… Страшно, но уже не спастись. Итак, вы думаете, Миха остановится на этом? Нет, симпатии её не чужды зрелищные представления, пусть на страницах сюжета это заметит лишь самый отважный. Но это уже совсем другой разговор, а мы разлагольствуем о том, что же припасла для нас эта угодница дьявола. Представляете, она смеет сплести руки этих самых не-таких-как-все с далеко-далеко простирающимися ветвями основной истории.       Сам по себе интересный сюжет опасности не представляет, оказывается нават влекущим до ближайшего ознакомления и познания всех таинств и секретов. Тут в игру вступает одно ужасное человеческое качество: жадность, страстное желание обладать. А чем большим владеешь, тем лучше. И лестницу эту реализует система Гачи. Не давая наслаждаться тем немногим, что имеешь, воспитать в себе пуританина, Гача пробуждает безголового всадника в самом целомудренном. Сами герои становятся вынужденными заложниками системы, не будем их винить.       На сцену выходит Ли Юэ. Что мы знаем об этом регионе? В руках его как ребёночка баюкает некий дед за шесть тысяч (моры) лет, что раз в год опускает лицо, давая ребёнку видеть некоторые очертания свои. Граждане его крайне творческие и продуктивные: на повестке дня у нас тридцатилетний толстяк с голосом ожиревшего Пети из шестого класса и играющий в прятки со своими мёртвыми родителями, хоровод адептов-хикк, меркантильные женщины, стремящиеся скрыть небо от люда своими огромными сооружениями и многие другие. Чудненько. Из всех самых ярких личностей, будь то продавщица духов (к которой мы ещё вернёмся) или женщины-пираты, по понятиям живущие, мы обратимся, как то ни странно, именно к трухлявому деду.       Старцы здесь не от мира сего, а конкретно этот еще умудрился тысячелетиями строить империю шизофреников капиталистов. Имиджу нужно соответствовать, а потому дедушка выглядел попредставительнее среднестатистического доминанта из БДСМ-клуба. Балаяж что надо, любая девочка в наши времена позавидует! А макияж какой! Дополняют этот образ кожаные перчатки и строго, но маняще декорированный фрак. Соглашусь, образ вырисовывается интересный, достойный отбития почек в любом подъезде хрущёвки. Однако же, всё это очень даже гармонично сочеталось между собой, оставляя впечатление опрятного интеллектуала с диковинкой. Так бы он и нянчил свою детину, да вот дошло до человека в преклонном возрасте, что сидеть на отцовской шее до скончания времён — не православно.       Отчего же у него вообще появились такие мысли? Смею упомянуть одного его друга. Друг этот был такой же старый, в чём, впрочем, нет ничего удивительного, ибо не всякий хлопец достоин будет. У этого, надо сказать, с внешней наружностью ещё пуще было. Тут уж не то что почки, лучше сразу визу американскую оформлять. Друг, назовём его Веником обыкновенным, над понятиями не заморачивался. Однако противоположности притягиваются, образовывая баланс, чтобы участники его черпали друг в друге самое лучшее. И надо же, в жизни так получается, что черпается что-то совсем не то. Веник был либерал, демократ, политик от Бога в целом. И, подобно отцу, ушедшему за хлебом, также решил научить уже своё дитя прелести воли. Поставив на одну чашу весов одуванчиковое вино, на другую — всего лишь землю с парой-тройкой душ крестьянских, Веник собрал пожитки и канул в лету с целью служения высокому.       Наш дед-шесть-тысяч-лет порыв оценил и даже показал себя куда креативнее в подходе к делу. Представление вышло мама не горюй!       Вот и всё, что в кратце нужно знать об этом лице, разве что можно упомянуть, что, соответствуя своему амплуа, в вопросе духов он склонен к опьяняющему аромату зрелой женщины.       Виза, слушая всё это, внутренне содрогалась в порыве оголиться. Как ребёнок в предвкушении новогоднего подарка, она ждала заветного часа. Как нельзя кстати, ведь день рождения старца приходится на тридцать первое де-ка-бря (достали листочки, знак записали, совместимость проверили, едем дальше). Была она уверена в своих потёртых краях, ведь разве внешность — главное? Душа — вот что важно. А она была отнюдь не дурна собою в этом плане. И портил всё тот факт, что она кому-то принадлежит. Но с годами виза пересмотрела ситуацию и уверилась, что человек этот — раб её, а не она его. Он будет спину надрывать, фрау — теплиться в кошеле и ждать выхода на подиум: продефилировать, блеснуть, позже снять с себя шик и блеск и уйти до следующего показа.       Спустя череду скучных, однообразных будней, не заслуживающих подробного описания, наступает тот самый день X. Баннер сияет, внутри является красота в самой своей сути. Карточка в этот раз выбрала самый свой лучший наряд. Дед лишь смотрит очами в душу самую и ждёт, выжидает словно хищник, играется, проверяет.       Виза вскипает. Что она, недостойная?! И в тот же миг несётся навстречу! Яростными воплями она зовёт его снова и снова, но он терпит, не поддаётся. Тень сомнения быстро слетела с лица карты, и она ринулась с чередой новых атак. Архонт выглядел падким на искушения простых смертных, однако вовсе не надобными представлялись они ему, так как по сути своей он был чем-то, что было на ступеньку выше. Смеясь с этой попытки заполучить своё расположение, он бросил в карту дряхлое копьё, что использовал лишь в бою со слабыми противниками, для которых достаточным было лишь держать глаз востро и совершать примитивные манипуляции. Поражённая такой наглостью, надломившая краешек по причине скользнувшего мимо наконечника, в глазах карты уже виднелись подступающие слёзы. Но ради чего же всё это было? Она вспомнила истоки, саму себя и пришла в равновесие. Отвергая поражение, она забилась пуще прежнего, почти дотянувшись до желаемого. Аристократичный дедушка оценил порыв, однако ловко и элегантно уклонялся от нападок.       Битва эта продолжалась уже долго, и кто-то должен был положить конец кровопролитию. И тут мы вспомним вовсе не зря упомянутого друга этого самого воеводы. Дитё Веника в безотцовщине выросло однако ж сильным, храбрым, пусть и справлялось от случая к случаю. Был это славный город Моргеншдартс (или как его там), и сам он породил уже своих потомков. Одним из них была дева Джинн — отважная, добрая, красивая девушка. Слезами она обливалась кровавыми, наблюдая за развернувшейся битвой и даже не ближнему своему готова была отдать всю себя. Вот так и вышло.       Поле битвы озарило золотое свечение, и оба его участника подняли взор к небу. Карта, дрожащими руками подтирая слезы, улыбнулась, и улыбка ее готова была достать до ушей, чтобы опасть как… Обойдёмся без сравнений. Джинн, спускаясь с невидимой лестницы, протягивая руку и улыбаясь, поприветствовала нового своего товарища. Что-то окончательно сломалось в Визе в этот момент. Края её начали трескаться, краска слезать. В состоянии первородного горя она обратила взгляд на дедушку, а он лишь выдержанно улыбнулся и сказал:

«До встречи».