Passive aggressive

Элани ненавидит Арвейла Фарлонга. Не выносит. Всеми фибрами души презирает все то, что он собой являет, но более прочего — его длинный язык, бесконечно надменный взгляд и нрав. С ним невозможно спорить, его невозможно переубедить, он упрямый, необузданный и несет в себе всю неуемную ярость юности. Элани давно оставила бы его на растерзание всем дьяволам, но старейшины поручили следить за Носителем Осколка, а их подвести она не могла. Потому оставалось только терпеть и надеяться, что однажды носитель-непомерного-чувства-собственного-высокомерия получит свое неснимаемое проклятие немоты прямо в самодовольное лицо. Но самое отвратительное во всем этом то, что она никогда не может за себя постоять — попросту не научена тонкостям социальных игр: в круге учили сдержанности и осмотрительности, учили разбираться в травах и животных, но не рассказали, как взаимодействовать с такими, как Фарлонг. Поэтому, оставшись в одиночестве, Элани наконец получает возможность отыграться сполна. Она запирает дверь спальни на засов, раздевается догола и поудобнее ложится на кровать. Рассеянный лунный свет очерчивает ее гибкое тело, когда Элани, размеренно дыша, ведет ладонью от ключицы к аккуратной груди и ниже, а затем мягко касается пальцами своего естества и медленно скользит ими вверх-вниз, вдоль влажных, набухших складок, представляя, как наконец-заткнувшийся-Арвейл-Фарлонг находит своему языку более достойное применение. Она явственно видит, как сидит на его лице. Как, вцепившись в резную спинку его кровати, ритмично покачивает бедрами, а Арвейл, растрепанный и взмокший, умело и сладко вылизывает ее лоно. Его горячий язык покорно ласкает клитор, выводит замысловатые узоры, то и дело проникая вовнутрь ее естества, а сильные руки крепко сминают ягодицы, оставляя небольшие покраснения и синяки. Фарлонг глубоко дышит и тянется к стоящему колом члену, но Элани перехватывает его ладонь, лишь сильнее подаваясь задом навстречу его припухшим губам — до тех пор, пока она не даст разрешения, он не имеет права себя касаться. Это — непреложный закон в рамках ее маленькой игры. Элани запрокидывает голову назад и словно невзначай дотрагивается до его твердого члена свободной рукой, неспешно ведет кончиком пальца по венке, вдоль ствола, мимолетно касается влажной от смазки головки, и Фарлонг глухо охает, но она даже не думает о том, чтобы позволить ему разрядиться — только запускает ладонь в его длинные светлые волосы, заставляя ласкать энергичнее. Он послушно ускоряет темп, вылизывает и скользит в ней пальцами, и Элани выгибается, трется интенсивнее, чувствуя, как внутри все вибрирует от близящейся сладкой истомы. Наконец, она несдержанно стонет, вздрагивает всем телом и устало опадает, еще пару секунд всхлипывая от того, как Арвейл приникнув к ней губами, медленными, но чутким движениями языка собирает ее влагу. Она так и сидит на нем, пытаясь отдышаться, ощущая, как капельки пота неспешно стекают по разгоряченному телу, а затем поднимается, равнодушно окидывает взглядом его возбужденный член, и уходит. Элани ненавидит Арвейл Фарлонга, и это вовсе не пустые слова. Но, в очередной раз блаженно прикрыв глаза, попросту не может отрицать, что даже от него иногда бывает польза.