Он предупреждал

Монро спокойно смотрит на парня перед собой, и, прикрыв глаза, глубоко и тяжело вздыхает. Сейчас полная луна, он больше не может сдерживать существо внутри, Нику срочно нужно уходить, пока он не убил его, или ещё чего хуже… — Слушай, чувак, сейчас не время для… — договорить Эдди не дают, так как проходят в дом и тащят мужчину в гостиную, кидая папку с бумагами по делу исчезновения одной женщины на стол. — Монро, слушай, это правда очень важно, пропала одна женщина, а так же я видел её, перед исчезновением, она была похожа на попугая и я хотел бы знать, что это вообще такое и кто на них мог напасть, расскажешь мне о них? — с надеждой спрашивает полицейский, заглядывая в чужие… красные глаза. — Монро? Ты в порядке? — с ноткой страха в голосе спрашивает Беркхард, подходя на шаг ближе к мужчине. Его резко валят на пол, садясь сверху на бедра, прижимая руки к полу. Потрошитель намного сильнее и Ник может лишь в ужасе бить ногами об пол, надеясь, что его отпустят, смотря на Эдди, который находиться всё ещё в своем человеческом обличии, не считая глаз. Он кричит. Громко. Так, что в ушах пищит, но его резко затыкают пощечиной, а следом кладут одну руку на щеку, второй продолжая держать руки над головой, притягивая к себе, глубоко целуя, вылизывая шершавым, не совсем человеческим, языком, рот Ника. — Монро! Умоляю! Отпусти меня, — кричит Беркхард, думая над планом своего спасения, пока на нем разрывают рубашку. Но на него не обращают внимания, Эдди слишком увлечен своим делом. Он пытался остановить Ника, честно пытался, но больше не в силах сдерживать себя и не поддаваться соблазну сделать этого человека своим. То, как детектив стонет под ним, пытается сбежать, кричать громче, и правда будит в нем зверя, сейчас они как волк и заяц, и пока волк сначала хочет поиграть со своей жертвой, заяц готов умереть от страха прямо тут. — Я предупреждал, — рычит мужчина, снимая остатки рубашки, припадая губами к груди, кусая её. — Какой же ты омерзительный. Пахнешь ей, это так мерзко, что я сейчас блевану, — говорит потрошитель с отвращением, переходя на джинсы, рывком снимая их вместе с боксерами, откидывая в сторону, оставляя парня полностью голым, выпуская когти и, кладя руку на чужую ногу, надавливает, проводя вниз, оставляя кровавый след от когтей. — Отвратительно. – Если так не нравится, то прекрати, – закусывает губу Беркхард, чтобы не закричать. Он прикрывает глаза и пытается абстрагироваться от ощущений и физической боли, распахивая глаза, когда острые зубы впиваются в его шею, но ничего не говорит, только мычит и выгибается, дёргая руками, всё ещё пытаясь придумать, как можно отсюда сбежать. — Кричи, — шепчет Эдди, снова кусая чужую шею, пока тем временем оставляет всё новые и новые царапины на ногах, слыша лишь то, как мужчина мычит. — Я сказал кричи, — говорит Монро и больно дает пощечину Гримму, слыша громкий стон боли. — Моя омерзительно-прекрасная шлюха, — довольно улыбается мужчина, следом шлепая парня по ягодице, ещё сильнее усмехаясь. — Блядь, — шлепок. — Сука, — ещё один. — Блядская проститутка, — и последний, такой, что острые когти проходят в нежную плоть, застревая там. — Умоляй меня, чтобы я прекратил. Проси прощения, шлюха, — рычит, усмехаясь, монстр, заглядывая в глаза полные слез. – Продолжай, – шепчет брюнет назло Монро, надеясь, что если не будет вести себя, как его просят, то Монро надоест и его отпустят, но вместо этого он захлёбывается в следующем стоне, который перерастает в громкий крик. — Я дал тебе шанс, — рычит мужчина вытягивая когти из ран, видя кровь, которая капает на пол, следом снова вгоняя их обратно, снова и снова повторяя своё действие. — Почему тебе не нравится, милый? — наигранно-сочувственно спрашивает Эдвард, останавливаясь, наклоняясь к парню, нежно его целуя. — Ну же, милый, ну не плачь, — шепчет потрошитель, сцеловывая чужие слезы, кладя руку на вялый член Беркхарда, заставляя его встать против его же воли, следом переходя на внутренную часть бедра, резко её царапая. — Ты сам во всем виноват, мерзкая шлюха, — с ненавистью в голосе говорит Монро, снимая свои штаны, подкладывая под пятую точку парня подушку, лежащую раньше на диване рядом, резко входя на всю длинну, разрывая его. — Кричи и моли о пощаде, блядь! Брюнет действительно кричит и он бы рад сказать хоть слово, сказать хоть что-нибудь, что остановит все это, но не может. От отвращения, страха и ненависти ко всему, что происходит в целом, и к себе в частности, его выворачивает прямо на пол, а следом прилетает звонкая пощёчина от потрошителя с какими-то ругательствами и оскорблениями, но Ник уже не понимает, что ему говорят, у него в ушах стоит звон, мешая расслышать вообще хоть что-то. — Омерзительно, — с отвращением шипит мужчина, снова и снова вгоняя свой член в парня, который, из-за крови, стал скользить намного быстрее, принося своему обладателю неописуемое удовольствие. Эдвард на секунду останавливается, беря в руку тряпку от чужой рубашки и засовывает её в рот парня, заставляя его следом перевернуться на живот и приподнять свои бедра. Беркхард уже ничего не чувствует кроме боли по всеми телу и соленой воды от слез на его щеках, которые впитались в рубашку. Ник не знает, когда это всё закончилось, но он уверен, что прошло как минимум часа три, хотя на самом деле прошло минут двадцать, но ему и плевать уже, он отключился ровно в тот момент, когда Монро, с довольным рыком, кончает глубоко внутрь него, прижимаясь грудью к спине. Завтра парень проснется на диванчике в гостиной, в своей одежде и без всяких ран на теле, Монро будет улыбатся ему, готовя блинчики, и, может, Ник бы и поверил, что всё это было сном, да вот только капли от крови на деревянном полу, прикрытые ковриком, которого там раньше никогда не было, говорят ему совсем об обратном…