Вино для двоих

— Мне кажется, это всё-таки плохая идея, — полушепотом проговорил красноволосый мальчик, нахмурив брови. Дилюк задумчиво крутил в руках пустой гранёный стакан, пытаясь понять, в какой момент он сошёл с правильного пути. — Да брось, если бы ты действительно так думал, нас бы сейчас здесь не было, — так же полушепотом, но значительно бодрее отвечает ему второй юнец, чьи глаза – один спрятанный за тканью повязки – сияют в предвкушении дерзкой и долгожданной авантюры. Вместо того, чтобы преспокойно отойти ко сну в столь поздний час, как полагается всем послушным детям, два названных брата тайно спускались по ступенькам витиеватой лестницы прямиком в винный погреб их отца, с целью вкусить запретный плод. Мальчишкам всего по четырнадцать лет – это совсем не тот возраст, когда нужно начинать употреблять алкоголь, и они согласны с этим, однако любопытство успешно берет верх над здравым смыслом. А как иначе? Их отец – знаменитый на весь Мондштадт и за его пределами винодел, что построил свою карьеру с нуля и сумел перевернуть винную индустрию всего континента, создав новые каноны. Горько-сладкий, ягодно-фруктовый запах алкоголя преследовал подростков на каждом празднестве, званом ужине, на любом другом особом мероприятии, что случаются в семье Рагнвиндр довольно часто, потому Кэйа, одурманенный столь изысканными ароматами, просто не мог ждать еще четыре года до того самого дня, когда он легкой походкой зайдет в таверну, закажет бокал креплёного и ему не посмеют отказать, ссылаясь на возраст. У Дилюка была немного иная причина спускаться в погреб. Мальчишка не питал особого интереса к алкоголю, как его младший брат, но всё-таки ему было интересно попробовать на вкус столь хвалёную продукцию. Хотя, в отличии от Кэйи, Дилюк без проблем мог и подождать своего совершеннолетия, однако постоянные жалостливые вздохи младшего, которыми сопровождается каждый банкет, сделали свое дело – однажды Дилюк вскользь упомянул, что знает, где находятся ключи от главного сокровища поместья Рагнвиндр. — Ты прав, — нехотя соглашается Дилюк. Кэйа хорошо знает своего братишку – если он действительно считает какую-то идею плохой, он в жизни не ввяжется в это болото. Да и самому Кэйе ни за что не позволит вляпаться. — Но отец все равно узнает об этом. — Да-а, я знаю, — усмехнулся Кэйа, не испытывая и толики страха на этот счёт, — Когда это случится, просто скажем, что я случайно подслушал разговоры кухарок, узнал где ключи и стащил их. — Чего? — удивился Дилюк. Он перевел недоуменный взгляд со стакана в своих руках на затылок брата, шагающего впереди, и твердо высказал свое несогласие: — Ну уж нет, мы скажем, как есть. Это я стащил ключи, и это была моя инициатива. — Ну, тогда еще скажем, что план был разработан мной и я принимал в этой авантюре непосредственное участие. Пусть отец наказывает нас обоих. — Кэйа обернулся через плечо, проговаривая это с легкой улыбкой. Он никогда не замечал этого за собой, однако Дилюк был внимательнее: названный брат всегда был готов взять вину на себя, когда дело касалось их обоих, но при этом никогда не допускал, чтобы отдувался один лишь старший. Подобные поступки Кэйи всегда вызывали у мальчика какие-то особые, очень тёплые чувства, помимо одной лишь простой благодарности. — Он не накажет нас, — чуть улыбаясь, произнес Дилюк. — Я знаю, — хмыкнул Кэйа. С каждым шагом вниз знакомый запах становился все насыщеннее; он словно нарочно дразнил острое обоняние, зазывая как можно скорее испить желаемый алкоголь. Кэйа нетерпеливо стискивал в руках свой стакан, с трудом борясь с желанием побежать по крутой лестнице и перестать уже наконец терзать себя ожиданием, но мешала темнота – таким образом шанс запнуться и покатиться кубарем, переламывая себе каждую косточку, значительно вырастал. Их единственным источником света является элементальная магия Дилюка, блеклым пламенем освещающая лишь следующую ступеньку и не более, во избежание скорого обнаружения. А сам Дилюк, будто специально, шёл даже медленнее, чем стоило бы. Наверное, давал возможность уснувшей совести проснуться. — Невероятно! — срываясь с шёпота воскликнул Кэйа, когда они наконец спустились в винный погреб. Помещение оказалось действительно невероятным по своей огромной площади – здесь бы с легкостью уместилось более сотни людей. У каменных стен расположились длинные ряды дубовых бочек с вином, установленные друг на друга особым способом, будто карточные домики. Кэйа, словно зачарованный, прошелся по широкому коридору: подушечками пальцев провел по резным бочонкам, что сами по себе стоят не одну тысячу моры, глубоко вдохнул опьяняющий аромат спиртного и улыбка искреннего счастья засияла на его лице. Дилюк, наблюдая за эмоциями названного брата, спрятал смешок за рукавом своей ночной рубашки. — Будет очень забавно, если в итоге тебе не понравится вкус вина, — Дилюк не спеша зашагал вслед за братом, с некоторой гордостью осматривая запасы их отца. Количество сортов, годы выдержки, примерная цена – все это просто поражало воображение. — Ты правда допускаешь мысль, что оно может мне не понравиться? — усмехнулся Кэйа, вопросительно приподняв бровь, — Очень глупо с твоей стороны, братишка. Кэйа остановился напротив бочек с главным достоинством Мондштадта – в них хранилось знаменитое на всем континенте вино из одуванчиков. Это далеко не самый дорогой напиток, который может предложить погреб поместья Рагнвиндр, однако именно это вино всегда на слуху у мальчишек, и именно его так долго хотел попробовать Кэйа. Остальные напитки могут подождать и до совершеннолетия. Наверное. — Признаю, такое развитие событий крайне маловероятно, — согласно кивнул Дилюк, — но это было бы чертовски смешно. — Моя жизнь бы в мгновение ока потеряла свой смысл – это по-твоему смешно? — с деланной обидой пробурчал Кэйа, попутно выбирая, из какой бочки он будет наливать им вино. — Не утрируй. — Ладно, не буду, — наигранная эмоция быстро исчезла с его лица, уступив место знакомой, беззлобной кривой ухмылке, которая никогда не таит какого-то скрытого смысла, будучи адресованной одному лишь Дилюку. Дилюк внимательный, однако даже он не осознает, насколько искренним становится Кэйа, когда они наедине. Именно поэтому на следующую фразу красноволосый отреагировал лишь закатыванием глаз, решив, что это была очередная льстивая шутка, которыми тот любит разбрасываться: — Всё-таки алкоголь для меня не самое важное в жизни. Первое место досталось тебе. Кэйа перешёл к делу: заправив длинную прядь волос за ухо, он потянулся к кранику, предварительно подставив под него свой стакан. Повернул – из бочки полилась ароматная прозрачно-жёлтая жидкость, опьяняющая одним лишь своим драгоценным видом. — Жаль, что не бокалы, — между делом проговорил Кэйа. Наполнив первый ровно на половину, он протянул его Дилюку, затем перехватил его стакан и также подставил под кранчик. — Никто не пьет вино из обычных гранёных стаканов. Мальчишки озаботились о посуде только перед самым входом сюда, занятые другими, более важными частями плана. Оказавшись на кухне, Кэйа, желая испить свое первое вино по всем канонам из специально предназначенных для этого бокалов, сразу же двинулся к аккуратно заставленной барной полке, однако Дилюк одернул его и предложил взять простые стаканы, здраво отметив, что, в случае, если их заметит кто-то из неспящих горничных или других бодрствующих работников поместья, можно будет сослаться на то, что они всего-то встали попить водички, и это не вызовет никаких подозрений. Кэйа согласился с этим умозаключением, но по его хмурому выражению лица сразу стало понятно, что он недоволен. — Какая разница из чего пить? — спросил Дилюк, любуясь поистине чарующими золотистыми переливами в своем стакане. — Вау, рассуждаешь как алкоголик. — Рассуждаю я, однако сопьёшься именно ты, Кэйа. — Надеюсь, ты не позволишь этому случиться, Дилюк. Он не ответил. Слова излишни – мальчики просто посмотрели друг другу в глаза с улыбкой, дав друг другу новую молчаливую клятву. Конечно Дилюк позаботится о своём… названном брате. Так же, как и Кэйа о нём. — Ну что, попробуем? — спустя несколько секунд бодро воскликнул младший, поболтав в воздухе свой стакан с выпивкой. Красноволосый согласно кивнул. Пришло время выполнить главную цель их пребывания здесь. Шутливо чокнувшись стекляшками, подростки сделали свой первый глоток… Реакция, конечно, была совершенно разная: Дилюк невольно поморщился, ощутив вкус алкоголя – вино со сладким названием полевого цветка оказалось жгучим, словно перец, а непривычное, странное послевкусие убило всякое желание попробовать это хвалёное пойло еще раз. То-то дело реакция Кэйи: мальчишка засиял всего от одного глотка, поражаясь тому букету вкусов, что он смог ощутить. Оно не показалось ему горьким, напротив, вино оказалось сладким и терпким, с мягкими нотками цветочно-медовой пыльцы. Складывалось такое впечатление, будто бы мальчики попробовали совершенно разные напитки, хотя это не так. — Тебе правда не понравилось? — удивление на лице Кэйи было просто необъятным. Он выпил свои полстакана так легко, словно там был налит виноградный сок, в то время как Дилюк, казалось, глотнул едкого яда. — Я ожидал чего-то более легкого, — сипло проговорил он, — думаю, алкоголь это не для меня. — Ой, да брось, братишка, выпей ещё, может ты просто не распробовал, — попросил Кэйа, — я не хочу напиваться в одиночку, я хочу напиться вместе с тобой. — Не помню, чтобы мы планировали напиваться в принципе, — заметил Дилюк, глянув на братца с неким укором. — Так это же само собой разумеющееся. Сейчас мы сполна насладимся вином, чтобы следующие четыре года до самого совершеннолетия мы и смотреть на него не могли. Да и… Я вообще-то хотел… — Кэйа вдруг замялся и неловко рассмеялся, почесав затылок. Он всегда был достаточно прямолинеен в своих желаниях, но сейчас мальчишка был нетипично смущен, настолько, что Дилюку пришлось подтолкнуть его к продолжению прерванной фразы. В итоге он выпалил: — Я хотел сыграть с тобой в одну игру. — Игру? — Дилюк непонимающе приподнял бровь. — Ага, — хихикнул Кэйа. Былое смущение исчезло так же быстро, как и появилось. — Некоторое время назад я пробрался в одну таверну и увидел, как искатели приключений играли в одну весьма занимательную игру. Они не проронили её название, но это и не важно, ведь я уловил суть. Дилюк, прошу тебя, давай сыграем разок. Это будет интересно. — Обычно когда ты говоришь, что что-то будет интересно, это что-то будет как минимум опасно для жизни. — О нет-нет, не в этот раз, — усмехнулся Кэйа, мысленно признавая, что так оно всегда и было, — максимум можно заработать алкогольное отравление... — Что, кстати, может привести к смерти. — ...но мы до этого не доведём. Мальчишки уставились друг на друга и тут же одновременно прыснули со смеху. — Итак, ладно, что там у тебя за игра? — несмотря на то, что вино ему, очевидно, не совсем понравилось, Дилюк таки согласился принять в этом участие. Что стало истинной причиной согласия, он так и не разобрался – эти ли его внезапно вспыхнувшее желание повеселиться, или так на него подействовал умоляющий взгляд сине-сиреневых глаз напротив, что будто светятся в этой полутьме? — О, ты сразу разберёшься! — воодушевился Кэйа. Наливая себе новую порцию алкоголя, он принялся объяснять правила: — Смотри: задача каждого участника назвать что-то такое, что он никогда не делал, а остальные делали. Если ты это делал – пьёшь вино. Понятно? — Вполне, — кивнул Дилюк. Переведя полный скептицизма взгляд на свой стакан, мальчишка начал немного сомневаться в правильности своего согласия. — Будем делать по одному глотку за раунд, — хмыкнув, предложил Кэйа, заметив реакцию братишки. Да и вообще это будет правильным решением – в конце концов, ранее они не пили ничего крепче безалкогольного сидра, потому, если сильно задрать планку, игра окончится даже толком не начавшись. — Итак, я начинаю: я никогда не устраивал пожары. Кэйа спрятал свою наглую улыбку за стаканом и по-лисьи сощурил глаза, наблюдая за братцем. Он специально сказал именно это, ведь сам однажды стал свидетелем небывалого пожара, невольным зачинщиком которого стал Дилюк, только-только получивший свой Глаз Бога.* — Ты должен выпить, братишка. — Ах вот значит как, Кэйа. — на лице его было недовольство, однако в голосе так и звучала смешливая улыбка. Как и было должно, Дилюк, пристально смотря в глубокие глаза напротив, сделал свой глоток спиртного – во второй раз вино уже не показалось ему таким неприятным и жгучим, потому он с легкостью сохранил бесстрастное выражение. Он почти невинно произнес: — Я никогда не пробирался тайком в таверны. Кэйа, кажется, был опьянен одним его дерзким взглядом. Но ему удалось быстро прийти в себя. — Ну во-от, как я и сказал, ты сразу все поймёшь! — Кэйи пришлось прочистить горло, прежде чем вновь весело захохотать. О том, что он должен сделать свой глоток вина, никому говорить не пришлось. Игра продолжилась бойко, с хищным азартом, вино полилось рекой – каждый старался подобрать такие утверждения, чтобы второй обязательно выпил. Они вспоминали проделки друг друга, нелепые случаи, достижения, с улыбкой отмечая, что они не так и далеко друг от друга ушли. А как иначе? С того самого дня, когда Кэйа стал частью семьи Рагнвиндр, они всегда были вместе, доверяя друг другу и перенимая привычки. Иное происхождение, непохожая внешность, различие в характерах – ничто не помешало им подружиться и понять друг друга так, как никто другой бы не смог. Кэйа и Дилюк словно две родственные души, что наконец-то встретились в этом огромном мире волей судьбы… И пусть идиллия разрушится в недалёком будущем, сейчас это не имеет значения – сейчас они, малолетние, играют в алкогольные игры. — Я никогда не строил козни людям, которые мне не нравятся. — Зато помогал строить козни тем, кто не нравится мне. — Ха, и вправду. Они не помнят, как долго играют и как много было выпито спиртного. В какой-то момент все идеи закончились: подростки лениво перебрасывались фразами, которые, как оказывалось, они никогда не делали оба. Стоило уже, наверное, закончить эту попойку и незаметно вернуться обратно в спальню, однако мальчики не спешили поступить разумно. Не сегодня. — Я никогда не… — задумчиво протянул старший, так и не закончив фразу – не смог придумать. Вино разморило – Дилюк, словно грациозная кошка, сладко потянулся и улегся на каменный пол, подложив руки под затылок для удобства. Свет полной луны и россыпи ярких звезд мягко осветил его лицо, пробравшись в погреб через маленькое окошко под потолком: щёки его слегка зарумянились, как и у Кэйи, что сидел под боком, хмельная улыбка играла на лице. В помещении, казалось, стало жарче. Кэйа сквозь длинную челку косился в сторону названного брата и тут же боязно отводил взгляд, прятался за волосами, деланно беспечно бултыхая золотистую жидкость в стакане. Откуда-то он точно знал, что это неправильно и плохо – смотреть на Дилюка так, как смотрит он. Нельзя любоваться его умиротворённой улыбкой, нельзя попадать в плен его горящих алым глаз, что в свете ночи переливаются, словно дорогое красное вино… Нельзя любить его сильнее, чем должны любить друг друга друзья. — Я никогда не влюблялся в девчонок, — вдруг произнес Кэйа тихо. Пусть тон его голоса оставался спокойным, липкое ощущение страха и стыда не давало сделать вдох – он ведь, в какой-то мере, только что раскрыл свой страшный секрет. Как Дилюк отреагирует на это? Удивится, рассмеётся, подстегнёт? Или выпьет глоток вина, сам того не ведая разбив чужое сердце? Но Дилюк не выпил. Хотя рассмеялся, но совсем по иной причине. — И здесь мы совпали, — улыбнулся он, более никак не прокомментировав это чистосердечное признание. Но, словно поймав нужный ритм, Дилюк произнёс: — Я никогда не целовался. Он не знает, почему сказал именно это, но понимает, почему мысленно обрадовался, когда Кэйа не сделал свой глоток. Друзья посмотрели друг другу в глаза, и Дилюк мог поклясться, что буквально кожей почувствовал изменение в атмосфере – из непринуждённой, наполненной смехом и репликами, она стала какой-то особенной, будто мистической и туманной. Улыбки обоих медленно исчезли. — А ты хотел бы попробовать? — полушепотом спросил Кэйа, глядя на того сверху вниз. — Смотря с кем, — на выдохе произносит Дилюк. Алкоголь запоздало ударяет в голову – Кэйа перестает следить за тем, что говорит. — Со мной? Это могло бы прозвучать как шутка. Ему было достаточно усмехнуться, чтобы показать собственную несерьёзность… Но он этого не сделал. Кэйа слегка навис над Дилюком, закрыв собой лунный свет. Опёрся о ладонь рядом с его головой, случайно задел пальцами распущенные мягкие волосы, разметавшиеся по полу. Посмотрел в туманные глаза выжидающе, с немым вопросом. И Дилюк ответил – не проронив и слова, он притянул Кэйю к себе и коснулся своими губами его. Ничего пошлого – это был легкий, невинный поцелуй двух влюбленных подростков. Недолгое касание, бесконечно мягкое, трепетное, от которого земля уходит из-под ног, а сердце стучит невозможно громко. Алкоголь помутнил разум, и происходящее казалось обоим настолько сказочным, что не было никакого страха или неловкости. Но все же крохотная мысль о том, что это реальность, отдавалась волной покалывающих мурашек на затылке. — С тобой – да, — прошептал Дилюк после, настолько тихо, что Кэйа боялся, что не расслышал верно. Больше всего на свете ему сейчас хотелось моментально протрезветь, лишь бы убедиться, что это не слуховая галлюцинация в пьяном бреду. Кэйа не был уверен ни в чём. Кроме одного – звуки тяжелых шагов, приближающихся к погребу, слышались слишком отчетливо. — Я никогда не думал, что это произойдёт, — последняя фраза, бесследно растворившаяся в жарком воздухе этой звёздной ночи. Всего за мгновение до того, как в погреб зашёл их отец. На следующее утро произошедшее здесь казалось им лишь несбыточным сном.