Рассказы старика Хиретцуны

Велики леса Страны Огня. Столь высоки они, что солнце порой видно лишь на дорогах, и столь густы и обширны, что иной раз путешествующие шиноби могут проскакать по веткам до самой границы, ни разу не коснувшись земли. За вековыми рощами, за непроходимыми чащами, скрывается особое место, — Лес Смерти. Когда-то там проводили разные испытания для шиноби. Дикие звери, колючие заросли, глубокие болота и прочие опасности часто не позволяли соискателям не только добиться цели, но даже просто выжить. Но ничто не вечно. В конце Четвертой Войны большая часть Леса Смерти оказалась внезапно уничтожена огромной мощи взрывом. Мало кто знал, почему так получилось, но поговаривали, что в нескольких десятках километров проходила страшная битва, и одну из особо разрушительных техник врага некий могущественный герой Конохи попросту телепортировал прочь с поля боя. Нынче лес понемногу восстанавливается. И хотя кроны молодых деревьев и близко не так величественны, как у их предшественников, это отличное место для подготовки учеников академий шиноби к выживанию на лесистой местности. Закачивался погожий солнечный денек. Тени удлинялись, облака розовели, а Хиретцуна подметил хорошее место, чтобы устроить лагерь для себя и команды юных учеников из селения Камня. «На их Родине всюду скалы да холмы, дерева нормального, поди, и не сыщешь», — думал он, тихо умиляясь, с каким суровым видом эти дети пробирались по веткам и корягам, постоянно цепляясь за сучки и колючки своей долгополой красно-коричневой униформой, с трудом сдерживая ругательства. По камням-то скакать, да по скалам, особо и не за что уцепиться, а здесь они словно мухи в паутине. Наконец, привал. Хиретцуна уже не первый год водил отряды будущих генинов, и слава о нем, а уж тем более о его байках, разошлась далеко за пределы Конохи. Поставив палатки, прекрасно поужинав и расслабившись, дети собрались у костра рядом с ним. Завязался разговор. После очередного обсуждения треклятой растительности, а также урока штопания формы в походе, один не в меру резвый мальчишка вдруг спросил: — Старичок Хиретцуна! А расскажите, расскажите о Какаши Хатаке! О шестом Хокаге! — Да-да, расскажите, пожалуйста! — подхватила ребятня. — Ну, — усмехнулся старик, — Вы правда думаете, что я знаю что-то, о чем вам уже не рассказали? — Нуууу… — замялся заводила, — Он всегда ходит в маске. И еще он — копирующий ниндзя! Правда, что он скопировал больше тысячи техник? — Как есть, все правда, — прищурился Хиретцуна, — Аль не веришь? — Трудно поверить, — вмешалась в разговор девочка, перед этим проверявшая какой-то свиток, надев очки для чтения, — У большинства селений арсенал техник стандартизирован. За целую войну вы едва ли увидите больше сотни техник. И даже если считать устаревшие или секретные… — Ишь, какая умница, — перебил ее старик, улыбаясь, — Вот как много знаешь. Знаешь много, а не все! Вот, ты, малец, маску упомянул, а вот давайте я вам такое расскажу… Тем временем, солнце уже почти зашло. Лишь край неба на западе отдавал то ли рыжим, то ли розовым. Лес, пусть молодой, приобрел вид непролазной чащи. Дети собрались вокруг Хиретцуны и стали слушать. «Давно дело было. Ни поездов тогда еще не было, ни почты этой вашей. Даже пилюль этих ваших противных, пищевых. Питались в походе по-человечески. В общем, послали тогда Шестого в лагерь вражеский внедриться, да документы кой-какие украсть. Защита была, — огого! Дозоры, ловушки, все как надо. Куда уж там, к нам заслали лазутчика, так он заранее все уже про его миссию выведал, ждали. В общем, вычислили заранее все, откуда придет, куда, чем вооружен будет. Выставили у здания охрану усиленную, положили документы в центре, да еще отгородили все комнатами, лабиринт прям получился. В общем, ночь пришла, пошли в дозор. Солнце зашло, темно, час поздний. Нет никого. Стали подозревать, может, хитрость он какую задумал. Патруль организовали, решили местность прочесать немного, поискать. И вот пара ихних шарится по округе, а один залез в какие-то кусты и говорит оттуда: — Эй! Я его нашел! Лежит тут… Мертвый? — Ты там поосторожнее, — крикнул ему товарищ, — Ты с кем связался? Так уж мертвый! Проверь, а я сигнал пошлю! — Да погоди! , — отвечает, — Точно тебе говорю! Прямо тут валяется, дохлый, как есть дохлый! И кажется, давно… Отравился чем-то, что ли? Погоди-погоди, не зажигай! — Ну что там? — Тревогу жги, но сразу договоримся. Командир придет, а мы скажем, мол, побили его сами, нас еще и наградят… Амхмхммммм! Удивился шиноби, что это за звук такой, подал сигнал, и пошел поближе в кусты посмотреть. А оттуда и сослуживец его выходит, да только в маске черной на пол-лица. — Ты что это, маску его напялил что ли? — спрашивает. — А то! Трофей! — отвечает ему тот, -Это еще что! Я видел его лицо! Ты не представляешь, у него под ней такое! — Чего? — Да ты бы видал! Урод, каких мало… Пасть, — во! Губищи, — как сардельки! Между губ, — зуба два выглядывает огроменных! Ну, как у зайца. — Да врешь… А ну, пойдем! Прибегает подкрепление на тревогу, а там и нет никого. Видят, — кусты помяты. Построились в позицию, говорят: — Выходи, Хатаке, а то хуже будет! А из кустов в ответ: — Подождите, капитан! Мы здесь, держим его! Тут очень тесно, он вырывается! Вы у нас самый сильный, помогите вытащить, пожалуйста! Нахмурился капитан, и пошел туда к ним, в кусты. Ждут остальные, минута прошла, две, десять, собрались уже было штурм начинать, а из кустов капитан кричит: — Все в порядке! Задержан Хатаке Какаши! Выходит он из кустов, а на нем маска черная. — Это трофей! , — говорит, — Всем разойтись! Он еще опасен! Через 10 минут жду всех на брифинг и рекогносцировку! Разошлись все, а один замешкался и говорит: — Разрешите обратиться, капитан! — Разрешаю! В чем дело? — Трофей-трофеем, а я не верю! Лицо покажите, пожалуйста. — Нет проблем, боец. Смотри… Видит он, как капитан маску снимает, а под ней… Ни губ, ни подбородка, зубы одни, и у тех десны повыедены. А тот и говорит без губ: — Ы што? Нраытся? Добро оожаловать х клуд! И вдруг у капитана в руке шевелится что-то! Смотрит бедолага, а там маска-то, — живая! Сторона обратная в зубах острых вся, окровавленная, а посередине глазенки желтые горят, злые-презлые! И она на него каааак прыг!» — Ха! — Усмехнулся один из ребят, постарше других, с непрактично длинной челкой, — да врете вы все, старичок Хиретцуна! Не бывает такого! — Тебе не страшно? — потупился Хиретцуна. Боязливо повернув голову в сторону темной чащи, приставив руку к голове, словно вглядываясь куда-то, он продолжил, — Шестой, конечно, вернулся, но слухи ходят, жива еще она, и детки у нее завелись… — Да бросьте вы! — бахвалился парень, — может малышей моих распугаете, но я вообще-то скоро чуунином стану! У нас уже свой экзамен готовят! У кого, говорите, детки… ААААААААААААААААААА! Костер уже догорал. Пламя танцевало посреди опустевшей уютной поляны, где среди палаток, сидел в одиночестве на камушке старичок Хиретцуна, наслаждаясь вечерней тишиной. И как будто бы не было и так ясно по глазам, даже черная маска на лице не могла скрыть его довольную улыбку.