Сказание об Императоре-призраке

– Милый, расскажи мне сказку! Парень перевернулся на бок и приподнялся на локте, задумчиво разглядывая округлое кареглазое лицо возлюбленной. – Радость моя, ты правда считаешь, что есть какие-то сказки, которые известны мне, но неизвестны тебе? – полюбопытствовал он. – Но ты же жрец! – возразила девушка. – Знать древние предания и сказания – твоя обязанность! – Кто тебе такое сказал? – И потом – ты чаще меня общаешься с собирателями историй! Ми-илый, ну расскажи-и! – девушка состроила умильное выражение лица и просяще заглянула в мягко мерцающие во тьме глаза любимого. Жрец вздохнул. – Ну вот что с тобой делать?.. Ладно, ты когда-нибудь слышала историю правителя западных земель? – Империи Клыка? Не-а. – Ну что ж, тогда слушай… *** Это произошло в столь давние времена, что даже отец пра-пра-прадеда нынешнего Великого Виконта еще не родился, – задолго до объединения аргемонийских Феодов и всего через десяток лет после Великого Исхода – времени, когда Боги, называемые Истинными, оставили этот мир. В те далекие времена Перестепье Смерти, что раскинулось к западу от Лунолесья еще было обычной полосой степной земли, а жили за нею многие племена и народы - большие и малые, гостеприимные и не очень, люди и нелюди. Многие из них в те времена и не помышляли о единстве, у иных не было даже своего государства как такового. И еще дальше – далеко-далеко на северо-западе континента, в тех землях, которых мы с тобой и не видали – существовало государство людей, которое звалось, не соврать бы, Эвритония. Правитель той земли уже тогда отличался недюжинными разумом и смекалкой, и слыл среди соседей и собственных подданных умелым и искусным правителем. Звался он Хлодовиком, его порядковый номер в династии, если он и был, давно затерялся в глубине веков. Правил он, говорят, мудро - подданные любили своего повелителя, а соседи - кто как, но уважали, так или иначе, его все. Но не запомнился бы ничем особенным Хлодовик – не было при нем масштабных войн и эпидемий, не совершал он великих подвигов в своей молодости, не было у него легендарных врагов, да и характер у монарха на заре его правления был, в общем-то, обыкновенный. И оставаться бы ему в народной памяти благим правителем с достойным, но скучным прозвищем, если бы однажды у него не заболели зубы. И не просто зубы, а клык. Какой именно – неизвестно, памятен только сам факт. И, разумеется, им одним болезнь не ограничилась, но народная молва – вещь весьма избирательная. С искусством врачевания в Эвритонии в те времена было не лучше и не хуже, чем в иных землях, однако зубы лечить (в общем-то, как и почти везде) умели весьма и весьма посредственно. Много дней и ночей страдал от боли Хлодовик – не могли помочь ему снадобья и наговоры лекарей земли эвритонской, не спасала правителя и магия, в коей он к тому времени был вполне искусен. Страдал, пока не прослышал, что далеко за пределами его владений есть земля, раскинувшееся на которой царство славится-де ничем иным, как лекарями, исцеляющими зубные боли. Тут и возрадоваться бы Хлодовику, однако характер немолодого уже монарха испортился, а многонедельные страдания необъяснимо исказили его рассудок. И погрузился монарх в думы военные, и укрепился он в мыслях завоевательных. Не о простом походе, но о кампании великой, равных которой не бывало в тех землях ни до, ни тем более после: порешил Хлодовик объединить земли окрестные - словом объединить, или железом безжалостным, - основав государство великое, в коем никто не будет нужды знать в помощи лекарской! Да, как ни странно бы это звучало – даже в боли своей великоей пытался думать Хлодовик о подданных своих. Понимал монарх, что затеяв войну великую, полечь могут из них многие и многие, а потому задумал еще он создать воинов великих - каких не бывало доселе, запланированной компании под стать. И обратился Хлодовик к магии древней, обратился к искусствам давно позабытым, и вышли из-под руки его воины небывалые: по два с половиной метра роста было в каждом, да в плечах сажень косая; мужи, силы удивительной и натиска неостановимого. И лишь только разумом великим обделил их венценосный создатель, рассудив здраво, что крепкий лоб в бою высокого предпочтительнее. Тяжелая броня – вот одеяние этих легендарных молодцев и копье многопудовое служило им оружием. Никто не мог сравниться в бою с ними. И потонули в крови земли западные, захлестнутые войной, коей доныне не ведали! Одно за другим падали племена и государства, сокрушаемые безжалостной военной мощью Эвритонии, и никому не под силу было долго противостоять ударам армий больнозубого монарха, сплоченным вокруг его рукотворных воинов! Многие и многие земли объединил под своей дланью Хлодовик, пока не достиг наконец той самой земли, зубными лекарями славящейся и не подчинил ее своей власти. Но радости ему в том уже не было, ведь не дождался исцеления монарх – подточила его болезнь зубная и умер он прямо в походном седле. Однако дух его был столь могуч, что не пожелал он покидать бренную землю, воплотившись в виде самого могущественного призрака из существующих! А земли, им завоеванные с тех самых пор остаются единым государством - Империей Клыка. *** Жрец замолчал и, подперев щеку ладонью, задумчиво глянул на свою возлюбленную. – Эпично, – заключила девушка, закидывая руки за голову. – А мораль у этого сказания есть? И продолжение? – Делать все надо вовремя и приоритеты расставлять правильно. Наверно, – вздохнул парень. – А продолжение: имперские войска остановились, лишь немного не дойдя до Перестепья, и отхлынули назад. Владыки же здешних земель, понимая, что это остановка вынужденная, объединились, организовав древнюю Аргемонию, а их маги наложили на землю Перестепья многие сотни проклятий, так, что с тех пор любой, кто ступает на ту землю, начинает терять свои силы и рискует просто упасть на полдороги от усталости и больше не подняться. – А Хлодовик? – Стал Императором-призраком, правящим через посредника – представителя одной из четырех высокородных семей Империи. И, несмотря на прошедшие века, Хлодовик остается верен себе: порядки в Империи ныне царят довольно извращенные, но врачебные искусства там процветают и любой подданный, хоть и с оговорками, но может получить желанное исцеление… Милая моя, ты спать вообще собираешься? Мне кажется, ночь не самое лучшее время для уроков истории. – Вредина ты, любимый, – вздохнула девушка, переворачиваясь на бок.