С кем Новый год встретишь, с тем его и проведёшь.
— Посторонись! Я опаздываю! Я невъебенно сильно опаздываю! Перепрыгивая у ног отправляющихся горы чемоданов и сумок, Антон, стараясь не потерять, отчего-то именно сейчас начавшие слетать, штаны, нёсся через огромную очередь, расталкивая толпу провожающих. На его самолёт вот-вот заканчивалась посадка! Он специально приехал в аэропорт за целый, нахер, час до посадки, но, как всегда, залип в видеоигру в телефоне и с блеском просрал всё! Грёбаные гаджеты, грёбаный самолёт, грёбаный Новый год! Чуть не переломав длинные ноги при преодолении препятствия в виде оградительных лент, Шаст, еле удерживая спортивные сумки со всеми своими пожитками — у студентов они были довольно-таки скудные — и чуть ли не всем корпусом врезавшись в стойку ресепшена, почти швырнул в улыбающуюся девушку паспортом и билетом, приложенным к нему. — Антон Шастун? Вы вовремя, посадка на самолёт как раз заканчивается. Прошу. Хвала небесам, Деду Морозу, его северным оленям, эльфам и всем, кто в этот блядский момент решил, всё-таки, не оставить Шаста праздновать самую волшебную ночь в году в грёбаной шараге, деля новогодние салаты с вечными соседями студентов — тараканами. Облегчённо вздохнув и поправив съехавшую на правое ухо шапку, он подхватил упавшие сумки и бросился в уже закрывающийся коридор, ведущий прямо в салон самолёта. Серые однотипные стены, со стрелочками входа и выхода, промелькнули за считанные секунды, потому что Антон перелетел через переход за мгновение до того, как стюардесса успела ухватиться за огромный рычаг на двери самолёта, чтобы закрыть его. — Быстрее, молодой человек, мы вас обыскались, — приветливо улыбнувшись, стюардесса махнула рукой запыхавшемуся Антону, и, как только парень оказался в салоне, дверь за его спиной тут же была закрыта. Стюардесса сразу же сняла внутренний телефон и, сообщив, что пассажиры на борту и к взлёту готовы, повернулась к Антону. — Ваш билет, пожалуйста, — приняв из дрожащих, из-за быстрого бега и усталости от тяжёлых сумок, рук билет, стюардесса бросила взгляд на мелкие буквы и подняла руку, указывая в сторону. — Правая сторона, седьмой ряд, двадцать третье место около иллюминатора. На время взлёта просим пристегнуться и прослушать инструктаж. Приятного полёта. Бросив нечленораздельное «спасибо», Антон, пыхтя, красный от бега и жары, двинулся вдоль узкого прохода между сиденьями, полностью забитыми пассажирами. А хули так много народу летит куда-то в канун Нового года?! Антон стиснул зубы, пытаясь вспомнить какой ряд ему указала стюардесса. Восьмой? Седьмой? Да похуй, где свободно, там его задница и сядет, сейчас не до формальностей! Впереди как раз маячили два свободных кресла, и, судя по цифрам, всё совпадало. Отлично! Он ещё и летит один. Ладно, он берёт свои слова обратно, и может дорога домой на праздники не будет такой муторной и скучной как обычно, в компании какой-нибудь столетней бабульки, от которой потом воняет на весь салон, и судя по взглядам пассажиров, все, блять, думают, что смердит от него! Чувствуя, как под ногами начинает дрожать пол, Антон в спешном порядке забросил ручную кладь на полку над головой и, кинув на сиденье рядом рюкзак с мелочами, плюхнулся в кресло у иллюминатора. Только теперь парень позволил себе облегчённо выдохнуть. Он успел, а значит справлять Новый год будет как обычно дома, в кругу семьи, а не с пьяными друзьями. Вообще-то друзья у Антона были очень даже ничего и можно сказать, что почти самые лучшие, и время проводить с ними было весело, и всё такое, но когда ты видишь этих оболтусов уже третий год подряд, что в общаге, что на парах в универе — это начинает раздражать. У него иногда создавалось такое ощущение, что он женат на своих соседях по комнате, потому что…. ну нельзя столько времени проводить с одними и теми же людьми! Надо брать паузу, как, например, новогодние каникулы. Потому Антон и любил такие поездки домой на полторы недели. Да, это невъебенно мало, но дома его всегда ждали и там было то, чего не было в общаге: новогоднего настроения. Снег по уши, нарядная ёлка, подарки, и, конечно, какао с корицей. Шастун любил всё, что было связано с этим праздником, потому так и боялся опоздать на рейс, что аж приехал за час до посадки. Нового года хотелось до пиздеца сильно, и если бы он опоздал, он поднял бы на уши весь, сука, аэропорт, но заставил бы развернуть самолёт обратно, потому что Тоша хочет подарков. Тоша хочет к маме и папе, и к ёлочке. Вот. Парень вздрогнул, когда его мысли прервал механический голос стюардессы, начавший привычный для Шаста инструктаж. Парень так часто летал на самолётах — благо родители могли ему это оплатить — что уже сам мог по памяти зачитывать пассажирам инструктаж по поведению во время полёта, а потому, преспокойно сунув в уши наушники, парень перекинул ногу на соседнее пустующее кресло, оперевшись плечом о иллюминатор, чувствуя, как ремень врезается в живот. Да, не очень красивая поза, и ему не очень удобно, но тем не менее, ему пофиг, потому что ему комфортно. Он пристёгнут? Да. На всё остальное поебать.***
— Через две недели сдача проекта, Арс, а ты только сейчас решил начать шевелить батонами! — на громкой связи в трубке послышался яростный вопль Поза — личного агента Попова, который привык контролировать чуть ли не каждый шаг начальника. Арсений поморщился. Опять он за своё. — Я тебе в тысячный раз повторяю, если мы не выиграем это дело, Шеминов отобьёт у нас половину клиентов, если не уведёт их всех! И что мы будем делать?! Он пустит нас по миру, Арс! — Это мне отлично известно, — тяжело вздохнув, Арсений сунул руки под струю воды, зачерпнул холодной жидкости и с шумным выдохом обрызгал лицо. Третьи сутки подряд без сна — это вам не шутки, и глаза слипались даже сейчас, пока Попов стоял в туалете самолёта и пытался проснуться до того, как пассажиров попросят вернуться на места до начала взлёта. — Единственное, что мне не понятно… — Что тебе не понятно?! — Почему ты так переживаешь. В трубке послышался тяжёлый, чуть ли не вымученный, стон и грохот. Это Позов уронил голову на рабочий стол. — Нет, серьёзно, Поз, — Арсений оторвал одноразовое полотенце и, не спуская взгляда со своего отражения в зеркале, принялся вытирать капли воды с лица. — Шеминов — хороший соперник. Но нас он никогда не перепрыгнет. Да что там говорить? Он до нас даже допрыгнуть никогда не сможет. Ты только из-за этого решил позвонить и вынести мне мозг в канун Нового года? — Я, конечно, понимаю, что тот контракт с дизайнерской фирмой «ОДЕЛЬ» принёс тебе неплохую маржу в этом году, но на них наши границы не должны заканчиваться. Мы должны развиваться, а чтобы дело шло, какие-то Шеминовы не должны дышать нам в затылок, потому что ты решил в Новый год объездить свои точки, вместо того чтобы заняться делом! — агент уже перешёл на вопль, из-за чего Арсению пришлось убавить громкость на динамике и, оперевшись о край раковины, тяжело вздохнуть. — Я же не просто так переживаю за твой бизнес, Арс, ты сам просил относиться к работе серьёзно, но как это делать, если мой начальник долбоёб, и его постоянно надо пинать?! — Меня не надо пинать, Поз, — Попов закатил глаза. — Я и без тебя прекрасно знаю, что нам грозит, выиграй Шеминов этот проект, но я тебя уверяю: этого не будет. Почему я так уверен? Потому что я, чёрт возьми, знаю, что мы как всегда его сделаем. Не зря я не сплю уже третьи сутки, и не зря у меня уже глаз дёргается только при одной мысли о работе! — Ты сам женился на ней пять лет назад, когда открыл свою дизайнерскую фирму. Смотри к чему тебя это привело! — в трубке послышался нервный смешок. — Значит так, как твой агент заявляю — медлишь, Попов. Очень медлишь. На Рождество ты должен быть у Фроловой на приёме, так как контракт с её фирмой для нас очень важен. Ты слышал, Арс? Мотаешь в свой Воронеж и стрелой обратно, потому что один за тебя я отдуваться не собираюсь. Главный гость этого вечера ты. И не забудь скинуть мне договора на последние три сделки. Клиенты просят отчётности. — Да, да, я помню. Как буду на месте сразу и перешлю. Ты, кстати, не мог бы позвонить моей домработнице? Пусть она возьмёт выходные на новогодние праздники. Всё равно я до конца января дома не появлюсь. — Будешь опять жить в аэропортах и вокзалах? — Позов снова тяжело вздохнул и, судя по звуку, щёлкнул ручкой, что-то записывая. — А я тебе говорил: не откладывай всё на последний момент. — Дел было много. — Зато теперь ты все новогодние праздники проведёшь в командировках, в то время как нормальные люди сидят в это время по домам со своими семьями. — Было бы с кем, — Арс резко нахмурился, чувствуя, как внутри опять что-то больно кольнуло. — Ладно, я тебя понял, будем держать связь. Как только самолёт приземлится, скину тебе данные по клиентам, а пока забронируй мне место в самолёте до Питера на три утра первого января. — Из-за таких, как ты, бедные работники авиалиний не могут провести Новый год со своими семьями. — Они просто не знают, что такое серьёзный бизнес. В телефоне послышались короткие гудки. Устало закрыв глаза, Арсений снова включил воду и уже раз в третий провёл мокрой ладонью по лицу. Усталость ломила всё тело. Ему бы и впрямь отдохнуть хоть немного. Попов. Известная фамилия в кругах дизайнеров. За последние пять лет бизнес, основанный фактически с нуля, уже имел прибыль в несколько миллионов долларов, и Арсений не собирался останавливаться. Позов был другом детства и единственным человеком, который с самого начала не претендовал ни на грош от дохода его компании. Просто всегда был рядом, просто поддерживал его проекты, и просто вовремя толкнул его на грант, благодаря которому Арсу и удалось поднять свой бизнес с нуля. У самого Позова была своя семья: жена, любимая дочь и маленький сын, в которых он души не чаял, но Арсений всё равно был его лучшим другом и частым гостем у них дома. В основном по работе, но, всё равно, только у лучшего друга в гостях Арс мог сбросить эту злобную маску строгого начальника и расслабиться с пивом, обсуждая погоду и смотря футбол, который он, кстати, не очень любил, но терпел чисто из-за Позова. А потом Арсений снова натягивал строгий деловой костюм, приглаживал волосы и отправлялся покорять мир денег, заключая многомиллионные сделки с дизайнерскими фирмами, которые в последнее время только и мечтали заполучить Попова в партнёры. Казалось бы, всё в жизни есть: дорогая квартира на верхнем этаже небоскрёба, личный водитель на дорогущем авто, богатые друзья, многомиллионный бизнес и, конечно, всемирное признание. Всё есть, но чем же он так недоволен? Арсений отвлёкся от прохладной воды в ладонях и снова поднял взгляд на зеркало. Каждый человек сталкивался с таким чувством, что вроде бы всё хорошо, но на душе скребут кошки. Скребут и гадят одновременно. Чувства Попова сейчас были примерно такими же. Дела шли хорошо, и Попов понимал, что Позов-то прав: чего ему не сидится на месте? В его фирмах, открытых десятками по всей стране, всё в порядке, и ему бы наконец можно было выдохнуть, но именно под Новый год Попов решил отправиться проверить, как у его компании в разных точках России идут дела. Почему именно сейчас? А что ещё ему делать? Позов прав — Арсений женился на работе. Он ничего другого делать не умеет, кроме как работать. У Позова семья, с которой он будет праздновать этот Новый год, и Арс не хочет нарушать идиллию. Поэтому он находится в этом грёбаном самолёте и летит в этот грёбаный город, название которого он не удосужился даже прочитать в билете, купленном ему Диманом. Какая разница, если и там его ждёт работа? А вообще, не только в работе дело. Арсений в принципе не любил Новый год. Жуть как не любил. Наверное, всё-таки отчасти из-за того, что ему не с кем было справлять этот праздник. Можно, конечно, снять девушку на ночь, но какой смысл, если праздника в душе всё равно нет? Этот снег, улыбки, и новогоднее настроение окружающих так бесили Попова, что мужчина решил сбежать из родного города в командировки, чтобы отвлечься на работу и не думать об одиночестве. Подумаешь, праздник. Подумаешь, волшебство. Он уже не маленький и в сказки не верит, а это радостное предвкушение чего-то волшебного у окружающих бесит аж до тряски. Ладно дети, но взрослые! Те, что надевают эти уродские красные шапки на головы «а-ля Санта» и лезут обниматься к незнакомцам, желая им удачи в новом году? Это ведь несерьёзно! Не для таких, как Арс, по крайней мере. Телефон снова зазвонил, заставляя Попова вздрогнуть, а затем сморщиться, как от зубной боли. Чтоб их всех! Даже тут, в самолёте, в десятом часу вечера, кому-то что-то от него надо. Одновременно с этим голос в динамике над головой попросил всех пассажиров вернуться на свои места, так как самолёт вот-вот будет готов взлететь. — Да, слушаю, — зажимая между плечом и ухом телефон, мужчина вытер руки об одноразовое полотенце и щёлкнул замком на двери, выглядывая в коридор. Пассажиры уже сидели по своим местам, а пол под ногами начал дрожать от заработавшего мотора. — Алло, вас не слышно! — Арсений? Это Фил. Я звоню насчёт тех маек с хештегом, которые вы прислали мне по ошибке! — в телефоне послышался молодой мужской голос, и Арсения чуть передёрнуло. Как его все, по-русски говоря, заебали! Неужели он сам проблемы эти решить не может? Почему именно ему-то звонить надо? — Фил, твою мать, ты что, опять звонишь, чтобы выебать мне мозг этими грёбаными майками?! Если вы не знаете, куда их деть, отдайте в благотворительность, или сожгите на крайний случай! — Попов, дойдя до своего ряда, удивлённо замер, на миг перестав слушать, что в телефоне блеет его собеседник. С его кресла, в седьмом ряду, красовались чьи-то длинные ноги, и не абы в чём, а в кроссовках! Зимой, прости господи, в кроссовках?! Попов поравнялся с сиденьями, пытаясь понять, когда ему успели поменять места. Или это он ошибся? — Фил, тут на моём сидении кто-то забыл доску. Я перезвоню, как только самолёт сядет. Блять, да засунь ты себе эти майки куда поглубже, сожми покрепче и получишь собственный дизайн! Всё, до связи! Сдержавшись, чтобы не швырнуть телефон на пол самолёта, Арсений сбросил звонок и, продолжая сжимать в руке гаджет, в непонятках уставился на парня, нагло развалившегося на двух сиденьях сразу. Его длинные ноги, неудобно перекинутые на его, Арсово, кресло, свешивались в проход, маяча грязной подошвой ботинок. Сам парень, раздевшись до майки, край которой сползал с плеча, оголяя голую ключицу, лопатками упирался в иллюминатор, запрокинув голову назад так, что острый кадык вот-вот грозился вывалиться из горла парня. Открытый рот и тихое сопение, вперемешку с орущей музыкой в наушниках. Да, комфортно парнишка устроился, ничего не скажешь. Как он себе, заломив руки по бокам, ещё не сломал их? Решив убедиться, что не ошибся, Арсений заглянул на соседнее сиденье к пассажирам, чтобы удостовериться, что номер сиденья у него правильный, и снова навис над парнем. — Пацан, — Попов и так был раздражён до предела, ещё и этот разбросал свои кости так, словно он тут собственник всего самолёта. Ну что за молодёжь пошла? Или это ты, Арс, стареешь и просто ворчишь на всех подряд. Фиг знает короче, кто прав, а кто нет, но если ты сейчас не сгонишь парня со своего места, то при взлёте тебя пронесёт через весь самолёт, и ощущение падения не из приятных, это точно. — Эй, дрыщ, я с тобой разговариваю! — замахнувшись и влепив по ногам парня не хилый шлепок, Арсений посторонился, когда парень, испуганно дёрнувшись, открыл глаза и тут же резко подтянулся, мазнув краем кроссовка по стерильно чистым брюкам мужчины. Только из-за ремня, держащего его под живот, Антон чудом не грохнулся в проём между сиденьями. Шаст резко вынул из ушей наушники и подобрал ноги под себя. Пытаясь сдержать злость и желание убить за испачканную штанину, Попов схватил рюкзак, валяющийся на его сидении, и, швырнув в руки ничего не понимающего, сонного мальчишки, опустился на своё законно купленное место. — Я не думал, что место занято… — пробормотал Антон, спихивая рюкзак в ноги и пытаясь размять затёкшую спину, которая, судя по звукам, вот-вот грозилась рассыпаться. Чёрт, как его угораздило лечь так неудобно?! — Думать, я так полагаю, вообще не ваш конёк. — Извините? — Антон, опешив от такой резкости, аж перестал приводить свои волосы в порядок, и ошеломлённо посмотрел на соседа. Мужчина, на вид лет тридцати, в деловом костюме, расстегнул пуговицы пиджака и, хмуро смотря на свои руки, принялся пристёгиваться. — Извинения принимаются, — тут же выдохнул бизнесмен. Почему-то Антон был уверен, что он именно бизнесмен, иначе, блять, откуда столько пафоса в этой куриной жопе, одетой в костюм?! — А чё вы такой злой? — Шастун усмехнулся, чуть разведя руками в стороны. — Между прочим, канун Нового года, а вы… — Нового года не будет, Санта принял ислам, — мужчина резко повернул голову к парню, оскалив зубы в чём-то на подобии улыбки, чем больше напугал парня. Антон невольно сглотнул, не отрывая ошеломлённого взгляда от нового знакомого, сжимая в руках телефон, со всё ещё орущей в наушниках музыкой. Мужчина, тем временем, как ни в чём не бывало, пристегнулся, и принялся доставать из сумки ноутбук, явно собираясь поработать. Ну, а чем он ещё может заниматься, в таком деловом костюме? — Вы же шутите, — чересчур тихо заметил парень, однако мужчина, сидящий рядом, всё равно его услышал. — Вы это о чём? — еле оторвав взгляд от компьютера, Попов посмотрел на растерянного мальчишку, кажется, вообще забыв, о чём, только что, разговаривал с ним. — Ну… Про Санту. — Не понял. — Санта вообще-то не обозначен определённой религией. Он не принимает ни ислам, ни христианство, ни католицизм. Он, вообще-то, существует для всех народов, и ему не нужно принимать ислам, чтобы стать одним из мусульман и приносить детям счастье. Челюсть Попова чуть не упала ему же на колени. Пацан что, мармеладок переел? Сколько ему лет? Рассуждает о Санте так, словно ему и пять, и двадцать пять лет одновременно. — Только не говорите, что вы верите в Рождество, Деда Мороза, и прочую новогоднюю хрень, — Попов, раздражённо усмехнувшись, закатил глаза, качнув головой. — Да как вы можете?! — тут же ахнул Антон. — Извините, — хлопнув себя по губам, Арсений натянул улыбку. — Новогоднюю хуйню. — А почему бы и нет? — решив не придираться к словам незнакомца, Антон гордо вздёрнул подбородок. — Потому что в неё верят только дети и неудачники, — сказал как отрезал Попов, пожимая плечами и даже не смотря в сторону в конец охуевшего парнишки. — Какой вы ужасный человек, — только и смог выдавить Антон. Первый раз он видел перед собой человека, настолько ненавидящего Новый год. — Настоящие неудачники те, кто не верит в волшебство Нового года. Вот они да, они неудачники. Такие же как вы, если быть точнее. Попов, резко повернувшись, посмотрел на парня таким злым взглядом, словно готов был разбить ноутбук в своих руках о его же голову. Да как он смеет так с ним разговаривать?! Ещё молоко на губах не обсохло, а он дерзит ему. И не просто хамит, а откровенно издевается, чёртов мальчишка! Грёбаные гражданские самолёты! Кого только не встретишь в своих соседях на ближайшие десять часов полёта! Только Попов открыл рот, чтобы хоть как-то поставить наглую шпалу на место, как парень, при нём же, гордо вздёрнув нос к потолку, вытащил из рюкзака красную шапочку с белым помпончиком и, словно в знак немого протеста против таких, как Попов, напялил на свою лохматую, белобрысую голову. Арсений не успел ничего сказать, как парень, ослепив его гордой, и чуть ли не надменной улыбкой, сунул в уши наушники и заголосил ему в ухо слова песни Last Christmas. У Арсения аж дар речи пропал, глядя на то, как пацан, не стесняясь смеющихся по сторонам пассажиров, начал дёргаться на месте, размахивая руками и помпоном на шапке Деда Мороза, напевая новогоднюю песню. А Шастун вообще был не из стеснительных. У него было отличное настроение, ведь скоро он прилетит домой, в аэропорту его встретят родители, и следующие полторы недели он проведёт валяясь под новогодней ёлкой, или будет лепить снеговиков на заднем дворе дома вместе с приехавшими родственниками. И почему бы, чёрт возьми, не заразить своим хорошим настроением всех вокруг? Что в этом плохого в канун Нового года? Правда надолго парня всё-таки не хватило. Через час, к удивлению Попова, парнишка вырубился полностью. Музыка в его наушниках продолжала орать, чем неплохо раздражала Арсения и мешала сосредоточиться на работе. Парень почти сполз с сиденья, но его длинные и острые колени, уперевшись в спинку кресла спереди, мешали ему окончательно упасть жопой на пол. Тихо посапывая, с шапкой на макушке, которая почти съехала на глаза, Антон медленно наклонился в бок, уронив голову на предплечье Арсения. Мужчина вздрогнул, и уже готов был поднять мальчишку, чтобы тот отодвинулся от него как можно дальше, но… одёрнул себя. Лежа на предплечье мужчины, Антон, с открытым ртом и, съехавшей на бок, шапкой, выглядел так незаконно мило, что у Попова внутри что-то ёкнуло. А ведь он тоже когда-то таким был. Беззаботно юным, наивно верящим в новогоднее волшебство, подарки и ёлку. Тогда, ещё не войдя во взрослый мир финансов и расчётов, он истинно верил в то, что если будет вести себя плохо, то Дед Мороз занесёт его в чёрный список, и он не получит подарка на новый год. Он всегда был прилежным ребёнком, и вырос, став прилежным работником. Только вот подарки уже были другими, да и чувство чуда как-то затупилось, если не пропало совсем. Арсений, введя ноутбук в спящий режим, тихо прикрыл его. Паренёк, сладко причмокнув во сне и сильнее прижавшись к руке Попова, перекинул руку на рукоять сиденья, однако на той оказалось слишком мало места, из-за чего рука парня соскользнула и упала прямо на колени мужчины. Арсений аж подскочил от неожиданности, поперхнувшись воздухом. Паренёк что-то забурчал во сне, но так и не проснулся, продолжая спать чересчур мило. Чувствуя, как уши бесстыдно горят, Попов одёрнул галстук, который внезапно начал душить его, и, откашлявшись, аккуратно обхватил руку парня за запястье, подняв двумя пальцами со своей ноги, и переложил тому на колено. Парень, продолжая спать богатырским сном, так и не чухнулся. Не выдержав жары, мужчина расстегнул верхние пуговицы рубашки, чуть оттянув вниз галстук, и снова бросил взгляд на спящего представителя Деда Мороза в новогодней шапке, которая выглядела на нём до ужаса нелепо и смешно. Хотя, может в этом и была вся суть подобного новогоднего украшения — Попов не знал. Он просто постарался не шевелить рукой слишком сильно, чтобы парнишка не проснулся. Почему? Просто к Попову давно никто так не льнул. Было приятно ощущать на своём плече горячее дыхание, пусть и постороннего мальчишки, хоть это и было странно, зато создавалось ощущение, что он не один. И от этого ощущения было спокойней. Схватив выпавший у парня из уха наушник, Арсений сунул его в своё ухо, уловив звуки новогодней песни. Хмыкнув, мужчина аккуратно вернул наушники на колени парня и, схватив телефон, поставил песни на паузу. Вздохнув, откинулся на спинку сиденья, прикрывая глаза. Почему он вдруг почувствовал себя каким-то извращенцем?***
Разбудил Антона тяжёлый удар не только по голове, но и по всему корпусу. Съехавшая на глаза шапка и тяжесть поверх тела на миг дезориентировали парня, однако он тут же вернулся в реальность, когда шум голосов и грохот сумок ударил по ушам. Сбросив с себя одну из своих спортивных сумок, парень сдёрнул с головы шапку, жмурясь от яркого света в салоне. — Что, уже прилетели? — пытаясь проморгаться и спрятать глаза от яркого света, будто он какой-то наркоман, промямлил парень, бросая взгляд на ноги, стоящие рядом с его местом. Мужчина, с которым у него вышла дискуссия в начале знакомства, усердно копался на полке с вещами, и только после слов парня обратил на того внимание. — Нет, парень. Метель на улице, видимость нулевая. Пилоты вынужденно посадили самолёт в каком-то аэропорту, так что можно сказать, что мы на перевалочном пункте, — холодно бросил мужчина, вытаскивая, наконец, с полки свою небольшую сумку. Попов с собой вообще много вещей никогда не брал. Максимум пара запасных рубашек, да брюки и бельё. Ну, некоторые вещи личной гигиены и всё. Остальное ему услужливо предоставляли пятизвёздочные отели, или находящиеся поблизости магазины, потому да — все его вещи умещались в небольшой дорожной сумке, к которой прилагалась сумка с ноутбуком. — Твою мать, — наконец поняв, что происходит, и окончательно проморгавшись, Шаст с хрустом размял спину, пытаясь осмотреть своё «спальное» место и понять, как много вещей ему надо собирать. Да немного. Так, куртку накинуть и только. — Не выражайтесь, молодой человек, мат вас совсем не красит, — так же безучастно бросил ему Попов, поднимая с сиденья сумку с ноутбуком. — Конечно, папочка, как скажешь. Иначе Дед Мороз не принесёт мне подарок, да? — чуть ли не зло усмехнувшись, протянул Шастун, наблюдая за тем, как лицо бизнесмена вытягивается от удивления. Затем брови мужчины сошлись на переносице, и Попов, сжав губы в тонкую полосочку, схватил в руку зимнее пальто и, развернувшись, не прощаясь, начал протискиваться к выходу вместе с остальной толпой народа. Антон ухмыльнулся. Скептический настрой на Новый год у этого бизнесмена Антона не столько раздражал, сколько смешил. Одинокий человек, которому не с кем справить новый год, или наоборот, человек которого постоянно все кидали в этот праздник — перестал верить в чудеса и невольно заражал этим окружающих. Но Шаст не такой. Он верит в праздник, и что несмотря ни на что, в новогоднюю ночь всё же может сбыться самое заветное желание. Конечно, Антон был человеком, настолько помешанным на Новом году, но и скептиком он так же не являлся . В жизни и так много дерьма. Антон дождался, пока последний пассажир покинет салон самолёта, и только тогда, не торопясь, вылез из-за сидений и побрёл на выход. Стюардесса вежливо, наверное, сотый раз за утро принесла извинения за принесённые неудобства, и Антон вышел в коридор, соединяющий самолёт с аэропортом. Даже тут его встретили всё те же серые стены, что и в том аэропорту, и у парня сложилось ощущение, что он вообще никуда не улетал. В самом здании аэропорта царил лёгкий шум и недовольные крики пассажиров сразу с нескольких рейсов, которых, как и Антона, против воли высадили у чёрта на рогах. Ну серьёзно, он даже не знает, что это за место. Бросив взгляд на дисплей телефона и понимая, что заряда осталось пятнадцать процентов, парень осмотрелся по сторонам. Стойка одного из ресепшенов была свободна, и Антон, наперегонки с какой-то «яжематерью», бросился к нему. — Здравствуйте, — успев вперёд недовольной тётки с огромными чемоданами и поправив на голове шапку Деда Мороза, Антон улыбнулся уже уставшему администратору. — Здравствуйте, чем могу помочь? — Мой самолёт совершил, как я понял, вынужденную посадку, и… — Антон замялся. Вся уверенность вдруг куда-то улетучилась. Он маленький мальчик. Один в незнакомом городе. Он не знает что делать и что спрашивать. Он хочет к маме. И кушать. И пофиг, что ему уже двадцать три года. — И я хотел бы узнать, где я, и как скоро самолёт полетит дальше. — Вы находитесь в аэропорту города Б*. Из-за плохой видимости пилоты посадили самолёт. Рейс продолжится не раньше завтрашнего дня. — Но ведь Новый год уже сегодня! — ахнул Антон. К такому он явно не был готов. Вот тебе и новогодний подарок от Деда Мороза — застрять в аэропорту в канун Нового года! — Сожалеем, но наша авиакомпания управляет всего лишь самолётами, а не погодой, — устало, и тем не менее вежливо, вздохнула девушка, продолжая держать на губах натянутую улыбку. Антон со стоном закрыл глаза, понимая, что его планы на Новый год, выстраиваемые до этого дня месяцами, сейчас разрушились от одного только предложения «не раньше завтрашнего дня». Вот же дьявол! Он не так планировал провести праздник. Не один! Нет! — Ладно… — заторможено протянул парень, постучав пальцами по стойке ресепшена. — Я так полагаю, мне сообщат, когда самолёт будет вновь готов ко взлёту? — Разумеется. — До города далеко? Гостиницу не подскажите? — Сожалеем, но из-за снежного бурана дорога в город перекрыта уже второй день, а вблизи здания аэропорта есть только один единственный отель. — Ладно, — понимая, что карманных денег, что дали родители на дорогу «на всякий случай» должно хватить, Антон кивнул. — От вас можно забронировать номер? — Да, конечно. Сейчас посмотрю, — девушка опустила взгляд на монитор и сделала пару щелчков мышкой. Тут же её улыбка дрогнула, и девушка сочувственно мотнула головой. — Сожалею, но все номера забронированы. Свободных нет. Да чтоб у них кровати поломались! Чтоб у них отопление, блять, отключили! — А сколько мест в отеле? — На две тысячи человек. — И вы хотите сказать, что в аэропорту сейчас полторы тысячи человек?! — Молодой человек, только в вашем самолёте находилось около четырёхсот пассажиров. На аварийную посадку зашли около пяти самолётов. Авиакомпания возместит вам все неудобства половиной суммы от стоимости билета. Мы приносим вам свои извинения. Антон тяжело вздохнул, отпрянув от стойки ресепшена и уступая место нетерпеливой мамаше. Протащив сумки немного в сторону, парень остановился около двери служебного хода и опёрся о стену. Прилетели, как говорится. Вот вам и успел на самолёт. А ведь мама предлагала вылететь утренним рейсом, он как раз пару часов назад должен был приземлиться дома. Антон, вздохнув, пробежался взглядом по уже почти опустевшему залу аэропорта. По одному или целыми семьями люди целенаправленно куда-то спешили. Тащили за собой тяжёлые сумки и волокли чемоданы. Мамочки вели под руки детей, которые не отлипали от огромной ёлки, поставленной по случаю праздника в центре зала. За окном постепенно рассветало, и метель уже можно было различить вовсю: и впрямь, даже близ стоящие самолёты можно было разглядеть с трудом. Буран разыгрался нешуточный, и странно, что пилоты вообще смогли посадить самолёт при такой видимости. Шастун усмехнулся, бросив взгляд на огромные часы, висящие над стойкой регистратуры и показывающие пять утра. Так, что он будет делать? Верно — нихуя. Сейчас искать ночлег бесполезно, к тому же, Антон очень сильно хочет спать, так что этим он заморочится позже. Сперва звонок маме. — От вас можно позвонить? — отвлекая девушку, которую только что отпрашивал от разъярённой мамаши, спросил Шаст. Девушка устало поставила перед ним телефон, видимо, для внутренней связи в аэропорту, и вернулась к мамашке. Бросив сумки на пол, Антон принялся набирать знакомый номер. Пока на той стороне шли длинные гудки, взгляд Антона успел зацепиться за небольшую декоративную ёлку, стоящую на столе перед телефоном. Что ж, Шаст, вот твоя новогодняя ёлка в этом году. Вместо мягкого ковра под ней — мраморный пол аэропорта, и жёсткие скамейки в зале ожидания. За-е-бись. — Да? — на той стороне телефона послышался сонный и слегка обеспокоенный голос матери. — Мам, это я. Разбудил наверное, — ковыряя столешницу, протянул парень. — Тошенька, что случилось? — голос матери вдруг стал обеспокоенным чересчур сильно, и на заднем фоне послышался голос отца. — Всё в порядке, ма. Тут такое дело… Погода плохая, и самолёт посадили в какой-то… дыре, я точно не помню названия, — Антон пожал плечами, как будто мать могла его видеть. — Со мной всё в порядке, но мне сказали, что полосу закрыли до завтрашнего полудня, и получается, что я не успею к Новому году к вам. — Тош… — Да я-то не очень расстроюсь, просто я обещал вам… — Не переживай, Тош, мы точно не обидимся, всё в порядке. Ты сам, главное, не расстраивайся, всякое бывает. Раз уж так случилось, найди себе там попутчиков. Деньги-то у тебя есть? На номер хватит? — Да… Да. Я… Как раз успел снять последний номер, так что не переживай, — Антон изнутри прикусил щёку. Маме врать он не любил, но в данном случае это была ложь во благо. Ни к чему матери, которая так далеко от него, переживать из-за того, что сыночку негде поспать. Он не маленький, придумает что-нибудь. — Ну хорошо, хорошо. Ты звони тогда, если что ясно станет. Или если деньги нужны будут, ты только звони, сынок, ладно? — Хорошо, ма. С наступающим вас с папой. Повеселитесь там, ладно? Распрощавшись с матерью, Антон сбросил и вернул телефон на место, со вздохом поправив на голове шапку, снова осмотрелся. Пожалуй, пока он приляжет вон на те сидения, если удастся, поспит — а там дальше будет думать, что делать. В любом случае, деваться ему из аэропорта в ближайшее время некуда. Проснётся, сдаст багаж в камеру хранения и отправится покорять здешние кафешки и магазины. Здание большое, а времени у него теперь много. С этими мыслями парень, подхватив сумки, доковылял до длинных рядов сидений, почти опустевших, и, бросив сумки под сиденье, со вздохом опустился на скамейку, подкладывая под голову рюкзак. Длинные ноги были закинуты на соседнее сиденье. Ему не привыкать. И так сойдёт.***
Попов был зол. Нет, не так. Попов был просто в бешенстве. Мало того, что в этой толпе ему отдавили все ноги и отбили все бока, так девушка на ресепшене заявила, что он не сможет выбраться из этой дыры раньше чем через сутки. Сутки, мать твою! У Арсения сегодня до обеда деловая встреча, от которой зависит очень крупная сделка, а он, чёрт возьми, застрял в какой-то дыре, название которой ему даже толком сказать не могут! Из-за бурана со связью были проблемы, потому Арсений не смог дозвониться до Позова, чтобы тот придумал, как его вытащить, и теперь девчонка в форме авиакомпании сообщает, что в отеле не осталось свободных номеров. Да они, блять, издеваются! Понимая, что девушка на ресепшене ни в чём не виновата и просто отдувается, потому что это её работа, Попов отошёл подальше от толпы, пытаясь собрать мысли в кучу. Этой ночью он опять почти не поспал, потому что вздрагивал каждый раз, когда его сосед-мальчишка начинал ворочаться. Ему не хотелось будить парня, и он не делал этого до последнего, потому сам толком и не выспался. Хотя, дело даже и не в мальчишке было: просто сидя спать не самое приятное удовольствие. Арсений со своими миллионами вообще мог лететь в первом классе, но, сука, почему-то решил сэкономить и полететь эконом классом, якобы для того, чтобы не зажраться. Довыёбывался, блять, теперь мало того, что не поспал нормально, так и толком не пришёл в себя после трёх суток работы, и не смог нормально поработать. Чёртов рейс, чёртова погода. Чёртов Новый год! Пихая плечами в наглую идущих напролом пассажиров, Арсений выбрался из толпы и бросил взгляд на огромное табло, на котором все нынешние рейсы были отменены. Он готов был заплатить и улететь из этой дыры хоть на дранном, мать его, кукурузнике, но нет! Все рейсы были отменены, а погода, за огромными панорамными окнами от потолка до пола, была просто ужасной. Метель непроглядная. М-да… И у кого при нынешнем раскладе событий вообще может быть хоть капля новогоднего настроения? Взгляд мужчины внезапно наткнулся на знакомую фигуру. Может случайно, а может по стечению обстоятельств, Шастун бросил свои кости недалеко от толпы, из которой вынырнул Попов, и мужчина сразу заметил паренька. Шаст валялся на сидении, закинув на глаза согнутую руку, и похрапывал, что было не слышно, но заметно даже отсюда. Закатив глаза и поражаясь, как можно быть таким ребёнком, Попов, поправив на плече сумку, двинулся в сторону своего ещё недавнего соседа. — Что ты тут делаешь? — довольно громко, чтобы с первого раза разбудить парня, спросил мужчина, стянув с шеи заранее надетый ещё в самолёте шарф. — Что? — парень, вздрогнув, поднял с глаз руку и зажмурился, непонимающе мотнув головой. — А? А, это вы, у которого Санта ислам принял… — Какого хрена ты тут разлёгся? — А что, нельзя? Законом вроде не запрещено. — Тебе что, вообще наплевать, что рейс задерживается, и ты можешь провести Новый год в этой дыре? — не понял Попов, ударяя сумкой по ногам парня, из-за чего тому пришлось скинуть ноги со свободного места, с тяжёлым вздохом уступая его мужчине. — Печально, конечно, — Антон, сонно потянувшись и слегка дезориентировано пробежавшись взглядом по почти опустевшему залу ожидания, почесал бок под задравшейся майкой. — Но с другой стороны, — зевок. — …ой. Чему быть, того не миновать. Если я не могу исправить ситуацию, значит, переживать всё равно бессмысленно. — Ты либо слишком умный, либо слишком тупой. — Я просто уже везде успел, а суетой и паникой только нервы себе измотаю, — вальяжно раскинувшись на сиденье и закинув на спинку руку, Антон осмотрел мужчину уже более внимательным взглядом. — А вы? — Все номера заняты, телефон не ловит сеть, а сегодня в полдень у меня должна состояться многомиллионная сделка, — раздражённо заметил Попов, нервно приглаживая волосы. — Чёртов праздник. — Новый год тут не при чём, — невольно закатив глаза, протянул Антон. — Во всём виновата погода, а не праздник. — Да, конечно, — Арсений покачал головой, пытаясь найти для себя ответ, на кой хрен он вообще подошёл к этому парнишке. Наверное, просто не хотелось искать выход из этой ситуации в одиночку. — Я, кстати, Антон Шастун, — парень, отпрянув от спинки сиденья и чуть подавшись к мужчине, протянул руку. — Мы разве не знакомы? — удивлённо вскинул бровь Попов, получив отрицательное мотание головой, пожал тощую руку юноши. — Арсений Сергеевич Попов. — А можно вас называть Сеня? — Нет, — тут же вырвав руку, чересчур холодно бросил мужчина. — Арсений, или Арс. — Ладно, Арсений, — Шаст, хмыкнув, снова откинулся на спинку сиденья. — А почему вы подсели именно ко мне? Что, из всех присутствующих двух тысяч человек, я раздражаю вас меньше всего? — Возможно, — губы бизнесмена невольно дрогнули, и мужчина, откинувшись, как и Шаст, на спинку сиденья, перевёл взгляд на огромную ёлку посреди зала ожидания. Высокая, метров пять в высоту, украшенная золотыми и красными шарами, с огромными коробками вокруг, замотанными в праздничную упаковку. Почти весь персонал, помимо рабочей формы, был так же наряжен в новогодние шапки Деда Мороза, как у Шаста. Двери магазинов и сувенирных лавок украшала мишура самых разных цветов, и откуда-то тянуло вкусно пахнущей выпечкой. Новый год уже топтался на пороге. — Что будем делать? — прервав молчание, протянул Шаст. Парень спросил это таким тоном, и так просто, словно они с Арсом были знакомы много лет до этого, и сейчас лучшие друзья просто решили чем-то занять досуг. — Понятия не имею. По-хорошему мне бы ноут зарядить и поработать, — Попов поднялся с сиденья и, осмотревшись по сторонам, принялся стягивать с себя уличное пальто. Антон, пробегаясь взглядом по сторонам, невольно остановился на деловом костюме Попова, который ему ну очень шёл. Чёрные брюки, чёрный расстёгнутый пиджак, развязанный галстук… Антон невольно сглотнул, отводя взгляда в сторону. С каких пор он на незнакомых мужиков засматривается? Антон так сильно ушёл в свои мысли, что не сразу услышал, как бизнесмен, схватив свои сумки, окликнул парня по имени. — Антон! — А? — парнишка растерянно вздрогнул, своим сонным и растрёпанным видом заставляя Попова невольно вздрогнуть. Нельзя выглядеть таким милым. Это просто преступление. За это сажать надо. — Я говорю, сдадим багаж в камеру хранения и прогуляемся по аэропорту? — нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, предложил Арсений. Ему надо было быстрее отыскать источник зарядки для его гаджетов, потому что если у него сядет телефон, это будет конец с большой буквы. Арс зависим от гаджетов. Не только потому что заядлый инстаграмщик — ну ведь надо же продвигать свой бренд в сети, а Арс такое дело точно никому не доверит! — но и потому что работа обязывает быть на связи двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Любой звонок может стоить ему несколько миллионов. Не то чтобы Арс считал деньги, но и лишние траты ни к чему. Видя нетерпение мужчины, Антон, вздохнув, вскочил с сидений и, схватив сумки, поспешил за уходящим Поповым. Почему он согласился идти с ним? Шаст не знал. Арс просто предложил сдать вещи в камеру хранения и всё. Но уже на этом Антон понял, что мужчина просто не хочет быть один в этом огромном, холодном здании аэропорта, в канун Нового года. Шаст потому и пошёл за ним, что испытывал то же чувство. Чувство одиночества.***
— Почему нельзя отдохнуть от работы хотя бы в Новый год? — запихивая в рот сразу половину бургера и смотря на Попова по-детски наивными щенячьими глазами, протянул Антон. После получаса скитаний по аэропорту, мужчины всё-таки нашли источник невероятно вкусного запаха выпечки. Кафе внутри было обустроено довольно уютно: везде висела мишура и новогодние игрушки, за панорамными окнами сыпал снег, а за барной стойкой играла довольно живая рождественская музыка. Шаст не понимал перевода, но он ему и не нужен был. Парень наслаждался новогодней атмосферой и запахом корицы, идущим от кружки Попова, доверху заполненной кофе. Мужчина сидел напротив паренька, поставив перед собой ноутбук и протянув зарядку под стол. Антон тоже решил зарядить телефон, хоть и понимал, что смысла в этом нет — связь отсутствовала. Можно было, конечно, воспользоваться местным вай-фаем, но в интернете тоже делать было нечего. И Антон любовался. Любовался Арсением, сидящим напротив него и со слегка сдвинутыми к переносице бровями, смотрящим в ноутбук. Мужчина, подставив под подбородок кулак, скинул пиджак на спинку стула, нацепил на нос очки, которые безумно ему шли, и принялся за работу, совершенно забыв про купленный кусок пирога и кофе. А Антон завис. Жевал бургер, пялился по сторонам весёлым взглядом, и изучал хмурого Попова. — Ты что-то сказал? — не отрываясь от работы, заторможенно спросил Попов. Антон хмыкнул. Они знакомы меньше десяти часов, но сейчас Шаст чувствовал себя как никогда уютно и… Спокойно. От Попова и впрямь веяло уверенностью и спокойствием. Раньше Антон не попадал в подобные ситуации, оставаясь в незнакомых городах на длительный срок, без крыши над головой и в совершенном одиночестве. Возможно, пару часов назад, проснувшись на жёсткой скамейке в зале ожидания аэропорта, парень бы и впал в апатию, но… Видимо, всё-таки не в этот раз. Почему? Просто такой человек, как Попов, точно не даст ему пропасть. Антон почему-то в этом уверен. — Я говорю, вы что, даже спите с ноутбуком? — Антон громко отхлебнул крепкий кофе, заставив Арсения от этого звука поморщиться. — А что, ты никогда не слышал фразу «работа ебёт меня, а я ебу работу»? — Попов усмехнулся, наблюдая за тем, как парень, подавившийся от неожиданных слов, зашёлся в кашле, покрываясь смущённым румянцем. Некоторые посетители недобро начали оглядываться на шумную парочку, но мужчины даже не обратили на это внимание. — Вы что, всё время работаете? — Ну да. — А… — Антон замялся, не ожидая такого точного утверждения. — А что у вас за профессия, если не секрет? — А ты никому не скажешь? — хитро прищурившись и нахмурив брови, протянул Арсений. Откусив кусок бургера, Антон мотнул головой, завороженно уставившись на Попова. Мужчина, тем временем, чуть перегнулся через стол, чтобы наклониться навстречу Антону. — На самом деле, — зашептал Арсений. — Я состою в некой группировке, торгующей наркотиками, и в этом аэропорту у меня вот-вот состоится встреча с дилером. Изо рта Шастуна чуть не вывалился целый кусок пережёванного бургера — настолько его челюсть опустилась от удивления. Серьёзное выражение лица Попова добавило масла в огонь. Антон уже мысленно прописал сценарий, как в кафе врывается ОМОН, сгребают под локти Арса и его, Антона, как соучастника в придачу, и они оба проводят Новый год в обезьяннике, разрисовывая стены камеры новогодними ёлками. Пиздец. Заметив, как сильно вытянулось и побледнело лицо парнишки, Арсений до последнего держался, но всё-таки не смог стерпеть и расхохотался, от удовольствия даже хлопнув в ладоши и откинувшись на спинку мягкого дивана. Только через несколько секунд до Шастуна наконец дошло, как его жёстко пранканули, и парень закатил глаза. — Как по-взрослому, — пробурчал парнишка, снова отпивая кофе и обжигая им же горло. — Ну, а если серьёзно? — Если серьёзно, у меня своя дизайнерская фирма и десятки точек по всей стране, — поправив воротник рубашки, протянул Арсений, снова пододвигаясь к столу. Чёрт, он в этой рубашке выглядит так охрененно, что Антону приходится глотать повторно, потому что с первого раза грёбаный бургер в горло не лезет! — Под моим руководством работает уже около сотни людей, и моя задача… — Контролировать их работу, — кивнул Шастун. — Поэтому вы не уделяете время себе? — Почему же? — Арсений нахмурился, снова наклоняясь к монитору ноутбука. — Я уделяю себе время. — А семья? — Ты не подумал, что если бы мне было с кем проводить этот Новый год, то я бы не сел в этот грёбаный самолёт, чтобы отправиться в очередную командировку? — слегка раздражённо, явно давая понять, что устал от этого разговора, заметил Арсений. — Неужели у вас и друзей нет? — не унимался парень. — Мой единственный друг Позов празднует Новый год со своей семьёй, и я не хочу нарушать эту идиллию. — Так… Вам некуда податься, — удивлённо и, можно сказать, слегка ошарашенно, протянул Антон, опуская кружку с горячим кофе на стол. — Вот чёрт! — Да не переживай ты так. Не маленький, справлюсь как-нибудь, — фыркнул Попов. Вышло настолько неуверенно и неубедительно, что Шаст даже языком цокнул, давая понять, что спалил Арсения с потрохами. — Мои родители говорят, что в Новый год никто не должен быть один. — Твоя мама владеет огромной компанией? — Это всё отговорки, Арс. Мой отец работает в органах, и на работе у него вечный завал, но каждый день, ровно в пять часов он оставляет все свои дела в кабинете и возвращается домой к маме, потому что работа для него не самое главное в жизни. — А что же тогда по-твоему главное? — Арсений, прикрыв ноутбук, уставился на парня, чьи глаза горели желанием доказать Попову, что в такой праздник надо уметь отдыхать. Проблема была в том, что Арсений понимал — не докажет. Арс не любит праздники не только потому, что ему не с кем их встречать. Он их просто не любит. Так уж с детства повелось. Родители на каждый Новый год оставляли его дома, а сами уезжали к друзьям. Его девушка ушла от него в Новый год, когда Арсений уже готов был встать на колени и просить её руки. Новый год это обычная ночь, с которой отсчёт дней обнуляется, и начинает идти заново, отсчитывая дни до следующего Нового года. Такая же ночь, а за ней — такое же утро, что и всегда. — В жизни главное уметь наслаждаться жизнью, — Шаст так просто пожал плечами и улыбнулся, что у Попова невольно мелькнула мысль на тему того, насколько же этот ребёнок ещё восхитительно наивен. С другой стороны, Шаст невероятно умён, если судить по тому, как он рассуждает. — Ну, знаешь ли, сложно наслаждаться жизнью, когда всё идёт против тебя, — ожидая, что на это ответит парень, Арсений отодвинул ноутбук и, не спуская с Шаста внимательного взгляда, снова подпёр рукой подбородок. Антон пожал плечами. — Вам так кажется, что всё идёт против вас. — Неужели? — Ну да. Вы думаете, что зря не сели на другой самолёт, зря полетели эконом классом, зря вообще выбрали это время для поездки. Вы жалеете, потому что из-за этого снежного бурана, который обломал вам полёт, вы не успели на какую-нибудь важную встречу. А вы посмотрите на это с другой стороны, — Антон, откинувшись на спинку дивана, кивнул на окно. — Осмотритесь. За окном охуенный снегопад. Вы сидите в аэропорту, среди ёлочных украшений, и слушаете новогодний музон в моей компании! — Ха, — невольно вырвалось у Попова, и мужчина уже не пытаясь спрятать улыбку, выгнул бровь. — И какие же плюсы твоего пребывания тут, со мной? — Ну, например, плюс в том, что вы уже целых десять минут не заняты своей работой, а просто наслаждаетесь моим общением, — одарив мужчину победным взглядом, Антон, гордо вздёрнув нос, скрестил на груди руки, глядя, как Попов неожиданно зашёлся смехом. Смехом, от которого внутри Антона что-то рухнуло. Какой тихий, полный теплоты и доброты! Разве такие серьёзные люди, как Попов, могут так смеяться? Антон даже растерялся, не зная, что делать. Наверное, не такой реакции он ожидал от мужчины. Мужчины, который в первые минуты их знакомства чуть не послал его во все дыры физиологии. — Ты чертовски прав, парень, — хлопнув ладонью по столу, Арсений, улыбаясь до ушей, подвинулся ближе и схватил кружку с горячим кофе. — Ладно, ты выиграл. Ты прав, я не умею заниматься ничем другим, кроме самой работы. Но что прикажешь делать тогда? — Ну… — Шастун не смог сдержать улыбку и кивнул. — Наверное, придётся в срочном порядке навёрстывать упущенное… — Сторонись! — удар. Не успевший увернуться от встающего клиента, официант, с воплем опрокидывая задетый поднос на Попова, грохнулся на стол, прямо под нос мужчины, на которого сверху тут же прилетели пара пончиков в довесок к пролившемуся кофе. Голоса в кафе резко стихли, и только новогодние слова песни разрезали тишину зала. Около десятка пар глаз уставились на Попова, медленно багровеющего от злости на официанта, сползшего со стола, и мечтающего исчезнуть куда-нибудь с глаз посетителей. — Я прошу прощения… Я случайно… Извините… — испуганно залепетал паренёк, наверное, не намного младше самого Антона. Шастун перевёл слегка напуганный взгляд с парня на Попова, и обратно. Бизнесмен уже чуть ли не через задницу дышал яростью, вцепившись руками в края дивана, из-за чего из-под обтягивающей белой рубашки были отлично видны вены, покрывающие его руки, от чего у Антона невольно перехватило дыхание. А кофе, пролившееся на его грудь, из-за чего рубашка стала прозрачной… Антон резко зашёлся кашлем, пытаясь хоть как-то выгнать из головы неприличные мысли, но этим только привлёк внимание Попова, который, кажется, уже был на волоске. — Всё в порядке, — подняв руку в сторону официанта, прошептал Антон. — Идите. — В смысле, блять, идите?! — рявкнул Арсений, вскакивая с места и чуть ли не нависая над Антоном через стол. — В смысле всё в порядке?! Он мне, нахрен, костюм испортил! Да одна рубашка стоит больше, чем этот недомерок зарабатывает тут за год! — Тем более будет не разумным лишить его премии. Бедолага и так еле перебивается, а ваш скандал только испортит ему праздник, — шикнул Антон, взглядом заставляя Арсения запнуться, когда слова снова полезли из горла. Бедный официант, бледный, как рубашка на нём, ни живой ни мёртвый стоял поодаль от Антона, словно хотел за ним спрятаться. Грозно рыча и пытаясь выровнять дыхание, Арсений резко выдохнул, пересекаясь с внимательным взглядом зелёных глаз. Сколько же ума в этих глазах, сколько… Смелости. Пожалуй, никто, кроме Позова, раньше не решался вставить хоть слово, когда Попов был в ярости. А в ярости он бывал довольно часто в последнее время, потому что его бесило всё, что двигалось. А всё, что не двигалось, он специально двигал и бесился от этого. — Пожалуй, вам стоит переодеться, Арсений Сергеевич, — Антон выбрался из-за стола, когда разговоры в кафе вновь возобновились, а официант, последовав совету Шаста, быстренько слинял с глаз уже начавшего успокаиваться Арса. — У меня рубашка в сумке, а сумка в камере, мать его, хранения, — вытерев салфеткой остатки кофе с груди и швырнув ту на стол, Арсений схватил ноутбук и принялся пихать его в сумку. — Встречать Новый год в этом костюме? Это как надеть смирительную рубашку по собственной воле, — Антон поморщился, натягивая на голову красную шапочку Деда Мороза и кивая следовать за ним. — Я тут магазинчик видел, надо затариться! Это было не столько предложение, сколько утверждение. Арсений и сам удивился тому, что произошло. Да, его костюм и впрямь стоил немалых денег, но парень в чём-то прав — это не самый удобный наряд для встречи праздника. Но с другой стороны… Арс ничего кроме таких костюмов и не носит. Схватив с диванчика пиджак, Попов бросился на выход следом за парнем. У Антона не было чёткого плана, как скоротать этот день так, чтобы помочь Попову полюбить праздник. Но почему-то ему чертовски хотелось этого. Хотелось, чтобы глаза Попова загорелись азартным блеском, чтобы он смеялся так же от души, как десять минут назад, и чтобы его усталые, голубые глаза загорелись счастьем. Антон, конечно, не был спецом в умении менять взгляды людей на жизнь, но ему, наверно, отчасти и самому хотелось поразвлечься. Если уж так сложилось, что этот праздник он будет встречать далеко от дома, в компании вечно хмурого бизнесмена — надо взять от этого момента всё. Будем, как говорится, импровизировать. Суматоха постепенно затихала, люди разбредались по магазинчикам и кафешкам, кто-то успевал заскочить в последний автобус, отвозящий постояльцев в отель. Антон, задевая ладонями ветки искусственных ёлок и улыбаясь проходящим мимо детям, бежал по застеленному синим ковром коридору, высматривая хоть какой-нибудь магазин одежды. Арсений семенил следом за парнем, стараясь как-то прикрыть пальто и сумками грязную рубашку. Громкий смех парня и вопли, которые он издавал, пытаясь подпевать новогодним песням, звучащим по всему аэропорту, заражали энтузиазмом. Арсений шёл следом, иногда догоняя и ровняясь с ним, но Шаст всё равно постоянно дёргался куда-то в сторону, обнять смеющегося над его милым видом ребёнка, или зарядить «пять» такому же студенту, что и он. Попов сам не заметил, как на его лице выступила довольно искренняя улыбка, и мужчина не спускал взгляда с мальчишки, от которого так и веяло счастьем и весельем. Несмотря на то, что они застряли в аэропорту, отличное настроение накрыло Антона с головой. Чувствуя, как Арсений и сам в его присутствии начал расслабляться, парень в какой-то момент резко затормозил перед одним из бутиков и коварно улыбнулся. О, да. Им точно в это место! — Ты что, всегда такой странный в Новый год? — недовольно пробурчал Арс, когда парень рванул внутрь магазинчика, где продавали новогодние пижамы, кофты и даже кружки с изображениями Деда Мороза. — А вы что, всегда такой скучный? — парень смешно фыркнул, когда Попов успел перехватить его за ворот кофты и тем самым затормозить. — Не знаю откуда в тебе столько энергии, но твоя чрезмерная подвижность начинает меня раздражать. — Советую вам смириться, потому что в ближайшие сутки мы везде будем таскаться вместе, — Антон лучезарно улыбнулся, запуская руки в стопку мягких свитеров, лежащих на одном из прилавков. — Зачем я пошёл с тобой, — со вздохом закатив глаза, прошептал Арсений. — Я иду к своим сумкам, чтобы взять сменную рубашку и… — Нет, я не позволю вам в Новый год расхаживать рядом со мной в форме раба. — Это деловой костюм, — ахнув, заметил Арсений, тыкая на себя. — Это одежда раба, — отрезал парень, выхватывая из стопки красно-белый свитер и кидая его в руки мужчины. — Переодевайтесь. Я подожду около диванчиков. Арсу бы разозлиться, психануть, бросить свитер в парня, да уйти, но… Попов вдруг понял, что и не против он вовсе примерить этот гребаный уродский свитер. Вообще-то он не любит, когда им командуют, но Антон разговаривал так спокойно, словно предоставляя мужчине право выбора, которого, на самом-то деле, и не было. И хотелось слушаться. Чудеса и только. На всякий случай парень выхватил из рук мужчины ноутбук, и Арсений в растерянности остановился посередине магазина, не зная как поступить. Он солидный мужчина, с многомиллионным состоянием! Он просто не может появиться на людях в… Таком виде! Хотя… Бля, была не была! — Этот свитер такой милый, — умилился Антон, подрываясь с мягкого дивана, на котором уже успел задремать, пока Попов в примерочной возился с пуговицами на рубашке. — Я ненавижу свитера, — прошипел Арсений, стоя перед парнем с разведёнными в сторону руками. — Посмотри на меня! Это же несерьёзно! — Да бросьте! — закатил глаза Антон, плюхаясь обратно на диванчик. — Ну и хорошо, что не серьёзно, зато вы красивый. — Любишь? — резко прервал парня бизнесмен. — Кого? — чувствуя, как у него вдруг резко пересыхает в горле от пристального взгляда голубых глаз, парень чуть нахмурился. — Свитера любишь? — повторил как ни в чём не бывало мужчина, словно не заметив заминки и покрасневших ушей парня. — О-обожаю, — кивнул Антон, с трудом переведя взгляд на рисунок на свитере мужчины. Олени. Вышитые красными нитками олени. Как символично, мать твою. — А почему сам их не носишь? — хитро прищурившись, протянул мужчина. Антон запнулся, понимая, что этот прищур ни к чему хорошему точно не приведёт. — Они у меня дома… все, — начав тоже подозрительно щуриться на Арсения, Антон медленно отполз к краю дивана. Злобно хихикая, Попов схватил с вешалки первый попавшийся голубой свитер, связанный явно из шерсти, и кинул парню. — Надевай. — Он стоит целое состояние! — ахнул Шаст, только его взгляд упал на прикрепленный к свитеру ценник. — Я плачу. — Не плачьте, сегодня Новый год, — хмыкнул Антон, вскакивая с места и тут же огребая нехилой силы пинок под пятую точку. — Эй, детей нельзя бить! — Ты тут что ли ребёнок? Переодеваться, марш! — Да ладно, папочка, ладно! Раскомандовался, — уворачиваясь от подзатыльников Попова, Антон бросился в сторону примерочных, а Арсений, замерев от слов парня, остался пялиться в красную закрытую шторку примерочной. Спрятавшись в кабинке, Антон резко выдохнул, прислонившись спиной к холодной стенке. Ноги от чего-то сделались ватными, дыхание сбилось. Он правда только что назвал Попова папочкой? Антон, ты что, накануне праздника с катушек решил съехать?! Говорить такое малознакомому мужику! Твой язык тебя до добра точно не доведёт! Вот оговоришься, и поймёт тебя этот бизнесмен неправильно, и будешь ты справлять Новый год в одиночестве. С другой стороны — Антону весело. Впервые за долгое время чертовски спокойно и весело, и Арсений сам это видит. У обоих такое ощущение, что они знакомы уже давно — настолько между ними нет неловкости в разговорах. — Тебя там эльфы, что ли, утащили? — послышался стук. Антон, уже переодетый, стоял перед зеркалом и осматривал огромные снежинки на своём свитере, оценивая то, как он на нём сидит. Дома у Антона была целая куча свитеров, которые сидели на нём, как на вешалке, но этот, выбранный Арсением, очень шёл парню. Настолько, что Шаст даже залюбовался. Он никогда не снимет больше этот свитер. В примерочную просунулась голова Арсения, и оценивающий взгляд пробежался по пареньку. — Как на тебя шили! — Спасибо. Сколько я должен… — Не смей говорить мне о деньгах. Я зарабатываю каждый день такие суммы, о которых ты даже не слышал, но… тратить их мне просто не на кого, а на себя уже неохота. Так что считай, что это от чистого сердца и бездонного кошелька, — Попов усмехнулся, показывая на щеках милые ямочки, за которые Антону тут же захотелось потискать мужчину, и кивнул. — Ну? Чем теперь займёмся? — Вы доверите мне распоряжаться вашим расписанием? — Антон фыркнул, подхватывая с пола рюкзак и направляясь за Поповым к кассе. — Я, вообще-то, уже это сделал, — Попов, сорвав со свитера Шаста ценник, протянул его на кассу. — Только давай договоримся — никакого валяния в снегу, я это просто ненавижу. — Ага-а… — протянул парень, уже совершенно не слушая, о чём там болтал бизнесмен, оформляя покупки. Его внимание привлёк предмет, находящийся за пределами магазина, но всё равно чересчур близко от Шаста. Руки парня тут же зачесались, и парень в нетерпении двинулся в сторону выхода, понимая, что времени, пока охранник не вернётся, мало. — Стой, ты куда? — Арсений дёрнулся за Антоном, но тут же вернулся к кассе, чтобы оплатить покупку с карты. — Шаст! — Я подожду снаружи, ладно? Это было последнее, что Арсений услышал, потому что в следующий момент из коридора аэропорта послышался… Звук мотора, громкий хохот и вопли охранника. Схватив пакет с грязной рубашкой, пальто и сумку с ноутбуком, Арсений бросился в сторону выхода, и тут же был чуть не задавлен несущимся на него электромобилем, за рулём которого сидел… — Антон, ты спятил?! — рявкнул Попов, успевая отскочить в сторону, когда громко вопящий парень, вжимая в пол педаль газа, пронёсся мимо него вдоль по коридору, ударяя прохожих оторвавшейся с дверцы мишурой. — Я всегда мечтал это сделать! — радостно провопил парень, резво уворачиваясь от идущих навстречу людей. — С дороги! Посланник Санты едет! — Стой! — следом за ним тут же пронёсся мужчина лет тридцати на вид, со смешным хвостиком на затылке и армянской наружности. Арсений от происходящего аж впал в ступор, пытаясь осознать происходящее. Его новый знакомый только что угнал электромобиль аэропорта с воплями, что он посланник Санты? Этот парнишка ненормальный! А если он на нём убьётся?! Дойдя до этой мысли, Арсений вдруг сорвался с места, в сторону уехавшей машины и убежавшего охранника. Чуть не потеряв пакет с рубашкой, мужчина, расталкивая зевак, засмотревшихся на уехавшего Антона, сиганул наперерез машине через зал ожидания, перепрыгивая сумки и ноги сидящих пассажиров. Впереди, откуда ни возьмись, неожиданно появилась небольшая искусственная ёлка, однако Попов увидел её в самый последний момент. Удар — и мужчина, споткнувшись о сумку, влетел в бедную ёлку, которая тут же с треском сломалась пополам. Запутавшись в мишуре и кое-как подхватив выпавшие вещи, Арсений, даже не пытаясь спихнуть с себя гирлянду и мишуру, бросился дальше, однако слишком поздно понял, что потерял машину из виду. — Арс, прыгай! — послышалось сбоку. Попов тут же резко отпрыгнул в сторону, и не понимая, что творит, сразу же ухватился за поручень электромобиля, на ходу запрыгивая в него. — О, ты принарядился! Входишь в образ! — хохотнул Антон, резко сворачивая в сторону длинного прохода между панорамными окнами и сиденьями. Сзади послышался вопль охранника, зовущего подкрепление, и Арсений… Неожиданно расхохотался. А этот парень, чёрт возьми, умеет веселиться! — Придётся драпать, пока нас не схватили! — не дав Арсению очухаться, Шастун резко повернул руль в сторону бегущих охранников, и тут же выпрыгнул из машины. Арсений, не понимая, что творит, последовал его примеру, выпрыгнув в свою сторону и приземлившись в кучу сложенных чемоданов. Посадка была мягкой, однако прийти в себя мужчина не успел. Над ним, тут же нависнув, появился запыхавшийся и красный Антон, протягивая ему руку. — Надо бежать, Арс! — Это, по-твоему, весело?! — проорал Попов, пытаясь плевком убрать лезущую в рот мишуру, и на ходу поправляя задравшийся свитер. Пока охранники гнались за уезжающим электромобилем, мужчины резко рванули к эскалатору и, не останавливаясь, бросились вниз по едущим ступенькам, под грозные вопли охранника сзади. — А разве нет?! — хохотнул Антон, слетая с лестницы эскалатора. — Держи их! — сзади послышался топот ног. Шастун схватил мужчину за руку и резко потянул в сторону. — Шаст, стой! — миг, и парень с размаху налетел на огромную тележку от пятёрочки. — Извините. Мы одолжим? — пока Антон барахтался в тележке, пытаясь вытащить из неё свою тощую задницу, при этом громко ухохатываясь над всей нелепостью ситуации, Арсений вырвал тележку из рук вопящей женщины и, резко развернув в сторону, начал толкать от себя, постепенно разгоняясь. Антон, наконец приняв удобное положение сидя, под хохот Арсения высунул руки в стороны, как самолёт громко вопя на весь аэропорт. Полы были ровными, потому, разогнавшись до предела, Попов забрался на подножку тележки и, оперевшись руками о ручку, подставил лицо ветру, вторя крикам парня. Охранники, хоть и были с виду выносливые, но уже начали отставать. Постепенно мужчинам удалось оторваться от охранников, и пока у тех была заминка, Попов помог парню выбраться из тележки, и оба, хохоча, сиганули за угол курилки, в небольшой тёмный угол. Тут же мимо них пронёсся охранник со смешным хвостиком на затылке и подписанным бейджиком «Сергей». Пытаясь сдержать смех и не быть обнаруженными, мужчины, стоя почти вплотную друг напротив друга, зажали рты руками, чтобы их смех не был слышен. — И часто ты так развлекаешься? — улыбнулся Попов, пытаясь отдышаться, опираясь затылком о стену сзади. — Нет. В основном когда остаюсь в Новый год в компании незнакомых мужиков в аэропорту, — Антон, на миг сделав серьёзное выражение лица, снова захихикал, прикрывая рот запястьем, чтобы его смех не звучал слишком громко. Арсений усмехнулся, наблюдая, как смешно шапка съехала на лоб парня, и как мило и по-домашнему Антон выглядит в этом свитере. Впервые за долгое, очень, чёрт возьми, долгое время в груди Арсения что-то дрогнуло, заставляя душу наливаться теплом. Неужели это с ним происходит? Он, серьёзный мужик, в конце концов, только что растаял от смеха мальчишки? Вау. И только. — Чего вы так смотрите на меня? — справившись, наконец, со смехом и чувствуя, как на смену ему приходит смущение, Антон, нервно одёрнув воротник свитера, начал хлопать себя по карманам. — У вас лицо, кстати, красное. Из-за жары что ли? «Из-за тебя» — мелькнуло в голове мужчины, от чего Арс, тут же до боли закусив губу, резко отвёл взгляд в сторону. Какое счастье, что парень не умеет читать мысли, иначе Арсений бы сквозь землю провалился. — Кстати, свитер, если честно, мне нравится. Ваш, я имею в виду, — достав, наконец-то, что искал, мальчишка зашуршал пачкой сигарет, вытаскивая одну и засовывая её в рот. Курить хотелось очень сильно. Это, наверное, от нервов. — А мне нет. — Устроим соревнование самого уродского свитера? — усмехнулся Антон, зажимая в зубах сигарету и хлопая себя по карманам в поисках зажигалки. — В таком случае, ты точно выиграешь, — усмехнулся бизнесмен под возмущённый «эй» парнишки. — Ты что, куришь? — Вы на редкость проницательны, — выгнув бровь, усмехнулся Шастун. — Как догадались? — Но здесь нельзя курить. Вместо ответа парень молча поднял указательный палец вверх, показывая на табличку за своей головой. «Курилка». — Вы со стороны выглядите как ёлка, — усмехнулся Шаст, поджигая сигарету и делая затяжку, чтобы кончик сигареты хорошенько протлел. Как ни странно, но парень вдруг поймал себя на мысли, что от мужчины, севшего с ним рядом в самолёте — ничего не осталось. Сейчас перед ним стоял домашний Попов, с улыбкой до ушей, в огромном свитере, увешенный вырванной из розетки гирляндой и мишурой, на концах которой всё ещё болтались привязанные пластмассовые шары. И счастливый… Мать твою, аж до свинячьего визга счастливый. — Время уже за обед, — понимая, что зрительный контакт затянулся, и уши Антона, как и у Арса, уже чуть ли не пылали, мужчина смущённо откашлялся и поднял руку, бросив взгляд на наручные часы. — Скоро Новый год. Есть идеи, чем ещё заняться до этого времени? — А чем хотите? — затягиваясь сигаретой и выдыхая дым в лицо бизнесмена, протянул Антон. Арсений поморщился и резко перехватил руку парня. У Антона сердце пропустило удар, когда мужчина, натянув коварную улыбку, начал медленно наклоняться к его лицу. В момент, когда Шастун уже почти забыл как дышать, Арсений всё-таки остановился, не сводя взгляда с губ парнишки, и, резко облизнув свои, выдохнул, словно внезапно растерял всю уверенность. — Предлагаю скоротать время в кинотеатре, — от чего-то хриплым голосом выдохнул Попов. Антон невольно сглотнул вставший поперёк горла ком. Почему тут стало так жарко, мать вашу?! — Здесь есть кинотеатр? — А почему его здесь не должно быть? — Арсений, усмехнувшись, выхватил из рук парня сигарету и, нервно затянувшись, выдохнул, бросив на охреневшего от происходящего Шаста мимолётный взгляд. — Дешёвые сиги такая гадость. — Это просто вы зажрались, Арсений Сергеевич, — хмыкнул Антон, чересчур спокойно наблюдая за тем, как Попов морщится и тут же тушит сигарету о мусорку. — Не кури при мне, ладно? — как-то чересчур заботливым отцовским тоном попросил мужчина. У Антона по спине невольно мурашки пробежали. Он заботится? Как приятно. — А то что? — слова сами собой сорвались с губ, и парень поздно прикусил язык, понимая, что этот вопрос был лишним. Чёрт, Антон, ты, видимо, совсем разучился держать себя в руках. Или этот человек так на тебя влияет? — Ну, даже не знаю, — лицо бизнесмена вдруг озарила широкая, коварная улыбка, и мужчина, совершенно не понимая, что делает, закинул руку над головой Шаста, оперевшись о стену, и хмыкнул, глядя, как парень вжался в стену. — Ещё раз при мне закуришь… И я тебя поцелую. Тут уж выражение «гром среди ясного неба» как нельзя было кстати. У Антона чуть ноги не подкосились от услышанного. Вернее, они и подкосились, но места в закутке было так мало, что падать было просто некуда, от чего парень слегка сполз по стенке, краснея от пристального взгляда странно ухмыляющегося Попова. От этого взгляда в голову лезли такие мысли, что в жар бросало ещё сильнее, и Антон понял, что у него кружится голова. Это всё не с ним происходит. В любом случае, если Арсений Сергеевич сказал правду, и он правда это сделает, если Шаст сейчас при нём закурит, то… В каком кармане эта чёртова пачка сигарет?! Антон сейчас же подожжёт их все. Зачем? А то и так не ясно! — Чёрт, — мужчины резко вздрогнули от громкого звонка на телефоне бизнесмена. Рука Попова соскользнула, и Попов, словно очнувшись от наваждения, резко отстранился от мальчишки, к которому уже чуть ли не прижался. Хлопая себя по карманам штанов, и отведя взгляд, Арс резко зашёлся кашлем, пытаясь вернуть голосу нормальный тон. Антон закусил губу и отвёл взгляд в сторону, в то время как Попов, наконец-то нащупав телефон, вынырнул из закутка и чуть отошёл в сторону от парня, принимая вызов. — Илья? Странно, что ты дозвонился, учитывая, что связи не было… — как ни в чём не бывало, уверенным и спокойным голосом заметил мужчина. Антон, резко выдохнув, откинул голову назад, слегка ударяясь затылком о стену, и зажмурился. Что он творит? Они же знакомы от силы полдня! Хотя кажется, что целую вечность…но всё же. Антон, резко встряхнув головой, дотронулся до кармана, где лежали сигареты, и, отпрянув от стены, вышел из закуточка. Арсений, о чём-то болтающий по телефону, на миг перевёл свой взгляд на него, и снова отвернулся. Шастун неуверенно переминался с ноги на ногу, поправляя на плече рюкзак и не зная, куда деться. — Да, Илья, высылай все бумаги Позову, он разберётся. Да, сейчас, он всё подпишет и скинет Окс. Да, всё, жду подтверждения, — Арсений кивнул, словно самому себе, и, сбросив вызов, тут же наткнулся на внимательный взгляд мальчишки. — Что? — Вы запрягли работой человека в новогоднюю ночь? — Там пять минут дел, — на миг зависнув, пожал плечами Арсений. — Эти пять минут в праздники кажутся целой вечностью. Сами отдыхать не умеете и другим не даёте, — Антон разочарованно цокнул языком и, под охреневший взгляд Попова, обойдя мужчину, двинулся на выход из курилки. Аккуратно выглянув и убедившись, что охранников нигде нет, парень вышел в коридор и уверенной походкой двинулся прямо по коридору. Арсений на какое-то время завис, пытаясь понять, от чего вдруг хорошее настроение парнишки исчезло, и, схватив сумку и пальто, бросился следом. — Ты что, злишься? — слегка запыхавшись, но всё-таки догнав парня, протянул Арсений. — Нет. Я на вас не злюсь. — Да хватит мне выкать, я чувствую себя старым! — раздражённо подкидывая на плече ремень сумки от ноутбука, мужчина схватил парня за плечо и, останавливая, рывком развернул к себе. — Ну что такое, Тох? Что не так? — С чего вы взяли, что что-то не так? — Шаст устало пожал плечами. — Всё в ажуре. Попов прищурился и, вдруг тяжело вздохнув, закатил глаза, потянувшись за телефоном. — Хорошо, раз это так для тебя важно, я сейчас же позвоню Позову и скажу, чтобы все дела он оставил на завтра. — На второе, — отрезал Антон, скрестив на груди руки, с вызовом смотря на мужчину. Арсений буквально прочитал в его глазах бегущую строчку: «Слабак вы, Арсений Сергеевич, и не сделаете этого». Попов, стиснув зубы, тихо зарычал, всё-таки доставая телефон и вводя пароль. — Ладно, — пробурчал Арсений, нажимая на кнопку вызова и поднося телефон к уху. — Но после этого мы идём в кино! Антон, усмехнувшись, довольно кивнул, облокачиваясь спиной и опираясь локтями о стеклянные перегородки второго этажа, на котором они находились, и наблюдая за тем, как Попов, метая раздражённые взгляды на Антона, чуть отходит. — Очень заманчивое предложение, но я уже женат, — на том конце провода послышался тихий смешок. Арсений закатил глаза. — Ты уже на месте? Контракт на несколько лямов подписан? — Нет. — В смысле? — Тут такое дело… короче… — Арсений запнулся, напоровшись на внимательный взгляд зелёных глаз, хозяин которых кивком подтолкнул его к действиям. — Короче, такое дело, мой рейс отменили. — Не понял. — Чёрт, Поз, ты бы видел, что там на улице творится. Мы застряли в каком-то аэропорту. И на ближайшие сутки отменены абсолютно все рейсы, потому что снегом замело взлётную полосу, да и в небе сейчас… — Погоди, стой, Арс, — прервав тираду начальника, резко выдохнул Диман. На фоне сначала довольно громко был слышен детский смех, но затем он сменился шорохом и хлопком, и всё стихло. Мужчина вышел на кухню. — Кто «мы»? Насколько мне помнится, ты один летаешь в командировки. — Это не важно, Диман… — Как это не важно? Арс, кто этот человек? Вдруг он подослан конкурентами? Попов медленно обернулся на Антона. Парень, отвлёкшись всего на секунду на стоящую рядом наряженную ёлку, пальцем шатнул стеклянный шар, однако тот качнулся слишком сильно, из-за чего Антон, вздрогнув, попытался поймать слетающую с ветки игрушку, но не рассчитал силы и сшиб рукой всю ёлку, тут же бросаясь ловить её. В итоге Шастун растянулся на полу в обнимку с елью, барахтаясь в мишуре. — Я так не думаю, Поз. Вернее, я в этом даже уверен, — Арсений, вздохнув, почесал шею, пытаясь найти слова. — Короче, я чё звоню… — Тебе нужен транспорт? У меня вообще-то есть знакомый в этом аэропорту, у него есть машина, и он, за довольно символичную сумму, отвезёт тебя в город, где ты сможешь сесть на поезд. Двух минут дело, я только найду его номер… — Стой, Поз, не надо, — прежде чем мужчина начал на фоне шуршать какой-то бумагой, Арсений шикнул в трубку, останавливая его действия. — Что? — переспросил мужчина. Арсений буквально увидел, как Диман оторвал трубку от уха и посмотрел на дисплей, чтобы убедиться, что разговаривает именно с Поповым. — Кто со мной разговаривает, чёрт возьми? — Не смешно. — Вот именно, Арс. Тот Попов, которого я знаю, пунктуален так, что аж бесит, и психованный настолько, что в гневе может кулаком проломить дыру в стене. Как в офисе, помнишь? Ты застрял в аэропорту и просишь не вызывать тебе личный вертолёт и поднимать на уши всю авиацию страны? Арс, — голос Димана стал тише. — Ты в секту попал? Арсений бросил взгляд на Антона, который в спешке вскочил с ёлки и пытался поставить искусственную бедняжку обратно, да ещё и нарядить так, как было изначально. Всё это парень делал в спешке, словно боялся, что его кто-то увидит и будет ругать, в итоге у него всё валилось из рук, и выглядело это довольно мило и смешно. — Я… — Арсений, улыбаясь, так задумался над своими мыслями, что совершенно пропустил мимо ушей слова Позова. — Прости, не понял, что ты сказал? — Тебя там чем-то напоили? Ты принял наркотики? — уже более обеспокоенно протянул Позов. — Серьёзно, Арс, на тебя это не похоже. Кто там рядом с тобой? Что он тебе наговорил? — Всё в порядке, честно. Я звонил, чтобы поздравить тебя с наступающим, и это… Отложи все сегодняшние дела, ладно? Там Илья должен скинуть бумаги на подпись, забей на них до второго. Побудь с семьёй, понял? — Э-э… — с той стороны повисло молчание. Арсению ждать больше не хотелось. Он выполнил уговор Антона! — Ладно, всё, мне пора. — Но Арс… В трубке послышались гудки быстрее, чем Позов что-либо успел сказать. Арсений, сбросив вызов, убрал телефон в карман, снова поймав на себе внимательный взгляд парнишки, который, наконец-таки, справился с ёлкой, но всё-таки стянул одну мишуру, намотав её на свою шею. Она немного кололась, но задавала настроение. Арсений от раздумий закусил губу: почему он отказался от помощи Позова? Один звонок, и за ним прилетит чуть ли не личный вертолёт, стоит Диману только позвонить. Но в таком случае, им с Антоном придётся расстаться. Он останется здесь один в канун Нового года, и в одиночестве будет справлять праздник. Арсений улетит и, возможно, ещё успеет на встречу, и сможет заключить сделку. А вообще, он мог и Антона бы взять на вертолёте, но по прилёте в город им всё равно придётся расстаться. За последние пять лет самое тесное общение у него было лишь с Позовым. Они всегда были лучшими друзьями, и навсегда ими останутся. Но Диман был так же и его подчинённым. Шастун же был тем человеком, который о жизни бизнесмена ничего не знает. И это круто. С ним Арсений впервые забыл о своём возрасте, куче проблем на работе, ворчливых клиентах, и самое главное — он уже почти пол дня не вспоминал о работе вообще. — Что он сказал? — А? — Арсений вынырнул из своих мыслей, не заметив, как парень, отпрянув от перил, подошёл к нему, чтобы не орать на другую сторону коридора. — Вы позвонили своему работнику и сказали, чтобы он отдохнул? — настойчиво повторил парень, сунув руки в карманы штанов. — Да, сказал. Он… Слегка удивился, — Арсений покачал головой, поправляя на плече сумку с ноутом и двигаясь вперёд по коридору, следом за тронувшимся с места парнем. — Впрочем, кажется, он и не был против работы. — Это вам так кажется, — Антон закатил глаза. — А он не предложил вам выслать ваш личный самолёт, чтобы вы успели на сделку? Арсений на миг запнулся, споткнувшись о собственную ногу. Этот мальчишка читает его мысли! А если он разозлится, что Арсений не воспользовался шансом? — Боюсь, в такую погоду даже мои огромные деньги не способны сдвинуть пятые точки пилотов с места. Придётся тебе довольствоваться моей компанией. — Ну, тут даже я не знаю, что лучше: ваша вечно недовольная мина или одиночество. Прежде чем до Попова дошёл смысл сказанного, Шастун уже удрапывал в сторону кинотеатра на своих длинных ногах, перескакивая по паре ступенек эскалатора. Конечно, иначе и быть не могло — в кинотеатре крутили старые новогодние фильмы, и среди них была классика, которую Антон просто обожал — «Один дома». Набрав две огромные пачки попкорна, обвешанный мишурой, Антон, чересчур довольный, потащил Арсения — который, к слову, уже сто раз пожалел, что предложил это — в зал, куда они успевали как раз к самому началу. Народу было много, а Арсений не любил тесноту, от чего в начале чувствовал себя неуютно, однако вскоре расслабился. От сидящего рядом Антона так несло теплом и спокойствием, что почти весь фильм Арсений пялился на него. Он, конечно, старался делать это конкретно беспалевно, но ему приходилось так коситься, что к концу фильма глаза реально заболели. Антон же весь фильм, ничего не замечая — или делая вид, что не замечает — не отрывал взгляда от экрана, без угрызений совести сожрав свой попкорн, и в наглую таская его из коробки Арсения. В целом, фильм Арсению понравился. Красивый, эстетичный и смешной. А, мы, о фильме. Да норм вроде, хотя по-честному Попов даже не помнил, как фильм назывался. Из кинотеатра его чуть ли не крылья вынесли. Антон что-то трещал про бандитов в фильме, попутно с этим обнимая на ходу каждого ребёнка, который тыкался к нему со словами «он как ёлка!». Попов изо всех сил старался слушать парня, кивая невпопад, но все его мысли были далеко отсюда. Может ли человек влюбиться с первого взгляда? Арсений никогда не задумывался над этим, наверное из-за того, что никогда всерьёз никого не любил. Почему? Не было времени. Вся его жизнь — это сплошная беготня за деньгами. Работа, работа, работа. Иногда Арсений даже ночевать оставался в офисе, потому что присутствие охранника на вахте уже внушало ему чувство, что он не один. Возвращаться домой зачастую просто не хотелось, потому что квартира хоть и была новой и просторной, но казалась совершенно пустой и необжитой. Арсений переехал в неё пять лет назад, а в прихожей до сих пор стояли коробки с вещами, которые у парня руки не дошли разобрать. Антон, отвернувшись от вывески на кафе, где продавали еду на вынос, изумлённо выгнул бровь, показывая на космические цены. Сердце Арсения снова пропустило удар, и уши невольно вспыхнули. Антон ему нравится. Очень. Эта детская, невинная улыбка, эти зелёные глаза, ещё не познавшие реалии жестокого мира, эти пухлые щёки, по которым ещё не текли слёзы утраты — всё в Антоне кричало о том, что теперь Арсений не сможет успокоиться, пока не добьётся его. Добьётся, в смысле не сделает так, чтобы они всё время были рядом. Летят они из одного города? Значит, и живут в одном городе. Когда они вернутся, то смогут… — Марс вызывает Меркурий, — перед мужчиной щёлкнули пальцами. Арсений резко вынырнул из своих мыслей и тут же схлопотал удар по плечу от проходящего мимо мужчины. — И часто вы, Арсений Сергеевич, так выпадаете из реальности? Это начинает напрягать. — Не часто, — Попов ухмыльнулся, пожимая плечами и, когда Антон отвернулся, тихо пробурчал. — Только когда влюбляюсь. Попов так был увлечён рассматриванием носков своих ботинок, что не заметил, как сказал это довольно громко. Шастун дёрнулся от этих слов, до боли закусив губу и стремительно начав краснеть. Он, конечно, ещё ребёнок — в переносном смысле — но уже не настолько маленький, чтобы сложить два плюс два и получить очевидное: Антон втюрился. В кого? Ну, дамы и господа, знакомьтесь: Арсений Сергеевич, брюнет, голубоглазый кретин, который не верит в Деда Мороза, но обожает кофе с корицей, да и вообще сам по себе сколько не старается, а всё равно выглядит очень уютно. Шастун сам себе с лёгкостью признался, что весь сеанс фильма не прекращал сидеть, как на иголках, чувствуя, что Попов нет-нет, да прожжёт в нём дыру. Серьёзно! Он не спускал с него взгляда на протяжении всего фильма и каждый раз отворачивался, когда Антон поворачивался к нему. А ещё этот запах… Антон готов был снова просидеть себе зад два с половиной часа, лишь бы снова окунуться в этот запах, исходящий от Арсения: корица и, просто, по-русски говоря, охуенный запах одеколона. Мать его женщина, да тут просто беспроигрышный вариант. Джекпот, Антон. Ты сорвал Джекпот.***
День пролетел слишком быстро и незаметно. Парни носились по аэропорту, побывав буквально в каждом его уголке. Мужчины успели выпить в одном из баров, прошвырнуться по магазину шмоток, потому что Антон решил, что нельзя путешествовать с одним костюмом, как делал это Попов. Ближе к вечеру парни, всё-таки, пробились через охрану и смогли выбраться на улицу, и, постояв перед зданием аэропорта, полюбоваться снегопадом. Яркие огни, освещающие пустую парковку при аэропорту, показывали на свету, какими огромными хлопьями падает новогодний снег. Из здания была слышна новогодняя музыка, а вдали виднелись огни отеля. Антон не смог удержаться и, пока Арсений пытался на ветру поджечь сигарету — пачку с которыми отобрал у Антона — успел скатать небольшой ком снега, и пошёл по второму кругу, делая будущему снеговику талию. Наблюдая, как сие дитё мило пыхтит, толкая ком снега по сугробам, Арсений улыбнулся и, докурив сигарету, натянул перчатки, и двинулся помогать парню. Да, он ненавидел снег и не любил валяться в нём, потому что вся одежда очень быстро намокала, и становилось чертовски холодно, но Антон так улыбался… Снеговика они, кстати, так и не долепили. Увлеклись снежками, как маленькие дети, с воплями бегая друг за другом и пытаясь пихнуть в сугроб. В итоге, запыхавшись и пытаясь отдышаться, оба упали в сугробы и, вторя друг другу, оживлённо задёргали руками и ногами, создавая на снегу причудливые фигуры ангелов. — Ты что, без перчаток? — ахнул Арсений только под конец прогулки, когда парнишка, уцепившись за столб фонаря, прокрутился вокруг него — заметил-таки, что руки парня уже красные от холода, но тот, кажется, и не замечал этого. — Я не ношу перчатки, — Антон пожал плечами, оперевшись спиной о фонарный столб. Задрав голову, парень ловил носом снежинки, при этом смешно улыбаясь. У Арсения уже зуб на зуб не попадал, но парнишка выглядел так прикольно, что Попов, невольно вздохнув, развернулся и поковылял обратно к нему, по пути снимая с рук непромокаемые перчатки. Дорогие. Специально купил, чтобы его графские дизайнерские ручки не мёрзли. Дойдя до парня, который из-за закрытых глаз даже не заметил этого, Арсений схватил его за правую руку и, под его же очумевший взгляд, принялся натягивать перчатки. — Что ты делаешь? — А что, не видно? — Попов усмехнулся, сжимая в зубах вторую перчатку. — Делаю так, чтобы ты в Новый год не отморозил себе руки. — Какой вы заботливый. — Эй! — нахмурился Арс. — Мы же на ты! — В смысле мы женаты? — Антон аж воздухом поперхнулся, дёрнув рукой так, что мужчина промазал перчаткой мимо пальцев. — Женаты? Какой ты прыткий, — лукаво улыбнулся Попов, чем заставил Антона покраснеть ещё сильнее, и даже под тусклым — из-за снегопада — светом фонаря было видно, как парень не знает, куда деть свой взгляд. И Попов, как назло, нарочито медленно натягивал на его руку перчатку. Тёплая рука. Мягкая. Арсений бы держал и не отпускал. — Что? Я… — Я тебя понял. Идём пить какао? Сладкого хочу, умираю, — толкнув плечом парня, Арсений весело подмигнул ему и, подтягивая ворот пальто ближе к ушам, двинулся в сторону входа аэропорта, украшенного новогодними гирляндами. Антон наконец позволил себе такую роскошь, как дыхание. Щёки пылали, и, несмотря на мороз, парень почувствовал, как его вдруг бросило в жар. Что он только что сказал?! Арсений не убил его за эти слова. Наоборот, ему, кажется, даже понравилось то, что сказал парень. Антон, прижав руки в перчатках к щекам, надавил на них, пытаясь убрать улыбку, невольно ползущую на лицо. Значит, Антон не зря старался весь день, пытаясь показать мужчине прелести отдыха и завоевать его внимание. А ведь всего-то сутки назад Попов не мог оторваться от ноутбука и телефона, а сейчас? Шастун поднял взгляд на окликнувшего его бизнесмена. Мужчина явно уже неплохо продрог, однако поняв, что парень замялся на месте, обернувшись к нему, терпеливо ждал. Добрались мужчины до аэропорта довольно быстро, хоть и отошли далеко. Быстрее хотелось в тепло и чего-нибудь горячего. Несмотря на столь позднее время, в аэропорту было довольно много народу, которые, как и Антон с Арсом, не успели забронировать номера, и им некуда было податься. Время было уже поздно, и народ, вероятно, собрался укладываться, так как многие уже разложились в коридорах на коврах, подложив под тела куртки, а под головы сумки. Почти все скамейки, диванчики и лавки были заняты, но Антона это, почему-то, не сильно огорчило. Он спать не собирался. Новогодняя ночь, как-никак. В последнем, из всего аэропорта, кафе, работающем допоздна, мужчины успели заказать еду на вынос. Пока оба искали место, куда бросить свои тощие задницы, Антон развлекал бизнесмена своими историями из общаги. Про тараканов в кастрюле с едой, которую кто-то забыл на целый месяц, про то, как парни с младшего курса взорвали мужской туалет петардой. Арсений так хохотал над мимикой Шастуна, который чересчур эмоционально рассказывал это, что люди недобро оборачивались на них. Но мужчинам было всё равно. Отыскав в конце зала ожидания свободное кресло прямо напротив панорамных окон, ребята закинули в сиденье вещи и постелили на пол пальто и куртки. Постепенно свет погасили, чтобы он не мешал людям спать, и залы аэропорта погрузились в полумрак. Кто-то из пассажиров сидел в телефонах, кто-то читал при свете фонарика, но большинство — спали. Арсений откинулся на сиденье и, попивая горячий какао, любовался разыгравшейся метелью за окном. Если прищуриться и смотреть в само тёмное небо, то кажется, что ты летишь в космосе сквозь миллиарды звёзд. Так красиво, что аж голова кружится. А ведь когда-то Арсений мечтал стать пилотом самолёта. Наверное, часть детской мечты так и осталась в нём, потому что он до сих пор обожает самолёты, и потому так часто летает на них. Когда какао было выпито, а темы для разговоров наконец иссякли, Арсений завалился на бок, прижавшись лбом к железной ножке сиденья, и задремал. У Антона же сна ни в одном глазу не было. Новый год вот-вот должен был наступить, а они его даже не будут праздновать! И не то что праздновать, с того момента, как свет везде погасили, праздничное настроение куда-то исчезло. Наверное, потому что в темноте не был виден блеск мишуры и ёлочных игрушек. Огромная ёлка посередине здания аэропорта не радовала своим праздничным видом. Антон неуютно поёрзал на своей куртке, осматривая спящий народ, которому, кажется, вообще было плевать на Новый год. Они же всё пропустят! Антон ждал этого праздника целый год, а теперь должен просто… Проспать его? Не порядок. Тихо, чтобы не шуметь, Антон поднялся с места и, накинув на Арсения, тихо сопящего с откинутой головой, свою куртку, парень тихо прокрался мимо сидений и спящих на полу пассажиров, и вышел в холл. С наступлением вечера весь персонал куда-то исчез, и из работников остались только несколько человек охраны, да пара девушек, сонно копающихся в своих компьютерах на кассах. Слыша, как шаги эхом отдаются по огромному помещению, сунув руки в карманы, Антон, не торопясь, двинулся гулять по огромным залам здания, сунув в уши наушники и врубив заранее скачанную музыку. Связи всё ещё не было, и было странно, что до Арсения кто-то смог дозвониться, и он потом смог позвонить Позову. Антон немного гордился тем, что смог устроить праздник хотя бы одному человеку — некоему Позову. У него семья и дети, а Арс заставляет его работать. Арс. Красиво звучит. И произносить имя одно удовольствие. При воспоминании о мужчине в груди что-то кольнуло. Им придётся разъехаться. Завтра в обед их рейс отправляется дальше, а по прибытии в город они навсегда расстанутся. Арсений снова окунётся в свой мир финансов и расчётов, где Антону нет места, и никогда не будет, а сам Шаст вызовет такси, и уедет за город к родителям, доживать эти каникулы у себя в комнате под ёлкой. Именно «доживать», потому что Антон только теперь понял, что на самом-то деле ему не с кем было справлять Новый год. Да, у него есть родители, но это другое. В Новый год они были бы все вместе, но уже на утро они бы отправились по гостям, и Антон остался бы один с младшими братьями и сёстрами в роли няньки. Все взрослые отдыхают, а он с детьми сидит. Да, этот фрагмент, почему-то, каждый год вылетает из головы парня. Антон остановился напротив таблички «курилка», вынув сигарету, сунул её в зубы и чиркнул зажигалкой. Новый год — это пора снега, ёлок и чуда. С Новым годом к людям приходит вера в то, что всё плохое останется позади, а в новом их будет ждать лишь удача. Потому что Новый год принято начинать с чистого листа, верно? С веры в чудо, например. Ну кому не хочется получить награду за свои труды и списать это на «исполнение желаний»? Люди всех возрастов, и даже заядлые скептики, вроде Арсения, в глубине души все они мечтают о том, что новогодняя ночь принесёт в их жизнь волшебство. Все понимают, что его, как такового, и нет, и что всё это — лишь видимость, создаваемая шуршанием мишуры, блеском игрушек, звоном бокалов и боем курантов в полночь. Но именно эти мелочи и приближают нас к той иллюзии новогоднего «волшебства», которое хочется проживать год за годом. Это волшебство возвращает каждого из нас в детство, туда, где всё было хорошо: где рядом были самые близкие люди, под ёлкой лежали самые большие, и пусть не дорогие, но действительно нужные подарки. Когда ёлка казалась настоящим лесным гигантом, и мандарином пахло в каждом углу дома. Со временем многие вещи обретают смысл и начинают поддаваться нашему логическому объяснению, и когда это происходит — люди окончательно теряют детство. Тогда кончается волшебство — игрушки прячутся на антресоли, и хлопушки уже не радуют так, как раньше. Потому что приходит осознание — что это волшебство не вечно. Совсем не как в детстве, да? Тогда казалось, что этот волшебный вечер нескончаемо длинный, а теперь, когда люди становятся старше, приходит осознание того, что после боя курантов настанет утро, и жизнь потечёт прежним руслом, а там глядишь — и проблемы никуда не исчезли. Приходит осознание того, что Новый год, по сути-то, такая же обычная ночь из трёхсот шестидесяти пяти ночей в году. Вот и всё. В этом вся проблема. Проблемы. Антон усмехнулся, выдыхая струю дыма прямо в дверь служебного помещения. Арсений теперь его проблема, и как теперь разбираться с этим — он в душе не ебёт. Взгляд парня в сотый раз скользнул по приоткрытой двери, которую кто-то, видимо, забыл запереть, и Антон, безучастно выдохнув дым, аккуратно осмотрелся по сторонам, убеждаясь, что никого из охранников поблизости нет. Здание аэропорта они с Арсом облазили сегодня вдоль и поперёк, от нечего делать. Антону было скучно бродить по всё тем же коридорам. А что нужно делать, когда становиться скучно? Искать приключений на жопу! Шастун, улыбнувшись так, словно его мысли кто-то мог слышать, затушил сигарету и, аккуратно приоткрыв дверь, скользнул внутрь тёмного коридора, освещаемого лишь вывеской над дверью «выход». Вниз вела крутая лестница, а по сторонам никаких посторонних дверей и ответвлений не наблюдалось. Ухватившись рукой за перила и перепрыгивая сразу по паре ступенек, Антон прошёл так два пролёта и наконец остановился перед дверью, в которую лестница упиралась. На двери замков не было, впрочем, как и никаких табличек. Аккуратно потянув на себя ручку двери, парень медленно скользнул за дверь и тут же сморщился от яркого света. Чёртовы лампы! Парню пришлось на какое-то время зависнуть на месте, пока его глаза привыкали к перемене освещения, словно он только что из пещеры вылез. Постепенно перед глазами начали обретать очертания предметы, и Антон медленно выдохнул, обводя взглядом гигантское помещение с огромными стеллажами, доверху забитыми чемоданами, сумками, рюкзаками и ещё бог знает какими вещами. Антон обернулся назад, на дверь, заметив приклеенную к ней бумагу с планом эвакуации из… Склада забытых вещей. Кру-уть! Антон слышал, что в аэропортах есть такие склады, и что если вещь не нашла своего хозяина, то любой желающий может её купить. О да, вечер определённо становится лучше. Антон, улыбнувшись, бросил взгляд на дисплей телефона, засекая время. До Нового года осталось чуть меньше двух часов. Отлично. Он покажет Арсу, как это классно, встречать Новый год в чьей-то компании, а не в одиночестве.***
Арсений спал чутко. Он часто путешествовал, и бывали случаи, когда ему приходилось ночевать в зале ожидания в аэропортах и на вокзалах. Тогда очень хотелось спать, но параллельно с этим надо было следить и за вещами. Их хоть и было немного, но для Арса они были бесценны тем, что хранили в себе важную информацию о работе. Потому-то Арсений, волей-неволей, а всё-таки проснулся, когда Антон накинул на него куртку и куда-то ушёл, не заметив, как по лицу мужчины расползается улыбка. Он мечтал. Господи, как давно он мечтал о том, чтобы кто-нибудь укрыл его вот так своей курткой, осторожно, боясь разбудить. Как он хотел вот так проснуться от еле слышного шуршания, и делать вид, что спит, а самому сидеть и слушать дыхание у себя над ухом. Антон не спал, из-за чего постоянно поправлял Арса, сползающего в бок. Арсений бы вечно так заваливался, потому что каждый раз его подхватывали руки Антона и бережно, как кусок золота, возвращали на место. Арсений извёлся, пока ждал Антона. Этот мальчишка, как казалось сначала Арсению, ушёл в туалет, но так и не вернулся. За полтора часа, во время которых Арсений считал каждую минуту, он успел перебрать в голове тысячи вариантов того, куда мог деться парень, в плоть до того, что его могли похитить конкуренты Арса. Попов сначала пытался отвлечься на снегопад за окном, потом пытался развязать узлы на мишуре, так и висящей на его шее — а Антона всё не было. Наконец Арсений уже решил, что парень, возвращаясь из туалета, просто потерялся, и не смог найти его. Мужчина уже готов был отправиться на поиски, как вдруг за спиной в зале послышались шаги. Торопливые, но одновременно с этим тихие. Арсений, от чего-то заволновавшись, резко накрылся курткой, наклоняя голову чуть вперёд и закрывая глаза. Уж что-что, а актёр из него хороший. Рядом послышались шаги и тихое пыхтение. Куртка с Арсения медленно сползла, и вскоре исчезла совсем, из-за чего Попов невольно нахмурился, однако тут же мужчину прошиб холодный пот. Его щеки аккуратно коснулась тёплая рука мальчишки. Как он узнал? Эти руки он узнает из тысячи, так же, как и запах Антона, и его дыхание. Господи, они знакомы всего сутки, а Арс уже готов положить весь мир к ногам Антона, лишь бы он не убирал свою руку от его щеки. Такая тёплая и мягкая. Миг, и рука тут же исчезла. Послышался смешок. — Спалился. Ты не спишь, я знаю, — над ухом послышался шёпот парня, от чего Арсений невольно вздрогнул. Чёртов мальчишка! Да что он творит? — Где ты был? — нащупав руку Антона, а в руке куртку, Попов, не открывая глаза, попытался перетянуть её на себя, но не тут-то было. Антон мягко отстранил руку Арсения, и мужчина, наконец, открыл глаза, наткнувшись на широкую улыбку парня, и на его чуть взъерошенный вид. — Сюрприз готовил, — сидящий на корточках перед мужчиной, чересчур довольный Шаст чуть склонил голову набок, не отрывая своего взгляда с Попова. — Для вас, Арсений Сергеевич. — Для меня? — собравшийся зевнуть, Арсений замер, расправив плечи и посмотрев удивлённо на парня. Ему уже сто лет никто не устраивал сюрпризы. Антон не шутит? Он всё это время пропадал где-то, потому что готовил ему сюрприз? Лично ему, Арсению? Попов, невольно улыбнувшись, опустил руки на колени, не отрывая весёлого взгляда с парня. — Ты не шутишь? — Нет. Бери вещи. До Нового года осталось совсем немного, а сюрприз надо увидеть до этого, — Антон, загадочно улыбаясь, поднялся с корточек, хватая свою куртку и рюкзак, стоящий на сидении за головой Попова. В принципе, сумок, как таковых, у них не было, рюкзак у Антона, ноут у Арса и всё. Однако, прежде чем Попов двинулся было за парнем, Антон резко выставил руку вперёд, останавливая мужчину. — Нет, Арсений Сергеевич. Теперь играем по моим правилам, — в руке парня появилась красная нитка, и парень сунул её в руку обалдевшему бизнесмену. Когда Шаст отошёл в сторону, Попов понял, что верёвочка длинная и, кажется, Антон хочет, чтобы Арсений шёл по ней, потому что та, опускаясь из рук мужчины, исчезала среди проходов между сиденьями. — Я заинтригован, — протянул Арсений, позволяя Антону забрать его пальто и сумку, чтобы руки у парня были свободны. — Иди по нитке, — подсказал, уже и так очевидную вещь, парнишка. Арсений на миг замялся, быстрым взглядом осматривая спящих пассажиров вокруг. Пожалуй, он будет скручивать верёвочку в руке. Чёрт, а он волнуется. Хотя… Из-за чего? Это же Антон. Он решил сделать подарок, а Арс переживает? Хотя это, наверное, нормально, Арс ведь уже сто лет не получал подарков. — Погоди, — только они двинулись, как Арсений остановился, посмотрев на парня. — Арс, времени маловато, — как бы невзначай, аккуратно протянул Антон. — Да, конечно. Просто… Я не приготовил тебе подарок, — виновато прошептал Попов. В ответ на это Антон неожиданно улыбнулся и, чуть подавшись к мужчине, шепнул: — Ты мог улететь на вертолёте ещё днём, но остался со мной, потому что иначе я бы справлял Новый год в одиночестве, — прошептал Антон, улыбаясь настолько доброй и светлой улыбкой, что у Арса аж ноги чуть не подкосились, но мужчина всё-таки смог выдержать этот взгляд. — Это лучший подарок, какой ты вообще смог бы провернуть для меня. Всё, тушите свет. В груди Арса что-то зашевелилось? Кажется, это сердце, пропустившее удар и напомнившее, что так дальше продолжаться не может. Он влюбился. Окончательно и бесповоротно. — Арс, серьёзно, часики тик-так, надо шевелиться, а то весь кайф обломается, — прошептал Антон, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу. Арсений хмыкнул и, развернувшись, потянул нитку на себя. Медленно начав наматывать её на руку, мужчина двинулся вперёд через проход между креслами, переступая спящих пассажиров. С каждым шагом волнение росло, как и улыбка на лице бизнесмена. Он вообще за последние сутки стал так много улыбаться рядом с Антоном, что уже даже щёки болят. В обычное время Арса мало кто мог развеселить, хотя Позов и говорит, что помнит те времена, когда Попов был без крыши на голове и вёл себя как ребёнок. Времена меняются, и шило в жопе Арса уже не так мешает ему жить спокойно, но вместе с этим пропала и улыбка Арсения. Одна на миллион. До этого времени, пока в его жизни не настал Новый год, и он не решил сесть на этот самый счастливый рейс в его жизни. — Если ты так радуешься какой-то обычной нитке, то главное не описайся от счастья, когда увидишь сам сюрприз, — как бы невзначай обронил Шастун, идущий теперь почти плечом к плечу с Поповым. Арс фыркнул, но промолчал на замечание мальчишки, продолжая быстро идти по довольно длинной бечёвке, теперь пересекающей пол огромного зала и сворачивающей в сторону курилки. Однако, в какой-то момент верёвочка натянулась, и Арсений остановился перед дверью с надписью «посторонним вход запрещён». Между косяком и дверью, не давая последней закрыться, эта красная верёвка была слегка намотана на… Это, мать его, керосинка?! — Это похоже на квест, — осмотрев подсвечник, который со стороны и впрямь был похож на керосинку, Попов достал зажигалку из кармана и, держа перед собой подсвечник, открыл его и поджёг круглую свечку внутри. — Я всё верно делаю? — Ага, — Антон кивнул, неотрывно глядя на Попова, словно он вот-вот должен был превратиться в Санту Клауса. Покачав головой, Арс снова схватился за верёвочку, уходящую за дверь, и приоткрыл её, заглядывая в тёмный коридор. — Вау. Перила лестницы, по которым им предстояло спускаться, были украшены гирляндой тёплого цвета, создающие небольшой полумрак и уют. Арсений, уже совершенно забыв, что рядом за ним идёт Антон, держа в руке перед собой подсвечник и чувствуя, как его охватывает новогодний настрой, принялся спускаться по лестнице, еле ощутимо касаясь пальцами перил и самой гирлянды, словно боясь, что эта сказка — сон, и что сейчас он проснётся дома, в своей огромной кровати, совершенно один. Лестница наконец кончилась, как и гирлянда на перилах, и верёвочка в руке Арса снова натянулась, ведя его к краю перил, на сгибе которых что-то лежало. Попов нахмурился, беря в руки небольшой пульт, на котором была всего одна кнопка. Внешне пульт вообще напоминал ключи от машины. — И что с этим делать? — Арс обернулся на Антона, но тот лишь пожал плечами. — Иди дальше и узнаешь. Сказано — сделано. Толкнув дверь от себя, Арсений оказался в кромешной тьме, и даже на миг замялся в начале, однако ненадолго. Красная ниточка снова уцепилась за какой-то выступ у стены, и Арсений увидел вбитый гвоздь и прицепленный к ней конец ещё одной гирлянды. Что-то подсказало Попову, что подсвечник можно оставить тут, а вместо него включить гирлянду. Так мужчина и сделал. Миг — и темноту осветил слабый свет по две стороны от двери. Гирлянда, висящая стенкой, и создавая тем самым в темноте звёздный коридор, шла прямо в темноту и сворачивала за стеллажи, на которых, как успел разглядеть Арсений, кажется, были чемоданы. Они что, на каком-то складе? Предвкушая невесть что и сжимая в руке странный пульт, пока не зная, зачем он вообще нужен, Арсений оставил спутанный клубок ниток у двери и, расправив руки в стороны, медленно опустил ладони на подвешенную от стеллажей до двери гирлянду по обе стороны от рук. Тут же создалось ощущение, что он идёт по светящемуся коридору — настолько это было волшебно и необычно для мужчины. Гирлянда, правда, оказалась не длинной, и очень скоро кончилась по сторону двух стеллажей. На складе стояла настолько глубокая темнота, что Попов сколько ни вглядывался, так и не смог ничего разглядеть впереди. Прежде чем Антон успел сказать хоть что-то, Арс догадался нажать на кнопку пульта в своих руках. Почти тут же перед Поповым, из темноты, освещаемый десятками гирлянд, появился довольно-таки высокий… Шалаш из чемоданов и сумок, накрытый несколькими пледами внутри и снаружи, увешенный гирляндами самых разных цветов. Внутри этого шикарного безобразия валялись стащенные с каких-то сидений подушки и развёрнутые пледы. Перед шалашом напротив, на огромном стеллаже была натянута широкая белая ткань. Арсений нахмурился, не понимая, зачем она тут нужна, однако Антон, проследив за его взглядом хмыкнул и, быстро оббежав, спихнул небольшую кучку подушек, под которыми оказалось нечто похожее на проектор. Точнее, это и был проектор, современный. С колонками и флешкой сбоку. — Где ты это всё нашёл? — не отрывая взгляда от огромного настенного экрана, завороженно протянул Арсений, узнавая в начавшемся крутиться сюжете фильм «Отпуск по обмену». Антон усмехнулся, убавляя громкость в колонках. — В забытых вещах чего только нет, — Шаст пожал плечами и коварно улыбнулся. — Я откопал себе новый ноут, нашёл флешку, и пледов у меня теперь дохренища! — Ты всё это сделал… Для меня? — поражённо выдохнул Арсений, замерев как истукан, пока Антон, сбросив с плеча рюкзак в угол шалашика, пинком отталкивал мешающий ходить чемодан. — Ну… Да. Я просто подумал, что человек, которому есть куда и к кому возвращаться, и есть с кем справлять Новый год, не летает в новогоднюю ночь в командировки и не загружает подопечных работой, — Антон, слегка смущаясь от пристального взгляда голубых глаз, невольно провёл рукой по волосам. — Я подумал, что ты такой серьёзный и злой от недостатка внимания и… — парень замялся, невольно краснея. — Любви. У Арсения аж рот открылся. Такая забота его тронула до глубины души. Посторонний человек решил устроить ему такой незабываемый вечер, потому что думал о нём. Это так приятно. — Итак, — Антон, усмехнувшись, схватил с пола припрятанную под подушками найденную бутылку вина, и быстренько открыв, разлил по найденным кружкам. Подскочив к мужчине, Антон вручил ему бокал и посмотрел на наручные часы, не замечая на фоне работающего фильма. — Внимание. Полночь. С Новым годом, Арсений Сергеевич, — Шастун, лучезарно улыбнувшись, натянул на голову шапку Деда Мороза, и откинув помпон назад, чокнулся кружкой о кружку Попова. — С Новым годом, Тош, — улыбнулся Арсений, не отрывая взгляда от парня. Где-то вдалеке, наверху, послышался радостный вопль «С Новым годом!» от чего мужчины, вздрогнув, завертели головами и тихо усмехнулись. — На флешке есть несколько интересных фильмов, а ещё я отыскал целую коробку мармеладок и печенья, — гордо заметил Антон, однако тут же запнулся, наткнувшись на нахмуренный взгляд мужчины, который словно к чему-то принюхивался. — Что? — Ты курил, — больше утверждая, чем спрашивая, заметил Попов. Антон запнулся, не успев что-либо сказать, когда Арсений неожиданно схватил его за мишуру, висящую на шее парня и, не дав очухаться, подтянул к себе, поймав губами губы мальчишки. От неожиданности Антона бросило в жар, а ноги невольно дрогнули. Парень настолько был в шоке, что не сразу ответил, а когда уже был готов, Арсений вдруг отстранился от мальчишки и усмехнулся, заметив его растерянный взгляд. — Я же сказал, что если ты снова закуришь… Арсений не договорил. Антону надоело ждать, и парень взял инициативу на себя, схватив бизнесмена за грудки свитера и подтянув к себе. От неожиданности Попов слишком сильно двинулся вперёд, из-за чего Антон ударился спиной о стеллаж, но в поцелуе оба этого даже не заметили. Уши горели у обоих, но останавливаться ни тот, ни другой точно не собирались. Фильм был классный. Наверно. Хотя, по-честному, эти двое даже не запомнили то, что там было в сюжете. Не заметили и того, как фильм кончился, переключившись на другой, кажется, тоже новогодний. В небольшом шалаше было жарко, хотя в самом складе забытых вещей отопление явно хромало. Аэропорт продолжал спать, а тишину тёмных коридоров и залы ожидания нарушало сопение пассажиров, иногда даже похрапывающих. Метель за огромными панорамными окнами продолжала бушевать до самого утра, но уже никого не волновала. Новый год постепенно уходил: в отеле гасили свет в окнах, а к утру уже не были слышны крики поздравлений. У кого-то дома на столах стояли недоеденные оливье и пустые фужеры из-под шампанского. Уборщик аэропорта лениво подметал ещё не открывшееся кафе, в котором допоздна праздновали Новый год, а за кассовым аппаратом мирно посапывал молодой администратор. Сейчас это место было похоже на сонное царство, но скоро солнце снова встанет, метель утихнет, и аэропорт вновь начнёт отправлять пассажиров в небо. Самолёты зашумят двигателями, а кассовые аппараты оживут, пробивая посадочные талоны. Но всё это будет позже, а пока уборщик продолжал неторопливо подметать пол, стараясь не сильно шуметь метлой, чтобы не разбудить спящих пассажиров. Авиаперевозки — это, в первую очередь, забота о пассажирах, не так ли?***
Антон просыпался долго. Сначала медленно разлеплял глаза и пялился в темноту, пытаясь понять, где он находится, а затем морщился, не сразу сообразив, почему всё тело ноет. Действительно, почему? Не успел Антон ни о чём подумать, как в мозгу сразу возникла картинка их взлетающего самолёта. Усталость от бурной ночи и сон прошли в миг. Парень резко подорвался с места, не заметив руки Арса на своей груди, и бросился к выходу из шалаша, шариться руками по разбросанным пледам. Когда в руке оказался телефон, парень сморщился от яркого света дисплея, внутри что-то рухнуло. Чёрт, они опаздывают на самолёт! — Дьявол! — ахнул Антон, разворачиваясь и кидаясь к сопящему в подушках Арсению, чья рука в непонятках металась по пустому месту Антона, не понимая, куда делась тёплая грелка. Антона самого неплохо клонило в сон. Оба смогли заснуть, кажется, только под утро, и, если честно, Антон слабо помнил, чем они занимались после… Ну, короче перед тем, как лечь спать. Вроде они всё-таки решили досмотреть какой-то фильм, валяясь в обнимку в шалаше и допивая вино, найденное Антоном. Они уплетали печенье и мармеладки, и всё было так круто… Но теперь им пора торопиться. Шаст сдёрнул с Попова плед и довольно сильно толкнул в бок. — Арс, просыпайся, вылет через двадцать минут! Ноль реакции. Пока Шаст носился вокруг шалаша, собирая вещи и стараясь не оставить личных вещей, которые указывали бы на них, Попов не то что с места, мать его, не сдвинулся, он во сне даже бровью не повёл. Чё за прикол?! — Арс, сейчас не время нежиться! Просыпайся, иначе мы пропустим рейс! — Антон с трудом перевернул Арсения на бок, однако даже теперь мужчина не проснулся. Внутри Антона медленно начала зарождаться паника. Парень отполз назад, пытаясь собрать в кучу расползающиеся мысли. Его взгляд пробежался по спальному месту и наткнулся на баночку, откуда они с Арсом — в основном любитель сладкого Попов — всю ночь лопали мармеладки. Тут же схватив её, Антон поднёс банку ближе к гирлянде и на свету прочёл «Мелатонин». Твою ж мать. «Легкое снотворное. Принимать по одной штуке перед сном.». Пападос. — А-а-арс! — взвыл Антон, отбрасывая в сторону пустую банку и бросаясь к мужчине. Вчера они смотрели фильм, и Арсений съел почти всю банку мармеладок, потому что те показались ему ну очень вкусными. Антон не очень любил вишнёвый вкус, потому съел всего пару штук. На счастье, всего пару грёбаных штук, и чуть не проспал рейс! Их с Арсом рейс! — Дерьмо! Выхода не было. Более чем наверняка сюда вот-вот сбегутся работники склада, и будет не очень круто, если те застанут мужчин тут. Проблемы с законом Антона не волновали. Он больше переживал из-за того, что Арс опять опоздает на рейс. Да и что подумают люди, застукав их двоих в этом месте, где, чёрт возьми, всё говорит о бурной ночи?! Надо делать ноги отсюда. Срочно. Понимая, что другого выхода нет, Антон, нацепив на себя сумку Попова и запихав в рюкзак своё пальто и пальто мужчины, остановился над спящим Арсом. Ладно они хоть одеться догадались, предусмотрительно подумав о незваных гостях. Сейчас Антону хоть об одежде заботиться не придётся. Наспех поправив на мужчине задравшийся свитер, парень схватил его за руки и потянул на себя. Поднять получилось не с первого раза, ведь Попов был довольно спортивного телосложения и весил немало. В таком состоянии, в котором Попов сейчас пребывал, идти он, соответственно, не мог, как и твёрдо стоять на ногах. Пыхтя, Шастун перекинул руки мужчины через плечи, в результате чего тот оказался лежащим у Антона на спине, и парень бросился в сторону двери. К слову, идти было очень тяжело. Сопящий за спиной Арсений отвлекал. Чёртов идиот! Вот его любовь к сладкому и сыграла с ним злую шутку. Чуть не сдохнув от тяжести, с высунутым языком и, кажется, лопнувшей почкой, Антон поднял себя и Попова по лестнице, и, пока никто не видит, выскользнул из-за двери, морщась от яркого света включенных ламп аэропорта. До конца посадки оставались считанные минуты, а у них вещи в камере хранения. Блять! Как назло Попов соскользнул со спины парня, и Антон, чертыхаясь, не в силах поднять его, ухватился за ноги мужчины и потянул следом за собой в сторону приёмной. Протащив Попова добрых сотню метров, вспотев и чуть не выплюнув лёгкое, под взгляды удивлённых пассажиров, Антон остановился около диванчиков и, сбросив тяжёлые ноги всё ещё спящего бизнесмена на пол, осмотрелся. Надо срочно что-то придумать, иначе они вообще рискуют остаться жить в этом грёбаном здании! Никакая гениальная мысль не приходила в голову, пока взгляд Антона не остановился на одинокой тележке из магазина, чуть дальше по коридору. О да! Так дело пойдёт в два раза быстрее! Пассажиры шарахались в стороны, в то время как Антон нёсся с тележкой по залам и коридорам ожидания. Арсений, запрокинув голову, с выпирающим кадыком продолжал видеть сны, в то время как его торчащие в стороны руки и ноги, не уместившиеся в тележке, задевали и пинали прохожих пассажиров. На возмущённые вопли Антон не обращал внимания. Наспех вытащив из камеры хранения сумки и побросав на Арса, — не особо заботясь о сохранении его лица — Антон разогнался до невероятной скорости, держа курс на посадочную полосу. — Мы улетаем! Мы улетаем! — проорал Антон, когда девушка в красивом синем пиджаке уже собралась закрывать двери. — А он… — Он со мной, — проследив за взглядом девушки, Шастун улыбнулся. Попов выглядел мило, особенно если учесть, что на его шее была затянута как петля мишура, а на лоб скатилась шапка Деда Мороза, до этого принадлежавшая Антону. Милый свитер с оленями довершал образ хорошо отпраздновавшего Новый год человека, чему Антон обязательно бы умилился. Чуть позже. В самолёте. — Он спит, всю ночь Новый год праздновали, — кивнул Антон, протягивая девушке их с Арсом паспорта и билеты. Смерив их внимательным взглядом и осмотрев Арсения, девушка уткнулась в бумажки, а Антон украдкой смахнул со лба испарину. Хорошо, что свитера с высоким горлом, а то за синяки пришлось бы сильно краснеть. До посадочного места Арсения помогли донести таможенные охранники. Антону было жутко неудобно перед пассажирами, представляя, как они видят в Попове алкоголика, но потом резко стало как-то наплевать. Как только стюардесса попросила пристегнуть ремни, Антон устало выдохнул, наконец позволяя своему телу расслабиться, и, откинувшись на спинку кресла, посмотрел на Попова. Лететь до дома оставалось всего пару часов, и за это время Арсений по-любому не проспится как следует. Да и не стоит Антону навязываться своим присутствием, когда тот проснётся. Он, скорее всего, сразу вернётся к своей работе, предпочитая не вспоминать о мимолётной интрижке в аэропорту в канун Нового года. В аэропорту его будут ждать, и, кто знает, как его клиент отреагирует на Антона? Вдруг Шаст своим присутствием попутает Попову все карты? Оставшееся время в полёте пролетело незаметно, по крайней мере, для Антона. Парень, не отрываясь, смотрел на спящего бизнесмена, перебирая все возможные варианты того, что было бы, не случись этой метели, и не застрянь они на сутки в отрезанном от мира аэропорту. Они бы так и не разговорились. Попов бы не предложил выпить чаю и перекусить. Антон не увлёкся бы развлечениями для мужчины, и они бы не… Антон закусил губу, чуть краснея и бросая взгляд на сползшего на его плечо, спящего Арсения. Держи себя в руках, Шаст. Это всего лишь мимолётная интрижка и не более. Зато сколько ты подарков для родственников на том складе нашёл! И все бесплатно. Самолёт вздрогнул при посадке, заставляя Антона почувствовать, как его внутренности улетают куда-то вниз, как всегда бывало. Парень вцепился в ручки кресла, не отрывая взгляда от иллюминатора, за которым мелькали знакомые крыши и улочки. Родители приедут в аэропорт встречать его, так что, во избежание ненужных вопросов, Антон не стал тащить Арса на выход. Как только аплодисменты пилотам стихли, народ не спеша начал подниматься с мест, доставая свои вещи и проталкиваясь к выходу так, словно хвост самолёта горел. Антон до последнего сидел в кресле, не отрывая взгляда от своих коленей, и сжимал руку всё ещё спящего Арса. Вот и всё. Новый год кончился, а с ним ушло и волшебство праздника. Ушёл Арсений. Дождавшись, когда в самолёте останется минимальное количество народу, Антон протиснулся мимо колен мужчины, и аккуратно снял с верхней полки свой багаж. Арсений мирно спал в кресле, не подозревая, что его спутник вот-вот покинет самолёт с мыслями не самыми радужными для первого утра Нового года. Чувствуя, как в горле встаёт ком, Антон наклонился к мирно спящему Попову и, стараясь запечатлеть в памяти этот момент, губами коснулся края губ мужчины, а затем резко отпрянул, словно его спалили за чем-то ужасно непристойным, и резко развернувшись, бросился к выходу, к улыбающейся стюардессе. — Там мужчина в первом ряду задремал. Я его разбудить не могу, кажется, он снотворного от волнения наглотался, — мимолётно бросив это кивнувшей стюардессе, Антон последний раз бросил взгляд на ряд ровных кресел, из-за которых вдалеке виднелась макушка Попова, и вышел из самолёта. Всего одна ночь ничего не изменит. Даже если она Новогодняя.***
Арсений стоял посередине зала ожидания и совершенно не понимал происходящего. Глаза всё ещё слипались, ноги были ватными, от чего мужчина еле держался на своих двоих. Мимо сновало куча народу, кричали дети, шумели сумки, гремели чемоданы. Арсений плохо помнил, как оказался в самолёте, который таки привёз его в пункт назначения. Последнее, что он помнил — это то, как он засыпал, не отрывая взгляда от Антона, а потом… Арсений невольно сглотнул, поднимая с пола ставшую невероятно тяжёлой сумку с ноутбуком, и на второе плечо нехотя нацепил сумку с вещами. Когда он пришёл в себя, Антона рядом не было. Стюардесса сообщила, что они благополучно приземлились в Воронеже, и что Арс благополучно просрал последние часы возможности побыть рядом с Антоном, который наверняка решил после всего произошедшего сделать ноги. Арсений поморщился от головной боли. А чего он ожидал? Что такой светлый и добрый парень захочет терпеть его — Арсения? Человека, который женился на своей работе, и который не мог изменить ей даже в новогоднюю ночь? — Арсений Сергеевич? — послышалось сбоку. Попов растерянно оторвал взгляд от пола, в который безучастно пялился, наверное, минут десять, и обернулся на голос. Перед ним стоял мужчина, лет тридцати на вид, в деловом костюме, в пальто, с мокрыми от снега волосами, вероятно, только с улицы. Арс резко выдохнул, понимая, что ожидал увидеть кое-кого другого. Впервые в жизни Попов вдруг возненавидел своё имя и отчество. И фамилию. И работу, мать твою, будь она неладна! — Да, — от чего-то севшим голосом, из-за чего пришлось откашляться, выдохнул Арсений. — Это… Я. — Рад знакомству. Если честно, — мужчина, улыбаясь, пожал мужчине руку, осматривая того с ног до головы. — Я думал, что вы, как и все боссы, одеваетесь в костюмы, и злой, как чёрт. А сейчас вижу, что зря волновался — сразу видно, вы человек спокойный, у кого карьера явно не на первом месте, — всё ещё не представившийся мужчина отпустил руку Попова, показывая на выход. — Мы ждали вас вчера, но ох уж эта погода. Я довезу вас до отеля, и буду сопровождать до конца вашей командировки. Город знаю, как свои пять пальцев, все ваши точки объедем обязательно. Арсений невольно одёрнул задравшийся на поясе свитер, который Антон купил ему, и медленно стянул с шеи мишуру, оставшуюся с празднования Нового года. Мужчина в деловом костюме двинулся к выходу, жестом приглашая Арсения проследовать за ним. Попов лишь на миг остановился и, обернувшись, пробежался взглядом по толпе, словно кого-то выискивал. И вздохнул. Не нашёл. — Меня зовут Антон Захарьин. Я на связи двадцать четыре часа в сутки, так что, если у вас будут вопросы, звоните, не стесняйтесь. Пока вы в городе, я буду вашим личным водителем, — не переставал трещать мужчина, выворачивая руль огромного чёрного джипа на дорогу. — Сделку, на которую вы вчера не смогли явиться, мне удалось перенести, и она у нас состоится в пять часов вечера, то бишь через… Сорок минут. Думаю, вы успеете переодеться. Он всё трещал и трещал. Арсений откинулся на спинку заднего сиденья машины и пустым взглядом уставился в потолок. Это всё не с ним. Он как будто куда-то уезжал, и такое ощущение, что его не было в этой суете не один день, а грёбаный месяц. Здесь везде столько людей, машин, шума. В памяти невольно всплыли воспоминания тёмного склада забытых вещей, гирлянды, фильм и Антон, как прекрасный призрак прошлого, доливающий ему вино в найденную кружку. Так хорошо было. Спокойно. Впервые Арсений никуда не торопился, не строил планы и ни о чём постороннем не думал. Впервые он наслаждался моментом. Впервые он по кому-то скучал. — Ваш заместитель, Дмитрий, просил напомнить вам, чтобы вы перед сделкой выслали ему отчёт за третий квартал, — как бы невзначай обронил мужчина, останавливая машину на светофоре. Арсений лениво пробежался взглядом по улице. Зима тут была не такая, как в том аэропорту. Слякоть, грязь вперемешку с мусором. Грязные фонари, около которых не покрутишься, как тогда. Да и снеговиков не полепишь — потому что не из чего. Антон сделал невозможное. Заставил Попова поверить в магию Нового года. Антон совершил чудо. — Арсений Сергеевич, если вы устали с перелёта, я могу перенести сделку на завтра, и сегодня вы просто выспитесь. — Что за чушь? — откашлявшись и принимая привычное, серьёзное выражение лица, Арсений слегка нахмурился, вытаскивая из кармана сумки ноутбука очки в футляре. — Со мной всё в полном порядке, а сделку переносить не надо. Клиент и так ждёт непростительно долго. Сейчас я попрошу тишины, а после расскажите мне расписание посещений всех точек, и, если что-то не устроит, я внесу свои… — Арсений запнулся, вытащив из сумки чёрный ноутбук, и открыв его, чтобы начать работать. — Поправки. Между экраном и клавиатурой, как только Арс открыл ноутбук, упала небольшая тетрадная бумажка, сложенная вдвое и не очень ровно. От кого оно, Арсений понял сразу, из-за чего и запнулся. Машина тронулась, и мужчина невольно бросил взгляд на водителя, увлечённого дорогой. Дотронувшись до бумажки, Арсений поднял её, и невольно поднёс к носу, словно та могла хранить на себе запах парня. С замеревшим сердцем, Попов развернул бумажку, понимая что… У него, чёрт возьми, дрожат руки! Грёбаный мальчишка! Арс раньше не из-за кого так не волновался! «Не подумай, что я сбежал, как трус, просто решил, что ты не захочешь светиться вместе со мной перед своими клиентами, которые наверняка встретят тебя в аэропорту. За мной приедут родители, так что не переживай, я доберусь до дома без происшествий. Я не стал тебя будить, потому что… Наверное, боялся твоей реакции. Мне было приятно с тобой познакомиться, ты клёвый мужик, и костюмы которые ты носишь выглядят на тебе ахуенно, — Арсений усмехнулся, невольно сжав бумажку в руках. — Спасибо за всё, и за то, что позволил показать тебе, каким на самом деле может быть клёвым праздник, который ты так ненавидел. Если моё имя для тебя всё-таки не пустой звук, в Рождество, в полночь, буду ждать тебя в гости у моих родоков. Если же нет, выкинь это письмо. Свитер можешь оставить себе.Антон.»
Арсений невольно улыбнулся и, тут же нахмурившись, бросил взгляд на водителя, словно стыдился своей улыбки. Но та всё равно лезла наружу, и мужчина так и не смог сдержаться. Антон… Такой дурак! Решил, что он для Арса пустое место! Глупый мальчишка! Да Арс хоть сейчас готов ехать к нему домой, не дожидаясь рождества, чтобы… Ворох мыслей в голове Попова был прерван окончанием письма Шастуна. Мужчина непонимающе повертел в руках листок, пытаясь отыскать адрес, куда парнишка приглашал его справить уикенд. Опустив письмо на колени, Арсений покачал головой. Парню давление в голову ударило, или что? Это ж надо было пригласить Попова в гости, и не сказать адреса! Да, Антон, такими темпами ты личную жизнь никогда не построишь. В руке Попова мелькнул телефон, и мужчина, не скрывая улыбки, стянул с носа очки, дожидаясь, пока на той стороне телефона ответят. — Да? — Слушай, Поз, у нас есть связи в ФСБ? Нужно человека одного пробить. Вернее, его адрес проживания.***
Снег забрался в ботинки, шарф лез в лицо, а метель так и норовила сбить с ног. Арсений буквально слышал, как стучит циферблат его наручных часов, напоминая, что Попов впервые в жизни пиздецки сильно опаздывает. Как он мог так поздно чухнуться?! Рождество вот-вот наступит, Антон его ждёт, а он впервые в своей жизни опаздывает! Дьявол! — Смотри куда прёшь, идиот! — еле успевая нажать на тормоза, проорал водитель, когда Арсений перелетел через дорогу, совершенно не глянув по сторонам, словно за ним гнался сам рождественский дьявол. Занесённые снегом и украшенные гирляндами, улицы посёлка городского типа были полны народу, не смотря на то, что был уже двенадцатый час ночи. Да, всё верно. Сегодня утром Попову позвонили и сообщили, что удалось найти адрес, где проживал Антон. Долгие семь дней ожидания и невозможности сосредоточиться на работе так выбили Арса из колеи, что на заявление Димана, что он, Попов, должен быть седьмого числа в полночь на благотворительном балу — Арс послал парня на три весёлые буквы. Мужчина всю долгую неделю засыпал и просыпался с мыслью, что все чувства, возникшие к парнишке — ненастоящие, и что всё пережитое – лишь результат его временно помутневшего рассудка. Но как Арс не пытался себя убедить, факты всё равно были на лицо — как только ему сообщили адрес проживания родителей Антона, у которых тот гостил, Арс купил билет на самолёт, и уже через десять часов был в аэропорту Воронежа, пытаясь поймать такси до дома Шаста. Он ничего с собой не взял, кроме паспорта, денег и подарка для Антона. Он был один в чужом городе, совершенно не уверенный, примет ли его Шаст после недели молчания. Как назло, по дороге в посёлок машина, из-за гололёда, попала в аварию. Ждать другое такси времени не было. Арсений, расплатившись пятитысячной купюрой, и совершенно забыв о сдаче, бросился в одном пальто, без шапки, через улицы занесённые снегом в сторону дома, где сейчас его ждал Антон. По крайней мере, Попову искренне хотелось верить в то, что он ждёт. Лёгкие разрывались от бега, ноги промокли и замёрзли, но Арсений не обращал на это внимания. Пару раз грохнувшись на повороте в сугроб — не рассчитал скорость — даже не успевая отряхиваться, Арсений свернул в переулок и бросился вниз по улице, считая номера домов, украшенных гирляндами. Двадцать семь, двадцать шесть, двадцать пять… Здесь! Арсений резко затормозил, чуть не ударившись плечом о столб напротив калитки — сука, серьёзно?! Кто так строит?! — и, толкнув серую, деревянную дверь забора, всё ещё пытаясь отдышаться, Арсений двинулся в сторону крыльца. Дом был двухэтажный, кирпичный, и не плохо так украшенный гирляндами. Веранда горела от огней, как и дворик, уставленный ёлками и различными фигурами гномов, дедушек в красных костюмах и снегурочек. С трудом оторвав взгляд от этого рождественского великолепия, Арсений остановился на полпути к крыльцу и уставился на окна дома. Оттуда был слышен смех и новогодняя музыка. Тени за окном двигались в такт музыке, и Попов понял, что в семье Шаста самый разгар веселья. Пытаясь отдышаться и прийти в себя, Арсений, с первого раза промахнувшись, поправил на шее шарф и одёрнул задравшееся пальто. Для такого мороза он был одет чересчур легко, но не всё ли равно? В момент, когда Арсений уже решился объявить о своём присутствии, и сделал шаг в сторону крыльца, входная дверь резко открылась, и послышался вопль Шастуна, выходящего спиной на улицу. — Ма, скажи дядь Сане, что если он впихнёт в меня ещё хоть одну тарталетку, меня серьёзно стошнит на праздничный стол! Да курить я иду! Да, знаю что на улице не май месяц, я тепло оделся! — прогорланил в дом Антон и, захлопывая дверь, обернулся назад. Замер, с торчащей из зубов сигаретой. — Арс? — Я… — Арс выдохнул, понимая, что все слова вмиг куда-то улетучились при виде обалдевшей морды парнишки, чьи огромные зелёные глаза смотрели на Попова с безудержной радостью и безграничным удивлением. — Ты не оставил адреса, дурака кусок! Антон удивлённо вздёрнул брови и, не выпуская сигареты из рта, хмыкнул, осматривая мужчину с ног до головы. — Я знаю, и я уже тысячу раз упрекнул себя за это, — протянул парень, улыбаясь. — Но только не говори, что ты всю неделю шарахался по городу, разыскивая меня. Видок у тебя так себе. — Ну, — Попов пожал плечами, делая неуверенный шаг навстречу сошедшему к краю веранды Антону, и, улыбаясь, кивнул. — Если бы у меня не было связей, я, может, и бегал бы по всему городу. — Ненормальный, — покачал головой Шаст, чья улыбка уже походила на оскал Чеширского кота. — С кем поведёшься, от того и наберёшься, — Арсений вздохнул, делая последний шаг и сокращая расстояние между ними до минимума. Окинув внимательным взглядом Антона, Арс, прищурившись, вытащил изо рта парня сигарету. — Ещё раз закуришь, и я тебя поцелую. Улыбка Антона стала ещё шире, и парень, не отрывая взгляда от Попова, стоящего перед ним на нижней ступеньке веранды, медленно поднял руку ко рту, а когда убрал — в его зубах торчала новая сигарета. Вызов был принят. Попов выхватил сигарету изо рта парня, и, прежде чем он успел чухнуться, схватил его за грудки, потянув на себя. Миг — и дверь за спиной Антона резко открылась, заставляя мужчин отпрыгнуть друг от друга. — Тоша, ты чего так долго? Кто это там с тобой? — послышался женский голос, заставляющий Арсения покраснеть, как новогодняя шапка на голове Антона. Шаст, усмехаясь, оторвал взгляд от ямочек на щеках, и повернулся назад. — Ма, это Арс, я говорил вам о нём. Он опоздал немного, но пришёл, как я и говорил, — Антон, стягивая куртку, двинулся в дом, не давая Арсению как следует рассмотреть его маму. На пороге дома, откуда из глубины слышались голоса и детский смех вперемешку с музыкой, Антон остановился, кладя руку на входную дверь. Наклонив голову в бок, посмотрел на Арса. — Идёшь? — улыбнулся парень. — Но… — Они знают. Я им все уши про тебя прожжужал, — Шаст, улыбаясь, повторно кивнул зайти в дом. — Я дам тебе свою одежду, а из горячего у нас на ужин индейка. Ты же не веган, нет? Арсений, набрав в грудь воздуха, резко выдохнул, не зная, как перестать улыбаться, и мотнул головой. Перед вылетом Позов спросил его, почему он, просрав сделку, справив Новый год в аэропорту и испоганив один из любимых дорогих костюмов — вернулся такой счастливый. Попов тогда не нашёл, что сказать, но сейчас, переступив порог дома, где пахло выпечкой и рождеством, в стенах которого слышался смех и играла музыка, ответ оказался как никогда прост — Арсений наконец нашёл то, что так давно и отчаянно искал. Он нашёл свою семью в лице уютного и домашнего Антона. Существует ли новогоднее волшебство и рождественское чудо? Да, и глаза у него зелёные.