Немного о Шляпе

      Последние лучи заката заливали комнату теплым красноватым светом. Красивая женщина с тщательно уложенными каштановыми волосами хмурила брови, разглядывая скульптуру, перегородившую вход. — Годрик, что это такое?       Рыжий мужчина с фигурой воина, а не книжника, с любовью посмотрел на творенье своих рук. — Как что? То, что ты просила — страж башни Рейвенкло! — Годрик, вот именно — Рейвен-кло! А ты кого сделал? — Ну, вот же — хищная птица. Ровена закатила глаза: — То есть ты не видишь принципиальной разницы между вороном и орлом? — А что, непохоже вышло? — Годрик в недоумении почесал затылок. Так ведь старался угодить подруге. — Нет, конечно, давай хоть у него самого спросим. Голем, кто ты?       Механический голос проскрежетал: — Творенье рук я человека, поставлен двери охранять, И недостойных знаний века не буду я сюда впускать, Вопрос задам — коль нет ответа, ищи себе приют другой, Орел ли, ворон — дела нету, ведь главное, кто ты такой.       Ровена прижала тонкие пальцы ко лбу: — О нет, он еще и говорит стихами, как твоя Шляпа! Годрик, это прошлый век, так уже никто не делает!       Гриффиндор обиженно засопел. После того, как Шляпа сочинила мадригал для Ровены, она почему-то запретила Годрику надевать этот головной убор в ее присутствии. А ведь текст был неплох! «Ровена — наша ты звезда! Глаза большие — красота, Их цвет, что неба голубей, люблю тебя, хоть ты убей! А волосы, как шерсть барана, или козы, или джейрана. Я в руки молот взять готов, И победить хоть сто врагов. А если надо — серп возьму, И хлебом голод утолю. Ты хочешь — жни, а хочешь — куй, вход в Рай — Ровены поцелуй!» И вот что ей не понравилось? — Вот и ищи тогда другого мастера-артефактора, который поставит тебе правильного стража! — Ладно, Рик, не обижайся, — пошла на попятную Ровена и приобняла друга, вспомнив, что и себе вместо гриффона Годрик на собственном стяге намалевал льва. Он действительно не видел разницы. Уловка подействовала. Ровена почувствовала, как расслабляются его мышцы под ее руками. А рука самого Годрика скользнула по талии, но остановилась куда ниже и принялась поглаживать ее зад. Впрочем, сейчас лето, учеников нет, а Салазара и Хельгу они этим не удивят. — Но ты хотя бы можешь сделать, чтобы он не говорил стихами? — Да ладно тебе, это же очень волшебно. Страж даже не просит, чтобы ему отвечали стихами! — И все-таки, Рик, пусть он говорит по-человечески. Тут же дети. Опять же, ему надо собирать новые загадки для вопросов, а далеко не все они в стихах. — Ну, хорошо, Ро, пусть будет по-твоему, — и Годрик принялся чаровать над истуканом.       Когда Гриффиндор закончил, Ровена с удовольствием проверила работу стража. На правильные ответы Орел открывал двери, в случае ошибки оставался на месте. Когда Рейвенкло это надоело, они вместе отправились в ее башню. Войдя в ее спальню, Гриффиндор по обыкновению плюхнулся на кровать прямо в сапогах и похлопал рядом с собой, приглашая присоединиться. Ровена привычно не обращала внимания на бесцеремонность своего друга, но села в кресло — ей хотелось сначала поговорить. Ведь если она ляжет рядом, будет не до разговоров. — Спасибо, Страж вышел замечательным, если не считать его орлиного клюва. А то Салазар меня задразнил, мол, он надежный способ отбора своих учеников установил, а мне приходится с каждым беседовать, чтобы пригласить в свой дом. — И что же придумал наш хитрый змей? — Как всегда, все очень просто — он берет всякого, кто может прочитать вопрос на латыни и написать ответ без ошибок. Учитывая, что большинство не умеет читать даже на родном языке, то к нему в основном попадают дети аристократов. Все, как он хотел. Но лично я считаю, что знание грамоты — еще не всегда показатель ума. Способность найти ответ на поставленный вопрос я ценю гораздо выше. Я еще поработаю над стражем, чтобы у него было побольше вопросов на логику. — Ну, у меня тоже все просто — словил яблоко хоть руками, хоть магией, значит, реакция хороша, а для боевого мага это главное! — Рик, в прошлом году ты своим яблоком одному бедняге чуть голову не снес! Хельга его потом еще сколько лечила! Мне вообще иногда кажется, что все это разделение бессмысленно. Только Хельга берет к себе всех желающих и тех, кто не подошел ни мне, ни тебе, ни Салазару, без всяких испытаний. И посмотри, какие прекрасные у нее ученики! — Ро, я тут кстати придумал одну штуку… — Нет! — Но ты хотя бы выслушай! — Нет, нет, нет, Годрик Гриффиндор. Прошлая твоя штука оказалась гигантским кальмаром, от которого мы до сих пор не можем избавиться! — Ладно, Ро, иди ко мне, — Годрик уже хорошо знал, надо Ровену сначала задобрить, а уж потом можно рассказывать свои идеи. А она придумает, как сделать их еще лучше.       Ровена приподняла бровь: Годрик удивительно быстро отступился от своей затеи. Но палочкой она стянула с него одежду, разделась сама и нырнула в его объятия. Как же ей нравилось чувствовать себя совсем маленькой в его могучих, но таких нежных руках! А еще Годрик позволял ей быть сверху. Дело немыслимое в их время, даже волшебники считали, что женщина должна быть внизу. Но не Гриффиндор. Он знал, что это вовсе не слабость — позволить женщине вести в танце любви, а Ровена не уступает ему ни в уме, ни в магической силе, ни в умении любить.       Когда сонная, уставшая, но довольная Ровена лежала рядом, Годрик гладил ее нежную кожу своими загрубевшими от меча и инструментов пальцами. Вот теперь можно вернуться к разговору. — И все же, Ровена, я думаю, что Хельга делает правильно — она в первую очередь берет тех, кто к ней хочет. Ведь иногда даже человек, который кажется неподходящим, но искренне хочет и работает, добьется большего, чем талантливый лентяй. Может, нам стоит распределять детей на факультеты согласно не только их способностям, но и желаниям? Отважных — ко мне, умных и пытливых — к тебе, хитрых и изворотливых — к Салазару, а трудолюбивых и честных — к Хельге. — Это все хорошо звучит, Рик, но как ты предлагаешь залезать ученикам в головы, чтобы узнать, чего они хотят и на что способны? — Точно, Ровена! В головы! Ты гений! Мы будем надевать им на голову мою Шляпу — а она пусть говорит, кого куда отправит!       Годрик уже вскочил, замотавшись в покрывало, как в тогу, и расхаживал, махая руками. — Моя Шляпа и так говорящая, каждый из нас поколдует над ней, и она будет знать, кому из детей где будет лучше! Я сейчас ее принесу! Ты же поможешь мне разработать чары?       Ровена застонала — кажется, про спокойный сон в теплых объятиях можно забыть. Тем более, что Годрик как был в покрывале, так и понесся в свою башню за этой дурацкой Шляпой. Придется заниматься этим прямо сейчас. Ровена медленно потянулась и принялась одеваться. Идея хороша, а зная Гриффиндора, можно утверждать, что он не успокоится, пока не завершит начатое. Так что проще ему помочь, чем отговорить. А ведь с Годрика станется еще и Салли с Хельгой притащить в ее спальню среди ночи. Чего не сделаешь ради дружбы и любви? А если еще удастся отучить Шляпу говорить стихами — будет вообще замечательно. Августовские звезды сияли над Хогвартсом, а в одной из башен до самого утра горел свет.