***
— Когда я сказал, что согласен пропустить с тобой стаканчик-другой, я не думал, что ты притащишь меня в бар, где работает та самая волчица, от которой тебе сегодня досталось. — Лайтвуд бросил укоризненный взгляд на брата. — Неужели нельзя было найти другой бар. Или ты так жаждешь взять реванш? — О чём ты вообще? Я просто не мог упустить возможность выпить, да еще и в столь прекрасном месте, — с сарказмом и ухмылкой ответил тот и пристроился за барной стойкой, оглядывая разноцветные бутылки с разнообразным алкоголем на полках. Заведение «Нефритовый волк» в прошлом было старым, заброшенным полицейским участком полиции Нью-Йорка в Чайнатауне. Для примитивных бар выглядел вполне обычно: освещенное чуть приглушенным светом помещение со столиками, чтобы было где посидеть и насладиться китайскими закусками, стойка бармена, где можно заказать любой напиток на свой вкус, дабы расслабиться и отдохнуть. В ночное время суток вывеска горела красным на фоне ярко-жёлтого, освещая закоулки квартала. Однако ресторан являлся не только местом отдыха местных жителей, для стаи оборотней Нью-Йорка он являлся базой. Однако встретить здесь можно было и другую нежить, а иногда и охотников. Девушка-мулатка, обслуживающая в этот момент клиентов, выглядела вполне добродушно, она мило улыбалась двум парням-фейри и готовила для них довольно странного вида напиток. Хотя это, скорее всего, была её работа — быть вежливой с клиентами, которые могли не поскупиться на чаевые, если им угодить в обслуживании. Заметив парней, Майя с удивительной грацией подошла к ним, смотря в упор на Джейс, и Алек мог поклясться, что её тёмно-карие глаза на мгновение сверкнули зелёным цветом. — Надо же, я и не думала, что после столь шикарного удара в твоё милое личико ты снова явишься сюда. Неужели намёк, что тебе лучше держаться на расстоянии, был неясен? — Волчица усмехнулась и приподняла брови в немом ожидании. — Предельно ясен! — притворно воскликнул Джейс. — Но я подумал, а вдруг ты стала жертвой моей ослепительной красоты уже после того, как врезала мне. Вот я и вернулся это проверить. Алек, сидевший по правую сторону от друга, молча наблюдал, как едкие фразочки летели от Майи к Джейсу и наоборот. Охотник не знал, что происходит между этой парой, да и не собирался вникать. Он пришел, чтобы выпить и отвлечься, а, зная Джейса, тот мог вечно флиртовать с девушками, пусть и такими странными способами. Через полчаса начавшийся было парой шотов текилы вечер продолжился уже в компании крепкого бренди. Алек никогда не пил так много, но подбиваемый братом и навязчивыми мыслями, роящимися в голове, он решил, что хоть один вечер он может изменить своим правилам. В конце концов, алкоголь в какой-то мере притуплял сознание и позволял на время забыться, стать человеком, свободным от проблем, пусть это была лишь иллюзия окрыления и свободы. Залпом допив целый стакан бренди, Алек услышал долетевшие до него тихие слова. Пусть он и выпил достаточно, но тем не менее периферийным зрением всё же ухитрился разглядеть говоривших. — Это ведь тот охотник, что путается с верховным магом Бруклина? Не могу понять, как гею могли доверить управление Институтом. Это так мерзко, — брезгливо поморщился парень-оборотень с резкими чертами лица. В любой другой день нефилим просто не отреагировал бы на это оскорбление, однако сейчас за него говорил и действовал выпитый алкоголь, поэтому, встав с барного стула, Алек подошёл к замолкшим оборотням и, оперевшись на стол, навис над ними. — А знаете, что ещё более мерзко? — тихо, но со стальными нотками в голосе заговорил брюнет. — То, что вы с чего-то решили, что вам позволено лезть в чужие дела, которые никоим образом вас не касаются. Не вам меня судить, ясно? Парни усмехнулись и переглянулись. Их, казалось, совсем не пугало взбешенное и разозленное состояние Алека. — Успокойся, Охотник. Если ты такой нежный и тебя задевают слова окружающих, которые, к слову, только и делают, что болтают о твоей связи с магом, то что в сказанном мной неправда? — Парень криво улыбнулся и взглянул на Лауйтвуда уже с издевкой. — Мне казалось, нефилимы должны быть беспристрастными. Вот тут терпение Алека дало трещину и моментально рухнуло к чертям. Он долго держал в себе всё негодование и злость на людей, лезущих не в свои дела. Взяв оборотня за лацканы слегка потрепанной одежды и смотря опьяненным взглядом в его темные глаза, в которых отразилось осознание всей серьёзности ситуации, в которую тот попал, нефилим звенящим от злости и негодования голосом произнес: — Позволь тогда объяснить тебе, что к чему.***
— Изабель, дорогая, не расскажешь мне, где пропадает мой голубоглазый Сумеречный охотник? — Магнус появился из ярко-желтого, похожего на пламя портала прямо посреди главного зала Института и тут же наткнулся на занятую работой и явно очень уставшую Иззи. — Не то чтобы я ревную его к работе, но прошло больше двух часов, а сообщений от него я больше не получал. Девушка отложила документы, которые секунду назад через силу заставляла себя заполнять, и посмотрела на мага, прокручивая в голове его слова. «Кажется, работа без перерыва не идет на пользу даже Охотникам, » — подумал Бейн, вскользь оценивая состояние девушки. — Алек ушел из Института ещё днём, — задумчиво произнесла Изабеь. — Насколько я в курсе, он сегодня даже в рейды назначен не был. Конечно, есть активности демонов в различных частях города, но они не столь критичны, чтобы посылать туда ещё и главу Института. Но куда же он… — ответ пришёл раньше, чем девушка успела закончить свою мысль, и она чуть ли не застонала от досады. И Магнус ожидаемо насторожился. — Что такое? — в ответ на заданный магом вопрос девушка только закусила губу. — Изабель, говори. — Не думаю, что тебе это понравится.***
Толпа затихла и перебралась поближе к разозленным парням, ожидая эпичного шоу, ведь не каждый день в баре можно попасть в самый разгар разборок Охотников и оборотней. Каждому хотелось во всех подробностях увидеть и запомнить происходящее, дабы после разносить по всему городу сплетни и слухи, так или иначе коверкая действительность. Алек был на взводе, в эту секунду ему словно было плевать на свой статус, на собственную репутацию, которую, нет сомнений, будут позднее поливать грязью, и что возможно ему предстоит выговор от матери. Сейчас было лишь одно желание, подстегиваемое кипящим где-то в душе гневом — желание поставить на место всех выскочек, которые высокомерно полагали, что кто-то дал им право лезть в чужие жизни и критиковать за поступки. Лайтвуд вскинул зажатую в кулак руку. Кто-то охнул. Вот только толпа зевак не получила того, чего ожидала. Занесенная для удара рука Охотника так и замерла над его головой, а кулак, словно паутиной, оплели тонкие нити голубоватой магии, удерживая и не позволяя даже на сантиметр двинуть кистью руки. Алек обернулся. Магия, внезапно остановившая его от эмоционального поступка, плавно перетекала из смуглых унизанных кольцами и браслетами рук. И, о Ангел, Лайтвуд узнал бы эти руки из тысячи. И почему-то от осознания произошедшего и мыслей о том, что будет дальше, становилось не по себе. По Магнусу нельзя было ясно понять, зол он или нет. За столько лет жизни он умело научился скрывать свои эмоции от посторонних глаз. Но сложившаяся ситуация его явно не радовала, судя по напряженному взгляду и слегка сведенным к переносице бровям. Магнус отозвал магию, когда увидел, что всё внимание переключилось на него, и конфликт сошёл на нет. — Вам развлечений не хватает? Разойдитесь уже, — сказал он, взглянув на толпу, которая тотчас же начала разбредаться к своим столикам и барной стойке, почему-то без колебаний послушавшись Бейна. Тон его голоса был спокойным, но в голосе мага ощущались сталь и холод. В сочетании с тяжёлым взглядом миндалевидных глаз получалась убийственная смесь, которая нет-нет да вызывала неприятное и липкое ощущение беспокойства и вины с частичкой страха. Особенно когда действительно был виноват. Алек остался стоять на месте. Весь запал, сопровождавшийся алкоголем, куда-то исчез, а на его место пришло непонятное, скребущее душу чувство. Магнус, обведя взглядом уже порядком захмелевших посетителей бара и убедившись, что желающих продолжить активное выяснение отношений не предвидится, обернулся и наткнулся на с настороженностью наблюдающего за ним Алека. Немая пауза на фоне шума оживленного бара казалась довольно нелепой. — Магнус, я… — решил нарушить молчание Лайтвуд, однако закрутившийся вокруг мир заставил заткнуться и оставить невысказанную фразу при себе. Когда под ногами вновь оказался твердый пол, Алек огляделся и узнал лофт Магнуса, за спиной охотника почти бесшумно померкли всполохи портала. Эффект от алкоголя почти сошел на нет, но прыжки в порталы в принципе никогда не были особо приятной штукой, поэтому сейчас Лайтвуду пришлось переждать несколько секунд, чтобы окончательно прийти в себя. Магнус стоял возле окна, спиной к Алеку. Они редко ругались, а если ссоры и случались, то практически сразу и разрешались мирным путём, так как ни один, ни второй не умели долго злиться или обижаться. Но сейчас, казалось, ещё немного, и воздух заискрится от повисшего между ними напряжения. Впору было только табличку на входе повесить: «Не влезай, убьёт». — Злишься? — тихо спросил Алек, решив нарушить молчание. В конце концов, им всё равно предстоит поговорить. Маг развернулся. — Александр, в чём дело? — на удивление в голосе Бейна звучала не злость, а переживание вперемешку с непониманием. Магнус вздохнул и в упор взглянул на парня, будто ища ответы в его голубых глазах. — Я уже несколько раз замечал, что ты замыкаешься в себе, о чём-то размышляешь, и в такие моменты ты будто не здесь, похоже, это что-то тебя сильно заботит. И наконец то, что произошло сегодня. Если ты не говоришь о том, что тебя волнует, очевидно, дело в наших отношениях? Всё то время, пока говорил Магнус, Алек прокручивал в голове каждое его слово, размышлял, наконец задавшись главным вопросом — чего конкретно он так боится глубоко в душе? Алек столько раз обдумывал всё происходящее с ним, пытался понять собственные чувства и прислушаться, что пытается сказать ему собственное сердце. И что ответить ожидающему объяснений Магнусу? Что их отношения делали Алека по-настоящему счастливым, давали ему почувствовать вкус жизни и дарили просто вихрь эмоций, но в то же время он боялся того, что может случиться в не таком уж далеком будущем? Или что Лайтвуд так переживал насчёт бессмертия мага, что просто-напросто загнал себя в эмоциональный тупик и теперь не знал, как распутать эту паутину самостоятельно? Казалось бы, можно было сказать всё это вслух, в какой-то мере сбросить с души камень и вместе обсудить сложившуюся ситуацию и разрешить все проблемы. Но по итогу вслух было произнесено совсем не то, что было в мыслях. — Я сам не знаю, как так получилось. Джейс предложил отдохнуть, и я решил согласиться, всё вышло спонтанно. — Алек произнёс это на одном дыхании, и буквально сразу пожалел о сказанном. — Отдохнуть от чего? Если ты устал от работы, что даже не было бы удивительным, то мог бы просто сказать об этом. Для чего было… — Магнус осёкся от внезапно пришедшего на ум не слишком приятного предположения. Он грустно улыбнулся и сказал: — Если только ты устал не от работы, а от меня. На Алека будто выплеснули ведро ледяной воды. — Что?! — От возмущения трудно было сдерживать эмоции, и парень был на грани того, чтобы не перейти на крик. — Откуда ты вообще берёшь эти предположения? Чаша терпения у обоих мужчин, казалось, вот-вот переполнится. Нервы были на пределе. — Тогда не давай мне повода для таких предположений! — Голос мага был непривычно громким. Ни Алек, ни Магнус никогда не видели друг друга в таком разозленном состоянии. — И что мне, скажи на милость, нужно думать, если ты, демон тебя побери, замыкаешься в себе и ведёшь себя как ребёнок! С пальцев Магнуса сорвались голубые искры неконтролируемой магии и угодили в столик со стоявшими на нём бутылками алкоголя. Раздался звон разбитого стекла, и эти разлетевшиеся на мелкие кусочки бутылки, казалось бы, олицетворяли что-то, что в тот же момент разлетелось в душах Алека и Магнуса. И у обоих будто осталась одна неприятная, холодная пустота внутри. Как будто никогда никакого тепла там и не было. Чаша переполнилась, нервы слетели с предохранителей. — Как ребёнок, значит? — Алек сквозь застилавшие глаза слёзы посмотрел на мага. — Тогда может тебе не стоит встречаться со смертным Сумеречным охотником? И, не дождавшись ответа, выскочил из лофта, в котором повисла звенящая тишина, а на полу осталось битое стекло, хотя Алеку казалось, где-то там должно было быть и его разлетевшееся в крошку сердце. *** Телефон продолжал то звонить, то вибрировать от непрекращающихся сообщений, что буквально выводило из себя. Алек в очередной раз раздраженно сбросил входящий звонок, даже не удосужившись посмотреть, кто мог быть на том конце провода. Удобнее перехватив клинок, Алек бросил взгляд на тени, двигающиеся в нескольких сотнях метрах от него. Хоть руны и обеспечивали охотнику преимущество в виде ночного зрения, бесшумности и скорости, но как только тени учуют его, то выход будет только один. Убить их. Конечно, что может помочь лучше остудить голову и выплеснуть накопившийся гнев, как не охота. Поэтому Алек безрассудно решил влезть в гнездо шаксов. Один. «А примитивные в случаях злости считают до десяти. Даже смешно, глупый способ, » — почему-то пронеслось в его голове. Где-то поодаль клацнули клешни демонов. Алек перестал скрываться в тени деревьев и, убедившись ещё раз в том, что нужные руны действуют, с большой скоростью направился к кишащему демонами гнезду. Это было похоже на муравейник, а демоны, как муравьи, ползли в его сторону, несомненно, почуяв жертву. — Самаэль! — выкрикнул Алек, и клинок серафима озарил всё вокруг нежным бледно-голубым светом. «До десяти, да?» Шакс со злостным шипением кинулся на охотника, но тут же затих, пронзённый насквозь клинком. Один. Казалось, адреналин в крови возрастал с каждым упавшим замертво демоном, каждое убийство будто доставляло удовольствие и очищало мысли от плохих эмоций. Демоны, чувствуя кровь, злились ещё сильнее, окружали охотника, словно хищники загоняли жертву в угол, но на деле сами оказывались под ударом. Рискнувший напасть со спины шакс с громким шипением, больше походившим на болезненный вой, стал испуганно пятиться, но через мгновение рухнул на землю, из отрубленных клинком серафима клешней сочился чёрный ихор. Два. Сверкающий клинок в руках Алека резко сменился луком. Охотник выпустил стрелу в очередного демона, пробив его панцирь-щиток. Три. Ещё одна только выпущенная стрела мгновенно достигла своей цели, но угодила шаксу в глаз, раздался злобный рык, существо лишь разозлилось ещё больше и внезапно атаковало. Алек не успел увернуться, демонические когти пролетели в опасной близости от его грудной клетки, а потом он резко оказался придавлен к земле. Огромная пасть шакса оказалась в считанных сантиметрах от лица Алека, злобное рычание демона, больше похожее на смесь рыка и шипения, напоминало победный клич, но он моментально прервался, когда охотник сумел дотянуться до клинка, спрятанного в ножнах на бедре. Клинок вошёл аккурат под панцирь демона, пронзая сердце. Ихор из раны залил черные одежды парня. Четыре. Алек вскочил на ноги. Демоны, воспользовавшись секундной слабостью охотника, подошли ближе, но нападать не спешили, словно выжидая момент. Алек было подумал, что стоит возвращаться в Институт, шаксы всё наступали и наступали, и их не становилось меньше. Ещё две стрелы. Прямо в цель. Пять. Внезапно тело пронзило адской болью. Как будто в кожу вонзились одновременно несколько десятков стрел. Пожалуй, стрелы в такой ситуации были бы лучше. Проворный шакс, ухитрившийся не попасть под острие клинка, вонзил свои клыки и крепко схватил охотника клешнёй. Казалось, что рёбра вот-вот затрещат от огромного давления. Боль усиливалась, заставляла кричать, не сдерживаясь, потому что подобную агонию вынести было невозможно. А шаксы продолжали шипеть, будто немного глумливо, дескать смотри, ты попался. Они медлили, словно хотели помучить жертву, заставить её страдать, прежде чем убить. Странный вид демонов. Очень. Сердце охотника начинало биться быстрее в попытке разогнать кровь, насытить с её помощью кислородом каждую клеточку тела, потому что через рану, что оставил шакс, тёплая алая жидкость покидала тело с неумолимой скоростью. Сердце колотилось так, что, казалось, пробьёт грудную клетку. Шесть. Семь. Вдруг Алек почувствовал свободу, а затем жёстко встретился с сырой почвой. По какой-то неведомой охотнику причине клешня шакса разжалась. В ушах шумело, боль растекалась по всему телу, а вместе с ней и яд демона, который за долю секунду сумел проникнуть в кровь. Достаточно маленькой раны, чтобы смертельное вещество быстро поползло сначала по венам, затем по артериям, извиваясь словно змея, а затем достигло бы самого центра организма. Тук-тук. Восемь. — Алек! То ли бред, то ли галлюцинации, не иначе. Но душераздирающий крик ему явно послышался, потому что ну откуда в этой глуши взяться хоть кому-то, кто его знает. Торопливые шаги и лица, замелькавшие над ним, ему и вовсе померещились… А тьма оказалась такой приятной, тёплой, уютной. И в ней так хорошо, словно вся боль сразу куда-то исчезла, стало спокойно. Девять… *** Всё происходило словно в замедленной съёмке с того момента, как Магнус вместе с Джейсом, который благодаря связи парабатаев почувствовал неладное, и ещё несколькими охотниками выскочили из портала в месте предположительного скопления демонов и увидели едва живого Александра. В душе Магнуса тогда что-то будто оборвалось. Страх за любимого человека, злость и ярость на демонических тварей, всё смешалось в одну асдкую смесь, хотелось призвать всю свою магию и разнести к чертям всех демонов. Но Александр был важнее. Не сговариваясь, Магнус и Джейс кинулись к Алеку, благо охотники резво отвлекли шипящих и извивающихся шаксов на себя, постепенно и слаженно оттесняя их к гнезду. Вдвоём они подняли едва дышащего парня, по щелчку пальцев мага за их спинами открылся полыхающий ярко-оранжевым цветом портал, секунда, и они уже в лофте. Казалось бы, в безопасном месте должно всё закончиться и прийти в норму, но сейчас каждая секунда наоборот могла стать фатальной в данной ситуации. — На кровать! Быстро! — Необходимо сохранять холодный разум, иначе паника не приведет ни к чему хорошему, но даже у бессмертного мага голос не прекращал дрожать. Сердце защемило, его охотник был бледно-серым, слишком сильно контрастировал с алыми простынями в спальне. Алек дышал рвано, практически незаметно, словно вот-вот он сделает ещё один вдох, а после дыхание прервётся совсем. Лоб был горячим, яд вызвал лихорадку, всё глубже проникая в организм, отравляя его и мучительно убивая Алека. — Джейс, — напряженно произнёс маг, обнажая рану на теле, но стараясь не тревожить охотника ещё больше. — Нанеси руну, восстанавливающую кровь. Две. А после возвращайся в Институт. В подтверждение последних слов где-то в коридоре открылся портал. — Магнус, он будет в порядке? Он не приходит в себя, но это же не значит, что он… — выполнив просьбу, спросил Джейс. Ему было страшно за брата, его семья была всем для него, и потеря кого-то из них была сродни смерти. — Я сделаю всё, что смогу. И даже больше. Иди. Магнус призвал всё своё могущество до последней капли. Из его пальцев начали появляться синие искры, которые постепенно превращались в бесконечные магические потоки. Они заполняли почти всю спальню, растекались словно вода, а затем перетекали в Алека. Магнус не жалел сил, ведь даже если придётся использовать все и довести себя до изнеможения, он это сделает. «Я виноват во всё этом. Если бы я не сказал тех слов, если бы остановил его, ничего бы этого не произошло». Посылая потоки магии, Магнус раз за разом вытягивал отравляющий Алека яд, очищал его кровь и мысленно взывал с нему, как будто тот мог услышать его мысли и тут же очнуться. — Александр, ты должен выкарабкаться. Ради Ангела, ты не должен умереть, — прошептал маг, вытирая проступившую на лбу испарину. Спустя три часа безостановочного лечения и нескончаемых потоков магии Алек наконец стал дышать ровно, ритм сердца восстановился, а рана от зубов демона наконец стала затягиваться под действием руны Иратце. Обессиленный маг теперь не сильно отличался от своего парня, магия забрала все его силы, но он бы повторил подобное ещё тысячу раз, если бы пришлось. Потому что так и должно быть, дорогой сердцу человек всегда на первом месте, несмотря на то, чем придётся пожертвовать ради него. Магнус лёг на кровать и взял Алека за руку. Он чувствовал, что ещё немного и сам отключится. Но ему было жизненно необходимо убедиться ещё раз, что его парень в порядке. Тот всё ещё был без сознания, но он явно постепенно восстанавливался, нужно было только немного времени, чтобы окончательного прийти в себя после того, как побывал на грани смерти. Маг протянул руку к лицу Алека и осторожно разгладил появившуюся морщинку между бровей, когда тот нахмурился во сне. — Прости меня. Я обещаю, что такого больше не случится. *** Проснулся Магнус от настойчиво бьющего в глаза солнца. Тело ломило, будто вчера он сражался по меньшей мере с несколькими десятками демонов. И они явно побеждали. Алек лежал на его груди, мерно и спокойно дыша. Видимо, когда жар окончательно спал, тот почувствовал себя лучше и перебрался к нему поближе. В подтверждение своих догадок Магнус осторожно коснулся лба охотника кончиками пальцев. Температуры нет. Можно было выдохнуть с облегчением, потому что его любимый лежал рядом, так, что можно было почувствовать равномерное сердцебиение, тепло его тела, что являлось показателем выздоровления, того, что угрозы больше нет. Магнус не сдержался и запустил пальцы в чёрные торчащие во все стороны ото сна волосы парня, ему хотелось быть к нему ближе, ведь их ссора повлекла за собой слишком огромные последствия, нельзя было тратить время на, казалось бы, такие глупые обиды и недомолвки. Чёрная макушка вдруг зашевелилась, и, открыв глаза, Магнус наткнулся на молчаливый взгляд голубых глаз. — Ты не спал, да? — полушёпотом спросил он, не желая нарушать тишины лофта. В ответ увидел слегка виноватое выражение лица и приподнявшиеся в полуулыбке уголки губ. — Притворщик. Магнус улыбался. Хоть он и понимал, что разговор о произошедшем им ещё предстоит, но сейчас, видя, что последствия ранения сошли на нет, ему хотелось хоть немного насладиться этим моментом. Когда всё вроде бы хорошо. И Алек, несомненно, чувствовал то же самое. Какое-то время они просто лежали в обнимку, Магнус нежно проводил кончиками пальцев по оголенной спине парня, в этот момент просто хотелось остановить время, чтобы были только они, только сейчас и чтобы так хорошо и спокойно было всегда. Но как бы не так. — Прости меня, — пробормотал Алек, слегка отстраняясь. Видя, что маг собирается что-то возразить, он продолжил: — Нет, только не говори, что в случившемся виноват только ты. Это не так. Мне нужно всё это сказать, иначе потом я буду чувствовать, что между нами есть недосказанности. Я всё ещё привыкаю ко всему этому. — Он образно покрутил рукой вокруг себя. — Ко всем изменениям, которые случились в моей жизни. Нашей жизни. И порой бывает так, что многие мысли порождают во мне сомнения, я начинаю прокручивать их в голове, а потом в конце концов это всё начинает раздражать. Алек вздохнул и прикрыл глаза. Слишком тяжело было выражать свои чувства, которые столько времени носил в себе. Лёгкое прикосновение к щеке, а потом Алек снова оказался на груди мага. Не стал сопротивляться, да и незачем. Так становилось гораздо спокойнее. — Я тоже должен извиниться. За то, что сказал тогда, за свою реакцию. Наверное из-за того, что я слишком переживал за тебя, за то, что между нами происходит, я сорвался. Прости. — Лёгкое, почти невесомое прикосновение губ ко лбу вслед за извинением. — За многие столетия своей жизни я много раз влюблялся, мне разбивали сердце бесчисленное количество раз. Александр, моё прошлое — это практически часть меня. Но это прошлое не должно мешать моему настоящему, тебе не нужно переживать за то, что уже давно прошло. Из прошлого можно извлечь урок, а после оставить его в памяти. Не более. То, что происходит в моей жизни сейчас, моя встреча с тобой — это, несомненно, самое лучшее, что со мной происходило. Ты веришь мне? Алек кивнул, потому что был не в силах выразить словами свои чувства, но он верил Магнусу. Просто потому что тот говорил настолько искренне, что никаких сомнений не оставалось. — Я знаю, что ты будешь сомневаться ещё не один раз, но это нормально. Только помни, что если отбросить в сторону определенные предрассудки, то перспектива станет шире. И спустя какое-то время всё может поменяться, возможно, мы станем другими, но я точно знаю то, что не поменяется никогда. Алек улыбнулся. — И что же это? Хотя я, кажется, и сам знаю ответ. Магнус усмехнулся, глядя в эти светлые искрящиеся счастьем глаза, и осторожно приник к губам Лайтвуда. Вокруг всё стало таким бесцветным, словно все краски мира сосредоточились только на одном лишь человеке. — Я безумно люблю тебя. И это не изменится никогда, — произнес маг в перерывах между поцелуями, хотя дыхание сбилось, он всё равно сказал: — Прошу, пообещай мне, что бы ни было, ты не утаишь от меня, если будешь в чем-то сомневаться. Давай пройдём все препятствия вместе. Алек улыбался по-настоящему искреннее. Как ни странно, но только после нескольких потрясений и кучи потраченных нервов он наконец смог разобраться в себе и отбросить все ненужные мысли в сторону. — Я тоже люблю тебя. И да, я обещаю, больше не стану что-то скрывать и переживать всё один. Только вместе с тобой. Магнус не соврал, в его жизни бывало много разных моментов, и плохих, и тех, от которых осталось лишь приятные воспоминания и ощущение тепла. Но он мог поклясться тысячу раз, что такого, как с Алеком, не происходило ни с кем другим, что в его жизни появилось нечто совершенно прекрасное, сияющее и, казалось бы, до сих пор невозможное. Магнус всегда был скитальцем по своей натуре. За несколько веков, что он прожил, маг пережил бессчетное количество приключений в самых разных странах, он всегда искал что-то, что, наверное, могло помочь ему найти нечто похожее на смысл существования, удовлетворить жажду жизни и тепла. Хотя он никогда не был уверен на сто процентов, что сможет найти свой дом, семью. А дом-то оказался здесь — рядом с Алеком. И теперь можно было смело, хоть на весь мир заявить, что он по-настоящему счастлив.