Скотт Пилигрим не против Гидеона

      Гидеон Скотту не нравится: он слишком высокого о себе мнения, слишком пафосен и слишком дорого, по мнению Пилигрима, одевается. Гидеон одно сплошное «слишком».       Впрочем, Гидеону Скотт тоже не нравится — это у них взаимно. Пилигрим настолько же прост и уныл, как старая, оранжево-серая шапка с помпоном, которую можно найти у каждого второго жителя Торонто, если не Земли.       Над внутренним содержимым друг друга никто из них не задумывается, позволяя себе судить поверхностно и по первому впечатлению, которое, увы, у Грейвса снова было «слишком» для Пилигрима, а у Скотта откровенно слабовато, больше тройки бы Гидеон не дал. И то, один балл был накинут за оленьи глаза.       Когда Рамона уезжает с Гидеоном, Скотт не может понять, что же такого в нем есть? Чем он хорош? То есть, очевидно, что всем, кроме, может быть, характера и того факта, что он злой бывший. Или уже не бывший? Почему так сложно? Он бьётся головой о дерево, возле которого торчит уже добрых пятнадцать минут, игнорируя крупные хлопья снега, оседающие на отросших волосах.       Гидеон же, запрыгивая в лимузин, никак не может понять, на что повелась Рамона: неужели дело и впрямь в огромных глазах в сочетании с вечно потерянным видом?       Для него не становится сюрпризом появление Скотта в клубе — пришел за девчонкой, иначе и быть не могло. Сюрпризы начинаются несколько позже.       Пилигрим не выглядит потерянным и грустным как раньше, даже пытается угрожать, на что получает шутливый комплимент — исключительно за красивые глаза и за то, что принарядился для того, чтобы прийти сюда: футболка на нем другая да и в целом что-то неуловимо изменилось.       А впрочем, это всего лишь детали и дело все равно доходит до драки, где Гидеон долго не раздумывает — последний для Скотта удар приходится ему в спину, совершенно неожиданно и совершенно летально. Если бы не одно «но» — у Пилигрима есть вторая жизнь, но кто же об этом мог знать?       «Это нечестно!» — крутится у Гидеона перед глазами бегущей строкой, когда Скотт возвращается из мертвых всего через пару секунд и вновь разносит несчастное заведение на части. Много ума не нужно, чтобы понять — сейчас они снова сразятся и Грейвс готов, одной рукой отражая чужие выпады и успевая наносить удары. К чему Гидеон не готов, так это к царапине от катаны, рассекшей щеку, и к тому, что Скотт никак не нанесет последний удар, ожидая неизвестно чего. Он думает, чтобы такого обидного сказать, стоя на коленях перед Пилигримом, когда чужая рука рывком тянет его вверх, ставя на ноги, а чужие искусанные губы прижимаются к его рту. Гидеон глупо хлопает глазами и слышит удивленный возглас Рамоны за спиной.       Счёт присуждает Скотту победу несмотря на то, что Гидеон все ещё жив, и он растерянно касается пальцами своих губ, пока победитель с Рамоной выходят на улицу. Впрочем, он быстро возвращается. Уже без девушки. — Эм, — начинает Пилигрим и замолкает, потирая затылок. — Мы, вроде как, решили остаться друзьями с Рамоной.       Гидеону хочется смеяться. Друзьями? Тогда зачем все это вообще было? — Знаешь, может, — Скотт смотрит куда угодно, но не на смотрящего в упор на него Гидеона, — мы бы могли?.. Узнать друг друга получше? А потом я бы сводил тебя выпить кофе и…       Больше сдерживаться нет сил и по лицу Гидеона расползается кривая улыбка, больше смахивающая на оскал и заставляющая Пилигрима перестать мямлить, и замолчать. — Ты решил подкатить ко мне, когда понял, что тебе ничего не светит с девушкой твоей мечты?       Скотт краснеет ушами. — Я, эм, решил подкатить к тебе, когда увидел на концерте, рядом с, как ты сказал, девушкой моей мечты.       Грейвс неверяще трясет головой, отчего треснувшие очки чуть не слетают на пол. Что в этом Скотте Пилигриме такого? Неужели все дело в огромных, искрящихся в ожидании ответа глазах и вечно потерянном виде? На что тогда все же повелась Рамона? Пожалуй, стоит узнать лично. — Мы можем попробовать, — говорит Гидеон, приближаясь к Скотту вплотную и отбрасывая на ходу меч. Он делает вид, что стряхивает с замершего истуканом Пилигрима пылинки, выдыхая слова прямо ему в ухо и, стоит Скотту чуть повернуть голову, чтобы что-то сказать, целует. Сначала едва касаясь чужих губ своими, но, не встретив сопротивления и недовольства — один лишь рваный вздох, уже более уверенно. И, когда кислорода перестает хватать им обоим, отстраняется, облизывая губы, и ловит потемневший взгляд глаз напротив. Что ж, это может быть интересно. — Не забудь, ты угощаешь! — Гидеон хлопает Скотта по плечу и двигается к выходу. — Мне полагается компенсация за все, что ты тут устроил!