Снова о письмах

— Вместо советов себе даёшь их другим. Они об этом просили? — Самой фразы не было, но.. —...что? Взгляд на зелёнку в руках. — Лучше бы о себе позаботился. — Для этого есть ты. — Я тебе не мамочка, не аптечка, не, мать его, подорожник, чтобы умывать тебя после слезоразлива и (или) прикладывать к твоим разбитым коленкам. — Я буду аккуратнее. Повторяет в который раз. Эта фраза стала внутренним триггером Ника. После неё Ник либо резко успокаивался, либо разносил всю комнату. Третьего варианта не было. — Ты меня бесишь. Улыбается. — Знаю. — Я тебя ненавижу. Улыбка стала шире. — Хорошо. — Я тебя оскорбляю. Не мог бы ты перестать улыбаться? Сделать вид, что меня слушаешь. — Вздох. — Или пытаешься. — Прости. Ник успокаивается, но дыхание всё ещё частое, тяжёлое. — Что случилось? Он стал достаточно спокойным, чтобы слушать. "Что взбрело в голову Каю в этот раз?" Кай сидит на стуле. Коленки разбиты, под левым глазом синяк. Для избитого он был слишком спокоен, слишком благодушен. В Кае всего было "слишком". — Они нашли его. — Его? — Да, в моём рюкзаке. А. Так он об этом. — И поэтому ты подрался? — Сначала его попытались сжечь, а потом я подрался. Кай любил давать советы, переводить бабушек через дорогу и подкармливать грязных замученных кошек. Замученных ленью. Бедолажки. Кай вёл себя как маленький, кушал сладости на завтрак-обед-ужин и верил в зубных фей. Из-за этого он брал в руки зубную щётку и тщательно-тщательно чистил зубы до и после сна, пытаясь загладить вину и начистить их до блеска. "Зубки будут сиять не хуже той люстры!" — приговаривал. Что за люстра и откуда он её взял, Кай не говорил. Ник махнул на это давно, наверное, с месяц после усыновления. Тут либо терпишь до того момента, когда нервы кончатся, либо нервы кончаются и ты вместе с ними. Отдавать концы из-за младшего брата Ник не хотел. Ник был душой компании, своим парнем, любил шум, смех, и, пусть и дешёвые, сигареты. "А какие ещё он мог достать в своём возрасте?" Старшие классы. Ему, как и всем, хочется быть не просто своим парнем, а "это же тот самый Ник". Чтобы девчонки не давали проходу, а парни без просьб бежали в ближайший магазин за сигаретами. Белой вороной в семье был приёмыш-Кай. Добрый, правильный, сладко-ванильный. Милый мальчик, хороший брат. Кай словно вышел из сказки, и Нику часто хочется спросить его: "Где твоя Герда?" — У них вышло? Сжечь его? — поинтересовался у брата. — Нет. Гордость в слове можно было черпать ложками, использовать как цемент или добавлять в чай вместо сахара. Много, вязко, сладко. Слишком сладко. Это всё улыбка Кая и весь Кай в частности. Ник часто говорил, что в брате "всё слишком". Ника бесила улыбка Кая, но ещё больше — вид его разбитых коленок. — Лучше бы сжёг их. Сам, — поднял тему снова. Кай не любил говорить об этом. Вся его ванильно-слащавость уходила, таяла как от горячей воды. Его письма оставались той темой, обсуждать которую мальчик не желал. — Я не могу их сжечь. — Категорично. — Сколько ещё ты будешь их писать? Год, два? Прошло уже столько времени, брось это! Твой родной отец тебя не ищет. Не ждёт и не желает знать. — Ник злился. Но, увидев лицо брата, смягчился. Он добавил практически шёпотом. — Мы и есть твоя семья. Кай не слушает. Глаза на мокром месте, сердце, заполошное, мечется... — Я не стану сжигать свои письма! — губы кривятся, слёзы льются. Ник растерян. — Я..— хнычет младший, — ..обещал писать ему. Ник присаживается перед Каем на корточки. Он нервничает и не понимает поведение обычно послушного брата. — Но..— тянет неуверенно, — ты ведь никогда не отправляешь их. Кай поднимает на него свои синие, заплаканные глазёнки: — Я не знаю его адрес. Мне и не нужно его знать! Я пишу своему папе, которого пока ещё не встретил. Я пишу ему, и мне становится не так грустно. Может, сейчас он грустит, но, когда я его встречу, я отдам ему их. Тогда и ему не будет больше грустно, — выпаливает младший брат. — А те ребята..— продолжает Кай гнусаво, — ..они..хотели сжечь..письма. Но! — ему не хватило воздуха, чтобы закончить. Ник принёс ему воды. Когда Кай немного успокоился, он сказал: — Но мои письма — не хворост, чтобы бросать их в костёр. —.. хворост? Нику всегда было трудно понять о чём думает его брат.