Люби меня вечно

Я помню это, словно это было вчера... Почему так случается, что самые важные моменты жизни мы запоминаем лучше всех остальных, они светятся ярче в нашей памяти. Особенно эмоции, запахи, прикосновения, связанные с воспоминанием, такие моменты делают тебя счастливым, даже в последние секунды твоей жизни. Я сбила тебя на машине, помнишь? Тогда в Англии был густой, непроглядный туман, я разговаривала по телефону на счет работы, торопилась и не сбавила скорость, однако стоило бы. Моя карма наказала меня, и на пути оказался человек. Я затормозила, но, к сожалению, этого было недостаточно, и сбила тебя с ног, мне стало страшно: боязнь увидеть человека мертвым, или же живым; меня пугали оба факта. Но я не пожалела, когда набралась силы и вышла из машины, чтобы помочь тебе. Моё первое впечатление о тебе, Алекс, не совсем радужное: я подумала, что ты слишком высокомерный, эгоистичный и слишком много о себе думаешь, ты весь был "слишком", ты овладевал всем, что находилось рядом с тобой, и, кажется, овладевал мной. Мне это не нравилось и выводило меня из себя, просто ты отличался от всех, кого я встречала раньше, внутренне я завидовала твоим умением, надеясь, что никогда не увижу тебя снова. Меня часто терзал вопрос, как ты оказался, на той дороге в тумане, придумывала разнообразные теории, что ты сделал это специально, потому что мою машину невозможно было не заметить... это наверное так глупо звучит? Боже, какое было мое удивление, когда я увидела тебя в том ужасном доме. Моё сердце чуть не выпрыгнуло, честно, мне не доводилось надеяться, чтобы снова увидеть тебя, но это произошло. Я была зла на всех: на тётушку, на судьбу, на себя, а главное на тебя, потому что ты мог управлять мной. Тогда я и не подозревала, что это не так. Я боялась, что все узнают, что я сбила тебя, и ты умело использовал этот козырь в рукаве. А за ужином я не отрывала от тебя взгляд, кто знает что ты мог сделать, ведь я знала тебя меньше 5 минут, но ты молчал, держа свое обещание. Меня пугал твой настрой: вальяжно развалился на стуле, смотрел на меня так, как будто читал мои мысли, видя меня на сквозь, ты буквально заставлял меня чувствовать вину за то, к чему я не причастна. Когда Аннет не стало, ты был первым, кто не сомневался во мне, поддерживал и успокаивал, по своему, конечно, но ты не обязан был это делать. Я понимаю, ты хотел произвести хорошее впечатление на меня, и не говори, что это не правда, Алекс. Ты также хотел знать правду не меньше моего, ты хотел понять, что не безнадёжен в расследованиях. Ты молодец, Александр, ты очень помогал мне, за что я тебе безмерно благодарна. Как бы я тебя тогда не называла или посылала, просто хотела уберечь саму себя от разбитого сердца, мне было сложно понять, что я могу нравится тебе, что ты не просто так помогал мне и это не какая-то твоя личная прихоть. Это искреннее желание помочь и работать вместе. Алекс, я могу сказать ты был хорош во флирте, но иногда ты переходил грань, не скажу, что мне это не нравилось... Мне нравилось твоё внимание. Я хорошо помню наш первый поцелуй, Господи, он был ужасен, не в плане, что это противно и отвратительно, а сама ситуация была немного странноватой. Мы ещё не были знакомы с Сэмом, не доверяли какому-то помощнику детектива, и нам пришлось спрятаться. Для юного Шерлока он был не плох и сразу нашел нас, но и мы не промах, точнее это была твоя идея, а у меня не было выбора, притворились забродившей не туда парочкой. Твои губы были на вкус такими, как я себе и представляла... Чёрт, я кажется только что призналась, что представляла наш с тобой поцелуй с первого дня знакомства, хотя ненавидела тебя... Теперь зная тебя, как свои пять пальцев, я точно могу сказать, что ты тоже это представлял, и специально заставил меня это сделать. Это был прекрасный поцелуй, не будь той ситуации, я бы не остановилась. Как только до меня добирались проблемы, ты был тут как тут, защищая меня и читая очередные нотации о том, что нужно уметь постоять за себя. Ты ворчун, ты знал это? А когда приехала Рейчел? Ты был ещё тем ворчуном. Мне казалось, что она твоя девушка, и я с тяжестью пыталась не думать об этом, такие мысли не давали мне продыху. В глубине души я знала, что если это окажется правдой, то это оставит огромный шрам на моей и так расшатанной психике. Она была мила со мной, однако мне часто приходилось отвергать её доброту. Я не переносила её в первые дни, как и тебя. Когда мы оказались наедине в саду, я не сдержалась и спросила её о тебе. Рейчел рассказала, что была влюблена в тебя долгое время, всеми силами добивалась твоего внимания, но когда она переступила черту, то ты сбежал по первой попавшейся возможности. Её ответ отравил мою голову, и я подумала: "А вдруг он поступит так же со мной, оставит с разбитым сердцем и будет вести себя, словно ничего не было?". Мысли путались и мешали мне спать, я хотела знать больше о тебе, слышать, что ты скажешь на это. Я заявилась ночью к тебе, мне нужны были ответы. Пол был до ужаса холодный, а чего она собственно ожидала, когда бежала босиком по холодному мрамору, из которого казалось сделано все в этом доме. Халат для сна ни на унцию сохранял тепло и уж точно не согревал, но руки всё больше пытались закутаться в ткани, натягивая её. Агата всё ближе подходила к двери, пока не остановилась напротив неё, собираясь с мыслями. Дрожащий вдох и такой же выдох. Она поправила волосы, нервно перебирая их через пальцы, всё же перед смертью не надышишься. В его комнате не горел свет, девушка понадеялась, что ей повезёт и он спит, поэтому постучав в дверь, понадеялась сразу уйти, как не услышит ответа. Но всё оказалось немного не так. – Входи, - он ответил ей мгновенно, словно ждал её. Его голос был немного грубоват, что всегда присутствовало в нем, и хриплый, видимо он собирался спать, может он был не в настроении, хотя если она не зайдет, то это выглядело бы намного страннее. Ручка под давлением её хрупкой руки открылась, именно тогда она попалась в его ловушку, которую сама для себя подставила. Харрис закрыла за собой дверь, чувствуя себя так, словно оказалась в одной клетке со зверем. В какой-то степени, это можно было считать правдой. Комната была погружена во тьму, только пару лучей от лунного света пробились через занавески, освещая ничтожную часть комнаты. Она почти ничего не видела, лишь темный силуэт на кровати и собственные сомнения. Похлопав глазами лучше видно не стало. – Ты не спишь? - спросила она, всматриваясь в темень. Всё её тело неожиданно окатило холодом, на первый взгляд она казалась спокойной, но внутри творился полнейший хаос. – Как тут уснуть, когда ты рядом? - на первых парах ей показалось это достаточно милым, он часто делал ей комплименты, но он продолжил. – Я слышал как ты топаешь по коридору, можно было и потише. Странно, что я один не сплю от такого слоновьего шума. – Да пошёл ты, - буркнула она, продолжая стоять на месте, желая придушить его подушкой. Теперь они молчали, слишком долго молчали. В такой тишине можно было услышать их совместное дыхание и как переваривается чей-то ужин. Агата смотрела прямо на него, точнее на что-то, что в темноте было похоже на человека, пытаясь разглядеть его глаза. Её томил вопрос, смотрит ли он на неё в ответ. Александр громко вздохнул, разрушив всю романтику их молчания, сел в кровати и включил небольшой свет на прикроватной лампе. Сияние резало глаз и она прикрыла лицо на пару секунд, а когда повернулась к нему, то поймала его хмурый и уставший взгляд. – Ты пришла на меня посмотреть или что? Если так, то вот он я. - рукой он указывал на свое обнаженное до пояса тело и лицо. – Оставайся или проваливай. – Знаешь, я лучше уйду. Спокойной ночи. - она закатила глаза и развернулась к двери пытаясь открыть её. В её голове крутилась полнейшая ерунда, думая о том, насколько глупо она выглядела. Нильсен быстро пересёк кровать и добрался до девушки, опередив её желание уйти. Как только Агата открыла дверь, потянув её на себя, то он мгновенно её закрыл под давлением своей руки, толкнув вперёд. Вышло громко. – Подожди, - шепнул он, Агата почувствовала, что он стоит прямо позади неё, всего в паре ничтожных сантиметрах от её спины. Всего один шаг и она бы оказалась прижата к его груди. Дышать было тяжело, она с трудом втягивала в себя воздух и в месте с ним его очаровательный запах, вскруживший её разум и способность думать. У него был особенный аромат, или так считала только она. – Я серьёзно, Лилла Каттен. Чего пришла? Я тебя не выгоняю, просто ответь мне на вопрос. Агата развернулась, упираясь спиной о дверь и скрестив руки на груди, девушка надеялась что так она будет выглядеть куда более сильной. Он снова победил. Хватило одной секунды, чтобы застрять на его теле, забывая обо всём. Внутри Харрис пыталась привести себя в чувства, но всё было тщетно. Её глаза упёрлись в его сильную грудь и рельефную бархатную кожу, которая поблескивала от маленькой лампы. Она спускалась ниже, останавливаясь на обнажённом торсе, когда пришла к мысли, что хотела бы пройтись по нему языком. V-образные линии вели вниз под резинку пижамных штанов, она закусила губу пытаясь не думать, что находилось под ними. Девушка потеряла разум, как только решила зайти к нему в комнату, и теперь она мечтает о другом. О гладкой коже. О сильных руках. О твёрдой груди. Её зубки прикусили нежные губы, она внутренне дала себе в затылок. Её глаза не поднимались выше его рта, она знала, что если взглянет, то утонет в красоте его глаз, что значило полный проигрыш в выдуманной схватке. Парень бы глазами смог унизить её, наказывая за грешки, которые совершила. Он ухмыльнулся, за что ему захотелось дать по роже, её руки зачесались при мысли об этом. – Я жду, - без нотки сомнения сказал он, его голос обернул её уши и отдался в её животе. Может вечер делал его таким обворожительным или же наоборот влиял на неё саму. Его пальцы коснулись её руки, поднимаясь вверх по коже и оставляя дорожку из мурашек. Он поднялся к её плечу, шее и наконец к подбородку, держа и поднимая её голову вверх, чтобы она наконец посмотрела на него. Он держал взгляд на её лице, но глаза безнадежно спускались к её искусанным губам и порозовевшим щекам. – Я... Я хотела спросить про... Эээ ... Рейчел. Да, про Рейчел. Она кое-что рассказала мне. – улыбка пропала с его уст, и он вздохнул, втягивая воздух через раздутые ноздри. Сразу можно было понять, что он не совсем хочет об этом говорить, но всё же попытался сделать вид, что ему это интересно. – Ну что ж, поведай мне эту историю. - это звучало как безразличный плевок, вроде: говори уже. – Она сказала, что ты сбежал из Швеции из-за неё. Это правда? - он помешкался, не хотел отвечать на этот вопрос, и теперь казался не таким уж и сильным и пугающим. Нильсен понял, что если она этим интересуется у него, значит уже всё знает. Однако его мучил вопрос: Зачем? – Да, но... - сказал он неуверенно. – О, какой ты всё таки ублюдок, Александр. Вот значит как ты относишься к женщинам. Ни на секунду не сомневалась в тебе. - выкрикнула она. Это было слишком много беспочвенных обвинений за раз, и он был в небольшом замешательстве. Агата скорее говорила это лишь для себя, показывая, что ему нельзя доверять, но тело её не слушалось. – Что? Да она даже не... К чёрту. Ты серьёзно, ты пришла критиковать меня в 12 ночи? - она обошла его, встав возле кровати и наблюдая за ним под злым взглядом. Её мозг почему то думал, что это он её бросил, а не Рейчел. Александр повернулся и посмотрел на неё, подняв одну бровь вверх в явном непонимании. – Да, потому что ты придурок. Ты бросил её. Если бы ты только знал как ей больно, когда ты отказываешься находится с ней рядом. И откуда такому как ты это знать, она наверное сейчас так расстроена из-за твоего поведения, сидит и думает о тебе в комнате для гостей. - девушка сама не знала о ком сейчас говорит, о Рейчел или же о себе. – Подожди, что ты сказала? - он поднял указательный вверх, словно заставляя замолчать и повторить сказанное, он смотрел прямо на неё, чтобы она вернула свои слова обратно. – Ты разрешила ей здесь остаться? Ты с ума сошла, Агата? - теперь они оба уже повысили голос. Он шагнул вперёд, а она назад, ещё и ещё. – А куда ей идти? Мне должно быть до лампочки с твоими отношениям, но нет, я помогаю тебе и ей. Ты к чертовой матери просто помогал мне решить это дело. Понимаешь, мне плевать на тебя, на неё, я должна думать о том, кто убил моего родственника! Но я думаю о тебе, Александр. Постоянно. И это меня выводит. Хватит пудрить мне мозги, вести себя словно я твоя собственность, флиртовать со мной и отталкивать! Откуда мне знать, что ты не поступишь со мной так же как и с ней! - на эмоциях выпалила она. До неё не сразу дошло, что она натворила, но постепенно она понимала, что это её конец. Её щёки стали краснее чем раньше, а от его взгляда, выражающего злость и непонимание, холодок прошел по спине. Агата тряслась как лист, она сказала слишком много и теперь боится последствий и его реакции. Девушка бы смирилась, если он накричит на нее или выгонит. Он настиг её за три больших шага, а она успела сделать лишь один назад и упёрлась о кровать. Бежать было некуда, она попалась. – Это правда? - спросил он её, как маленького котенка, его голос был таким добрым и спокойным, что удивило её. Он подошёл к ней почти вплотную, ожидая ответа, но проклятый ком сдавил её горло, она могла только кивнуть. Парень поднял её голову за подбородок, вынуждая посмотреть на него. Нужно было видеть как в его глазах появился блеск, а тело немного расслабилось, выпуская вместе с выдохом напряжение. Нильсен обнял её так крепко, выдавливая воздух из её лёгких, но она не отвечала взаимностью. Она продолжала бояться его. Поэтому Алекс, смотря в глаза которые вот-вот заплачут от переизбытка эмоций, сказал ей. – Я бы никогда, слышишь, никогда бы не поступил так с тобой, малышка. На долю секунды уголок её губ поднялся вверх, в ней появилось желание поцеловать его, такое чертовски сильное. Агата, после долгих переглядываний на его уста, поднялась на носочках и прикоснулась у его мягким губам, этого было мало, но не сдержавшись, он взял ситуацию в свои руки. Александр нагнулся и поцеловал её, захватывая в плен её губы, он был осторожен поначалу, но не долго боролся со своей истинной натурой. Облизал её нижнюю губы, проникнув ей в рот и заполняя собой, парень был напористый и сразу овладел её ртом, целуя её снова и снова. Его рука держала её затылок, прижимая её ближе, хотя ближе уже было некуда, он пожирал её своим ртом, забирая все страхи из её тела. Другой рукой он спускался ниже, поглаживая её спину, пальцы грубо вцепились в её талию, держа её в миллиметрах от своего тела. Александр игрался с её кожей через ткань, пока не потянул за шнурок халата, открывая её тело. Он оторвался от поцелуя только чтобы взглянуть на неё, выкинув проклятие, вернулся к её влажным губам. Грубыми пальцами он коснулся кожи на животе, заставляя мурашки рассеяться по её коже, и завёл руку за её спину. Ладонь по собственнически легла на её зад, сжав чувствительное полушарие. Агата вскрикнула ему в рот, он внутренне восхищался ею, когда она стонала ему в рот во время поцелуя. Кислород предательски заканчивался, и им пришлось оторваться друг от друга, восполняя жизненно важные запасы. Парень толкнул её вперёд, положив на подушки и мгновенно навис над ней сверху, халат от падения раскрылся и теперь она оказалась в одном нижнем белье. Нильсен чуть не застонал от её восхитительного вида, её ноги, грудь, кружево сводили его с ума, но он был готов стать сумасшедшим ради неё. – К чёрту, - он снова поцеловал её, растерзав её губы до онемения. Его рука погладила голую кожу талии, спускаясь всё ниже, раздвигая её ноги и прижимаясь пахом к ней. Два слоя ткани уже не выдерживали его, он зашипел от боли его желания. Агата застонала, но его рот заглушил её поцелуем. Руки упали на его плечи, но он поднял их вверх на подушки, скрепляя пальцы и прижимая своими ладонями. Она закатила голову вверх, прогибаясь спиной на кровати, и гладила его ногу своей, показывая всем своим телом, что чувствует. Александр целовал её шею оставляя свои метки, засосал кожу рядом с её пульсом, чувствуя как он участился. Его радует тот факт, что это из-за него. Он хмыкнул, начиная кусать каждый миллиметр её кожи, разливая истинное блаженство из нутра по всему телу. – А теперь... - шептал он ей, целуя то самое место за ушком. – Перевернись и встань на колени. Наша первая ночь была прекрасна, в тот день я стала зависима от тебя, твоих бесконечных взглядов, намеков и прикосновений. Ты даже стал меньше бесить меня. Ты стал моим личным наркотиком, который я принимала внутривенно каждый чертов день, и я не могла остановиться. Та ночь стала началом. Началом конца. Даже когда ты учил меня распутываться из узлов я снова приняла тебя, вводя в кровь удовольствие. Однако это помогло мне. Когда горел дом, Чарльз хотел убить меня, ему было плевать на меня, на то, что он сделал с Аннет. Он связал меня, но благодаря твоей многократной практике, я смогла выпутаться из узлов и на миг спасти себя от смерти. Ты тогда снова спас меня. Я помнила, что именно ты вынес меня в ту ночь, хоть и никогда не говорила об этом, знала что ты зазнаешься.

***

Запись два ... Твоим лучшим решением было забрать меня в Швецию. Ты хотел защитить меня, обезопасить. Ты снял прекрасный дом в лесу, где нас бы никто не нашел, поселил наших друзей в нём, окружив меня своим теплом. Мы знали, что когда Чарльз найдет нас - это дело времени, но пока мы могли подготовиться или найти его первыми. Сэм нам мало чем мог помочь, но он старался, именно мы виноваты в его увольнении, но сейчас он нашёл свое призвание. Самое страшное было осознать, что на меня начали охоту, я об этом даже не подозревала. Чарльз нанял киллеров, вывесил объявление на черном рынке за мою голову за нереальные деньги. Возможно, он ждал что если меня убьют, то карманы сразу наполняться деньгами. Мы с тобой жили как ни в чем не бывало, мы не знали об этом, более менее спокойно, но в доме всегда было напряжение. Вы все хотели защитить меня, и поэтому всегда следили за каждой мелочью. У меня не хватит слов выразить всем благодарность. После первой же попытки меня убыть ты вспылил, и не отрицай, Алекс, это правда. Хотя кто знает, что бы я сделала на твоём месте, наверное, то же, что и ты. Ты собрал вещи и увез меня на остров к твоей матери. До этого случая ты не очень то торопился с нашим знакомством. Я говорила это сотню раз, но повторюсь, твоя мать прекрасна. Она добрая, вежливая, гостеприимная, я делала всё, чтобы ей понравится, и я этого добилась. За отведенное нам с ней время я узнала её лучше, чем могла знать что-либо о своей матери, она также знает каждую мелочь обо мне. Причем половину ты рассказал сам. Но самое главное она вырастила тебя... Ананасик. Ха-ха-ха, это самое милое прозвище, что я слышала. Я звала тебя так неделями, не смотря на то, что ты грозился меня отшлепать. В том доме я чувствовала себя в безопасности, я расслабилась и не давала себе думать о стрессе. Так было легче, как бы эгоистично это не звучало. Твоя мать и Рейчел заменили мне подругу и мать, они заботились обо мне, но всё же они иногда перегибали палку чрезмерной заботой. Твоя мама тренировала меня по стрельбе из лука, почти до изнеможения, так вот в кого ты такой упрямый и прямолинейный. А Рейчел гоняла меня в зале каждую неделю, я готова была кинуть в неё гантелей, но как видишь она ещё цела. Ещё в том доме... В том доме я призналась, что люблю тебя. Моему счастью не было границ, так как это было взаимно, ты любил меня, и это всё что мне было нужно. Ты кружил меня в своих объятиях, и на пару секунд мне показалось, что я наконец нашла своё место, и это заставляло меня чувствовать себя, словно я поднялась выше неба и больше никогда не упаду. А ты был со мной. Но тогда я даже представить себе не могла какой сюрприз меня ждал. Был канун рождества, весь город завалило снегом, а люди украшали его гирляндами и яркими украшениями. В глазах рябило от множества фонариков на домах и зданиях. Это была поистине невероятная атмосфера. Дети бежали домой, кидая друг в друга снежками и надеясь, что Санта перепутал расписание и уже положил подарок под рождественскую ёлку. Каждый снеговичок был в теплой красной шапочке и шарфе благодаря маленьким сорванцам. Магазины закрывались на праздники, открывая таблички с надписью "Закрыто", а те, кто опаздывал, молили владельцев открыть ради забытого подарка. Город сиял пуще прежнего, в фонариках и огоньках. Запах горячего шоколада и корицы летал по улицам, заставляя животы каждого прохожего урчать в недовольстве. Агата отряхнулась от снега заходя в дом, снимая теплое заснеженное пальто и вешая его в гардеробной. Её щёки покраснели от холода и не щадящего мороза. Руки замерзли, она их почти не высовывала из карманов, честно надеясь, что это спасет её от обморожения. Она шмыгнула носом и потёрла плечи, прикладывая ладони к щекам, пытаясь согреть холодную кожу после зимней ярмарки в центре Швеции. Парень шел за ней и раздевался, отряхивая подтаявший снег с одежды. – Я же говорил надо шапку надевать, а ты и слушать меня не хотела, - бурчал он. На улице было минус семнадцать по Цельсию, Харрис и не думала даже надевать коричневую шапку с повязками по бокам после часовой укладки волос на праздник. Парень был настойчив и силой напялил вязанное творчество на её голову, туго завязав в такой узел, что она бы потратила часа 3 на попытку развязать, а потом бы без сил срезала его ножницами. – Не надо на меня ворчать, я же надела эту уродскую шапку. – Агата подняла голову к Алексу, чтобы тот развязал, он справился с этим за 10 секунд. Она сняла шапку, распределяя волосы на голове, покрутила её в руке и бросила в шкаф, подальше от глаз. – Нормальная шапка, зато ты не болеешь. - это было 1:0 в его пользу, просто потому что он прав. – Иди ко всем и не ной, мы уже дома, - он хлестко шлёпнул её по попе, она тут же дернулась от неожиданности и возмутилась, повернулась чтобы кинуть на него грозный взгляд. Александр воспользовался этим и поцеловал её в губы. – Иди. Это ничуть не уменьшило её злость, но всё же заставило её улыбнуться, Агата пошла на кухню через гостиную, где стояли украшенные ёлка и камин. Пару дней назад, они все вместе украшали дом, развешивая гирлянды и блестящие игрушки, это сплотило их ещё сильнее. На кухне Оливия готовила рождественский ужин, ей помогали Рейчел и Сэм, перемешивая или нарезая что-то. Харрис не видела Сэма неделями, он был на практике без выходных и у него вовсе не было времени навестить её. – Сээээм!! - взвизгнула Агата, парень, который не сразу услышал её шаги, услышав крик, развернулся и, увидев её, расставил руки в стороны для объятий. Агата подбежала к нему и с дикой силой сжала его грудную клетку, обнимая. – Я так рада тебя видеть. Обними же меня, парень! – сказала она. Сэм посмеялся, но руки не соединял. – Я тоже рад тебя видеть, Агата, ноо... Мои руки в соусе, если ты хочешь запачкаться, то я... - начал он. – Нет, нет, нет... - Агата отпрыгнула от него на два метра, а потом прищурилась, разглядывая в чем он, и усмехнулась. – Боже в чем ты... – на нём хорошо смотрелся женский фартук, подчёркивал его мужественность. – А тебе идёт. – Я же говорила, - сказала Рейчел, не отрываясь от нарезки овощей. – Эти женщины настоящие садистки, она заставили меня напялить это. – он указывал на фартук. Александр появился позади Агаты, он навалился на стену, скрестив руки на груди. – Ооо, Сэмми, ты решил податься в горничные. Тебе идёт. - посмеялся он. – Пошёл ты. - Сэм развернулся, возвращаясь к соусу. – Закрыли рты оба. – Сказала Оливия, заткнув всех. – Александр, либо ты помогаешь, либо на ужин можешь не приходить. – Она указала пальцем, на что он закатил глаза и встал рядом с Агатой, показывая, что он не против им помочь. Отойдя от плиты, женщина открыла какой-то ящик, доставая что-то, и подошла к нему, она раскрыла ткань и надела на него. Это был фартук с ананасом посередине. – Теперь всё, ананасик. – Мама! - буркнул он, пытаясь снять, по его мнению уродский, фартук. – Не мамкай мне тут, ещё запачкаешься. - всё на кухне разразились смехом, Александр единственный стоял с каменным лицом, как будто у маленького ребенка отобрали леденец. Чем же это не мечта. Вся семья в сборе в сочельник, накрыт изящный стол, все ужинают разнообразными блюдами, которые вместе приготовили. Всё подсвечивают исключительно свечи и огоньки на ёлке, а камин греет приятный вечер. Девушка посмотрела на Сэма, он улыбался и с гордостью рассказывал о том, что вскоре его повысят. Точнее он на это надеялся. Он очень старается на работе и вкладывает в неё всю свою душу, кто, если не он, достоин повышения? После вопросов и пары смешных историй, парень вновь рассказывает о том, какая обстановка у него на работе. Рейчел и Оливия слушают парня, смеясь и задавая вопросы, не мало выпив в праздничный вечер. Они накручивали пасту на вилки и ели вкусное блюдо. Соус упал на рубашку Сэма, оставляя жирное пятно на белой ткани, даже в свой выходной он надел форму. Оливия засмеялась и передала ему салфетку, когда тот тщетно пытался оттереть пятно. Рейчел выпивала очередной бокал шампанского, а затем наливала ещё один. Она повернулась к Александру, который сидел напротив неё, чувствуя что с ним что-то не так. Она всегда чувствовала, когда он нервничал или когда с ним что-то не так, как будто все его эмоции девушка ощущала на себе. Его излишняя нервозность была заметна, и теперь она тоже нервничала. Нильсен стучал пальцами по деревянному столу, а другой рукой ковырялся вилкой в еде. Под столом он топал ногой, что, кажется, даже стол немного потряхивался. Она оглянулась, ведь то, как он напряжен, должны были видеть все, но никто даже не взглянул на него. – Алекс, с тобой всё в порядке? - она протянула руку через стол и коснулась его ладони своей, останавливая нескончаемый бит его пальцев по столу. Он поднял голову, его глаза были широко раскрыты, и, кажется, начал дышать, дернувшись всем телом, он взял её руку, массируя кожу большим пальцем. Александр незаметно кивнул её вопросу, чтобы она расслабилась, хоть это вовсе не сработало, так как бегал глазами, избегая её взгляд. "Что с ним?" - спросила она у себя в голове. Александр громко прочистил горло, что все разговоры затихли и всё внимание за столом было приковано к парню. Он встал, стул скрипнул по паркету в полной тишине зала, глубоко вздохнул и подошёл к ней, Агата развернулась к нему сидя на стуле, до сих пор недоумевая от происходящего. Он встал на одно колено и взял её руку, девушка прикрыла лицо ладонью, не веря своим глазам, весь воздух покинул её лёгкие, а по спине пробежала дрожь. Позади Агаты можно было услышать вздохи удивления. – Малышка, как ты знаешь, я никогда этого не делал и понятия не имею как, просто... попытаюсь сказать правду. - он посмотрел на её ладонь, ему трудно смотреть долго на её трясущиеся глаза, так как кажется он сам не сможет выдержать этих эмоций. Он оттянул горлышко своей рубашки, оно давило на горло сильнее чем раньше, и почти это практически душило его. – Мы встретились с тобой в не совсем соблазнительных обстоятельствах... я обещал сохранить наш секрет, поэтому, когда ты... когда мы встретились, я мгновенно влюбился в тебя. Можешь не верить мне, но это так. Мне хватило пары секунд, чтобы почувствовать это, хотя сперва я даже не поверил. Любви с первого взгляда не существовало для меня до того дня, но когда при одном взгляде на тебя, я представлял, что сделаю тебя своей, как сделаю тебя счастливой... Я молил всевышнего, не смотря на то, что не верю в него, чтобы мы с тобой вновь встретились, это стало моей целью. И это произошло. Я вел себя как придурок, не знал куда себя деть, когда видел тебя каждое утро. Мне хотелось узнать тебя больше, но то, как ты смотрела на меня, с раздражением, словно ты желала убить меня, пугало. Но я ни на секунду не переставал любить тебя. Твои глаза, губы, тело, ноги, твой чертов запах, сводящий меня с ума день ото дня. Мы стали зависимы друг от друга, но в наших отношениях не хватало чего-то... Я привез тебя сюда, это место, где я родился и вырос, и где хотел бы быть с тобой всю оставшуюся жизнь. Я признался, что люблю тебя. И я правда люблю тебя. Я люблю тебя больше жизни, больше, чем ты могла бы себе представить. Поэтому... - из кармана он достал бархатную коробочку. Из её глаз сочились слёзы, которые она не в силах остановить, всё тело трясло. – Я хочу, чтобы ты забрала мою фамилию и стала моей женой. Ты выйдешь за меня, Агата? - это был вопрос лишь с одним ответом, она хотела ответить, но её горло так сдавило, что она вряд-ли бы издала хоть один звук. Ей понадобилось пару минут чтобы собраться. – Да! Боже да, да, да и да, – он надел на трясущийся палец кольцо, и она прыгнула в его объятия, не желая больше отпускать. Александр кружил её под возгласы поздравлений, когда весь мир исчез для них двоих. Я тогда не смогла ответить тебе так же, весь мой словарный запас закончился за долю секунды. Вся запись это мой ответ для тебя. Мы официально задокументировали наш брак, и я... Я расслабилась, ведь ты был рядом, больше Чарльз не смог бы отнять меня у тебя ради денег или что похуже. Это только моя вина, не кори себя, я не хочу, чтобы ты это чувствовал. Через неделю я вышла на улицу, тогда уже наступил новый год и новая жизнь для нас с тобой, но салюты продолжали взрываться в нескольких километрах от нашего дома. Яркие цвета на небе манили меня к обрыву незамерзающей реки, она смотрелась прекрасно со снегом... И я вспомнила тебя... Нет, я не переставала думать о тебе. Мне захотелось, чтобы ты стоял рядом и вместе со мной наблюдал за красотой того вечера, обнял меня крепко крепко. Я развернулась, чтобы вернуться в дом. Но не успела. Мы все когда-либо что-то не успеваем, вернуться, избежать чего-то... Я сорвалась вниз, прямо в моё ломающейся по частям будущее.

***

Запись 3 Мне придётся шептать, чтобы не разбудить тебя, прямо сейчас я смотрю как ты спишь на кресле рядом с моей койкой. Ты должен был отдохнуть, ты слишком много взял на себя в последние дни и теперь просто спи, дорогой. С самого первого дня всё в тебе меня раздражало, твоя манера говорить, улыбаться, шутить как последний комик, даже называть меня как-то на шведском, хотя ты всегда знал, что я ничерта не понимаю. Всё, что я в тебе ненавидела, я любила. Ты ломал меня изнутри, меняя мои представления. Ещё когда ты был максимально серьёзен, когда ни один мускул на твоём лице даже не двинется, боже, я сходила с ума в такие секунды. Не передать словами, как бы я хотела пройти этот путь с тобой заново. Лучше подумай о своём будущем, я хочу чтобы ты был счастлив, нашёл человека, который сделает тебя счастливым, который полюбит тебя так же, как и я тебя. Все деньги, что я получила, попадут на твой счёт, используй их так, как хочет твоя душа, главное, прошу тебя, не отказывайся от них. Ещё ты был бы прекрасным отцом, и не говори "нет", на эти деньги ты бы мог обеспечить себе и им прекрасное будущее. Я знаю, ты плачешь сейчас, но, пожалуйста, не надо, это делает мне больно, так как ты лежишь рядом со мной, и мне тяжело представить, что это из-за меня. Слёзы это непозволительная роскошь для нас. Мне хочется прикоснуться к тебе, но я не могу... Я не могу даже дотянуться до тебя. Мне осталось не долго, я слышала доктора, мои повреждения слишком большие. Счет идёт на дни, а ты не упускаешь момента побыть со мной ещё, сутками напролет сидишь в моей палате, забыв о еде и сне, боясь, что я умру на твоих глазах. Аппараты поддерживания жизни будут держать меня ещё пару дней, но если не сделать пересадку органов, то мне не выжить. Я не первая в очереди, и вряд-ли дождусь. Эта запись перейдет к тебе в руки в тот день, когда ты должен будешь отпустить меня. Я не прошу тебя забывать меня, это очень глупо и невозможно, я прошу лишь перелистнуть страницу и жить дальше. Ты всегда сможешь вернуться к воспоминаниям, когда мы с тобой были вместе. Это будет тяжело, но ты должен это сделать, если не ради себя, то ради меня. Посмотри на людей, которые окружают тебя, они помогут тебе излечить раны, но спасать себя тебе придется самому. Сэм, которого ты ласково называешь пупсиком или Сэмми, это было очень мило. Вы из разных миров и не выносите друг друга, но вы те люди, которых я бы не побоялась назвать товарищами. Ты бы спас его, если бы это понадобилось, и он бы сделал то же самое. Рейчел самый некорыстный и незлопамятный герой моей истории, она добрая и спокойная... почти, или только если её намеренно не выводить из себя. Она была рядом с тобой ещё до нашего знакомства, она знает тебя лучше чем я, и я ей безмерно доверяю. Главное у тебя есть мама, она обещала мне позаботиться о тебе, когда меня не станет, поверь, я уж точно поняла, что значит забота Оливии. Письмо для каждого ты найдешь в нижнем ящике, передай им. Я люблю тебя, Александр. Я люблю тебя больше жизни, я люблю тебя больше, чем ты можешь себе это представить... Поэтому... Прости, я опять плачу, я даже не могу вытереть свои слёзы... Поэтому ты должен отпустить меня. Я знаю, знаю, дорогой, это тяжело, но я не смогу успокоиться, если ты будешь вспоминать меня каждый день... Не этой жизни я тебе желаю. Всё, ты просыпаешься, я больше не могу говорить, ведь ты догадаешься, что я задумала. Знай, что в последние секунды своей жизни я думала только о тебе. Я буду любить тебя вечно, Александр. Прощай, уже навсегда, с любовью, твоя Лилла Каттен.

***

Диктофон зашипел, оповещая, что это конец записи. Тишина начала оглушать его. Он смахнул слёзы, но они продолжали сочиться из глаз, стекая по щекам, она сказала ему не плакать, но он не мог, это слишком тяжело. Рёбра сдавливала глухая боль потери, он не мог дышать не мог сделать и вздоха, захлебываясь в соленых слезах. Парень застонал, что больше было похоже на рев зверя, уткнулся лицом в ладони, пока влага стекала по рукам и впитывалась в ткань рубашки. – Малышка... - прошептал он, от произнесенного слова сдавило горло, и теперь только шептал. – Прошу не покидай меня, останься со мной. Я не смогу без тебя больше. Ты сказала, что хочешь, чтобы я был счастлив, чтобы нашёл любовь... Но я не знаю как быть счастливым без тебя, дорогая, - ещё один стон отчаяния, столько дел они ещё не сделали, столько слов ещё не сказано. – Ты думала, что я помогаю тебе, что спасаю тебя из мрака, но на самом деле, это делала ты. Ты изменила мой мир, ох, как бы я хотел сказать тебе это раньше, - уже было поздно, что-то говорить, поздно молиться и просить. – Прости, что не успел... Почему я не заметил, что ты ушла? Почему я не услышал тебя? Почему пришёл так поздно? Что бы ты не говорила, я буду винить себя вечность. Александр сидел в том же кресле, где провел последние недели, он рыдал, кричал в агонии, ведь не мог даже представить, что её больше нет. Она осталась у него в сердце ярким воспоминанием. Это всё, что у него осталось - воспоминания. Парень хотел выкинуть чертов диктофон о стену палаты, где уже не работали аппараты, но он так боялся, что забудет её. Забудет её голос. Голос, где она говорит, что любит его. Он отчаянно пытался нажимать на кнопки, ища ещё, хотя бы одну запись, ещё пару мгновений... Он прижал диктофон к сердцу, кусал губу, чтобы не плакать, а слёзы предательски текли к его губам, где когда-то сияла улыбка. Злость наполнила его сердце, она заменила ему боль и любовь, и вся душа в миг очерствела. Он повернулся к прикроватной тумбочке, где до сих пор осталось пару её вещей, и толкнул её на пол. Жалкая деревянная мебель развалилась, оттуда выпало три письма. Он по началу не заметил их, но какое-то предчувствие заставило поднять куски бумаги, читая имена на них: Ребекка, Рейчел, Сэм. Нильсен покрутил их в руке, а потом рукой пошарил в бардаке, который сам же устроил, надеясь найти ещё одно послание для него. Ничего не найдя, он закинул письма в карман пиджака. Вся его сущность наполнилась мраком, в нем больше не было светлой и искренней радости, потому что единственным светом была она. Нильсен пообещал себе отомстить Чарльзу и всем, кто был виновен в её смерти, даже если ему придётся убить себя. Он убьет его несмотря ни на что, но для начала сделает ему больно настолько, сколько боли он принес им. Ему не жалко замарать руки ради неё, это ради справедливости и равновесия, потому что она стоила в сотни раз дороже их жалких жизней. Он уже представлял, как расправиться с каждым, вставит нож в каждый сантиметр его тела, избегая сердце, чтобы подонок был в сознании, ощущая боль и понимая какое дерьмо натворил. Внезапно его мысли прервали стуком в дверь, он дёрнулся и повернулся, там стоял Сэм. – Отец приехал, время пришло, Алекс. - сказал парень. Сэм выглядел не лучше того, кто провел недели без сна. Его глаза были красными и опухшими, кожа немного побледнела, и весь его вид отражал усталость. Так и хотелось поймать его, когда он вот-вот упадёт от истощения, обнять, говоря, что всё будет хорошо. – Да сейчас, - он махнул рукой, чтобы его оставили одного. Темноволосый парень ушел, и теперь он вновь остался один в палате. Слёзы закончились, он выплакал всё до последней капли, по глазам словно прошлись наждачкой, а щёки в мозолях от солёной жидкости. Александр посмотрел на койку, постель без единой складочки, будто там никого не было, потом на диктофон, когда-то, лёжа в на этой кровати, она записывала ему свой ангельский голос. Он даже не подозревал об этом. Он нажал на кнопку. Уходя из его жизни навечно и безвозвратно, она улыбалась. Она улыбалась самой искренней и невинной улыбкой. После улыбки человека переполняет радость, но почему тогда на сердце появилось чёрное всепоглощающее пятно. Сейчас, как и с первого дня знакомства с ней, он бы отдал мир на ещё одну секунду с ней, но ни одну секунду с ней не променял на целый мир... «Я помню это словно это было вчера... Почему так случается, что самые важные моменты жизни мы запоминаем лучше всех остальных, они светятся ярче в нашей памяти...»