fix you

У Феликса в голове сотни вопросов, от которых хочется на стенку лезть, тысячи неверных утверждений, десятки тысяч сомнений и миллион причин не пережить этот день. Тяжесть в лёгких не дает сделать вдох. — Как ты себя чувствуешь? — Нормально. У Феликса в голове идут сразу несколько войн в одно и то же время, от чего уследить за исходом невозможно. Секунда — и жертв, как при Геноциде. Почему бы второй стороне просто не сдаться? У Фела руки не мелко подрагивают — они натурально дрожат, он вилку в руках не может удержать. Молится всем существующим богам и дьяволам, чтобы никто не заметил этого, ведь: — Тебе нужно больше отдыхать, но главное не забрось учебу, это очень важно для твоего будущего. — Ты все сделал? проверь расписание. И, наконец, его самая любимая разрушительная фраза, брошенная посреди обеда: — У тебя большое будущее, тебе нужно стараться. Он из кожи вон лезет, как старается. только вот результатов не замечает. Не замечает ничего, совсем ничегошеньки. Ни первого снега, что сегодня выпал, ни то что только середина ноября, хоть в прошлом году друзьям телефон негодующе-радостными сообщениями об этом взорвал. Он не может радоваться победе в конкурсе и не понимает с чем его поздравляют. Ему всё равно на всё стало, даже на себя. Не общается с друзьями, ведь что ему рассказывать? Как (не)удачно уронил лезвие и не порезал руки? Или как рассыпал таблетки, пока искал успокоительное? Потерял интерес ко всему и один из той сотни вопросов в голове это: «почему всё ещё просыпаешься?». Ему кричать хочется. Громко-громко, чтобы охрипнуть навсегда и чтобы ни с кем после не разговаривать. У него в комнате потолок кругом ходит и со стен песок сыпется. У него ад как никогда близко — кровать с подушкой и ночь за окном. Ликс молится всем существующим богам и дьяволам, чтобы его услышали. Выслушали. Спасли. Крики раздаются эхом в голове, но помощи никакой, только хуже становится.