fix you

I won't take much of your time Just enough, for you to save me*

Во вторник Фел не идёт на пары. *** В дверь аккуратно стучат и абсолютно не странно, что парню откровенно плевать. Если это отец — тому тоже плевать, он позже выскажет, что думает о пропуске занятий. Если мать, то как обычно, заходя, начнет со своего любимого про «важно, это так важно», давить даже просто своим взглядом будет. Потом, если заметит, станет, наверное, кричать, ведь вся комната в использованных бинтах, рассыпанных не помогающих таблетках и порванных белых листах, на которые когда-то эмоции выливали и это помогало. Снова стук и слышно как открывают дверь. Из-за ковра под ногами походку различить не выходит, но слышно как рядом с кроватью, пододвинув стул, кто-то садится. — Эй, Феликс? Ответь, я прошу тебя. Скажи мне хоть что-нибудь, пожалуйста, скажи, что я не опоздал, — голос срывается. — Я принес краску для волос, хочешь покрасим? Цвет уже совсем смылся. Я так волновался, когда ты не пришел сегодня. Так волновался о тебе изо дня в день и слышал лишь «всё в порядке, я не выспался просто». - Парень будто захлебывается словами, одновременно задыхаясь от их недостатка. — Пожалуйста, Феликс. Я здесь для тебя. С твоей любимой музыкой и какой-то едой — не смотрел что брал в спешке. Не верит. Не веритневеритневеритневерит и слезы начинают течь по веснушчатым щекам. — Говорят, что дорожки слёз — это дорожки души, представляешь? — поворачивается и понимает, что больше не может сдерживаться. Все замки летят к чертям, все рамки трещат по швам, температура в его личном пекле достигает максимальной отметины, когда видит лицо напротив с блестящими от слез глазами, искусанными в кровь губами и нелепым бумажным пакетом на коленях. Ликс молился всем существующим богам и дьяволам, чтобы его услышали. Выслушали. Спасли. — Я здесь для тебя и не уйду даже если будешь силой выгонять. Щелчёк. У Феликса в голове сотни вопросов, от которых хочется на стенку лезть, тысячи неверных утверждений, десятки тысяч сомнений и миллион причин не пережить этот день. У него так много есть чего сказать, что легче с моста прыгнуть. Он медленно привстаёт и садится, как может. К нему подсаживаются ближе, а из пакета достают мороженое с крошкой печенья. Парень говорит долго-долго и без умолку. Говорит, выворачивая себя в этот момент наизнанку, полностью открывая каждый уголок сознания и сердца. Не замечает как дрожит и срывается голос, как он хрипнет и как высыхают слезы на щеках. Позже будет думать как смог выговорить всё то, о чем хотел кричать, срываясь. Чан сидит рядом и слушает. Слушает и почти физически ощутить можно, как он каждой детали внимает. Когда младший заканчивает, он не предлагает решения. Ничего не говорит, а лишь даёт наушник и, немного погодя, ложится рядом, накрывая одеялом с головой. — Мне нравится фраза «зарыться в одеяло. Сразу понятно, что вылезать ненамерены», - звучит у него в голове обрывок их давнего разговора. Чан не уходит, как и обещал. Фел готов поклясться, что, слушая музыку, уловил голос Криса на моменте «когда небеса обрушатся, я буду стоять рядом с тобой*». На утро младший замечает солнце за окном и думает, куда делся песок. Чан не уходит и завтра.