Простое решение

— Привет, я научу тебя быть счастливым, — этот голос резко раздался в моей голове. Где же его источник? Где? Я кручу головой. Налево, направо. Где? — Эй, разве ты не хочешь, чтобы тебе стало намного легче? — он сзади! Резко разворачиваюсь. Сугавара? Я который день просыпаюсь от этого сна. Около недели мне снится одно и тоже. Мягкий голос говорит, что сделает меня намного счастливее, говорит, что многие мои проблемы уйдут, если я стану более открытым. Он говорит разные вещи, обычно это что-то приятное и подбадривающее. Но меня немного волнует, что под самый конец, я вижу Сугавару, который так широко улыбается мне. И говорит, что я все смогу. Конечно, мне из-за этого немного сложнее с ним тренироваться, но, благо, мы не так часто пересекаемся. Поэтому я могу нормально существовать. Поэтому пока я могу промолчать. Нет, я хочу с ним поговорить. Мне это нужно. Я не смогу так продолжать. А если мне нужно будет с ним тренироваться чаще? А если это так сильно повлияет на мою игру? Да, нужно в первую очередь подумать о игре. Мяч — самая важная часть моей жизни. Да, так определенно не может больше продолжаться. Мы должны поговорить. А пока, я могу ещё немного поспать. На следующей день, когда у нас в зале нет тренировки, я ищу Сугавару по школе. Почему его нигде нет? Спрашиваю у его одноклассников, которые проходят мимо. Говорят, что, возможно, на крыше, он иногда там любит посидеть, подумать. На крыше, так на крыше. Отлично. Там будет намного легче поговорить. Поднимаюсь все выше, немного тяжело. Не физически, скорее, душевно. Немного страшно об этом говорить. Это меня действительно беспокоит. А если он не поймет? И почему я должен ему об этом рассказать? Настоящий Сугавара не имеет к этому никакого отношения. Но и фиг с ним. Мне же будет легче. Надеюсь легче. В идеале, чтобы эти сны полностью прекратились, конечно. Хм, а он действительно здесь. Его серебристые волосы развивает лёгкий ветер, будто гладит. А глаза закрыты. У него такое умиротворенное выражение лица, что за душу берет. Так спокойно становится. — О, привет, Кагеяма. Тоже сюда пришел? — он открыл глаза и широко улыбнулся. Этой самой его знаменитой улыбкой во все зубы. Но она действительно придает каких-то сил, не знаю. — Сугавара, мне бы хотелось с тобой обсудить пару вещей, — мой голос звучит довольно холодно. Но что с этим поделать. Я действительно нервничаю. — Конечно, я весь твой, — как беззаботно. Он так легко отвечает. Он что, облако? — Мне снятся сны… — Понимаю, они всем сняться, Кагеяма. А что там конкретно? — он сразу пришел на помощь, как только увидел мою продолжительную заминку. — Я каждый раз там вижу тебя, — на его лице не отобразилось много эмоций, — ты говоришь мне, что все будет хорошо. Пытаешься поддержать как-то, не знаю. — Охх, и ты решил рассказать все мне? Кажется, понимаю. Мне тоже снится кое-что. Уже довольно долго, с неделю, наверное, — не совсем за этим я пришел, но выслушать все равно стоит. Сугавара посмотрел на небо, делая эту паузу даже слишком долгой, но затем продолжил: — Мне снишься ты, Кагеяма. Ты почему-то обычно очень расстроен. А я просто вижу, как тебе одиноко и пытаюсь как-то успокоить, даже обнять. Может, тебя действительно что-то тревожит? Я так удивился словам Сугавары, что долго не понимал, почему моя челюсть не отвисла, как в этих американских мультфильмах. — Нет, не думаю. Со мной все отлично. Я привыкаю к команде, пытаюсь идти дальше, все хорошо. — Тогда у меня действительно нет идей на этот счет, — протянул Сугавара, — Ладно, увидимся завтра на тренировке, Кагеяма, мне пора на занятия. Я смотрел ему в след, он так легко развернулся и ушел. Он всего несколькими словами немного сдвинул камень с моего сердца. Возможно, рядом с ним мне действительно капельку легче.

***

Кажется, я опять сплю. Да, хотя сейчас немного по-другому. В этот раз я отчетливо вижу Сугавару. Он наклоняется ко мне, ведь я сижу на корточках, и говорит: — Почему ты тогда сказал, что с тобой все в порядке? Ты же до сих пор помнишь, как прошлые товарищи отвернулись от тебя. Ты ведь боишься, что в этот раз произойдет тоже самое. Почему? В его глазах я увидел огромный вопросительный знак, он действительно не понимал, почему я ему солгал тогда. Почему он страдает от этого? Как только я хочу произнести хотя бы пару слов в свое оправдание, картина очень резко размывается. Сон становиться немного пугающим, и я резко открываю глаза от звука будильника. Единственное о чем я могу думать: нужно еще раз поговорить с Сугаварой. И я действительно снова иду к нему. Иду, чтобы вновь рассказать о странном видении. Он слушает. Впитывает, словно губка. И произносит: — Сны — просто сны. В них нет ничего мистического, Кагеяма. Они отображают наши сожаления, страхи. Показывают то, что мы уже видели когда-то. И еще много всякого. Ты действительно волнуешься из-за того, что не рассказал мне тогда все? А я молчу. Молчу, потому что не знаю, что сказать. Ведь он прав, как никогда. Он читает меня, как никто другой. — Если тебе так сложно. Я расскажу о том, что снилось мне, — он улыбнулся. Он всегда это делает. Всегда приободряет, — в том сне я сам себя корил за то, что просто ушел. Что не спросил тебя получше. Даже зная факт того, что ты все держишь в себе. А ты просто сидел рядом и угасал. Я видел, как ты медленно исчезаешь. Тебя не стало, — Сугавара повысил голос, — Кагеяма, ты и дальше хочешь ничего не говорить? Хочешь исчезнуть? Хочешь в конец потухнуть? Он посмотрел на меня. Увидел, как у меня расширились глаза. Я слишком удивился этому. — Извини, Кагеяма, я не хотел срываться на крик. Мне, наверное, лучше уйти. Он развернулся. Сделал шаг, еще. Его походка вновь такая легкая. Внутри меня что-то щелкает. Нет, я не могу отпустить его вот так! На каких-то бешеных рефлексах, я допрыгиваю до него и хватаю за руку. Он резко останавливается. — Сугавара, я… Он не дал мне договорить: заткнул рот поцелуем. Он никак не сочетался с его легкостью и вечной непринужденностью. Скорее, был властным. Им он выражал всю боль, что в нем накопилась. Вкус был солоноватый. В конце концов я ответил на него. Не было смысла стоять столбом. С самого первого нашего разговора на этой крыше всё уже было понятно. Но только Сугавара смог это признать первым. А я… Я как всегда. Ни на что негодный. Меня стало распирать чувство злобы на самого себя. Поэтому я углубил поцелуй. Пытался сожрать Сугавару без остатка. Один раз я услышал, как из него вырвалось что-то похожее на стон. Но не знаю, от боли это или от чего-то другого. В какой-то мере мне плевать, ведь моя ненависть полностью отвоевала мой разум у меня самого. Не могу думать ни о чем, кроме его губ, его вкуса. Боже, так влажно. Мой язык переплетается с его. Все не в ритм. Слишком отрывает голову, не понимаю, что делаю. Прижимаю его к стене здания и упираю свое колено между его ног. Сугавара очень удивленно смотрит на меня. — Эй, Кагеяма, кто тебе сказал, что ты будешь доминировать? Это не поле, там делай, что хочешь, а здесь… После этих слов, он резко поменялся со мной местами. И начал нежно целовать мою шею, немного полизывая ее. На фоне того поцелуя, эти действия Сугавары, очень ярко контрастировали. Они были такими нежными и осторожными, что я невольно начал чуть ли не таять в его руках. Так приятно. Я запустил руку в его волосы, пытаясь притянуть к себе еще сильнее. Не останавливайся. Я полностью позволил ему взять контроль надо мной. Хотя это абсолютно не в моем стиле, но, кажется, ему нравится подобное. Не выдерживая, я тяну его за волосы, чтобы вновь затянуть в поцелуй. Он улыбается мне в губы. Его руки, лежавшие на моей пояснице, спускаются ниже. И сжимают зад с такой силой, что становиться больно. Но как же это приятно, чёрт. Продолжая меня целовать, он поддевает резинку штанов и уже касается моей голой кожи. Грудью прижимается к груди, будто пытаясь сильнее вжать в стену. Он малость ниже меня. Поэтому иногда вытягивается, что вызывает особое умиление. Сугавара расторгает поцелуй и смотрит мне в глаза. На его щеках появился небольшой румянец, думаю, на моих ситуация не лучше. Мы смотрим друг на друга, потому что никто не знает: стоит ли продолжать? Первым в себя опять приходит Сугавара: — Думаю, стоит на этом остановиться, — он широко улыбается, хотя его капельку потрясывает от возбуждения — это даже мне понятно. — Да, — я лишь могу согласиться, место и вправду не лучшее. Мы почти дошли до входа в здание, как я слышу: — Кагеяма, я сделаю тебя счастливым. После этой фразы Коуши тянет меня за руку, опуская до своего роста, и очень нежно целует в щеку. Отпускает и очень легко идет вперед, немного припрыгивая. За его спиной я могу мимолетно улыбнуться. Возможно, я теперь правда смогу разобраться во всем? Скорее всего, ведь теперь, погруженный в свои мысли, я буду не один.