Вдвоем против всего мира

Зеленая вспышка пламени освещает зал мэнора два раза. Когда Драко выходит из камина, он уже видит сестру, стоящую посреди комнаты с опущенной головой. В ней тихо. Слишком тихо. Оба по привычке продумали приветствие для всегда встречающей их матери. Она всегда набрасывалась на них с объятиями. Но не сейчас. Сейчас эта комната была наполнена оглушающей тишиной. И эта тишина… Она так сильно угнетала. Она сжирала изнутри, раздирала грудь. От нее хотелось лезть на стены, выть и кричать. Хотелось разрушать все на своем пути, потому что с каждой секундой она давила все больше. Она никуда не пропадала. Она была холодной и пугающей. Заставляла чувствовать себя одиноко и потеряно. Драко очень хотел помочь Антаресе, но впервые он не мог. Не мог совладать с собой, потому что ему самому сейчас нужно было то же самое. Он сделал неуверенный шаг вперед. Решил, что это поможет ему вернуть контроль над собой. Но нет. Антареса медленно повернула голову к брату. Ее трясло. Все еще сильно трясло. И Драко тоже. Девушка неожиданно резко повернулась и пошла прочь из комнаты. Драко не смог оставаться на месте и пошел за ней. Он сразу понял куда она идет. Все эти коридоры вели только к одному месту. Дверь в комнату Нарциссы и Люциуса с грохотом отворилась и двойняшки застали в ней Люциуса, стоящего на коленях перед кроватью. Его голова была опущена на сцепленные руки, покоившиеся на матрасе. Он даже не обернулся к ним. Антареса медленно прошла к их кровати, ее начинало трясти еще сильнее, чем до этого. Она не чувствовала слез, стекающих по ее щекам. Не обращала на них внимание. Люциус всегда учил ее сдерживать их, но как можно было не показывать свои эмоции в такой ситуации? Как, блять, можно было сдерживаться, когда твоей матери не стало. Малфой так же опустилась на колени рядом с Люциусом. Блондинка смотрела на матрас, представляя на нем бездыханное тело матери. Ей казалось, что она все еще видит промявшийся силуэт на постельном белье. Она начинала задыхаться. Не слышала себя. Тихие, почти беззвучные всхлипы учащались. Она слишком живо видела эту картину. Воздуха уже не хватало, а ее тело сотрясалось все в больших конвульсиях. Перед глазами все расплывалось, потому что слезы не переставали идти. Драко сидел с другой стороны от отца. Он слышал рыдания сестры, но не мог повернуться в ее сторону. Чувствовал, как по его щекам стекают слезы. Он никогда не должен был плакать, потому что он мужчина. Так учил Люциус. Но сейчас он слышал его. Слышал, как он сам еле слышно шмыгнул носом. Так, словно хотел вобрать больше воздуха. А потом он медленно поднял голову, заставив обоих своих детей посмотреть на него. -Прости меня, Нарцисса… -его голос дрожал. Он все еще был низким и строгим, но дрожащим. В его красных глазах застыла скорбь. Он смотрел в одну точку перед собой не моргая. Его лицо выражало лишь горе и больше ничего. Антареса смотрела на отца. Она не могла представить, что творилось в его голове. Она на секунду задумалась, что он может чувствовать. Тот Люциус, которого она знала. Тот, который ненавидел ее. Жестокий и беспощадный Люциус. Тот, что сейчас сидел на коленях перед той стороной кровати, на которой спала его жена. Его единственная любовь. Тот, чьи глаза были красными от пролитых перед их приходом слез и в них уже не горела жизнь. Потому что он потерял ее смысл. Он пропал вместе с ней. Девушка смотрела на него и внезапно в ее голову пришла мысль, что он и Драко – единственное, что у нее осталось. Она смотрела на него и перед глазами проносилось все то, что он сделал и она не могла… просто не могла сопоставить все его поступки с его теперешним состоянием. Это было два разных Люциуса. Этот скорбел. Ненавидел себя и скорбел по своей утраченной любви. Он потерял ту, с которой провел больше половины жизни. Ту, с которой делил свою душу, на сколько это было возможно с его тяжелым характером. Но он доверял ей. Доверял больше, чем себе. И сейчас ее не стало. Она вдруг вспомнила свои слова, сказанные ему на рождественском приеме. Ту часть, где она говорила, что будет наслаждаться его страданиями. Сейчас она совсем не наслаждается. И неожиданно для себя Антареса протянула свою дрожащую руку. Она потянула ее к нему. К его ладони. Она чувствовала, что это то, что она просто должна была сделать. Потому что в ней больше милосердия, чем она могла представить и надеяться. Она могла сколько угодно притворяться, но внутренние инстинкты подсказывали, что она должна была это сделать. Просто потому что он потерял что-то слишком большое. Просто потому, что он был ее отцом. Частью ее семьи. Каким бы он не был. И она права – она не он и никогда не будет. Она лучше. Она может позволить себе проявить жалость к нему сейчас. Хотя нет, это не жалость. Что-то другое, что она пока не может объяснить, но что они все чувствуют. Она коснулась холодными пальцами напряженной ладони отца. Кожа на них была суховатой. Не такой, какой она себе представляла. Она не могла вспомнить, когда вообще касалась его последний раз. Она чуть сжала ладонь и отвернулась, снова смотря на кровать. Люциус моргнул. Затем еще один раз. А потом медленно опустил взгляд на свою руку. Она была холодной, но он чувствовал от нее тепло. Его сердце сжалось, так же, как и сжалось ее, когда он вытащил руку из-под ее ладони. Антареса почувствовала, как все внутри нее холодеет. А затем он неожиданно опустил свои тяжелые ладони на руки Драко и Антаресы и крепко сжал их. Девушка не сдержалась и издала надрывистый всхлип. Новый поток слез вырвался из ее глаз, когда ее мысли вернулись к Нарциссе. Они просидели так какое-то время. Просто молчали, держась за руки, пока Драко не осмелился подать голос первым. -Что произошло? -он был тихим и сиплым. -После того, как вы уехали ее состояние начало ухудшаться. -Люциус ответил не сразу. -Частые головные боли, боли в сердце. Через четыре дня она снова упала в обморок и после этого переставала вставать с постели. Я вызывал лучших целителей, но никто не мог улучшить ее здоровье. Они говорили, что это от нервов и частых переживаний. Ей было хуже с каждым днем. Никто ничего не мог сделать. А ночью она... Его голос был пустым. Если раньше за его безразличным тоном покоились еще какие-то эмоции, то теперь нет. Он был опустошен. Они все были. Антареса чувствовала себя как выпотрошенная кукла. Она медленно поднялась с пола и вытащила руку из ослабевшей хватки Люциуса, вышла из родительской комнаты и направилась к себе. Чем ближе она подходила к своей комнате, тем сильнее ее тело снова начинала пробирать дрожь. Девушка быстро залетела к себе и заперла дверь, накладывая на нее заклинания, чтобы никто не слышал ее. Она развернулась с горящими от злости и слез глазами и осмотрела свою комнату. Она уже не могла сдерживать свою боль, не могла сдерживать свою желание закатить саму настоящую истерику. -Почему!? Почему ты забрал ее у меня!? -девушка вцепилась пальцами в волосы и сильно зажмурилась. Она сильнее сжимала пальцы, почти выдирая волосы. Все ее тело было напряжено. Ее трясло. Она открыла рот в беззвучном крике. -За что!? -девушка сорвалась на крик. Она закричала так сильно, как только могла. Голосовые связки были напряжены до предела. Она кричала не в силах остановиться. Ее обезумевший взгляд быстро нашел ближайший к ней предмет. Туалетный столик. Она подлетела к нему, смахивая со столешницы все содержимое. Из ее груди вырвался разъяренный рык. Все, что не разбилось полетело в стену напротив. Она швыряла вещи с такой силой, что кажется с легкостью могла пробить стены. Переворачивала мебель вверх дном, кричала и плакала. Сейчас ее пол похож на мусорку: куча разбросанных вещей, косметики, книг, разбитых духов. Воздух пропитался их смешавшимся запахом. Девушка металась по комнате в течение нескольких минут, пока ее силы не иссякли. Она в последний раз издала измученный крик и упала на колени посреди этого хаоса. Ее грудь часто вздымалась, она покачивалась из стороны в сторону смотря перед собой. Затем замерла. Она просидела так какое-то время, пока не начала понемногу возвращаться к реальности. На дрожащих ногах девушка поднялась и прошагала к выходу из комнаты. Она подняла палочку и начала приводить комнату в порядок. После такого эмоционального выброса она была истощена. Она не могла оставаться в комнате и потому уселась в гостиной на диване перед камином, обхватив колени руками. Хотела связаться с Драко, но потом решила, что ей лучше побыть одной, как и ему. В голову лезли воспоминания последних дней с Нарциссой. Теперь она вспоминала, видела те сигналы, которые должны были насторожить ее, но не насторожили. Она вспоминала, как в редкие моменты Нарцисса кривила губы и хваталась за грудь. Как иногда ее взгляд затуманивался, и она на пару секунд замирала, чтобы немного перевести дух. Почему она не видела этого раньше? Почему не поняла сразу? Как могла допустить такое? Она вспоминала ее обморок. Ее побледневшее лицо представлялось ей сейчас еще более белым. -Мама… -прошептала девушка, смотря на огонь в камине. -Прости меня… Слезинка скатилась по ее щеке. За ней еще одна. Нарцисса переживала за них. Нервничала из-за них. Она была напугана, считала, что с ними что-то случится. Она не хотела, чтобы они становились такими. -Мы все виноваты. -тихи голос Драко раздался позади. Антареса не обернулась. Малфой обошел диван и сел рядом с ней. Он все еще оставался в школьной форме, так же, как и она. Они лишь сняли мантии и ослабили галстуки. Драко приподнял руку, и девушка тут же переместилась под нее, положив голову ему на плечо. Драко обхватил ее плечо и положил голову на ее. Так им было спокойней. Когда они чувствовали друг друга рядом. Они будто становились единым целым и было проще. Они делили чувства пополам и поддерживали друг друга. -Эвин передал мне письмо. -Драко достал из кармана конверт. На нем аккуратным острым подчерком Нарциссы были выведены имена двойняшек. Антареса неосознанно провела пальцами по нему, будто через буквы могла почувствовать ее присутствие. Оно было запечатано, значит Драко хотел, чтобы они прочитали это вместе. Раскрыв конверт, он достал оттуда сложенный пополам пергамент и развернул его. «Мои любимый, дорогие Драко и Антареса, Если вы читаете это письмо, значит меня уже нет в живых. Я так сильно люблю вас и буду скучать. Не знаю, как я буду там без вас и Люциуса. Но я могу сказать только одно – вы справитесь. Вы сможете взять себя в руки и идти дальше. Я хочу, чтобы вы шли дальше. Это мое предсмертное пожелание, так что соизвольте его выполнить. Я прошу вас, не вините Люциуса. Он ни в чем не виноват. Он пытался защитить нас. Просто делал это единственным правильным, по его мнению, способом. Антареса, я не могу просить тебя об этом и знаю, что тебе будет тяжело это сделать, но прошу – прости его. Ты считаешь, что он ненавидел тебя, но это не так. Он любил тебя. Ты этого конечно же не помнишь, но когда вы только родились он взял тебя на руки и – я клянусь – я никогда не видела его таким счастливым. Он так светился от гордости и сказал, что ты вырастешь его маленькой принцессой. Он боялся потерять тебя, потому так воздвигал между тобой и своей работой стены, но ты все равно интересовалась. Это вас и отдалило. Ты считала это ненавистью с его стороны, а он с твоей. Но он верил в то, что это убережет тебя от всех ужасов. Драко, прошу, прости его. Прости за то, что он так рано возложил на твои плечи груз ответственности. Он любил тебя. Он хотел, чтобы ты стал достойным наследником. Он не хотел причинять тебе боль, когда ты защищал сестру, но верил, что так ты дашь ей понять, что ей не нужно в это лезть. Ему казалось, что так он проявляет свою отцовскую любовь к сыну – учит его быть достойным наследником. Он ведь хотел, чтобы ты добился большего. Ему казалось, если вы будете продолжать ненавидеть его – добьетесь большего. А потом, когда Темный Лорд вновь воскрес… его желание быть лучшим ослепило его. Он оступился, совершил ошибку. Но кто их не совершает? Он отдалился от нас, чтобы защитить нас, как бы абсурдно это не звучало. Он не видел, что приносит только беды. Его гордость сыграла с ним злую шутку. Но он хотел исправиться. Правда хотел. Перед вашим отъездом… это он попросил приготовить для вас завтрак. Он не смог проводить вас сам, потому что боялся, но сделал это для вас. Я прошу вас не показывать это письмо ему. Это мое второе предсмертное желание. Ему совсем это не понравится. Я знаю, что вы не сможете простить его сразу. Но я прошу вас попытаться понять его. Вы не знаете его таким, каким знаю я. Не видела таким, каким видела я. Мне так жаль, что я не говорила этого раньше. Ужасно жаль. И мое третье предсмертное желание – будьте счастливы. Пожалуйста, найдите свое счастье, любовь. Это такое прекрасное чувство. Оно заставляет совершать немыслимые вещи, оно окрыляет. Я хочу, чтобы вы нашли тех, с кем захотите провести всю свою жизнь. Антареса, я желаю вам с Блейзом только счастья. Драко, я верю, что ты найдешь ту, что покорит твое сердце и станет достойной миссис Малфой. Я хочу, чтобы вы находили эти счастливые моменты вне зависимости от того, что произойдет в ближайшем будущем, потому что ваша семья – это единственное место, где вас будут принимать настоящими и любить. Хотя, признаюсь, - на смертном одре могу позволить себе сказать такое – я надеюсь, что планы нашего Лорда провалятся. Его мир будет ужасен. В нем будет слишком много жестокости и насилия. Мне бы хотелось так много вам еще сказать, но у меня осталось так мало сил. Я так сильно люблю вас. Безумно. Пожалуйста, пообещайте мне, что подумаете над тем, что я написала выше. Я буду так по вам скучать. Оставайтесь сильными. Не забывайте, в вас течет не только кровь Малфоев, но и Блэков. Вы не монстры. Вы дети, с которыми случилось много плохо. И мне так безмерно жаль, что я не смогла уберечь вас от этого. Я, ваша мать, не смогла вас защитить. Простите меня! Прошу, простите меня и вашего отца. Я люблю вас. Ваша мама, Нарцисса Малфой.» И это добило Малфоев. Письмо выпало из рук Драко и они уставились на камин глазами полными слез. Антареса жалела, что писала матери так редко. Этого теперь всегда будет ей не хватать. Жалела, что не говорила ей как сильно любит ее. Так редко обнимала. Она больше никогда не почувствует тепло ее тела. Материнскую заботу. Этого больше не будет. Никто не сможет этого заменить. Девушка поднялась с дивана и ушла к себе в комнату. Она была разбита. Разбита так, как никогда прежде. Она не хотела никого видеть. Нарцисса просила простить Люциуса. Но как можно его простить? Ее обида слишком велика, чтобы она смогла сделать это. Она может на время закрыть глаза на его проступки и помочь утешить его боль, но она не сможет его простить. Не за то, что он с ней сделал. Малфой поднялась к себе в комнату, закрыла шторы, скинула с себя школьную форму прямо на пол, оставаясь в одном белье и рухнула на кровать. Она свернулась под одеялом и зажмурилась. Она молилась о том, чтобы это просто был плохой сон. Но каждый раз, когда она открывала глаза она все еще находилась в своей комнате, а голова все еще болела от количества пролитых слез. Через какое-то время она уснула, но ее сон был беспокойным. Она часто просыпалась с мокрыми глазами, много ворочалась. Ей снилась Нарцисса. Эвин принес ей поднос с ужином прямо в спальню, но она к нему не притронулась, выпив только воду. Драко сообщил ей через кольцо, что завтра прибудет Беллатриса, но девушка проигнорировала этот факт. Она только поинтересовалась где Драко и как он себя чувствует. Он также сидел у себя в комнате и сказал, что только проснулся. Он врал. Он не спал все это время. Ему было плохо. Огромная пустота внутри разрасталась и отдавалась болью каждый раз, когда он думал о матери. Он знал, что должен держаться, потому что кто-то должен был. Он должен помочь Антаресе, потому что она совершенно разбита. У нее с матерью была особая связь и она навеки потеряна. Но сейчас он хотел оставить ее одну. Они привыкли всегда быть рядом в трудных ситуациях, но сейчас оба нуждались в одиночестве. Осознали, что так им все же будет проще выплеснуть эмоции и быстрее это пережить. Хотя вряд ли такое вообще когда-либо можно будет отпустить. Драко думал о Люциусе. Он хотел найти его, но не стал. Ему нужно было подумать, что делать. Его невозможно простить. Он не может простить ему то, что тот сделал с Антаресой, что делал с ним. Как заставлял их пытать и хотел заставить убить. Он считал его виновным. Виновным в том, что позволил этому случиться. Позволил Темному Лорду сыграть на ее душе. Они оба были причиной ее смерти. Злость охватывала Драко по мере того, как он думал о том, что если бы не Волан-де-морт – Нарцисса все еще была бы жива. Он виноват во всем. И он больше не боится его, потому что ненавидит всей душой. Он сделает все, ради того, чтобы Нарцисса знала, что он не позволит этому случиться. Не позволить ему выиграть.

***

Самое ужасное в депрессии это то, что твоя лень превосходит все мыслимые и не мыслимые границы. Антареса просто лежала и не двигалась, смотря в одну точку перед собой. Она уже не могла плакать. Она чувствовала, как живот урчит от голода, что она была вся мокрая и липкая от пота, но она продолжала лежать в кровати не двигаться. Шею уже сводило от неудобной позы, но она не обращала внимание. Во рту пересохло и если бы она попыталась что-то сказать – у нее бы не получилось сделать это сразу. За окном завывал ветер, скорее всего началась метель. В комнате было душно и воздух стал спертым. Эвин принес ей завтрак и унес так и не съеденный ужин. Но к нему Малфой тоже не притронулась. Она встала с кровати только тогда, когда ей показалось, что если она не поднимется – ее мочевой пузырь разорвется. Слабость во всем теле и боль внизу живота усложняли ее путь. Затем она вернулась в комнату и села на пол возле кровати. Глаза уже привыкли к темноте, и она не знала сколько сейчас время. Наверное, не было еще обеда, раз Эвин не появлялся в ее комнате с новым подносом. Малфой взяла еще один стакан с водой и залпом выпила его. На какое-то время ее желудок успокоился. Она просидела так еще немного, пока не почувствовала, что ее начинает трясти от голода. Последний раз она ела в школе вчера утром. Она не хотела, но все же заставила себя съесть тост с сыром и ветчиной, чтобы унять дрожь во всем теле. Когда с тостом было покончено, в комнате появился Эвин и она попросила его не оставлять очередной поднос с едой, унести старый и не тревожить ее на ужин. Ее тошнило от одного ее вида. Она просидела возле кровати весь день, вспоминая свою жизнь и в особенности детство. Пару раз Драко хотел прийти к ней, но она просила его дать ей еще немного времени побыть одной. Она была не готова покинуть свою комнату. Когда Драко связался с ней в третий раз – он объявил о приезде Беллатрисы. Это заставило девушку почувствовать страх в груди. Она не знала, чего ожидать от тетки и уж тем более как с ней разговаривать. И от осознания того, что ее тетка приехала, потому что уже завтра состоятся похороны ее пробило на новый поток слез. Сердце ужасно сжималось. Она не была готова. К такому никогда не бываешь готовым. Малфой легла спать, наверное, уже глубокой ночью. Утром ее разбудил настойчивый стук в дверь. Она снова плохо спала и потому проснулась ужасно не выспавшейся. В гардеробной девушка быстро накинула на себя длинный черный халат и открыла дверь. -Ужасно выглядишь. -Драко прошел в ее комнату и скривился от застоявшегося запаха духоты. -Ты тоже. -Антареса не знала, как выглядит она, но ее брат выглядел как живой мертвец. Хотя она была уверена, что он по крайней мере ел больше, чем она. Под красноватыми глазами у него залегли синяки, говорившие о том, что он спал так же мало и тревожно, как и она. Кожа его была бледной. Драко быстрыми шагами прошел к окну и распахнул шторы. В комнату ударил яркий утренний свет. Девушка зажмурилась и даже зашипела, словно вампир. -Через час завтрак. Приведи себя в порядок. -Драко приоткрыл окно, запуская в комнату свежий, морозный воздух. -Я не голодна. -Реса, там будут отец и Белла. Тебе нужно спуститься. Сегодня тяжелый день. При напоминании о том, что сегодня должно было состояться девушка вздрогнула. От Драко это не укрылось. -Я не могу. -прошептала девушка, проглатывая новый поток слез. -Ты можешь. -Драко смотрел на подавленное лицо сестры и понимал, что ему самому очень тяжело держаться. Он обнял сестру, крепко прижимая ее к себе. -Ты забыла, что хотела мама? Чтобы мы были сильными. А когда мы сильны? -Когда вместе. -тихо продолжила девушка. -Правильно. Я буду там. Мы будем там вдвоем, будем вместе, как всегда. -он успокаивающе поглаживал ее волосы. -Мы же, блять, Малфои. Мы справляемся со всем. Девушка легко кивнула и отстранилась от брата. -Ладно, ты прав. Мы пройдем через это. -блондинка слегка нахмурилась. Она должна собраться. Должна взять себя в руки. Снова. -Вчера вечером получил письма. Тут есть одно от Лукреции для тебя. Еще от Блейза, я его уже прочитал. Все остальные от чистокровных семей выкинул. Антареса взяла письма, которые протягивал ей Драко. Правильно, что он не открывал другие письма. Все эти лживые соболезнования и слова о том, как им жаль были ни к чему. -Буду ждать тебя внизу. -Драко вышел из комнаты, оставляя девушку наедине с собой. Антареса взглянула на письма и прошла в ванную. Она положила конверты на раковину и впервые за эти дни взглянула на свое отражение. Ее кожа была бледной, практически серой от недостатка света, еды и воды. Опухшие от слез глаза. Мертвый светло-серый взгляд подчеркивали темные круги. Лицо осунулось, делая ее еще большим живым мертвецом, чем ее брат. Немного засаленные платиновые пряди свисали до поясницы, в некоторых местах образуя колтуны. Девушка сняла халат и пробежала взглядом по телу. Острые, графичные ключицы и плечи казалось тоже стали выделяться еще больше. Ей стоило больше есть в Хогвартсе после приезда с каникул, чтобы не потерять в весе так сильно, но ее каждый раз хватало только на плотный завтрак и какой-нибудь фрукт на обед. Она наполнила ванну, взяла письма и опустилась в теплую воду. Первым она открыла письмо Блейза. «Мерлин, я… я не представляю как вам сейчас больно. Соболезную вашей утрате. Я бы, блять, так хотел сейчас быть рядом. Снейп не позволяет мне попасть к вам, сказал вы вернетесь в пятницу. Мерлин, Драко, Реса, держитесь. Я знаю, вы справитесь. Блять, это просто не укладывается в голове. Тео и Пэнс тоже соболезнуют вам. Как я могу помочь вам? Что я могу сделать?» Письмо было коротким, Блейз писал его на эмоциях. Это было не в его стиле бегать от одной мысли к другой, значит он был сильно ошарашен и Реса мысленно была благодарна ему за то, что он написал. Далее она открыла письмо Лукреции. «Дорогая Антареса, Примите мои глубочайшие соболезнования вам с братом и отцом. Никто не ожидал такого горя. На балу, когда я видела Нарциссу, она казалась мне совершенно здоровой. Я до сих пор не могу поверить в это страшное событие. Как ты? Как Драко? Мне так жаль, что это случилось в такое тяжелое время… Антареса, дорогая, я знаю, ты думаешь я злюсь на тебя из-за Блейза, но поверь – это нисколько не изменило моего мнения о тебе. Ты можешь заручиться моей поддержкой в любое время, когда тебе понадобится. Ты дорога Блейзу, значит и для меня ты часть семьи. Ты всегда можешь написать мне, посоветоваться. Я всегда готова помочь тебе. Держись, Антареса. Я знаю, что ты справишься. Терять близких всегда очень больно и невозможно описать словами насколько это тяжело переживать. Потому послушай меня: ты должна собраться с силами и пройти через это. Наберись сил и терпения. Пусть все видят, что тебя нельзя сломать и что ты всегда возвращаешься более сильной. Ты справишься. Л. З.» Рука Антаресы дрогнула. Письмо упало на кафель, и девушка тихо всхлипнула. Она не могла остановить слезы, когда думала о матери. Но она должна. Она должна научиться справляться с этой болью. Письмо Лукреции помогло немного согреть ее душу и ей хотелось написать ей ответ. Эта женщина была невероятна. Как и ее мать. Она боролась за свою семью. Свою настоящую семью. И она принимала ее. Это было очень ценно для девушки. Выйдя из ванной, Антареса высушила волосы палочкой и достала из шкафа длинное черное платье с поясом на талии. Она смотрела на свое бледное отражение и думала о том, что должна преодолеть себя и выйти из комнаты. До завтрака оставалось около тридцати минут. Внезапно желание посетить комнату родителей овладело девушкой, и она все же решилась выйти. Она быстро добралась до нее и постучалась. Ей никто не ответил, значит Люциуса там не было. Она тихонько вошла в их комнату и пробежала по ней глазами. Ничего не изменилось. Все ее вещи еще были здесь. При виде их сердце девушки больно сжалось, но она заставила себя сдержаться. Сейчас не время. Она прошла к туалетному столику матери и села за него. Ее вещи лежали тут так, как она оставила их. Девушка провела пальцами по ее любимой заколке с изумрудами, которую подарил ей Люциус. Она подняла глаза на свое отражение и на секунду ей показалось, что это не она сидит за столом, а Нарцисса. Антареса перекинула волосы вперед, потянулась к своей палочке и произнеся заклинание отрезала от длинных прядей несколько сантиметров. Теперь они заканчивались чуть ниже лопаток. Как у Нарциссы. Затем она убрала передние пряди назад, зацепив их заколкой. Так, как это всегда делала мама.

***

Все за столом молчали, когда Антареса вошла. Она села рядом с Драко, поприветствовав тетю и отца. -Ты теперь удивительно похожа на мою дорогую сестру. -Беллатриса взглянула на нее и слегка прищурилась. Антареса не могла понять, что испытывает Лестрейндж, да и не особо старалась. -Даже заколка ее. -продолжала женщина и Реса видела, как глаза Люциуса на секунду наполнились болью. -Это в память о ней, тетя. -Антареса пододвинула ближе чашку с кофе, взяла в руки вилку и начала разделять сырники на маленькие кусочки. Аппетита совсем не было, поэтому девушка смогла съесть только один сырник из трех и отодвинула тарелку. -Тебе нужно поесть, Реса. -тихий голос отца заставил девушку вздрогнуть. Она подняла на него взгляд и ее сердце сжалось. Он выглядел так, словно несколько недель провел в Азкабане. -Сегодня тяжелый день. Девушка нехотя притянула тарелку обратно. Ей не хотелось спорить хотя бы сегодня. Пусть сейчас все будет так, как хочет он. -Антареса, если тебе будет сложно заправлять мэнором – ты всегда можешь обратиться ко мне. -Беллатриса не смотрела на нее, но Реса слышала в ее голосе нотки притворства. Тетя была не тем, человеком, который безвозмездно бы что-то сделал. -Нет. Это мой дом, и я никому не позволю устанавливать тут своим порядки. -твердо ответила девушка. Глаза женщины на секунду загорелись ненавистью. -Тетя, Антаресе всегда могу помочь я или отец. Ваша помощь нам не понадобиться. -Драко опасно взглянул на тетю, давая той понять, что она не сможет управлять их особняком. -Но ты еще слишком мала и не знаешь всего того, что должна. Тем более, когда здесь обоснуются Пожиратели во время войны… -Довольно. -Люциус стукнул ладонью по столу. -Нарциссу еще не похоронили, а ты уже стремишься иметь ее власть. Этим домом будет заправлять только женщина с фамилией Малфой и ты, Беллатриса, никогда не будешь иметь здесь вес. Лестрейндж опасно прищурилась, но промолчала. Антареса уставилась на отца, не зная, что сказать. Он защитил ее перед тетей. Впервые в жизни он встал на ее сторону. Она была поражена. Когда Эвин появился в гостиной и предупредил о том, что все готово к церемонии все замерли. Девушка чувствовала, что снова начинает дрожать. Руки похолодели. Уже совсем скоро она увидит тело матери. Увидит ее в последний раз. Антареса надела черное пальто и шляпу с широкими полями, чтобы скрыть лицо и вышла со всеми из дома. Они направлялись к семейному кладбищу через парк. Он находился поодаль от конюшни, ближе к лесу. Впереди шел Люциус, затем Беллатриса и Драко с Антаресой. Они держались за руки, как делали всегда, когда им было страшно. С каждым шагом они чувствовали нарастающий страх и боль. Они были не готовы. На кладбище уже стоял священник, а рядом с ним стоял темно-коричневый гроб. При виде него блондинку передернуло. Все внутри нее сопротивлялось, чтобы оттянуть этот момент. На глазах вновь выступили слезы. Они уже подошли к нему, но крышка была еще закрыта. Мужчина начал что-то читать, но Драко с Антаресой его не слушали. Они просто смотрели на гроб, сильно сжав руки друг друга и слезы текли из глаз. Они сползали тонкими дорожками по щекам, пока в головах мелькали картинки их прошлой жизни, лицо Нарциссы. Вообще все. Антареса думала о том, что больше никогда не сможет быть с ней, сидеть перед камином, читать книги, пить чай, разговаривать, обнимать. Она никогда не почувствует ее рядом с собой. Никогда. Они до сих пор не могли поверить в то, что это все наяву, пока мужчина не закончил читать и крышка гроба не открылась. Пока они не увидели ее, лежащую там. Это выбило весь воздух из груди девушки, и она задрожала, чувствуя, как из ее глаз вытекает еще больше слез. Люциус подошел первым, он взял ее руку в свою и долго смотрел на нее. Наверное, он что-то говорил. Затем подошла Беллатриса. Она пробыла не так долго, но Реса видела, как та провела ладонью по ее волосам. После нее пошел Драко. Она видела, как трясется его спина, слышала его всхлипы и когда он, наконец, отошел она совсем потерялась. Когда-то Антареса слышала, что говорят, что мертвые похожи на спящих, но сейчас она видела, что это не так. Она совсем не была похожа на спящую. Она выглядела не живой. По-настоящему не живой. Так, словно в ее теле больше не было души. Ее губы были ужасно бледны, а щеки впали, и кожа казалась натянутой. Она была мертва. Теперь Антареса видела это. Она потянулась к ее руке и вздрогнула, когда за этим ничего не последовало. Она была похожа на фарфоровую куклу. Малфой не чувствовала ее и это так пугало. Заставляло сердце болеть, потому что она не чувствовала ее присутствия. Ее больше не было. Ее плечо содрогались в беззвучных рыданиях, но постепенно она начинала всхлипывать громче. Она не могла отпустить ее и Драко пришлось помочь ей отойти. Они смотрели как крышка закрывается, навсегда отдаляя ее от них. Гроб опустили в яму, и каждый должен был взять немного земли и высыпать ее поверх гроба. Они сделали это, и двойняшки чувствовали, как с каждой секундой она исчезает из их жизни. Теперь они осознавали, что ее нет. Когда земля полностью засыпала гроб они еще очень долго стояли перед могилой. Мороз пробирал до костей, пальцы ног уже онемели, но Антареса не спешила накладывать согревающее. Она хотела замерзнуть здесь, вместе с матерью. Хотела не чувствовать больше этой боли. Ужасной, душераздирающей боли и пустоты в груди. Беллатриса ушла и они остались втроем. Девушка долго не могла отвести взгляд от могилы, но через какое-то время заставила себя посмотреть на Драко и Люциуса. Она никогда не видела, чтобы Люциус плакал. Ни разу в жизни он не позволял себе такой слабости. Но сейчас она видела мокрые дорожки на его щеках. Он крепко сжал челюсти и ей хотелось сделать что-то, чтобы унять его боль. Но она была не в силах. Она не знала, что делать. Она не могла его простить, не хотела. Но он все еще оставался частью ее семьи и ей хотелось облегчить его страдания. -Отец… -начала она тихим голосом, заставляя его обернуться к ней. -Идем домой. Здесь становится холодно. Она взглянула на Драко и он мелко кивнул ей, вытирая слезы тыльной стороной руки. Люциус ничего не ответил, но позволил взять себя под руки и увести домой.

***

Весь остаток дня Драко с Антаресой провели вместе. Люциус вернулся в свой кабинет и, кажется, не собирался выходить оттуда. Двойняшки стали более разговорчивыми к вечеру и Антареса рассказала о том, что ей написала Лукреция. -Как ты думаешь, мама права? -осторожно спросила девушка, сидя с чашкой чая перед камином. -В чем? -Она считает, что он не должен победить. -девушка помедлила, прежде чем продолжить. -Может она права? Драко сурово поглядел на сестру. Теперь он был уверен в этом. Он точно знал, что Темный Лорд не должен победить. -Он виноват во всем, что произошло. Он виноват в том, что заставлял ее переживать, заставлял Люциуса выполнять его приказы. Если бы не он – она была бы жива. Я ненавижу его, Реса. Я ненавижу их обоих. И он не должен выиграть. -глаза Драко горели огнем ненависти. -Я тоже так считаю. -девушка прикусила язык, не решаясь рассказать полную историю о перемене своей позиции. Но смерть Нарциссы теперь точно заставила ее закрепить свою позицию против него. -И как мы это сделаем? -устало спросил он. -Пока не знаю. Но что-нибудь придумаем. Мы обязаны что-нибудь придумать. Девушка уставилась на камин, четко уверенная в том, что вскоре ей придется рассказать про помощь Грейнджер.

***

Гермиона зашла в кабинет и оглядела ряд слизеринцев. Сейчас за ним не доставало лишь двоих учеников, но на первых уроках Забини, Нотт и Паркинсон отсутствовали. Она знала, что Малфои вернулись рано утром. Все эти дни она не находила себе места и чувствовала себя подавленной. Уже все знали причину их отъезда и Гермионе было так жаль, что им пришлось пережить это. Она знала, что Малфой будет ужасно разбита. К счастью, гриффиндорцы почти не обсуждали эту тему. Хорошо, что у них хватило разумности на то, чтобы понимать, насколько это серьезно. Хотя пару раз Рон и Симус заикнулись о том, что это их карма и тогда Гермионе пришлось жестко заткнуть их. Она надеялась на то, что они появятся на последних уроках, но разум подсказывал, что они не придут. Они не появлялись даже в Большом зале. Гермиона решила, что сегодняшнее дежурство она проведет одна и это не будет для нее проблемой. Перед этим она пошла в библиотеку, чтобы немного позаниматься. Она прошла в запретную секцию и оставила сумку на столе. Гермионе пришло в голову попробовать поискать информацию через книги о Хогвартсе. Если Дамблдор сейчас ищет медальон Салазара Слизерина, значит это должно быть как-то связано с Хогвартсом. Гермиона хотела найти какие-нибудь книги, связанные с его биографией. Она набрала пару томов и уселась за стол, приготовив перо и пергамент, если ей вдруг покажется что-то интересным, и она захочет это выписать. Просидев так несколько часов, Гермиона не заметила, как приближалось время дежурства. Она так и не сделала каких-то значимых открытий, но внутри нее все больше укреплялась мысль, что его крестражи не какие-то темный артефакты, а обычные предметы. Нужно было лишь выяснить какие. На всякий случай она даже выписала себе несколько пометок и мыслей. «Факультеты Хогвартса», «Салазар Слизерин, его биография», «Предметы, которые имеют для него значимость», «Его родословная». Гермиона решила, что обсудит это и с Малфой, но, разумеется, чуть позже. Она убрала книги на места и покинула библиотеку. Грейнджер знала, что Антареса не будет сегодня дежурить, но почему-то все равно прошла к самому входу, где они обычно встречались, чтобы точно в этом убедиться. Но, конечно, там было пусто. Гермиона развернулась и начала подниматься вверх по лестнице, когда чьи-то шаги раздались где-то впереди. Шатенка поспешила наверх, перескакивая через ступеньки, но никого не застала. Она решила проверить лестницы, потому что была уверена, что этот кто-то мог сбежать только туда. Гермиона уже была готова остановить нарушителя и снять с его факультета очки, когда платиновая макушка мелькнула где-то вверху, скрываясь на третьем этаже. Это заставило Гермиону впасть в ступор на пару секунд, а потом рвануть за Малфой.

***

Антареса проснулась в слезах. Снова. Ее ужасно трясло. Пэнси не было в комнате и это было к лучшему. Малфой поднялась с кровати, чувствуя, что не может успокоиться и ее истерика лишь увеличивается. Она не может. Правда не может. С того момента, как они вернулись в Хогвартс все, кто видели их – пялились. Блейз, Тео и Пэнси остались с ними с утра, но Антареса вообще не хотела их видеть. Ну разве только Блейза. Но она все равно попросила его пойти на уроки, отмазавшись тем, что будет спать. И когда он вернулся после занятий и зашел к ней она действительно спала, поэтому он решил ее не тревожить и побыть немного с Драко. Он чувствовал себя немного лучше, чем она. Более собранным. Даже в этот раз Люциус не проводил их, но все же передал через Эвина письмо, которое они прочитали перед тем, как исчезнуть через камин. Оно было не большим. В нем Люциус написал, что ему очень жаль, что все так случилось и пожелал удачи в учебе. Это письмо заставило двойняшек усомниться в его намерениях искупить свою вину перед ними. Он не попрощался с ними даже сейчас! Даже после всего того, что произошло с Нарциссой и помощи Антаресы. Он все равно продолжал руководствоваться своими принципами. Девушка даже начала сомневаться в том, что Нарцисса писала правду о нем и просто хотела примирить их и потому они сожгли это письмо и вернулись в Хогвартс. Малфой расхаживала по комнате, стараясь унять панику, но она не проходила. Она не могла смириться. Не могла! Больше не могла бороться. Ей так хотелось, чтобы все это закончилось. Почти в припадке она схватила мантию и накинув ее поверх пижамы выскочила из комнаты. В гостиной было уже не так много народу. Видимо, было довольно поздно, но девушка не обратила на это внимания. Она быстро вынырнула из гостиной, оставшись незамеченной и побежала вперед. Босые ноги несли ее по холодному каменному полу через темные коридоры подземелья и вскоре вывели на первый этаж, а затем и к лестницам. Она неслась наверх, не замечая ничего вокруг. Залетев в туалет на третьем этаже Реса промчалась к зеркалу. В отражении на нее смотрела взъерошенная девушка, с совершенно безумными глазами. Слезы текли из глаз, а она их даже не замечала. Ей было больно, горько и невыносимо. Она хотела кричать и раздирать себе все изнутри. Почему жизнь была к ней так не справедлива и отняла у нее самое дорогое? Девушка ударила кулаком по зеркалу в приступе и на костяшках выступили раны. Осколки упали в раковину и Малфой смотрела на них сверху, видя свое искаженное отражение. Кровь стекала по пальцам, капая на осколки. Они будто звали ее. Просили взять их в руку и сделать что-то непоправимое. Она не могла остановиться. Не могла им воспротивиться, поэтому взяла крупный осколок в правую руку и всхлипнула. Не знала сможет ли это сделать. Но голос в голове будто умолял ее не бояться и поднести осколок ближе. Тогда вся эта боль закончится. Все закончится. Она больше не будет чувствовать так много, окажется рядом с мамой. Антареса поднесла осколок к запястью и надавила на него. Она чувствовала, как кожа разрезается под давлением, видела, как бордовые струйки вытекают из раны, скатываясь на пол. Ее руки сильно дрожали, она не обращала внимание на жгучую боль. Схватив осколок другой рукой, она потянулась ко второму запястью, когда чья-то рука выбила его у нее из рук и резко развернула к себе. -Малфой! Что ты наделала!? -Гермиона ошарашено смотрела на ее руки и когда до нее дошло, что кровь из ее запястья не останавливается, она надавила на ее плечи, чтобы усадить на пол, а затем сама уселась рядом на колени. -Мерлин, Малфой, только не спи! Слушай мой голос! Не отключайся! -рявкнула Гермиона, отрывая от слизеринской мантии большой кусок ткани. Гермиона задрала рукав рубашки Антаресы и ее пробила дрожь. Ужасающая черная метка смотрела прямо на нее. Гермиона застыла на несколько секунд. Она перевела взгляд на блондинку: ее затуманенный взгляд внимательно наблюдал за ней и Гермиона встряхнула головой, снова возвращая себя в реальность. Главное, не дать ей умереть. Остальное она решит потом. Она действовала быстро и четко, стараясь как можно туже перевязать рану. Когда та оказалась забинтована, Гермиона судорожно начала искать палочку. Она не знала заклинаний, которые могли бы помочь ей затянуть рану, а экстракта бадьяна у нее не было. Оторвав еще один кусочек ткани, гриффиндорка наколдовала несколько льдинок и завернув их в ткань приложила к ране. -Малфой, Малфой! Посмотри на меня! -приказала Гермиона беря ее лицо в свои ладони. -Что ты наделала? -Зачем, Грейнджер? -хрипло спросила блондинка и их взгляды встретились. Гермиона вздрогнула. Она видела в ее глазах только одно – желание умереть. Ее не держит здесь даже брат и парень. Никто. -Чтобы ты не умерла! Спрашивает еще! -возмущалась гриффиндорка. Она проверила повязку и отметила, что кровотечение замедлилось. Лед понемногу начинал оттаивать, холодные капельки соскальзывали по ее запястью, смешиваясь с кровью и проскальзывая по бледной коже вниз. Нужно было как-то вывести ее отсюда, но Гермиона не справилась бы сама. Малфой слегка покачивалась, а затем положила голову на ее плечо. -Эй, эй. Не смей засыпать, Малфой. Ты должна помочь мне, поняла? Позови своего брата. Я не смогу донести тебя сама. Антареса не чувствовала, что хочет спать. Эта была просто легкая слабость, отчего ей было тяжело держать саму себя. Она потеряла не так много крови. Не успела. Гриффиндорка вовремя ее остановила. И еще заметила ее метку. Антареса думала, что это как-то ее напугает, но сейчас ей было все равно. И на жжение в пальце под кольцом и какие-то слова Драко в голове ей тоже было все равно. -Зачем ты меня остановила, Грейнджер? -Малфой, слушай, я понимаю, тебе сейчас очень нелегко, но ты должна жить. -Гермиона придерживала лед у ее запястья, периодически убирая его, чтобы проверить сочится ли кровь сильнее или нет. На изумрудной ткани растеклось бордовое пятно. Как символично. -Я не должна жить, Грейнджер. Ты не понимаешь какого это. -Малфой подняла голову и посмотрела на гриффиндорку, но ее взгляд не был озлобленным. Он был уставшим и наполненным скорбью. -Ее больше нет. Гермиона заглянула в опухшие, красные глаза слизеринки и поняла, что и сама не может сдерживаться. Она почувствовала, как ее собственные глаза наполнились слезами и опустила голову. -Ты права, я не понимаю. Не совсем. Мои родители живы, но они меня не помнят. Я стерла им память, чтобы спасти. Я тоже в какой-то степени потеряла их. -тихо проговорила девушка. Она мола бы скрывать это и дальше, но ей так хотелось поделиться с кем-то своей болью. И она не знала кому это можно рассказать еще, кроме нее. -Ты стерла им память о себе? -переспросила Малфой. Ее голос казался безэмоциональным. Гермиона кивнула, не осмеливаясь поднять голову. -Как ты держишься? -неожиданно спросила блондинка и Гермиона вопросительно взглянула на ту. -Это еще хуже. Иметь живых родителей, которые даже не помнят тебя. Как ты пережила это? -Я не пережила. Мне все еще тяжело, но я знаю, что это ради их защиты. Это двигает мной. Помогает идти дальше и не сдаваться. Малфой несколько секунд сверлила ее взглядом, а затем потянулась свободной рукой к лицу, вытирая слезы. Это действие снова заставило ее тело пошатнуться. -Ты увидела ее. -Реса взглянула на свою метку. -Теперь ты меня должна ненавидеть. Гермиона не знала, что ей сказать. Она предполагала раньше, что Малфой носит метку, но после того, как не заметила ее под платьями решила, что это не так. Но она не ожидала, что это правда. Неужели она получила ее на каникулах? -Я предполагала. Когда ты ее получила? -Перед шестым курсом. Гермиона ошарашенно распахнула глаза. Пол года назад! Она скрывала ее пол года! Но как? Как она все это время находилась рядом с Пожирателем и не замечала? -Я знаю, она уродливая. Ты имеешь полное право настучать на меня. Я монстр. Сердце Гермионы сжалось, когда она видела с какой ненавистью блондинка смотрела на свою метку. Нет, она точно не хотела ее. Она сделала это, потому что ее заставили. Гермиона очень надеялась на это. -Ты не монстр, тебя заставили. -Я монстр, Грейнджер! Я пытала таких, как ты. -рявкнула Антареса. Она не могла себя остановить. Слишком долго она смотрела на нее и видела всех тех магглорожденных, которые страдали от ее руки. Она просто не могла больше молчать, а Грейнджер имела право знать. Гермиона застыла в ужасе. Она смотрела на слизеринку и видела в ее глазах это. Зарождение разочарования. Она ждала ее реакции и была готова к тому, что она сейчас бросит ее тут умирать. Антареса часто дышала, а в глазах понемногу начинало темнеть. Она старалась держаться, но все же снова пошатнулась, наваливаясь на гриффиндорку. Гермиона подхватила ее, снова стараясь растормошить и когда Малфой медленно приподняла голову немного успокоилась. Ее срочно нужно отвести в Больничное крыло. -Малфой, тебя срочно нужно отвести в Больничное крыло. Зови своего брата! -Гермиона перекинула ее руку через свои плечи и помогла подняться. Ее кровь заляпала ее руки, белую школьную рубашку и юбку. -Грейнджер, ты не слышала, что я сказала? Ты должна меня оставить, я заслужила, я пытала таких… -Я слышала. Прекрати. Я знаю, тебя заставляли. У тебя не было выбора. Либо ты, либо они. -процедила Гермиона сквозь зубы. Она не была уверена, почему говорит это. Не была уверена, что действительно так считает. Но все, что казалось ей правильным – это спасти ее. А дать ей понять, что она не монстр единственный способ заставить ее помогать. -Он уже меня ищет. Он почувствовал, что со мной что-то не так из-за кольца. Он должен быть где-то внизу. -голос Малфой звучал глухо. -Так скажи ему, чтобы тащил свою задницу сюда! -рявкнула Гермиона. -Я не дотащу тебя одна, и мы обе разобьемся, спускаясь по лестнице. Как думаешь, какие будут вопросы, когда два наших трупа обнаружат профессора и ученики? Ее слова вызвали у Антаресы ухмылку. Впервые за эти дни. Гермиона почувствовала, как девушка шевелит рукой, видимо пытаясь дотронуться до кольца, но видимо слабость в ее теле была слишком сильной, чтобы помочь сосредоточиться на своих действиях. -Оно сработает, если я дотронусь? -спросила Гермиона, понимая, что толку от этого будет ноль. -Не знаю. -почти шепотом ответила Антареса. Они уже вышли из туалета и теперь стояли посреди коридора. Гермиона дотронулась до кольца на ее пальце и настроилась на то, чтобы ее слова дошли до получателя. -Малфой, сейчас же поднимайся на третий этаж, твоя сестра при смерти! -громко и четко произнесла шатенка. -Грейнджер, не обязательно говорить вслух и тем более орать. -Антареса покачивалась, ведя за собой и Гермиону. -На всякий случай. Молись, чтобы сработало. -огрызнулась гриффиндорка и потянула ее обратно на себя. Как она могла шутить и тормозить ее, когда почти умирала!? И где этот гребаный Малфой! Какого черта он так медленно идет! Гермиона дошла, а если быть точнее доплелась, до лестницы, когда за поворотом на них налетел Драко Малфой и они врезались прямо в его грудь. -Что ты… Антареса! -Драко бросился к сестре, выдергивая ее из рук Гермионы и поднимая на руки. -Какого хера, Грейнджер? Что ты с ней сделала!? -Ничего, Малфой! Я спасла ее! Быстро неси ее вниз! -Откуда мне знать, что это не ты ее ранила? -огрызался парень, слетая по лестнице. -Спроси у нее сам! -Гермиона перевела взгляд на блондинку. -Малфой, не засыпай! -рявкнула шатенка, что даже парень вздрогнул. -Антареса, Антареса проснись сейчас же! -блондин смотрел на бледное лицо сестры. -Да не кричите вы. -совсем тихо сказала блондинка, приоткрывая один глаз. -Она спасла меня, Драко. -Ей нужно в Больничное крыло. -настаивала Гермиона, когда поняла, что Малфой направляется в подземелья. -Ни за что, Грейнджер! Никто не должен об этом узнать! Они прошли еще несколько шагов, перед тем как оказаться перед дверью, ведущей в покои профессора Снейпа. Малфой стукнул по двери ногой, но удар был слишком глухим. Гермиона тут же вскинула кулак и настойчиво забила по двери. -Прекрати, Грейнджер, он этого не любит. -огрызнулся Драко. Через пару секунд дверь открылась и на пороге показался недовольный Северус Снейп. Но его недовольство исчезло, когда он опустил взгляд на руки Драко и увидел там Антаресу, почти без сознания. Он отошел от двери, пропуская к себе Драко с Антаресой, но не успел закрыть ее вовремя, чтобы юная гриффиндорка не успела залететь за ними. -А мисс Грейнджер что здесь забыла? -недовольно поинтересовался он, пока Драко укладывал сестру на кресло. -Я видела, что с ней произошло и помогла остановить кровь. Снейп вопросительно вскинул бровь и склонился над блондинкой, проверяя ее пульс и зрачки. -Что случилось? -строго спросил он. -Она пыталась покончить с собой. -четко сказала Гермиона, подглядывая за действиями профессора. Она заметила, как ее брат замер, а затем обернулся к ней. В его глазах читалось неверие и страх. Он не ожидал такого ответа. -Она разбила зеркало и порезала запястье. Левое. -немного тише ответила Гермиона под их настороженными взглядами. Они думают она видела метку. -Я оторвала кусочек от мантии и перевязала запястье. Там было очень темно, а вся рука была в крови, не уверена, что я попала точно на порез, но все же кровь удалось замедлить. А потом помогла донести до лестницы. Там нас встретил Малфой. -Гермиона надеялась, что эта отмазка сработает. Профессор прошел к полкам с зельями и найдя экстракт бадьяна вернулся к Малфой. -Выйдите отсюда. -скомандовал мужчина. -Но, профессор… -начал Драко. -Драко, выйди. И мисс Грейнджер забери с собой. Блондин недовольно фыркнул и направился к выходу из кабинета. Гермиона не двигалась, смотря на побледневшее тело девушки. Только сейчас она могла разглядеть ее достаточно хорошо и ее вид не внушал уверенности в том, что перед ней сидел здоровый человек. Крепкая хватка Малфоя сдавила ее запястье, вытягивая из кабинета и возвращая в реальность. Но даже после того, как они вышли он не отпустил ее, таща за собой. Никакое сопротивление с ее стороны вообще никак не действовало на Малфоя. Отойдя подальше от кабинета, парень прижал девушку к стене и навис над ней. -Что ты там делала, Грейнджер? -прорычал Драко. Она все еще видела в его глазах нотки страха и шока. -Какого хера ты забыла в том туалете рядом с Ресой? Он был слишком близко к ней. Опасно близко. Настолько, что она могла почувствовать его запах. Мятный гель для душа. Он пах мятой. А еще он был невероятно высоким. Настолько, что по сравнению с ним она чувствовала себя маленькой хрупкой куколкой. Он нависал над ней, не предвещая ничего хорошего. -Я дежурила, Малфой. Если ты помнишь, мы с ней дежурим по пятницам. -огрызнулась Гермиона, но потом ее голос стал чуть тише. -Я предполагала, что она не придет сегодня на собрание и потому пошла одна. Увидела ее бегущую по лестнице и пошла за ней, думала что-то случилось. И нашла ее там с перерезанным запястьем. Гермиона видела, как каждое ее слово отдавалось возрастающей болью в его глазах, и Мерлин, ей так хотелось успокоить его. Ей было так жаль. Из головы совершенно вылетели все мысли о том, что он делал все то же, что и его сестра. Носил ту же метку. Она просто смотрела на него и ее сердце сжималось, видя, как ему плохо. Видя эту пустоту и страх в глазах. Он боялся остаться один. Его хватка чуть ослабла, но назад он не отошел. Драко продолжал всматриваться в ее глаза, пытаясь найти в них подвох, но все было тщетно. -Как ты узнала про кольцо? -его тон стал чуть более спокойным. -Она мне сказала. Попросила позвать тебя. -Гермиона соврала. Она даже не думала о том, что он может потом допросить и сестру, и их рассказы не сойдутся. -Как я могу тебе верить? Может это ты пыталась ее убить. -огрызнулся блондин. -Спроси у нее сам, Малфой. Ты думаешь, я бы стала убивать ее после всего, что произошло. -вспылила Грейнджер и тут же пожалела. -Всего, что произошло? -его лицо исказилось. Он сдерживался, чтобы не показать ей как ему больно думать о матери. -Ей плохо. Она сказала, что не хочет жить так. -тихо ответила Гермиона, боясь отвести от него глаза. Она жалела о каждом своем слове, но должна была сказать ему всю правду. Он должен знать. -Как так, Грейнджер? -он прищурился и снова прижал ее плечи к стене. -Что она сказала? Его лицо было всего в паре сантиметров от ее. Слишком близко. Воспоминания о его мимолетном касании всплыли в ее голове. Гермионе казалось, что ее тело пробила дрожь, но она попыталась взять себя в руки. Нельзя дать ему понять, что она напугана. Он не контролировал себя. Был зол и скорбел, а это опасное сочетание. Сейчас он был не в себе так же, как и его сестра несколькими минутами ранее. -Ничего. -твердо ответила Гермиона, чуть прищурившись. -Не ври мне, Грейнджер. -прорычал парень сквозь зубы. -Что ты видела? -Я ничего не видела! -рявкнула Гермиона, схватившись за его руки и пытаясь оттолкнуть. Оттолкнуть, пока она еще может заставить себя сделать это. Драко вздрогнул, почувствовав ее прикосновение. Оно отдалось в его теле электрическим разрядом, заставляя прийти в себя. Он опустил взгляд на ее руку и заметил слишком знакомую вещь. Слишком знакомый браслет. Одернув руки от плеч шатенки Драко чуть отступил назад, прожигая ее взглядом, получая в ответ такой же. Она думала, что действительно сама смогла оттолкнуть его. Идиотка. Да он в два счета переломит ее тонкую шею, а она действительно решила, что смогла оттолкнуть его. -Драко! Драко, я был на Астрономической башне, ее там нет… -голос запыхавшегося Забини, прервал их. -Что происходит? Гермиона поняла, что это ее единственная возможность сбежать, пока Малфой отвлекся на друга. Быстро выскользнув из-под него, она отбежала на безопасное расстояние. -Она была на третьем этаже и пыталась покончить с собой, Забини. Следите за ней. -Гермиона отступала назад, пока говорила это, а затем и вовсе рванула из подземелий. Сразу в башню гриффиндора. Никаких дежурств сегодня, ее уже саму трясет от смешанных чувств в груди. Гермиона очистила форму с помощью палочки перед тем, как войти в башню гриффиндора, в надежде, что там никого не будет.

***

-Что она только что сказала? -ошарашенный и слегка напуганный Блейз обернулся к Драко. И его выражение лица говорило о том, что гриффиндорка не соврала. -Мерлин, что с ней? Блейз подлетел к Драко, хватая того за плечи. За доли секунд в глазах мулата пробежала вся жизнь. -Она у Снейпа. Жива. Грейнджер ее нашла и спасла. -все еще смотря в даль коридора ответил Драко. Хватка Блейза ослабла, и он тяжело выдохнул, проводя ладонями по лицу. Он не понимал. Что-то в его голове не сходилось. Он помнит этот браслет, но помнит его совсем не на Грейнджер, а на Антаресе на Рождественском балу. Но как он оказался на Грейнджер? Сначала Драко решил, что она могла его украсть сейчас, пока спасала Реса жизнь. Но затем он стал углубляться в свои воспоминания. В мэноре она уже была без него. Она была без него с самого начала каникул. И ни разу не обмолвилась и словом о том, что потеряла его. Антареса вообще была очень внимательна к своим украшениям и ни за что бы не оставила это просто так, если бы потеряла его. Тогда… как он, блять, оказался у Грейнджер? Может, ему показалось? Может это просто похожие браслеты, а дома он просто не заметил его на запястье. Нет, что-то тут точно было не так. Драко чувствовал это. Он видел это. Взгляд Грейнджер в этот вечер… Он был таким, словно она не боялась его и Ресы. Не такой, как обычно бывает, когда они ругаются перед половиной школы. И то, как она вела себя с его сестрой. Нет, слишком много совпадений! Драко казалось, его водят за нос как дурачка. Он упускает какую-то важную деталь. -К ним можно? -спросил Блейз, вырывая Драко из раздумий. Он отрицательно покачал головой. -Как она попала туда? -Кто из них? -Ну, обе. -Грейнджер дежурила. Сегодня пятница. Сказала, что увидела, как Реса бежала туда и пошла за ней. Нашла ее с перерезанным запястьем и остановила кровотечение. А потом позвала меня через ее кольцо. Холодок охватил сердце Блейза, посылая неприятный мурашки по телу. Они могли потерять ее. Если бы Грейнджер не оказалась там, если бы Драко не почувствовал какую-то странную энергию через кольцо и не пошел проверять ее комнату – она могла бы умереть. Он чувствовал себя ужасно виноватым, что не усмотрел за ней, что позволил этому случиться. -Мерлин, мы ей должны до конца своей жизни. -пробубнил Забини, потирая переносицу. -Что? -Драко нахмурился и уставился на друга. -Она спасла ее, Драко. Если бы она не позвала тебя и не остановила кровотечение – мы могли не успеть. -голос мулата дрогнул, и он заметил, как вытягивается лицо Драко. -Ты ведь поблагодарил ее? Она выглядела, как кролик, встретивший волка. Ты нагрубил ей? -Она грязнокровка, Блейз. За что мне ее благодарить? -огрызнулся Драко, отводя взгляд. Он почувствовал укол какого-то нового, неизведанного чувства. Оно отдаленно напоминало совесть. -За то, что спасла твою сестру от смерти. Они же ненавидят друг друга, Грейнджер могла оставить ее умирать и сделать вид, что пришла позже. Или не найти вовсе. Они ведь не патрулируют третий этаж. Драко съежился от мысли, что она действительно могла так сделать. Но она не сделала. Нет, она бы ни за что этого не сделала – она же, блять, Грейнджер. Защитница всех живых. Гриффиндорка. Дверь внезапно открылась и оттуда вышел профессор, а за ним Антареса. Она выглядела подавленной и уставшей, немного пошатывалась. Боялась поднять голову. -Драко, впредь следи за своей сестрой повнимательнее. -мужчина кинул раздраженный, но все же обеспокоенный взгляд на девушку. -Антареса, ты меня услышала? Девушка кивнула, так и не поднимая головы. Она держала в руке какую-то маленькую колбу с зельем. -Завтра подойдешь ко мне перед завтраком. И молитесь, чтобы мисс Грейнджер не видела метки. -Она не видела. Я помню, что она чуть-чуть задрала рукав и метку не видела. -пробурчала девушка. -Идите спать. -Снейп развернулся на каблуках и ушел обратно к себе. Блейз с Драко сразу же подошли к девушке. Забини тут же обхватил ее плечи и прижал к себе, но она не двигалась. -Что это было, Антареса? -Блейз приподнял ее подбородок и посмотрел на ее лицо. Ее губы побледнели и сливались с цветом кожи. -Я-я… -Антареса снова опустила голову. Ей было стыдно. Стыдно, что она сдалась и пыталась закончить все. Она должна была держаться. Она ведь обещала. -Антареса, ты хоть представляешь, как мы переживали? -раздраженно произнес Драко. Он был все еще напуган. -Я не знаю, я просто проснулась и не могла это остановить. Мне казалось, что я должна это сделать. -тихо говорила девушка. Она выбрала путь, по которому они просто отругают ее, а она тихо выслушает их и больше никогда не повторит такого. Больше никогда. Блейз снова крепко прижал ее к себе. -Не смей больше так делать. У тебя есть мы. Ты всегда можешь поговорить с нами. -Блейз покосился на побледневшего Драко. -Не делай так больше. -Где Грейнджер? -Антареса резко вскинула голову, осматривая коридор. -Она ушла. Зачем она тебе? -Драко напрягся. Он не мог не думать о браслете и о том, как странно теперь звучали все отговорки сестры. -Я-я должна ее поблагодарить. -он заметил, как ее взгляд потускнел и она посмотрела на Блейза. Знала, что нельзя смотреть на брата. -Она спасла меня. -Она сказала, что просто выполнила работу старосты и свалила. Все нормально, Реса. -Драко специально подобрал такие слова. Он хотел проверить ее реакцию. Девушка повернулась к брату и прищурилась. Будто пыталась понять врет он или нет. Но она не могла понять. В голове был легкий туман, после всех зелий, что крестный напихал в нее. Она даже не могла держать язык за зубами и спросила про Грейнджер… Но ей было обидно. Обидно, что Грейнджер сказала ей те слова, а потом испугалась и ушла. -А это что? -Драко поднял ее руку с зельем. -Надо выпить это утром. Оно помогает быстрее восполнить потерянную кровь. Девушка покрутила колбу в руке так и не поняв, что брата интересовало далеко не зелье, а отсутствие браслета на ее запястье. И в эту же секунду в голове Драко начали двигаться шестеренки, потому что он был уверен, что что-то не так. И ему остро необходимо понять, что именно. -Ладно, идем. Тебе нужно отдохнуть. -Блейз приобнял девушку за плечи и потянул к гостиной слизерина. Драко неспеша направился за ними, обдумывая свои дальнейшие действия.

***

-Они пялятся. -недовольно пробурчала Малфой, проглотив кашу. -Конечно, ты выглядишь как труп. -пробурчал Драко. Он все еще был зол на нее. И не только за то, что она так удрала и пыталась сделать с собой. Причиной этому была еще Грейнджер. Она за один вечер настолько овладела его мыслями, что даже приснилась. Он не запомнил сам сон, но точно помнил, что видел ее лицо и бесстрашный гриффиндорский взгляд. Он прокручивал в голове вчерашний разговор с гриффиндоркой. Ее фразы были какими-то слишком странными. И сама она была слишком взвинченной. Она была напугана. Сегодня, когда они вошли в Большой зал, она даже не посмотрела в их сторону. И до сих пор не поднимала головы. Просто ковырялась в тарелке, подперев голову ладонью. Она была сонной. Странно, что он заметил это, но Драко знал, что когда она не высыпалась – она всегда убирала волосы в пучок и оставляла передние пряди свисать перед лицом. Он просто случайно заметил это однажды на четвертом курсе, когда они завтракали после Святочного бала и все вокруг говорили про нее и Виктора Крама, вынуждая его бросать в ее сторону взгляды, и теперь каждый раз подмечал. Потому что помимо этого она еще часто зевала и все время сидела с опущенной головой. И никого не отчитывала, конечно же. Вообще его ужасно раздражало, что он это знает. Но неужели ей не спалось из-за того, что она действительно переживала за Антаресу? -Спасибо, Драко. -девушка отпила кофе из кружки. -Реса, я же предупреждала. Надо было накрасить тебя. Ну или наложить чары. Ты вся бледная и твои синяки под глазами видно из космоса. -Пэнси указала пальцем на потолок. Девушка так и замерла с ложкой в воздухе, не дошедшей до рта. -Паркинсон, я вырву твой язык, если ты сейчас же не заткнешься. -огрызнулась блондинка, поворачиваясь к брюнетке. Та вжала голову в плечи и отвернулась от Малфой. Ложка с кашей полетела обратно в тарелку. Пэнси, видимо, решила, что она должна ей теперь помогать и быть преданной подружкой. Антареса поправила свитер, все время сползающий с одного плеча и повернулась обратно к своей тарелке. Аппетит опять пропал. На нее пялились все. Никто, кроме Драко, Блейза и Грейнджер, конечно, не знал о случившемся вчера, значит она и правда выглядела плохо, раз они не глазели так на ее брата. Но ей было все равно. Блондинка отодвинула от себя тарелку и допила кофе. Драко покосился на ее завтрак, а потом на нее саму, вынуждая доесть кашу, но она не хотела. Она думала о том, что Грейнджер ни разу не посмотрела на нее. Как будто она старалась избегать ее. Антареса просто не могла смириться с этим. Она раскрыла перед ней душу и получила то же в ответ. А потом сама же все разрушила. Не стоило вообще об этом говорить. Отталкивать. Ей нужно извиниться и поблагодарить ее. -Ты выпила зелье? -спросил Блейз, наклонившись к ее уху. -Да, еще до завтрака. -Что сказал Снейп? -Все нормально, дал еще одно и сказал выпить завтра. Блейз положил ладонь ей на бедро и слегка сжал. Он был рядом. С самого утра он ходил за ней по пятам, чем слегка раздражал, но Реса понимала, что он просто переживает. Он не мог себе простить, что оставил ее одну и позволил сбежать сколько бы она не убеждала его в том, что его вины здесь нет. Никто не был виноват кроме нее. Под потолком пролетали совы. На столы учеников начала падать утренняя почта. Антареса смотрела, как ученики распечатывают письма и улыбаются. Ее сердце сжалось, и она огромными усилиями заставила себя держаться. Пришлось ущипнуть себя за запястье, чтобы отогнать слезы и отвлечься на боль. И это немного помогло. Малфой отыскала Грейнджер, ведомая каким-то непонятным порывом проверить что она не одна. Она тоже смотрела на сов с грустью. А затем быстро взглянула на нее. Немного напряглась, но потом опустила голову вниз, снова капаясь в тарелке. Она избегает ее. Это катастрофа. Почувствовав на своей руке ладонь Драко она повернулась к нему. Он видел, как она смотрела на сов. Блондин сжал ее ладонь и вернулся к своему завтраку. Они не скоро придут в себя, но они должны быть сильными. Так сказала Нарцисса и так сказала Грейнджер.

***

-Гермиона, все хорошо? -Джинни наклонилась вперед, ближе к Гермионе. -Да. Что пишет Молли? -не поднимая головы поинтересовалась гриффиндорка. Она весь завтрак сидела в таком положении, подавляя в себе желание посмотреть на слизеринский стол. -У них все хорошо, магазин Фреда и Джорда все еще пользуется большим спросом. В общем, все как обычно. А твои родители ничего не писали? -Нет. Я попросила их писать мне реже, чтобы их не смогли отследить по почте. Сказала, что у нас больше не доставляют письма совами и всякое такое. В общем, придумала кучу всего, чтобы они мне не писали. -безэмоционально выдала Гермиона. Она уже даже не краснела, когда врала. -Ого, впервые вижу, чтобы ты кому-то врала. -усмехнулась Джинни. О, если бы она знала все… -Как дежурство? -Почему ты спрашиваешь? -насторожилась шатенка. Она судорожно начала вспоминать со всех ли мест убрала кровь. -Ну, Малфои… наверняка они сейчас не в настроении. -осторожно начала Джинни. -Она не срывалась на тебя? -Нет. Ее не было. -Ты дежурила одна? -Рон вклинился в их разговор, отставляя кружку с чаем. -Да, Рон. Не думаю, что ей вчера было до дежурства, и я не собираюсь ее за это осуждать. -Ну да, ей явно не здоровиться. Выглядит как мертвец… -Рональд. -Гермиона угрожающе покосилась на друга. Гермиона заметила, что по сравнению со вчерашним вечером блондинка выглядела чуть живее. Она обещала себе не обращать на нее внимание, но все же успела один раз его нарушить. Но она не должна. Малфой пытала магглорожденных. Так ведь поступают бездушные монстры. Она носит метку. Гермионе было больно, очень больно, и ужасно стыдно, но ей казалось, что она хотела сдаться. Пустой взгляд Малфой, желающей умереть заставлял Гермиону думать, что у нее ничего не получится. Она больше не знала, как ей помочь, потому что слизеринка слишком погрязла в самобичевании. И они пытали магглорожденных. Гермиона помнила, что Малфой говорила ей, что не убивала, но какова вероятность, что это не произошло во время каникул? И все же что-то внутри нее заставляло ее сердце сжиматься каждый раз, когда она думала о них. Они были куклами, а тот-кого-нельзя-называть кукловодом. Он бы убил их, если бы они не слушались. Конечно, они выбирали себя. Просто потому что другого выбора не было. Они защищали друг друга. И она должна злиться, но не может. Может только чувствовать себя виноватой в том, что вообще вскрыла в ней все это и теперь отрекается, потому что зашла слишком далеко и узнала то, что, наверное, не должна была знать. Ей нужно немного времени, чтобы понять сможет ли она дойти до конца. Потому что теперь все усложнялось еще и из-за ее брата. Драко Малфой не выходил из ее головы. И теперь смотря на нее она думала еще и о нем. Злилась на себя, что так реагировала на него. Что ее тело так реагировало. Она должна была ненавидеть его или хотя бы презирать, но ночью, размышляя обо всем этом, она поняла, что никогда не видела человека настолько одинокого. Настолько привязанного к своей семье и в то же время потерянного и одинокого. Потому что у его сестры был Блейз, который мог быть рядом и, конечно, она не могла уделять ему меньше времени, чем брату. А кто был у него? Пэнси Паркинсон? Гермионе с трудом в это верилось. Она видела, как он относился к ней. И даже решила бы, что он относился так ко всем девушкам, но его сестра… Гермиона верила, что он может относится к своей девушке так же, если она действительно дорога ему. И эта ее привычка быть спасительницей… Это неуемное желание. Она могла бы свалить все на это. Но она помнила, как его прикосновения вызвали у нее мурашки и совсем другие мысли появились на задворках ее сознания, когда он прижал ее к стене. Она помнила, как все внутри нее застыло, когда он – невероятно высокий и устрашающе опасный – склонился над ней. И Гермиона не верила в то, что позволила себе подумать об этом, но он решила – всего лишь на одну маленькую секунду – что он красивый. Холодно красивый. Как туманное зимнее утро в горах. Она не знала, почему провела такую ассоциацию, но ей казалось это правильным описанием. Она подумала о том, что было бы с ней, если бы его руки переместились чуть выше и схватили ее лицо. А затем притянули к себе и… Нет. Она не должна была думать об этом. Она обещала дать себе время решить сможет ли она дойти с ними до конца. Заслуживают ли они все-таки быть спасенными? И ей нужно мыслить рационально, а так она ни за что не примет честное решение, потому что еще секунда и она бы, кажется, взяла свои слова назад и решилась пройти этот путь. Так что нет. Ей нужно время. Совсем немного. -Вы читали газету? Появился слух, что в Министерстве хотят сменить министра. -Гарри положил газету на центр стола и ткнул пальцем в статью. -Почему? -Гермиона вынырнула из своих мыслей, вздрогнув. -Есть подозрения, что он может быть связан с Ним. -Гарри нахмурился. -Учитывая, как он пытался заставить тебя сотрудничать с ним в поддержу Министерства это начинает иметь какой-то смысл. Если он действительно работает на того-кого-нельзя-называть – он мог сдать тебя сразу, как ты согласился бы на сотрудничество. Но с другой стороны это был бы слишком простой и открытый ход для него. Было бы странно подставляться так. -Гермиона задумчиво нахмурилась. Руфус Скримджер никогда не вызывал у них доверия и теперь казался еще опасней, но мог ли он работать на того-кого-нельзя-называть? -Думаешь, он бы еще не выпустил какие-нибудь бредовые законы, если бы работал на Него? -поинтересовался Рон. -Это было бы глупо с его стороны так раскрывать себя, Рон. Ему сначала нужно прочно занять пост министра перед тем, как выпускать законы. Многие ему не доверяют и если уличат в подчинении Ему – сменят. Он не спешит. -Гарри поправил очки. Он был уверен в том, что действующий министр не чист и скрывает натуру Пожирателя. -И все же мы не можем утверждать этого, но и обратное доказать не можем. -Гермиона разрывалась во мнениях. Что-то внутри подсказывало, что он просто алчный волшебник и не более, но факты говорили обратное. И она не знала к какой стороне склоняться. Единственная, кто мог подтвердить ее догадки теперь будет избегаться и Гермиона не может нарушить обещание, данное себе.

***

Слизеринцы вернулись в гостиную после завтрака, расходясь по своим комнатам. Сегодня они должны были идти в Хогсмид и потому все хотели поскорее собраться и выдвинуться из школы. Антареса намеревалась остаться в Хогвартсе. Она вошла в свою комнату, когда Пэнси была уже почти собрана. Брюнетка накинула теплое пальто и попрощавшись выскользнула из комнаты. Взгляд Малфой упал на неразобранную после приезда из дома сумку. Там она ее даже не открывала, зачем тогда вообще брала с собой? Девушка перетащила сумку на кровать и раскрыла, намереваясь выложить ее содержимое. Запустив руку внутрь Реса наткнулась на что-то твердое и нахмурилась. Раскрыв сумку шире, девушка увидела книгу, лежащую поверх вещей. Ее сердце пропустило удар, когда она узнала обложку. Пропавшая книга. Книга Люциуса. Малфой достала ее и раскрыла на первой странице. Там лежала записка, свернутая пополам. Девушка раскрыла ее и прочитала. «Это все, чем я могу помочь. Надеюсь, когда-нибудь ты поймешь меня и простишь.» Руки дрожали. Девушка выронила записку и села на кровать крепко сжимая книгу в руках, отчего костяшки побелели. Это был почерк Люциуса. Он подложил ей книгу, чтобы она попыталась найти способ спасения себя. Она даже не просила его об этом, совершенно забыв про нее из-за матери. Это было… необъяснимо с его стороны. Совершенно необъяснимый жест. «Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня и поймешь». Нет. Она все еще не могла его понять. И простить тем более. Но зачем он сделал это? Неужели Нарциссе пришлось умереть, ради того, чтобы он понял как все это неправильно. Неужели им всем пришлось пройти через это, чтобы осознать, что они не на той стороне… Антареса впервые не хотела плакать от мыслей о матери, потому что она кое-что поняла. Она не хотела плакать, потому что ее наполняла злость и ненависть. Она будет мстить. Она сделает все, чтобы уничтожить Темного Лорда. Он ответит за то, что сотворил с ее семьей. И теперь у нее действительно появилась надежда на то, что это можно осуществить.