Делать больно

      — Я мог бы давно взять тебя. Сломать как игрушку. Но я этого не делаю, — Мальбонте сидел напротив, но вдруг взял бокал глифта и сел рядом с Уокер.       Женские плечи вздрагивают, по телу проходится холодок. Его темная энергетика будто хочет поглотить ее, он сжирает ее глазами, но Уокер держится. Гордая осанка, умело сдерживает и слезы, и злость внутри себя. Рядом с тем, кто мог по щелчку пальца избавить ее жизни, она сидит, будто не боится. Будто не ее самых близких людей совсем недавно словили.       Мальбонте аккуратно, даже бережливо берет прядь ее волос, приближается к ним и замирает. Запоминает аромат ее волос, пока эта смелая девчонка сидит и даже не дышит, крепко сжимая тонкими пальцами ткань платья, которое ей выдал Фенцио. Лохмотья, но когда она станет его королевой, все будет иначе. Золото и шелк отлично будут смотреться на ее молочной коже.       Каждое его прикосновение заряжено током. Мальбонте не делал ей больно, относился даже бережливо, с неким подобием любви, что четко дало ей понять, чего он хочет. Однако девушка уже давно принадлежала другому.       Он — огонь, который сжигает все на своем пути и лишь ее согревает.       Из его губ вылетали слова, которые могут убить любого, и лишь ее эти губы целовали без пустой похоти, а с чувствами.       Его руки сжимались змеей на горле обидчика, а лишь ее талию нежно держали.       Он — самый высокомерный и закрытый демон, истинное лицо которого знала лишь она.       Люцифер.       Она чувствовала себя предателем каждый раз, когда чужая рука касалась ее. Вики Уокер умела любить, даже если невзаимно. Когда в ее жизни появился Люцифер, девушка сразу стала отметать любые ухаживания со стороны Энди или Дино. Гордая птица со своими принципами, которые не позволяли и смотреть на других, пока в сердце жили чувства к кому-то.       Он заправляет ту самую прядь волос за ухо и нежно берет ее за лицо, поворачивая к себе. Она прячет глаза, отстраняется, но рука уже настойчивее, крепче держит, не позволяя избежать прикосновений. Вики мысленно просит прощения у Люцифера, ведь он где-то там, пока она греется в теплой комнате врага.       Он не убьет ее. Во-первых, Уокер держит в себе часть его силы, так необходимой в главной битве. А во-вторых, он питал к ней чувства, в чем девушка была уверена. Его взгляды, поступки, откровения. Никто другой не получал таких привилегий. Глаза Мальбонте, сильнейшего существа, были точно такими же, как у Дино, когда тот отчаянно пытался вытащить Вики на свидание, лишний раз коснуться, а она этого упрямо избегала.       Любовь, еще не зрелая, а только появившаяся, та, что толкает на безумие, сводит с ума и злость от того, что не можешь заполучить желаемое. Вики не понимала, чем была для Мальбонте: кем-то по настоящему близким, или же трофеем. Однако эта смесь уже вгоняла в ужас. Последствия могут быть роковыми, он мог разрушить себя, ее или весь мир.       — Ты не плохой. Не такой, как все думают. Эта война не нужна, можно достичь цели без луж крови.       Вместо поцелуя она говорит. Шепчет, будто взывает к его светлой стороне — чистейшей душе Бонта. И девушка искренне верит, что сможет достучаться. Найдет правильные слова и сможет вернуть все на свои места. Вернуть мир в жизни бессмертных, а себя — в объятия Люцифера. Он зол, обижен, хочет мести, но пока еще не поздно отступить.       — Война — единственный способ поставить все на свои места, — он наконец отстраняется, позволяя Уокер сделать глубокий вдох. Она делает глоток глифта, на долю секунды растворяясь в ощущениях, обжигающих горло. Вспоминает жар тела Люцифера, когда он в порыве страсти легко сжимал ее шею, окутывал ее своим огнем, но никоим образом не оставляя на теле кровавых ожогов.       — У тебя еще есть шанс стать моей, перейти на мою сторону и стать королевой ада и рая, — он опускает глаза, поправляет кольцо на большом пальце правой руки. Символ власти, которой так страстно желал Мальбонте.       Она прикрывает глаза, тело покрывается мурашками. От одной мысли, что будет принадлежать не Люциферу, бросает в мороз. Хочет быть только рядом с ним, а не видеть во снах. И ничто в мире не заставит передумать. Эта любовь питалась ее болью с самого начала, а значит, теперь демон хоть ножи в нее будет швырять, Уокер продолжит оправдывать и любить с той же силой и рвением остаться с ним.       Но он не сделает так, больше не причинит вреда, не растопчет, как раньше. Их отношения кардинально поменялись. Она понимала, что он здесь из-за нее, специально пошел на такое безумие. Видела это в его беспокойном взгляде, когда они втроем стояли на коленях перед Мальбонте. Все будет хорошо, Вики уверена в этом как и в том, что не позволит сломать себя.       — Нет. Я уже сказала, что не сделаю этого, — она неприступна, как скала. Твердо придерживается своей точки зрения и это в некоторой степени еще больше раззадоривает Мальбонте, бросает ему вызов.       — Думаю, я смогу тебя переубедить, — Маль встает резко, зовет какого-то демона и тот через пару секунд уже открывает дверь и входит в комнату. Стены тут ни к черту, слышно любой шорох, поэтому не надо обладать суперслухом, чтобы услышать, о чем говорят в соседней комнате.       — Повеселись, Максор.       Сначала она и не понимает, о чем речь, кто этот мужчина и для чего Мальбонте вдруг дал такое странное указание вечером. Хмурит брови, смотря на гибрида, а в голове начинает появляться рой мыслей. От безобидных до тех, от которых хотелось выть.       — Что все это значит?       — Мне стоило понять, что между вами с Люцифером роман. Он все время ошивался рядом, а ты так неприступна к моим знакам внимания, — он ухмыляется как-то болезненно, отходит к окну, что между письменным столом и шкафом, вглядывается в темноту и молчит. Уокер чувствует, как тьма с улицы пробирается внутрь ее, сжимает внутренности своими холодными пальцами и не позволяет даже шевельнуться, дабы сбежать от страшных мыслей.       — Что ты несешь?       Он молчит. За дверью слышатся шаги, шум, на который Вики не обращает внимания, взглядом сверлит только широкую мужскую спину, надеясь на ответ. Ей страшно, что ему навредят. Как могла, как и берегла, до последнего будет отрицать любую связь с демоном, лишь бы он остался невредим. А дальше плевать. Но нет, он не посмеет воздействовать на Люцифера. В конце концов, он сильный и влиятельный, так просто такие фокусы не пройдут.       — Ты очень упряма и уверена, это стоит уважения, но не со мной. Тебя не испугать камерой, голодом и холодом, как и болью. Но что, если страдать будешь не ты?       Хоть Маль и стоял спиной к ней, перед глазами Уокер появилась эта ухмылка, полна коварства и предвещающая только беду. Ей страшно как не было ранее здесь, ведь теперь в руках врага Люцифер, Мими и Дино. Сама могла бы бесконечно терпеть боль, но с их головы и волос упасть не должен. Ни один из них не заслуживал этого.       — Нет, ты не посмеешь навредить моим друзьям, — сама отрицает это. Наивная девочка, видящая в Мальбонте свет, помнящая хорошего и доброго Бонта, что и сейчас живет в нем, она уверена. Вики понимает значение своей силы для него, да и личную симпатию отбросить нельзя, но все равно не хотела верить, что он опустится до такого подлого и низкого шантажа.       — Твоя друзья мне не нужны. Есть нечто посильнее. Твой возлюбленный демон по соседству, в камере, и ему там не сказки будут читать, — слышит шум за дверью, опять, но продолжает гордо сидеть, неподвижно, дабы ни одна мышца на лице не дрогнула, подтверждая, что именно Люцифер — ее слабое место.       — Мне плевать на него.       Ее блеф хоть и умелый, хоть тон практически не поменялся, но оба понимают: сплошная ложь. Мальбонте хватило видений, информации от Фенцио, чтобы все понять. Вики было сложно говорить такие слова, но если это спасет его, то пусть. Сложно отрицать свои чувства к единственному мужчине, которого удалось полюбить, и который прямо сейчас может сильно страдать.       Это все ее вина. Будь Вики умнее, держи его на расстоянии, соври хотя бы на период войны, все было бы иначе. Этот горделивый демон и пальцем бы не пошевелил ради обычной Непризнанной. Но она же особенная… От этого слова теперь тошнит. Лучше быть самой обычной, даже ненавистной, но знать, что он в аду, то есть, дома, в безопасности.       Тишина длилась несколько секунд, но Вики кажется, что прошла вечность. Стук собственного сердца пульсирует в висках. Думает, что это все же было игрой, блефом со стороны Мальбонте, но тут начинается шум через стену.       Звон цепей, потом делает вывод, что началась драка. И она бы продолжала надеяться, что он сбежал, если бы не услышала голос Люцифера. Охрипший, измученный, но такой же сильный духом, тот, что никогда не сдастся и будет бороться до последнего.       — Вы за все заплатите. За предательство, за нее!       Теперь глупо продолжать игру. Они проиграли, еще влюбившись друг в друга. Показали, что имеют слабые места и теперь в них били с особой силой и изощренностью. Его физически, её — морально.       Самое ужасное — он в самом деле будет биться до последнего. Пока не истечет кровью и не сможет пошевелиться, будет драться, потому что сына Сатаны не так уж просто победить и сломать. Уокер больше всего хотелось побежать туда, стать перед ним, закрыть от всех. Зная Мальбонте, условия там ужасные, демон обессилен. До этого он ее защищал, как и обещал, пришел ее черед. Девушка бы обрабатывала каждую ссадину на его теле и лечила поцелуями, выпрашивая прощения за то, во что он ввязался из-за ее глупости.       Глупая Непризнанная…       — Отпусти его, — встает из-за стола, еще держа эмоции под контролем.       Должна быть сильной, Уокер. Он бы не одобрил истерику или сдачу врагу. Это единственная причина, по которой хрупкая женская фигура стоит, сжимая кулаки до посинения, дрожа всем телом, но не делая ни шагу, не роняя ни одной слезинки, понимая, что за стенкой из-за нее страдает любимый мужчина. Только ради него, чтобы быть достойной Люцифера, когда все будет позади.       Будет же?       Напряжение в комнате можно резать ножом, Мальбонте не говорит ни слова, не смотрит на нее, по прежнему изучая темноту за окном. Девушка может поклясться: слышала дыхание Люцифера, ощущала стук его сердца. Или сильная связь, или просто сумасшествие, за что осудить нельзя в таких условиях.       Она надламывается, когда слышит его рычание. Рык боли, как у льва, короля зверей, когда того ранили, но он продолжает казаться самым сильным, будто он не чувствует боли. Вики бежит к двери, дергает за ручку, но та не поддается. Толкает проклятое дерево, но оно продолжает безразлично преграждать ей путь, делать ее пленницей положения. Не гордой птицей, а испуганным птенцом в клетке.       — Хватит, я буду на твоей стороне, можешь забрать мою силу, убить, но оставь его, — поворачивается лицом к Мальбонте, прижимается спиной к двери, продолжая одной рукой дергать за ручку, будто сейчас, стоит ей попробовать еще раз, она вдруг покорится, выпустит ее в коридор и пустит к Люциферу, даст его обнять.       Будто чертова дверь — единственная преграда.       — Почему ты так за него заступаешься? Чем он заслужил такое? — не выдерживает Маль, выкрикивает, наблюдаяя за пока тихой истерикой девушки. Для него это невдомек.       Еще один животный рык, и слезы появляются в уголках глаз, стекают по щекам. Люцифер терпел издевательства отца годами, сложно даже представить то, что он переживал сейчас, раз уже не мог держаться. Девушка беспомощно стучит по двери, разбивая кулаки в кровь, будто кто-то осмелится открыть, помочь ей.       Она боится говорить правду. Боится сказать, ведь их отношения с Люцифером имеют мизерные шансы на победу. Они проиграют в этой игре, она не сможет смотреть ему в глаза спокойно, зная, на какие страдания обрекла. Уокер плачет, закрывает глаза и рот сгибом локтя, дабы не закричать, не выдать все свои бурлящие чувства тому, кому ничего не нужно знать.       — Я люблю его! — выкрикивает она, делая глубокий вдох. И хоть в реальности от вопроса до ответа не прошло и минуты, ей казалось, что попала в личный ад. Время бесконечно, перед глазами картинки ее Люцифера, всего в крови, синяках, но все с той же самоуверенной ухмылкой. Уверена, он играет героя и сейчас, старается не показать свою слабость, и терзает себя за каждый звук, что для противника как бальзам на душу.       Проходит еще какое-то время и она слышит его крик. Он разрядом молнии проходит через ее тело, делает больно физически. Девушка чувствует, будто ее связали ядовитыми цепями по всему телу, не дают дышать, а внутри все горит. Злость к себе, своей дурости. Злости к тому, что не может ему помочь. Злости к тому, что он терпит это все, пока она с врагом в одной комнате спит.       — А меня почему не можешь? Я могу убить его в качестве урока для тебя. А могу и пощадить… — от коварной ухмылки Мальбонте у нее идет мороз, будто вылили ведро ледяной воды.       Она понимает. Понимает, что ему нужно и чего добивается, но не может этого сделать. Люци учил не сдаваться, искать выход, если не устраивают оба варианта, то искать третий. Она судорожно думает, но в голове только эхо его крика. И Вики не сдается, надламывается, отбрасывает часть себя, но продолжает борьбу.       Девушка почти с разбега падает на колени перед мужчиной. Царапает колени, но даже не обращает на это внимания. Видит его уже размыто из-за слез, которые текут ручьем, делая вид Уокер еще более жалким. Она не думает об этом, лишь поднимает голову и молится, чтобы план сработал. Это последний шанс все исправить.       — Прошу, вели ему оставить его, — она говорит прерывисто из-за рыданий, что разрывают изнутри. Дрожащие и окровавленные руки тянутся к полам его одежды, цепляются в них мертвой хваткой, как за последнюю опору. Маль не реагирует, не показывает своих эмоций, что путает ее как ничто иное. — Иначе я убью себя!       Последнее издыхание почти убитой Вики. Если это не сработает, это конец. Бросить Люцифера, позволить ему утонуть в собственной крови во имя своих принципов, или предать его и уйти на сторону Мальбонте. У нее нет правильного выбора, нет пути наименьших потерь. В любом случае, Люцифера больше не будет в ее жизни.       Уокер больше всего хочет умереть, чтобы не делать этот выбор. Она слышит крик до сих пор, впервые болезненный крик Люцифера, и она не понимает, настоящий этот звук или вымысел ее повернутого воображения. Девушка слышит его голос, напоминающий бороться, не сдаваться, но уже поздно.       Она сдалась и надломалась, когда упала на колени перед Мальбонте.       Он резко отходит, что заставляет потерянную и напуганную Вики упасть вперед, вслед за полами его одежды. Проводит ногтями по полу, ломает пару из них, но даже не замечает. Иронично: еще недавно это стало бы трагедией и поводом напиться с горя вместе с Мими. Уокер поднимается, уже не держа спину так гордо, как в начале вечера.

«Прости, если сделал больно. Я по-другому не умею»

      Он вправду сделал больно. Позволил поверить, что все заслуживают шанса на что-то хорошее, что у них все будет. Как и предвещала Уокер, это осознание пришло слишком поздно. Тогда, когда в крышку гроба их отношений уже вколачивали гвозди.       — Вперед, — Мальбонте вкладывает в ее руку нож, чем обескураживает девушку. Неужели все так просто?       Она проверяет остроту ножа одним лишь пальцем, который запросто царапает нежную кожу. Капелька крови падает на пол. Интересно, в небытии они когда-то встретятся? Разумеется, когда он проживет долгую жизнь, лишь тогда это все не зря. Так будет проще всем, друзья не будут страдать, а часть силы Мальбонте, вероятно, уйдет вместе с ней. Уокер закатывает рукав платья, прекрасно понимая, что не настолько хладнокровна, чтобы вонзить нож себе же в горло.       Помнит из какого-то фильма или видео, как нужно правильно резать. Порез должен идти по вертикали. Начинает с запястья, медленно продвигается, ведь руки по-прежнему дрожат. Кровь падает на пол, а соленые слезы на рану. Она плачет только более горько, когда слышит только тяжелое дыхание Люцифера. Нет, он должен держаться, должен жить.       — Он живет, пока ты будешь послушной умницей рядом со мной. Вперед, режь! — он ухмыляется, зная, что она ничего не сделает. Это представление только для Уокер, ее правильного выбора. Жестоко, но после такого она точно сломается, что ему и нужно. Такой характер, как у нее — интересно, но возиться с ним нет времени.       Уокер бросает окровавленный нож на пол. Она ломается окончательно, когда слышит болезненный стон Люцифера, после чего тишина. Гробовая.       — Я стану твоей, только отпусти его…       Она твердо решает забить на свои принципы, гордость. Пусть Мальбонте делает с ней что угодно, пусть они с Люцифером не увидятся больше никогда в жизни, может ненавидеть ее, но пусть живет в безопасности. Ее чувства, их отношения — сущие мелочи по сравнению с его жизнью. Он поймет, что это ради его же блага. Поймет, что Вики сделала больно, стала предательницей лишь ради того, чтобы потом любимому демону было хорошо.       Он — последняя ее слабость, последнее, что связывало с настоящей жизнью. Якорь, что напоминал о человеческих чувствах. Но им не суждено быть рядом. Вечная любовь живет недолго, а в случае демона и Непризнанной, не суждено даже признаться в любви. Но все это к лучшему, да? У него не будет слабых мест, чтобы править адом. А Уокер оставит себе воспоминания о первой и последней любви.       — Что-что? — он издевается, не помогает остановить кровь, даже подняться с колен или вытереть слезы, что уже заслонили глаза девушки своей пеленой. Она едва может говорить из-за судорожных рыданий, что наполняли грудь. Внутри будто осколки стекла. Осколки ее утерянного смысла жизни и самой себя.       — Я твоя!       Больше нет шанса на спасение. Игра окончена, и с этим нельзя спорить. Отныне ее будут касаться чужие руки, она навеки станет предательницей в глазах всех, кого любила и ценила. Жалкая трусиха, которая перешла на сторону врага, рассказавшего слезливые истории. Такой Вики Уокер будет для всех.       Лишь она и сам Мальбонте будут знать, что в этой комнате, в своей крови и рыданиях, под крик любимого мужчины, умирала сильнейшая Непризнанная. Только они будут помнить эти минуты, превратившиеся в личный круг ада для девушки. Лишь они будут знать и молчать, в какой агонии она боролась, искала спасение, но так и не нашла.       Вики Уокер официально умирает, когда произносит эти слова во имя спасения любимого.       Немезида была права — у ее погибели один глаз красный, второй — голубой.