a dead body can't say no

Это всегда так заканчивается. Дэнни широко расставляет пальцы и смотрит, как капельки крови стекают между ними. Она тёмная и мутная, густая и липкая. От крови отражается резкий белый свет, придавая ей завораживающий блеск. Он был обычным ребёнком. Не топтал крольчат до смерти, не задирал одноклассников, не создавал никаких проблем. И всё же у него были отчетливые воспоминания и идеальные образы основных моментов. Всё началось с того, как он впервые получил порез от бумаги, тогда ему было не больше десяти. Он смотрел, как кровь вытекает из его указательного пальца, собирается в каплю сбоку от разреза, а затем лениво стекает по коже. Он вдавил каплю большим пальцем и размазал вокруг. Она растерлась, покрывая пальцы тонким слоем красного цвета. Из любопытства он вдавил ноготь в порез и ковырял им, заставляя всё больше и больше крови выходить наружу. Он не обращал внимания на боль, но его мать, конечно, была недовольна тем, что он устроил. Почему всё всегда заканчивается именно так? Не то чтобы он возражал. Будь ему не всё равно, он бы уже давно остановился. Дэнни снимает удавку с горла Фрэнка и откладывает её в сторону. Стальная проволока заржавела от частого использования. Дэнни раздражает, что у него нет чистых инструментов, но эта удавка была на одном из его первых убийств, и он не мог не испытывать к ней слабости. Но Дэнни, напротив, берёт медицинский скальпель и щелкает по лезвию пальцем в кожаной перчатке. Он до неприличия стерилен, идеально отражает лицо Дэнни, хоть Дэнни и не считает, что мертвецы заслуживают таких изысков. В конце концов, это всего лишь мешки с мясом и кровью. Люди, вот и всё. Если подумать, нет никакой реальной разницы между живыми и мёртвыми. Отличие только в химических реакциях. Дэнни проводит пальцами по напряжённому телу Фрэнка. Все его мышцы затвердели нужным образом, передавая эмоции, которые подросток испытал перед смертью. Пальцы Дэнни скользят по мускулатуре его бёдер, останавливаясь у паха, чтобы оценить его чуть больше, перед тем, как потянуться к лицу Фрэнка. Оно похоже на статую, которую можно увидеть в музее, по-своему выразительно, предназначенное для того, чтобы им восхищались на расстоянии целую вечность. Дэнни, однако, крепко убеждён в том, что процесс является истинным искусством; то, что остается в конце — это просто побочный продукт. Расточительство, хоть и прекрасное. Он щелкает языком, трогая свою эрекцию. Она начинает тереться о его ногу, но он не хочет так быстро закончить. Придётся по-настоящему смаковать. Если бы он хотел заняться этим по-быстрому, то просто пошел и снял бы дешевую проститутку, которая у всех на виду. А Фрэнк… Фрэнк особенный. Он заслуживает большего. Фрэнк один из немногих людей, которым удалось заставить его что-то почувствовать, заставить его дважды подумать, хочет ли он сделать это, но, в конце концов, именно эта особенность заставила Дэнни хотеть этого больше всего. Лезвие с легкостью рассекает плоский живот Фрэнка. Он разрезает мышцы и подкожный жир без труда, пока не добирается до органов. Кишечник, внутренности, сухожилия и так далее. От внутренностей Фрэнка исходит жаркий пар. Он чувствует это даже через тяжелую кожаную одежду. В подвале всегда холодно, и, честно говоря, он подумывал о том, чтобы подключить обогреватель для большего удобства. Хотя холод был хорошим орудием пытки для его жертв, когда они висели голыми. Как ребёнок, играющий в песочнице, Дэнни тянется к кишкам Фрэнка и тычет в них пальцем. Независимо от того, сколько раз он сделает это, его никогда не перестанет интриговать то, как странно ощущается человеческое тело под его пальцами. Они слизкие и скользкие, но на удивление твёрдые. В конце концов, люди — удивительно устойчивые создания, хоть и умилительно хрупкие. Нужно так много времени, чтобы создать человека, и так мало, чтобы выжать из него жизнь. Щёлк. Он не знает, как много времени проводит, просто наслаждаясь моментом, но как только он сделал достаточно фотографий, чтобы удовлетворить своё художественное чувство прекрасного, Дэнни, наконец, обращает внимание на свой пульсирующий стояк. Он снимает грязные перчатки, отбрасывает их в сторону, расстегивает ремень и стягивает штаны. Его член выскакивает наружу, головка уже блестит от большого количества предэякулята. Стол немного скрипит под его весом, когда он забирается на него, но оседает, когда Дэнни осёдлывает талию Фрэнка. Осторожно он вводит свой член в щель, которую сделал в животе Фрэнка. Дрожь пробегает по его спине, когда он чувствует, как его эрекция вдавливается в мясо. Он немного остыл, но кровавая масса, которая собралась вокруг его члена, всё ещё сохраняет часть своего тепла. Когда он вводит глубже, все кишки засасывают его член и трутся об него, как лучший в мире мастурбатор. В конце концов, ему удаётся погрузиться на всю длину в тело Фрэнка, удерживая его руками. Испуганное выражение лица Фрэнка смотрит прямо на него, когда он начинает двигать бёдрами. О, это вызывает ухмылку на лице Дэнни. Лучше и быть не могло. Иногда люди умирают грациозно, с расслабленными мышцами и закрытыми глазами, но Фрэнк боролся до самого конца. Вот что делало его таким особенным. Парень действительно считал, что заслуживает лучшего. Много времени это не заняло, тело Дэнни начинает трясти, и он кончает в кишки Фрэнка. От выброса гормонального коктейля он чувствует себя лучше, чем когда-либо прежде. Ещё никогда он не любил кого-то так сильно, не хотел быть внутри кого-то до боли. В редкий момент искренности Дэнни наклоняется к Фрэнку – его член всё ещё глубоко внутри – и запечатлевает поцелуй на его холодных губах. Ему немного одиноко. Но это чувство длится недолго, потому что он уже думает о своей следующей жертве.