***
Вокруг стоял гул потусторонних голосов. Значит, пришло время очнуться и вернуться к охоте. В прошлый раз Королева достаточно сильно ранила Шута, и, похоже, ему потребовалось много времени, чтобы восстановиться. Увы, чтобы исполнить свой долг, она должна вонзить именно зачарованный кинжал и именно в сердце. Все остальные ранения приводили только к тому, что Шут пропадал на время, а вместе с ним и она – чтобы набраться сил. И вот, в мир снова вернулся балагур Хаоса, и задача Королевы – найти его. – Убей, убей его! – Найди его, отомсти за нас… – Слуга Хаоса должен поплатиться за всё! Неупокоенные души летали вокруг Королевы, взывая исполнить долг. Умоляли, угрожали, плакали, гневались. Серая Королева холодным взглядом обвела своих мёртвых «подданных», среди них можно заметить новые лица. Значит, Шут уже успел что-то натворить. Королева накрыла рукой кинжал, что висел в ножнах на боку. Содеянному Шутом нет прощения, ради мира и его самого она обязана в этот раз его убить. Снаружи пещеры – Королева сама не знала, почему всегда возвращалась в мир в пещерах, столь же серых, как она сама, – уже ждал конь. Другой дар Смерти. Ещё не мёртвый, уже не живой, зато не знающий усталости. И тоже серый. Королеве казалось, что весь видимый ею мир давно уже стал серым, и только Шут оставался в нём ярким пятном. Забравшись в седло, Королева снова осмотрела призраков, что находились подле неё сейчас. Искала самых серых и плотных – тех, кто умер совсем недавно. – Вы, – она указала на молодую пару, – ведите меня туда, где погибли. Конечно, Шут уже покинул те места, но Королеве нужно выйти на след, а там уже она опросит новых призраков. Она догонит Шута, как бы он ни старался скрыться. К тому же, он не старался. Невозможно замести такие следы. Призраки послушно приблизились и по мановению руки обратились в два небольших огонька, за которыми должен проследовать конь. Он тоже хорошо знал свою задачу в этом противостоянии непримиримых врагов. Королева прильнула к серой шее, отрешённо смотря перед собой, она вспоминала прошлые встречи с Шутом. Те, в которые по той или иной причине она так и не убила его.***
– Он здесь, Королева, он здесь, – звучали со всех сторон голоса призраков, когда Королева въехала в город. Это была их первая встреча. Королева ещё не видела Шута сама, плохо понимала, как поведёт себя, когда наконец найдёт. Пахло дымом, а темноту ночи нарушал рыжий свет впереди. Чувствуя близкую встречу, Королева спешилась и отпустила коня. Они ещё встретятся, а пока – нужно бежать. Возможно, что Шут ещё там. Едкий дым пропитывал лёгкие, вышибал слёзы из глаз, но, покорившись предчувствию, Королева продиралась всё ближе к жару. Какую же дрянь подложил в огонь Шут? Она слышала, как кашляли люди, валявшиеся на земле. Те, кто оказался в сердце пожара, могли даже не мечтать о спасении. Королеву спасало только то, что сделка со Смертью явно вывела её из разряда простых людей. Она всё ещё смертна, но временно, и не так хрупка, как люди. – Кака-ая встреча. Неужели вы и есть Королева? – раздался со стороны смешок. Она не могла ничего разглядеть из-за дыма, но поспешила на смех. Тот отдалялся, но не так быстро, чтобы она потеряла след. Дым постепенно рассеивался, и вот Королева увидела перед собой человека в карнавальной маске и шутовском костюме. Он явно от души веселился, смотря на Королеву, которая кашляла, опершись на колени. Она зло посмотрела на Шута. Что весёлого он нашёл в учинённом бедламе, в чужих страданиях? Отдышавшись, Королева достала кинжал и выровнялась, готовая напасть. Приближаясь к городу, Королева сомневалась, сможет ли направить оружие на Шута. Не подорвёт ли что-то её решимость. Но своими глазами увидев проделки Шута, она убедилась, что он должен умереть, что она хочет его убить. – Шутки в сторону, балагур. Мы здесь не для того встретились, – отчеканила она, медленно приближаясь. – Согласен, вы явно не разделите моё чувство юмора, – в голосе Шута слышалась насмешка, он сбросил маску. – Значит, дерёмся на ножах, моя Королева? – уточнил он без былого веселья. И только слово «моя» звучало неуместно ласково. Сейчас и всегда. – Как скучно, но ладно, я покорюсь вашему выбору. Королева тяжело сглотнула, когда увидела лицо Шута. До этого момента она ещё могла себя обманывать, тешить заведомо ложными надеждами, но теперь оставалось только принять, что это – Брайс. Королева почувствовала себя так, словно грудь придавили камнями. Она хотела увидеть Брайса с того дня, как очнулась после проклятья. Хотела обнять и извиниться за то, что заставила беспокоиться, ведь по беспечности своей в тот роковой день засиделась за занятиями, а потому возвращалась домой по темноте и нарвалась на мага-преступника. Извиниться, что была слишком беззаботна и потому не научилась защищать себя. Ведь если бы не эти детали, ничего бы не случилось. Если бы в тот день Брайс не прогулял занятия, Грейс бы не возвращалась одна. Если бы он не отмахивался от целительства, то смог бы спасти её, когда нашёл, не прибегая к договору с Хаосом. Если бы отчаяние не заглушило голос разума, он бы понял, что эта сделка того не стоила, что даже позволить умереть лучше, чем обречь себя, а потом и её, на вечную вражду. Если бы не эти детали, ничего бы не случилось. – Да, моя Королева, шутки в сторону, – теперь Шут прозвучал слишком серьёзно, он отразил атаку и гневно посмотрел на преследовательницу. – Что вы наделали? Зачем пошли на эту сделку? – крикнул он, пытаясь ранить Королеву. – По вашей милости я не могу спокойно умереть и вынужден вечно скитаться по свету, пока не паду от вашей руки. Вы обесценили то, что я ради вас сделал. Предали. Я никогда не прощу вас за то, кем стал. – Если так противно от самого себя, то сдайся и дай убить тебя! – воскликнула Королева, уворачиваясь от очередной атаки и контратакуя. Звон от столкновения стали находил отражение в их голосах. Неважно, кем они были раньше, ведь сейчас они враги. Преданные сердца только распаляли эту драку, наполняя искренней ненавистью удары. – Не могу, моя Королева. Хаос никогда не сдастся Смерти, – ответил Шут также зло, но с плохо скрываемым сожалением. Ему действительно до глубины души противна эта роль, от которой теперь не деться. Королева хотела ответить, что обязательно исполнит свою часть договора, потому что успокоится только тогда, когда собственными руками избавит мир от Шута, но упала на колени и согнулась, скривившись от боли. Яд, который был в дыме, всё же сразил её. Первую битву Королева проиграла. Она лежала на земле, корчилась, кашляла, а Шут сидел рядом и с отстранённым выражением гладил её по волосам. В этот раз он убил её, но чем обернётся следующая встреча? Он не против убить её снова. Даже поражённое Хаосом, сердце всё равно больше болело от предательства. Ради неё он, считай, пожертвовал собой, а что получил взамен? Плевок в душу и погоню. Если бы только в тот день он поступил иначе… – Я ненавижу вас, моя Королева, – прошептал он до болезненного равнодушно, но «моя» всё равно прозвучало слишком мягко. – И вы ненавидьте меня, ведь только так сможете исполнить свой долг. Ведь в том, кем стали вы, виноват я.***
Королева ехала мимо опустевших, навечно затихших домов. Когда-то это была обычная мирная деревня, где резвились дети, лаяли собаки, а по праздникам не затихали надолго песни. Теперь здесь повис запах гнили и стонали призраки. Им подпевал порывистый, пронизывающий ветер. Небо хмурилось, готовясь к дождю. – Что произошло? – спросила Королева у ближайшей души. – Пришёл к нам… Балагур окаянный, – начала рассказ бабушка, утирая невидимую слезу на прозрачной щеке, – сначала танцевал, веселился, а потом всех, кто рядом с ним находился, недуг сразил страшный. Не успели оглянуться, как он всё живое поразил. Никогда не видела, чтобы хворь так быстро охватывала… Тут же заживо гнить начинали… Умерли… За два дня все умерли… Даже никого за помощью не могли отправить… Старушка зарыдала, её обнял находившийся рядом мужчина, а Королева только кивнула. – Давно он ушёл, куда? – Недавно. Ждал, пока все умрут, последним сам глаза закрывал и смеялся, – ответил мужчина. – А потом вон туда пошёл, – сказал он и махнул в сторону, указывая направление. Королева пришпорила коня и поспешил в указанную сторону. Шут не мог успеть уйти далеко. У неё был шанс нагнать его. Как он мог просто взять и загубить целую деревню? Как посмел веселиться при этом? Ненависть с новой силой разгоралась в душе, и вместе с тем грудь сдавливала вина. Её вины в гибели тех людей не меньше. Если бы не тот день, если бы не та глупость… Королева до белых костяшек сжала поводья. Ей в пору ненавидеть себя, но в душе понимая, что не вынесет этого, она выплёскивала всю ненависть на Шута. Он бодро шагал по тропинке, насвистывая нехитрый, весёлый мотив, но замедлился, услышав позади тяжёлые, решительные шаги Королевы. Шут обернулся и поприветствовал её лучезарной улыбкой, за которой точно скрывался оскал. – О, вы нашли меня, моя Королева. Чудес-сно, – протянул с ехидством. – А я уж боялся, что оставил вам недостаточно гонцов. Не хмурьтесь так, моя Королева. Только вы виноваты, что я до сих пор играю эту роль. Вместо ответа Королева напала. Шут ловко увернулся, не переставая улыбаться. Как же это бесило. Его обвинения, о которых она и сама прекрасно знала, улыбка и смех, которые всё равно отдавались теплом где-то в душе. Она хотела их сохранить. Она хотела его убить. Противоречивые чувства вонзались в душу больнее, чем нож в бедро. По серой ткани расползлось красное пятно. Единственный цвет, который позволяла добавить к своему виду Серая Королева. – А о своей вине ты хоть раз думал? – процедила сквозь зубы, отталкивая от себя Шута. – Это волей твоей безответственности меня тогда прокляли. Решил прогулять – и к чему это привело? – Королева еле увернулась, раненная нога плохо влияла на манёвренность. – Не думал, что это ты вырыл нам яму? – Я знаю… – очень тихо и серьёзно ответил Шут. – Я знаю, что виноват, – добавил он ещё тише, что Королева с трудом разобрала слова. Грусть, промелькнувшая в его взгляде, зародила мысль о том, что их чувства одинаковы. Смесь чувств, заставлявшая страдать не меньше проклятых договоров. Это осознание привело к недопустимому промедлению. Шут схватил её за руку и завёл ту за спину в болевом захвате. Королеве большого труда стоило не выронить клинок, пусть даже она не могла пошевелить кистью, чтобы применить оружие по назначению. Шут держал Королеву близко к себе. Это даже немного походило на объятия, только болезненные для обеих сторон. Зачарованный металл жёг грудь даже сквозь одежду. Другой рукой, не выпуская ножа, Шут обнял Королеву за талию, между тем прижимая вторую руку. Он тихо посмеивался над её попытками вырваться, уткнувшись лбом в серую макушку. Ему ничего не стоило прямо сейчас убить Королеву, но почему-то хотелось постоять так ещё немного. Было приятно, что ей больно, ведь только боль – достойная плата. Было приятно, что она рядом. Ведь… Шут часто думал о Королеве. И потому, что из-за неё продолжал скитаться, и потому, что она – его дорогая Грейс. Зашуршал, застучал по листьям дождь. Пока слабый, но с минуты на минуту он должен превратиться в ливень, за стеной которого посереет всё вокруг. Холодные капли падали за шиворот, пропитывали, утяжеляли одежду. Королева кусала губы и пыталась сдержать слёзы. Виной тому боль в руке или же объятия? Неважно. Главное, что Шут не видел её покрасневших глаз. Их ведь не спихнёшь на дождь. Она глубоко дышала и пыталась взять под контроль чувства. Нежность и гнев. На какую сторону склонится чаша весов? – Убей… – раздался рядом заунывный вой. Вся погибшая деревня стекалась к этому месту, чтобы напомнить Королеве о её долге. Да. Он должен поплатиться за смерть этих людей. За всех невинных жертв, погибших из-за забав Хаоса. Шут почувствовал, что Королева начала вырываться активнее, и тут же засадил ей нож в бок, но она всё равно приложила все оставшиеся силы, чтобы освободиться… И перерезать ему горло. Почему? Она же намеревалась метить в сердце… Поздно что-то менять. Королева забыла о раненной ноге, зато успела потерять достаточно крови, чтобы упасть рядом с Шутом. «На этот раз мы умираем вместе. Под шум дождя. Как романтично», – с насмешкой подумала она, сжала руку Шута и закрыла глаза.***
Они всегда сражались на ножах. Для Королевы критически важно убить Шута именно зачарованным кинжалом, поэтому магия становилась бесполезна и даже вредна. Если ранить ею слишком сильно, Шут исчезнет, поэтому она не сможет исполнить свой долг. Но что ограничивало его? Ведь он боевой маг, а его цель – оторваться от погони. Куда быстрее и эффективнее сразить Королеву заклинанием. И всё же Шут выбирал честный бой. Кинжал был выбит из рук. Шут не мог прикоснуться к нему или уничтожить, но не позволил бы и Королеве добраться до оружия. Она выхватила другой – обычный и почти бесполезный. Даже загнанная в угол, она готова защищаться, а во взгляде горели ярость и решительность. Шут рассмеялся и в мгновение преодолел разделявшее их расстояние, не давая времени что-то предпринять. Королева уже приготовилась к боли… Но Шут прижал её к каменной стене и поцеловал. «Что?» – единственная растерянная мысль, промелькнувшая в голове. Королева опешила и, сама не понимая своих действий, ответила на поцелуй. Они могли быть рядом, вместе, только когда дрались. Встречались только для того, чтобы вновь попрощаться. На самом деле, в глубине души Королева всегда хотела, как раньше, обнять возлюбленного, поцеловать и залечить все раны. И нанесённые собственноручно тоже. Шут разорвал поцелуй, но продолжал удерживать Королеву. Его взгляд так же пестрел эмоциями, как одежда – цветами. Ненависть, восхищение, любовь и… Горечь. Было видно, как он метался между желаниями поцеловать снова или всадить между рёбер нож, чтобы вновь оторваться от погони. Королева тоже колебалась. Сейчас она не способна исполнить свой долг, но могла дать миру передышку от проделок Шута. Надо лишь правильно ударить. Его хватка была недостаточно крепкой, чтобы она не могла вырваться. Она просто не хотела вырываться. Когда ещё у неё появится такая возможность рассмотреть любимое лицо? Они находились так близко, что из-за неосторожного движения могли бы столкнуться носами. Королева внимательно смотрела на Шута, стараясь не упустить ни одной черты. Сейчас он снова сбросил маску – перед ней он всегда показывал своё настоящее лицо – и выглядел совсем как раньше. Как тот, кто покинул её, подался на службу Хаосу. Как тот, кто предал её и свет – прежде неизменный спутник его забав. Королева вспоминала пепелища и трупы под обломками, изуродованные тела, которые сложно опознать. Поражённые болезнями города. Затопленные деревни. Тысячи душ, взывавших к ней, требовавших расплаты. Её взгляд стал жёстким. Ничего бы не случилось, если бы не он. Здесь нет места жалости и сомнениям. Королева вырвалась и резко, решительно вонзила кинжал в самое сердце. Следы от крови – единственные цветы, которые они могли позволить подарить друг другу. – Ты не одурачишь меня своими выходками, Шут, – голос был пропитан ледяной ненавистью. – И не дождёшься поблажки, воззвав к прежним чувствам. – Я никогда не оставлю вас в покое, моя Королева, – хрипло рассмеялся Шут. Почему же он до сих пор так ласково произносил «моя»? – И не прощу за то, кем должен быть. До встречи. Вместо ответа она легко поцеловала побледневшие губы. Королева вынула кинжал и вытерла кровь. Шут повалился на землю, она подобрала оружие. Призраки окружили двух врагов плотной потусторонней стеной, утягивая за грань. Скоро они оба исчезнут до новой охоты. «Ничего бы не случилось, если бы не я», – горько подумала Королева, спешно покидая место встречи. Только она в самом деле виновата во всём. И чем упиваться жалостью к себе, сожалениями о минувшем, об упущенном, надо сполна заплатить за ошибки. Только так она заслужит искупление.***
Гомон призраков становился всё громче, настойчивее. Сотни голосов словно пытались разорвать разум на части. Королева тщетно пыталась отвлечься от них и сосредоточиться на дороге. Раз души оживились, значит, она уже близко. – Тихо, – процедила она, косясь на призраков. – Ваш гул делу не поможет. Души не замолчали, но хотя бы притихли. И то хорошо. За столько лет она могла уже привыкнуть к их присутствию, но почему-то после каждого пробуждения оно вновь и вновь действовало на нервы. В этом, наверное, и смысл. Привыкни она к призракам, и их напоминания о долге станут менее эффективными, сейчас же Королева готова мчать днями, лишь бы они угомонились. Королева ожидала, что след заведёт её в очередной пострадавший от выходок Шута город. Или деревню. Возможно, к остаткам того, что было городом или деревней. Нет. Вокруг только холмы, а впереди виднелись горы. Призраки больше не могли указывать путь, но зато они чуяли Шута, и каждый считал своим долгом высказаться о желании его смерти. Ближе к горам Королева спешилась. Она не знала, почему так, но чувствовала, что Шут будет ждать её где-то тут. На этот раз она попрощалась с конём. Пора закончить это затянувшееся представление, выполнить обещание, разорвать договор. Расплатиться за ошибки, что преследовали навязчивее призраков. За роковую глупость, беспечность. Только смерть избавит от сожалений. В это хотелось верить. Да, Шут ждал её. Улыбавшийся, готовый к очередному бою. Какому по счёту? Оба уже сбились в попытке подсчитать эти бесконечные и бессмысленные стычки. Драка затянулась. Ни одна сторона не хотела уступать, и, в то же время, ни одной не хватало решимости увеличить напор. Целились метко, но били недостаточно сильно, чтобы сразить. Хотели ранить, но вместо этого слегка касались руками, как нерешительные влюблённые. И всё же пора положить конец. Королева смогла сбить Шута с ног и села сверху, пока он не успел оправиться от удара спиной о камни. В одной руке – зачарованный кинжал, под другой – сердце, которое требовалось поразить. Один удар, и всё закончится. Этого хотела она. Этого хотели призраки, ставшие зрителями смертельного танца. Но почему именно сейчас дрожали руки и губы? – Убейте же меня, моя Королева, убейте. Мы оба знаем, что именно так должна закончиться наша история, – с широкой улыбкой сказал Шут, смотря ей прямо в глаза. Поверженный и неуместно весёлый. – Знаете… Небо над нами такое же серое, как вы. Неужели нас снова ждёт дождь? Я бы хотел умереть до него, чтобы точно знать, что те капли – это ваши слёзы, – усмехнулся он и погладил Королеву по пока ещё сухой щеке. Она тяжело сглотнула и занесла кинжал над сердцем, над печатью. Королева закусила губу. Как бы она ни ненавидела Шута за то, скольких людей он заставил страдать, за пропажу, за сделку с Хаосом... Она всё равно продолжала любить его. Эта безумная погоня позволяла им находиться рядом. Видеть друг друга. Касаться. Но если она убьёт Шута, то всё действительно закончится. Всё. Не будет больше ни улыбки, ни смеха, которые так любила Грейс. Они больше не встретятся. Ни как заклятые враги, ни как возлюбленные. Их совместный путь подойдёт к концу. А она так и не извинилась… Однако долг есть долг. Она позволяла жить ему ради себя, но убить должна ради мира. Королева сжала зубы, смотря на Шута со злостью: на себя, на него, на судьбу, и пронзила кинжалом его грудь. – Спасибо, Грейс. Спасибо, любимая, – хрипло прошептал Шут и наконец уснул навсегда. – Прости меня, Брайс. Я люблю тебя, – тихо сказала Королева. Сейчас она осознала, почему Шут никогда не пользовался магией в драке. Потому что любил. Хаос не позволил бы ему сдаться, избегать боя или поддаться, поэтому Шут уравнивал силы, давал Королеве шанс его убить, а себе не разрешал ранить её слишком сильно. Он был действительно хорошим боевым магом, особенно в сравнении с ней. Даже спустя столько времени. Крики призраков стихли, они тоже исчезли. Месть свершилась. Королева встала, сделала несколько шагов в сторону и упала на колени. Сил больше не осталось. Её жизни тоже давно пора закончиться. Взгляд помутился от слёз. Она посмотрела наверх и одними губами прошептала: «Смерть, я исполнила наш уговор». Так закончилась погоня Серой Королевы за Шутом, превратилась в очередную легенду. Никто бы уже не вспомнил не только того, с чего началось их противостояние, но даже то, что они существовали на самом деле.***
Грейс сидела в кафе. Одна. Она зашла сюда только для того, чтобы переждать внезапно начавшийся ливень. Её блинчик лежал почти нетронутым, а чай начал остывать, она просто задумчиво смотрела в окно на серую стену дождя. В такую погоду Грейс навещали призраки, но совсем не те, что раньше. Эти призраки – воспоминания о прошлом. О том, как когда-то она была Серой Королевой, убившей Шута, который стал таким из-за неё. Странный и сомнительный подарок от Смерти за проделанную работу – память о прошлой жизни. Для чего? Если бы она... Если бы они оба не были так беспечны и не полагались так сильно друг на друга. Если бы он в тот день пришёл, а она не засиделась до темноты. Если бы они оба не связались с иными силами. Если бы ей хватило духу раньше убить Шута... Можно до бесконечности вспоминать ошибки прошлого, сожалеть о них, придумывать иные исходы, но о том, что было, остаётся только помнить. Грейс вздрогнула. Ей показалось, что среди внешней серости она заметила яркое пятно. И фиолетовые волосы. Сердце сжалось в надежде, она всмотрелась... И вздохнула. Нет, очевидно, это просто ещё один призрак. Пора бы уже смириться. И вернуться к блинчику. Он хотя бы реален. Она успела только нарезать десерт, когда услышала за спиной смех. Грейс даже дёрнулась от неожиданности и выронила приборы. Такой знакомый смех. Самый звонкий, весёлый и болезненный из всех призраков. Самый жестокий удар от бредившего надеждами сознания. Она медленно обернулась, опасаясь, что снова поверила в мираж, но увидела столь любимую улыбку и своё серое отражение в бордовых глазах. – Давно не виделись, Грейс, – усмехнулся он, перехватил её руку, поцеловал, а после бесцеремонно занял место напротив. Как всегда возмутительно яркий, заразительно весёлый и непростительно родной. – Брайс... – только и смогла пробормотать она, всё ещё не доверяя тому, что увидела. – В этот раз мне пришлось тебя поискать, моя Королева, – покачал он головой с наигранным недовольством. – И я не намерен тебя отпускать. – Несносный Шут... – Грейс улыбнулась, беря его за руку и крепко сжимая ту. – Я тоже больше тебя не отпущу. И никогда не прощу, если снова исчезнешь. – Как интересно… Я тоже не прощу тебя, если снова одна рванёшь творить глупости. Грейс покачала головой. Больше никаких преследований, никакой охоты. На этот раз Серая Королева и Шут будут вместе до конца. До своего мирного счастливого конца.