Я разрываю наш союз

Улыбка победителя — наверное всё, что можно сейчас разглядеть. Лицо почти полностью скрыто под капюшоном, который за одиннадцать лет несвободы успел стать второй кожей, прилипнув так крепко, что не отделить. Снять-то на время можно, но отодрать насовсем — никак. Много лет прошло в попытках избавиться от проклятия и вернуть настоящее имя, а не жить кличкой, которую дал проклятый капюшон, да всё безуспешно. В тишине кабинета короткая усмешка звучит громко, почти неестественно. Когда-то проклятие воспринималось как дар, как честь, которой достоин самый хитрый, самый проворный, самый сообразительный. А ведь предупреждали старшие! Опытные воры, чьи волосы давно уж тронуло серебро седины, не раз говорили, что связываться с даэдра — себе дороже. Но разве послушает голос разума молодое, горящее жаждой приключений сердце? Даэдрический дар был принят из холодных ладоней погибшего предшественника — наставника и друга, показавшего дорогу в увлекательный мир теней. Дрожащие от волнения пальцы торопливо, пусть и аккуратно, натянули капюшон Ноктюрнал на шальную голову. Странное чувство охватило тогда: горечь утраты переплелась с трепетом обретения. Новый Серый лис — стоило этим словам нарисовать манящий образ лучшего вора в истории, и сердце начало трепыхаться под рёбрами, ещё не знавшими переломов. Рутинные разговоры со скучными людьми ради поддержания полезных отношений, бездушные взгляды знати — такова жизнь графа Корвуса Умбранокса, которого больше нет. Растворился в пробелах между строк Древнего Свитка, утонул в бездонных глазницах капюшона Ноктюрнал. Кто бы мог тогда подумать, что через год, пусть пленённую происхождением, но свою личность захочется вернуть, а через два жизнь без неё станет невыносимой? Когда стало понятно, что из плена теней не вырваться, хитроумные планы — один сложнее другого — пришли на замену безрезультатным, наивным тогда ещё попыткам. Нестандартные ограбления были тем самым снадобьем, которое, вливаясь в душу живительным теплом, придавало сил каждый вечер подниматься с постели. Похищение редчайших ценностей и игры со стражей заставляли кровь кипеть, а сердце биться быстрее. Однако лечение тоски авантюризмом помогало лишь несколько лет, тогда как впереди ждала жизнь, лишаться которой не хотелось даже темнейшими ночами месяца Заката солнца. Один вечер сменялся другим. Ценностная иерархия давно уж перевернулась с ног на голову — сбросив холодные гранёные камни на самое дно, личность маячила перед глазами — заветная мечта, обретшая конкретные черты. Опека над нищими стала шагом, осознание которого в полной мере пришло не сразу. Покровительствуя им, по-прежнему безликий Серый лис обрёл собственный почерк, который узнавали все, но этого было мало. Стоило усталой голове коснуться подушек, и мечта возвращалась. Тихий, но настойчиво зовущий по имени, её голос не умолкал, и чем дольше он звучал, тем сильнее изменялись очертания мечты — размывались, стирались, терялись, чтобы переродиться в бессвязные куски, которые следовало собрать в конкретный, требующий реальных действий, план. Поиск ответа был долог и муторен, но все фрагменты встали на единственно верные места. Материализовавшись в схему действий и маршрутов, они вели к Древнему Свитку, который ныне здесь — на покрытом пылью столе заброшенного ветхого жилища. Предстоящее прочтение — целое искусство, самая сложная часть многоуровневой схемы, но лишь не боящиеся трудностей обезличены капюшоном Серого лиса. Он же будет первым, кто вернёт артефакт обратно хозяйке. Ноктюрнал давно пора забрать назад проклятую шапку. Неизвестно, услышит ли Князь даэдра голос лучшего из воров? Увидит ли, как рассеется его проклятие? А тем временем дрожащие от волнения руки разворачивают Древний Свиток, и в тишине гордо звучат слова, произнести которые хотелось очень давно. «Отныне я разрываю наш союз. Пришло время Корвусу Умбраноксу вернуться домой».