Шубка

— Дядь, шубку себе хочу, — Ванечка капризничал, набивая себе цену, и запросы становились каждый раз всё интереснее и интереснее. — Какую, нахрен, шубку? — Евстинеев оторвался от компа, за которым работал, ровно на 0,0001 минуты и снова уткнулся туда. — Красивенькую, пушистую, ну хоть какую-нибудь. В принцине на капризы было много причин. Одной из основных являлось то, что Рудбой нынче работягой заделался, то в одно место умотает на недельку, то в другое. Понятно, что и Ваньке то может не шибко хочется возиться со всем этим, но он же всё-таки согласился, всё-таки взялся за эту работу, значит больше хочется, чем с Ванечкой время проводить. — Не выдумывай, а. Когда ты будешь её носить, в дождь или в слякоть? — Евстинеев отнекивался, отказывался всеми способами. Не то, что не хотелось котика своего побаловать, просто ну зачем, блин, шуба нужна. — Дядь, буду на концертах выебываться, — Ванечка залез на рудбоевские колени, габариты кресла не совсем позволяли, но это же не суть. Фаллен приблизился к губам, дыша прямо в них, и произнес, — Или тебе нюдсы отправлять в самых горячих позах. Рудбой сглотнул, представив себе эту картину. Фаллен затянул его в поцелуй, поглаживая короткими ноготками шею. Светло посасывал, оттягивая, верхнюю губу, временами слегка прикусывая. Одной рукой он придерживал Рудбоя за шею, то поднимаясь к щеке, поглаживая её большим пальцем, то передвигал руку в сторону затылка, ероша подстриженные волоски. Другая рука оглаживала в нижней части, не залезая в штаны, а слегка царапая низ живота. Евстинеев приобнимал Фаллен за талию, который в свою очередь, прогибался и прижимался ближе. Рудбой понимал, что пойти дальше это значит согласиться на все условия продуманного хитреца. — Ванечка, мне надо работать, — он отстранил от себя парня, который издал характерный недовольный вздох, — И ты иди чем-нибудь займись. — Пойду повешусь на шланге от душа, — сказал Светло, направляясь в сторону ванной, чтобы не повеситься, конечно, а хотя бы снять напряжение. — Аккуратнее, шланг некрепкий, — Рудбой вновь вернулся в своё загруженное состояние, в котором он не обращал внимания на взволнованный половой орган в своих штанах. Теплый струи воды стекали по островатым лопаткам и спине в родинках. Ванечка повернулся, подставляя лицо под воду. Правой рукой он размеренно водил по своему члену в, пока что, неторопливом и размеренном темпе. Левой гладил себя по груди, переодически щипая и выкручивая сосок. Ворошил мокрые от воды волосы. Проводил ноготками по бёдрам, пропуская по телу приятный ток и мурашки. Фаллен ускорился, двигая правой рукой по органу в быстром темпе и чувственно проводя большим пальцем по головке. Дверь в комнату открылась и вошёл Евстинеев, пришёл чтобы просто отлить. Ванечка не обратил внимания, даже не дернулся, он привык, что мужик как бы есть, но его как бы и нет. Шторки, которая бы хоть как-то разграничила пространство, не было, но Фаллен и не стеснялся… А вот Ваньке как раз таки было немного неуютно, потому что он видел, как его вторая половинка без него могла себя удовлетворить. Светло пискнул, когда кончал и слегка придушил себя сам, не нуждаясь в чьей-либо помощи. — Подай полотенце, — попросил чуть осипшим голосом Ванечка и вытянул руку. Евстинеев, передавая полотенце и касаясь мокрых пальцев, решил для себя один момент, который вернёт хоть чуточку искры в их жизнь. *** Ванечка крутился на кухне, готовя покушать на ужин, и очень надеялся, что поужинает он вместе с Ванькой. Евстинеев ещё с утра пораньше, когда Светло неторопливо попивал чай, уехал куда-то по делам, чмокнув на прощание в макушку. В домофон позвонили, Светло подошёл к аппарату и спросил кто же к нему явился. Ванечка поспешил найти хоть какую-нибудь футболку, которая, как не странно, оказалась Евстигнеевской, потому что встречать курьера в коротеньких шортиках, которые еле прикрывают заветное место, было не очень. — Здравствуйте, заказана доставка на этот адрес, — быстро проговорил курьер и подставил планшетку с бумагой, — Распишитесь пожалуйста. — А от кого это всё? — Ваня рукой указал на огромнейший пакет в руках курьера. В ответ лишь негодующе пожали плечами. Пакет был увесистый и реально огромный. Дотащив до спальни, Ванечка развёл края пакета в разные стороны и увидел записку и три коробки разной величины и цвета. Записка гласила: «Хочу чтобы, когда я приехал домой, ты был в этом, котёночек». Светло решил начать с средней коробочки, она была бархатная коричнево-красного оттенка, с символом магазина нижнего кружевного белья. Знакомая вещица. Открыв крышку, он увидел коричневый комплект кружевного белья, состоящий из бра, трусиков и чулочков. Ещё с момента прочтения записки закрадывалось странное предчувствие, что это подарочек от Ваньки и что ничего хорошего ждать не стоит. Следующаю коробка была маленькая. Она была обернута упаковочной бумагой, вследствие чего не было даже визуально понятно, что там может быть. Ванечка неаккуратно разорвал упаковку и увидел картинку. Пробка. Анальная. С пушистым хвостиком. Коробочку он всё-таки открыл полностью, дабы убедиться во всём. Картинка не обманывала, там лежала пробка среднего размера с пушистым длинным коричнево-рыжим хвостом. Последняя коробка самая большая и достаточно тяжёлая. Стянув с неё пакет, он открыл крышку, зажмурив глаза. Там лежала шуба, аккуратно сложенная и пушистая, цветом напоминающая хвост. Ванечка чуть не запрыгал от радости, он же так хотел, так хотел. Он вытащил её из коробки, подходя к большому зеркалу, накинул её себе на плечи, красуясь, крутясь и плотоядно улыбаясь. Вы: Ты когда дома будешь? Рудбоюшка: Минут через 40 Вы: Окей Человека нужно поблагодарить за подарок, который хоть и был достаточно специфичен, но при этом менее приятным не становился. Ванечка скинул с себя шорты, футболку, очень уютные шерстяные носочки, ну и, конечно, белье. Он подошёл к зеркалу и начал критически себя осматривать, из-за вечной работы Евстигнеева у них практически не было близости, а тем более каких-либо постельных игр. Светло совсем забросил следить за волосяным покровом на теле. Прихватив с собой красивейшее белье, Фаллен направился в душ. Закончив со всеми ванными процедурами, в том числе и с растяжкой, он достал белье. Наверное, великие ценители долго бы гладили подушечками пальцев мягкое кружево или шёлк чулков, но для Ванечки, как говорится, это было не впервой. Баловались чулочками, да так баловались, что порвали. Фаллен поочередно натянул шелковые чулки на свои изящные, теперь ещё и побритые ножки. С бельем оказалось чуть сложнее, потому что Ванечка пытался понять, как женское кружевное бра может хорошо смотреться на нём. Как только он разобрался с бельем, то понял, что смотрится великолепно, даже не взирая на странный цвет выбранного для белья. Трусики, назвать их трусами язык не поворачивался, были достаточно удобными, хотя на первый взгляд они показались маленькими. Вернувшись в спальню, снова покрасовался у зеркала, вильнув слишком аккуратной для мужчины попкой. Краем глаза заметив маленький клочек шерсти, вспомнил про хвост. Светло подошёл к кровати, поднял вещицу и покрутил в руках, рассматривая. Проблем с засовыванием в себя возникнуть не должно, он был очень хорошо расстянут, да и пробка была маленькой, по сравнению с габаритами члена Рудбоя. Ванечка раздвинул ноги чуть шире, отводя одну ягодицу рукой в сторону, и засунул хвост-пробку в анальное отверстие, чуть пискнув. Фаллен решил проверить, возможно ли передвигаться с ней, выяснил, что возможно, только мех на хвосте приятно щекотал заднюю часть бедра, невесомо касаясь. В замочной скважине провернулся ключ, издав характерный щелчок. Фаллен, поняв, что домой явился Ваня, схватил шубку, просунул руки в рукава, накинув её на плечи, и задернул полы, прикрывая всю прелесть. — Ванечка, я дома, — крикнул Евстинеев, снимая верхнюю одежду и обувь, — Где ты? — Я мерил твой подарок. Ванечка вошёл в коридор вальяжной походкой истинной сучки и плотоядно улыбнулся. У Рудбоя почернели зрачки, он шумно сглотнул и облизнул лопнувшие губы, после стольких дней воздержания Ванечка был как красная тряпка для быка. Когда он покупал это, то немного сомневался в сочетании, зря переживал. Евстинеев подошёл к Ванечке, смотря на него хищно, как на жертву охоты. Рудбой раздвинул врозь края шубы, смотря на желанное тело в красивом белье, он аккуратно коснулся кружева бра, обтягивающего не большие женские груди, а плоскую грудь Ванечки. Он выглядит привлекательно, Евстигнеев покрутил лямочки и погладил кружево на самой груди, ощущая соски. На последок он коснулся мягеньких бочков. Светло мелко вздрогнул, то ли от холодных рук, то ли от долгожданного прикосновения этих самых рук. Евстигнеев обнял его одной рукой за талию, а второй наклонил голову в сторону, открывая доступ к нежной светлой коже, наклонился и впился губами в шею, прикусывая. — Эй, не надо кусаться. Я зверечек, а не ты, — хихикнул Светло и вильнул попой с длинным хвостиком. — Зверьки на четырёх лапках ходят, — строго, но с толикой нежности произнёс Рудбой, положив руки на плечи и надавливая, — Давай, котёночек, на коленочки. Фаллен опустился перед Ваней на колени, лицо первого было прямо напротив топорщащейся ширинки. Светло уже потянулся блудливыми ручонками к собачке зиппера, дабы расстегнуть, но его ручки быстренько отстранили со словами «у тебя лапки». Светло недовольно хмыкнул и что-то пробормотал. Работать придется ротиком. Ну, в принципе, не привыкать. Рудбой безумно любил затыкать Ванечке рот любыми доступными способами, будь то поцелуй или член, ну или допустим кляп. Светло выпрямил спину и потянулся ртом к паху, потерся щекой об плотную джинсовую ткань. Посмотрел на Евстинеева жалостливыми глазами, намекая, что с бляшкой ремня и пуговицей зубами он не справится. Рудбой издал какой-то нервный звук, несколькими резкими движениями разобрался с ремнём, пуговицей, молнией и спустил джинсы по щиколотки в порыве агрессии. Ванечка прихватил зубами ткань боксеров и приспустил под яйца, слегка придавливая их. Он лизнул член, как полагается, от яиц и до головки, повернув голову вбок причмокнул головку. Вобрал орган за щёку, потом языком провел по уретре. Светло слегка улыбнулся, услышав сверху сдавленный стон. Фаллен снова провёл языком по всей длине, взял в рот до середины, расслабил горло, пропуская дальше в глотку почти до основания. От члена и до губ тянулась тонкая ниточка слюны. Рудбою не хватало этих фрикций даже для того, чтобы дойти до середины. А вот Фаллен совершенно наоборот сидел на полу, ерзая задницей, весь красный и мокрый. Пробка была средняя и каких-то ярких ощущений от неё не было, максимум щекочущее нутро предвкушение, она переодически пыталась выскользнуть, из-за чего Ванечка постоянно заводил руку назад, поправляя. Евстинеев за половой акт мог кончить несколько раз, именно по этой причине он хотел, чтобы Ванечка дососал как следует. Ванька вплел пальцы в каштановые завитки, Светло поднял свои мокроватые глазки и кивнул, открывая широко рот, как призыв к действию. Евстинеев не мелочился, вбиваясь в горло глубоко и быстро, круговыми движениями поглаживал голову Ванечки, перебирая мягкие волосы. Ванька вышел из податливой глотки. Двигал рукой всё в том же быстром, но теперь уже более рваном темпе. Фаллен, не теряя времени, посасывал яйца, вбирая по одному и причмокивая, выпускал. — Спусти с плеч, — хрипло просит Евстинеев, тяжело дыша. Кареглазый спускает мех с плеч, не отрывая взгляда от возлюбленного, смотрит с вожделением и нежностью, но глаза безумные, с поволокой. Ванька утробно рычит и кончает на излюбленные ключицы. Пару минут он приводит себя в порядок, а потом аккуратно поднимает Ванечку за плечи, заставляя встать на ноги. Евстинеев с преогромнейшим удовольствием снял бы с Фаллен столь теплую одежду, но тот же так хотел её, пытался дразнить фантазиями, так что пусть теперь отдувается по полной. Голубоглазый снял джинсы, трусы и сел в кресло, которое они как-то переволокли из зала, и стоящее напротив кровати, перед этим подтолкнув Светло вперед. — Покажи, как ты растянут, а потом я подумаю, можно или нет, — горячо и томно сказал Евстинеев, больше командуя, нежели прося. Ванечка повиновался, залезая на кровать, встал в колено-локтевую. На ногах всё также красовались чулочки, которые даже не сползли ни на сантиметр. Оттопырил сладенькую попку в коричневом кружевном белье, оно было чуть сдвинуто из-за пробки. Хвост мотался из стороны в сторону, снова щекоча нежную чувствительную кожу, чего из-за шубы видно особо не было. Светло задрал подол, как бы сложив его вдвое на своей пояснице, из-за чего стоять стало ещё тяжелее. Ванечка завёл руку назад, берясь за шерстяной комок и оттягивая чуть в бок, вытащил пробку. Пульсирующие стенки сжимались и просили больше. Кареглазый хорошо себя подготовил, так что знал, что своё получит однозначно. Ванечка пододвинул подушки и лег на них грудью. Руками раздвинул ягодицы и вильнул, намекая на большее, чем просто зрелище. Евстинеев встал и подошёл к нему, и когда Ванечка обернулся через плечо, то увидел подкачанное красивое мужское тело. Рудбой залез руками под одежду, огладил спину и вошёл одним слитным движением. Начал двигаться на удивление медленно и осторожно, но при этом ровно попадая по нужной точке. — Быстрее, — через несколько минут простонал Ванечка, — Пожалуйста… Ахх… Сними с меня это… Пожалуйста. — Нет уж, это подарок — Липнет, — Ванечка сделал глубокий вдох, — К спине Голубоглазый потянулся руками к вещице, взял за низ, покоившийся на спине, и перекинул, открывая вид на спину, но при этом закрывая Ванину голову. Рудбой ускорился, вбиваясь быстро, но также четко и ровно, погладил спину, усыпанную родинками, и прикоснулся губами к каждой точечке. Он практически дошёл до пика, но почувствовал, как Светло задергался, пытаясь отползти или хотя бы скинуть тяжёлый мех с головы. Ваня перевернул его на спину и погладил по лицу, увидев испуг в глазах, начал целовать долго и развязно. Быстро вытащил руки из рукавов, стянул нижнюю часть белья, подхватил лёгкого дрожащего Фаллен на руки и заставил обхватить себя ногами за пояс. Ножки сползали из-за скользящего шёлка. Ебать на весу было неудобно, но не менее дурманяще. Ванечка обвил руками шею, крепко держась и прижимаясь, кажется, снова расцарапал плечи любимого. Рудбой трахал быстро, как бы подбрасывая «котёночка» на каждом толчке. Светло кончил первым, всхлипнув и прижавшись ещё плотнее, потянулся к шее и укусил, доведя Евстинеева до оргазма. Они стояли всё в том же положении, целуясь и обнимаясь. — Сдай эту хрень обратно, — сказал Светло, когда они уже лежали на кровати. — Белье возврату не подлежит, — ответили ему. Они лежали на кровати, укрытые лёгким одеялом. Ванечка закинул свою уже голую ножку на Рудбоя и лег тому на грудь. — Вообще-то я про шубу. Да и белью с игрушками мы не уделяем должного внимания. — Всему своё время, котенок.