Знаешь, Что Такое Вечность?

Предупреждение за смерть второстепенного персонажа и горе/депрессию. 3444 г. до н.э. Ур, Месопотамия. Азирафель лежал на кровати в своем доме в Уре, уставившись в потолок. Кровать была новой. Он чудом поставил ее там специально для этой цели. Возможно, это был не самый верный путь использования чудес, дарованные ему Небесами. Он до конца так и не знал, сколько он там пролежал. Солнце заходило и всходило несколько раз. Однажды кто-то постучал в его дверь. Суматоха на другой стороне улицы положила этому конец. Дело в том, что прошло пять лет. Пятьсот пятьдесят мирных лет, и вот, понадобилось всего пять лет, чтобы смерть забрала двух людей, которые были с ним со времен Эдема. Что ж, кроме еще одной. Но ей не было никакого дела до грез Азирафеля. Хуже всего было то, что от него ожидалось продолжение привычной работы. Визит Габриэля совершенно ясно дал это понять. Он был доволен влиянием Азирафеля на Адама и Еву. Несомненно, все это было в Ангельских архивах, и теперь любой Ангел мог это просмотреть, когда их больше не было на Земле. Он закрыл глаза. Порой ничего не видеть было приятно. Конечно, это никак не влияло на другие его чувства. Он мог слышать людей снаружи, чувствовать запах варящегося ячменя, ощущать льняную одежду на коже. Если бы он потянулся к своим Ангельским чувствам, он мог бы почувствовать все виды вещей, на которые, вообще говоря, не обращал внимания. Маленький соседский ребенок очень любил резную фигурку коровы. Несколько молодых людей в этом квартале любили друг друга. Человек, который жил по соседству, любил свою тыквенную рассаду. Он чувствовал эти сети по всему городу. Было почти утешительно на мгновение потерять связь со своей телесной сущностью. Люди любили так много вещей, что это ошеломляло. Возможно, ему нужно было быть подавленным, говоря метафизически. Он слишком привязался к отдельным людям здесь, внизу. Это было не совсем правильно для Ангела. Хотя, конечно, он должен был любить все. Казалось, он любил несколько больше, чем остальные… что ж, похоже, это было больно. Он позволил своему телу лежать там и потянулся своей сущностью, нащупывая людей и оседая на них. В храмы его, конечно, не пустили бы. Хотя для него это не было проблемой. В них было что-то странное, чего он никак не мог понять, и нынешнее положение дел его вполне устраивало. За городом людей было меньше, и каждый из них был прекрасен. Еще дальше он почувствовал окраины других городов и… о Боже. Пятно того, что казалось Адским присутствием. Хотя, строго говоря, Демоническим. Она* пронзила его. Какая дерзость. Он открыл глаза, впервые за несколько недель вдохнув воздух. Снаружи мир пах дождем. На его коже, видимо, осела пыли. Возможно, он был здесь дольше, чем он думал. Ох, что ж. Он сел и отряхнулся. Его тело запротестовало от внезапного всплеска активности, но он отругал его за это. В конце концов, были благословения, при помощи которых можно было управлять. И затем дать руководство к делу. Азирафель был Ангелом, и он не позволит такой мелочи, как привязанность, мешать ему творить добро.