Знаешь, Что Такое Вечность?

2818 до н. Ур, Месопотамия. — И это все? — спросил Иафет, привязывая вещи Азирафеля на спину осла. — Надеюсь. — Азирафель оглядел дом. Он был пуст. Конечно, с самого начала он был практически пуст. У него не было много материальных вещей, потому что он Ангел. Бедный осел был практически не нужен, но помогал поддерживать видимость того, что он человек. — Хорошо. — Иафет погладил осла и встал рядом с Азирафелем у дверей дома. — Готов идти? — О, сомневаюсь, что когда-нибудь буду готов должным образом, — сказал Азирафель, отворачиваясь от двери. — И все же я думаю, что под твоим руководством и руководством твоей семьи Ур прекрасно обойдется и без меня. Иафет улыбнулся. — Не думаю, что мы сможем соперничать с добрым влиянием Ангела. — Полагаю, что нет. Я нахожусь здесь уже очень долгое время. И все вы были избраны, — сказал он, многозначительно глядя в небо, — чтобы заново начать жизнь всех людей. Я верю в Ее выбор. И в самом деле, это будет несправедливо по отношению к египтянам, если я останусь здесь надолго. Иафет закрыл дверь и повернулся, чтобы посмотреть на улицу. — Надеюсь, они знают, как им повезло, что ты рядом. — Они будут благословлены, независимо от того, знают они об этом или нет, — сказал Азирафель. — Точно так же, как дражайшая Адатанес благословена, хотя она и не знает, что я Ангел. — Я хотел пошутить, — сказал Иафет. — Ах, прости. — Все в порядке. — Жаль, что она не смогла присоединиться к нам, — сказал Азирафель. — Думаю, юные Гомер и Магог с удовольствием поглядели бы на осла. Иафет рассмеялся. — Я думаю, так и было бы. Хотя это заняло бы гораздо больше времени. И, как ты сам заметил, тогда ты притворился бы Азирафелем, странным родственником, который не стареет. Азирафель поморщился. — Да, эту уловку становится все труднее поддерживать. — Даже людей, чьи дедушки и бабушки были старше пятисот лет, было трудно убедить их, что он был нормальным, когда он особо не постарел за двести лет. Особенно учитывая его белые волосы. В последний раз, когда он видел Седекетелебаб, она сказала ему, что ожидала его смерти еще десять лет назад. На это замечание было трудно ответить, как на него ни посмотреть. — Ты не знаешь, вернешься ли? — спросил Иафет. — Я останусь на век или два и еще раз подумаю об этом, — сказал Азирафель. Иафет кивнул со странным выражением лица. — Я могу умереть, когда ты вернешься. — Я знаю, — мягко сказал Азирафель. Он надеялся, что на этот раз пропустит старение-и-смерть-растянутые-на-многие-мучительные-десятилетия. Было тяжело наблюдать за бедным Ноем, который лежал дома последние десять лет. — Понятно, — обиженно сказал Иафет. — Я не знал, что ты хочешь от меня избавиться. — Конечно, я не хочу от тебя избавляться, — фыркнул Азирафель. — Просто мне не особенно нравится смотреть, как умирают люди. — О, — сказал Иафет. — С меня довольно этого последнего тысячелетия, большое спасибо. Адам, Ева, Сет и… ну… Твои предки, в общем. Это было неприятно. — Иафет уже был довольно стар. Борода его поседела. — Прости, я не хотел сказать, что тебе все равно. — Мне не все равно, — коротко ответил Азирафель. — Я Ангел. Я забочусь обо всех. Я особенно забочусь о твоей семье. Сейчас, — он глубоко вздохнул. — Боюсь, мне следует уйти, пока еще светло. Я буду ужасно скучать по тебе. Иафет схватил его за руку. — Я тоже. — Передай мою любовь Адатанес, — добавил Азирафель. — И детям. И твоим братьям, и их семьям. И… — Ною и Эмзаре, — сказал Иафет. — Я знаю, Азирафель. Азирафель взял поводок осла и вышел на улицу. — Спасибо. Прощай, Иафет. — Прощай, Азирафель.