Haikyuu!!

      Самое страшное для каждого родителя —это потерять своего ребёнка.       После смерти новорожденного сына в твоей жизни был период, когда ты думала, что уже никогда не будешь счастлива. Ничто не может заглушить боль от потери ребенка, ее невозможно измерить, она так велика и так невыносима, что не высказать словами. Это не отступающая физическая боль, каждый раз, когда начинаешь думать, будто сможешь двигаться дальше, она возникает снова и, как волна прилива, забирает тебя с собой.       А если ты винишь себя в смерти ребенка, дни, когда получается приподнять голову, случаются еще реже. В те первые дни было тяжело вспоминать о том, что у тебя был еще один ребенок и муж, которые нуждались в твоей заботе и внимании. Сейчас ты можешь сказать Вакатоши спасибо за то, что помог выбраться из депрессии и вспомнить, что у тебя есть обязанности, как матери, когда ты «выпала из жизни». Однако в первые недели, ты была совершенно опустошена и ничего не могла им дать. Не могла ни приободрить, ни согреть, ни приласкать. Ты словно оказалась заперта в каком-то недоступном месте, тебя пожирала боль, там было так жутко, что ты даже боялась подпускать родных слишком близко к себе.       Когда Ушиджима забрал тебя из больницы, ты с ним не разговаривала, и даже не прикоснулась к сыну, которого обожала. На третий день это настолько встревожило Вакатоши, что он позвонил доктору. Ты словно впала в кому. Не ела, не спала, только изредка делала пару глотков сладкого чая, который муж оставлял на прикроватном столике, и отказывалась отвечать на все вопросы. Большую часть времени ты лежала на боку и смотрела в стену. Доктор поговорил с тобой и пришел к выводу, что ты, в общем, здорова. Он сказал, что причиной всего может быть какой-нибудь вирус или невроз, и что тебе надо отдохнуть.       Каждую ночь Вакатоши поворачивался к тебе и «захватывал» в свои тёплые объятия, показывая, что ты не одна, что тебе не одной плохо. Но мужчине легче, чем женщине пережить утрату новорождённого ребёнка, потому что он не видел его, не держал на груди, не кормил, не убаюкивал 3 дня, пока его не подключили к прибору искусственного дыхания.       Его не было рядом, но он хотел быть с тобой в тот момент. И за это он отчасти винил себя.       Ушиджима, стал читать кучу разных статей и выписок врачей, что такое депрессия и как она влияет на мозг, чтобы понять, что с тобой и что ему делать.       1.Как депрессия воздействует на гиппокамп       Когда вы страдаете от физического или психологического стресса, например, при депрессии, организм выделяет кортизол, чтобы попытаться смягчить негативные последствия. Однако при повышенном уровне кортизола возникает химический дисбаланс, производство нейронов снижается, а гиппокамп уменьшается в размере.       2. Как депрессия воздействует на префронтальную кору Префронтальная кора расположена в передней доле головного мозга, она отвечает за регулирование эмоций и хранение воспоминаний. Префронтальная кора также может сокращаться от избытка кортизола. Считается, что именно в этом кроется причина отсутствия эмпатии во время послеродовой депрессии.       3. Воспаление миндалины головного мозга Избыток кортизола также влияет на нее, провоцируя воспаление и повышая активность. В свою очередь, это вызывает проблемы со сном и расстройства поведения. Кроме того, из-за повышенной активности миндалины, другие железы тела также производят больше гормонов, чем вызывают осложнения для здоровья.       4. Недостаток кислорода В дополнение к прямым изменениям, которые вызывает депрессия, другие трансформации косвенно затрагивают работу головного мозга. Неизвестно, происходит ли это из-за изменения ритма дыхания или по другой причине. Клетки организма в целом страдают от недостатка кислорода. Особенно это опасно для клеток мозга: они могут даже погибнуть.       На мужа полностью легла ответственность за сына. Он даже пропускал некоторые игры, чтобы присмотреть за ребенком. Его работоспособность на тренировках ухудшалась, из-за этого он становился более раздраженным и злым по отношению к окружающим, хоть мужчина и пытался скрыть свои эмоциональные всплески.       Спустя полтора месяца ты стала более «живой», но на сына так и не могла смотреть. Ты закрывалась в комнате, отдаваясь работе и не обращая на него никакого внимания, а потом обратно ложилась в кровать, закидываясь снотворным, чтобы не видеть кошмары.       Твоим обычным маршрутом стал поход в аптеку, чтобы закупиться таблетками, которые помогут тебе заснуть. Все абсолютно легально и оправданно, учитывая послеродовую депрессию. Доктор с готовностью прописал тебе эти таблетки. Вообще-то, он не стал разбираться в твоем случае и был рад принять пациента, чьи проблемы не требовали сложных решений.       — Мне нужно восстановить сон, — сказала ты. — Хоть ненадолго. Я знаю, что смогу с этим справиться.       Доктор, ни секунды не мешкая, выписал рецепт и снова переключил внимание на монитор, чтобы подготовиться к приему следующего пациента. Спустя несколько минут ты стояла на парковке возле аптеки и смотрела на этикетку на пузырьке. Снотворное. Эти таблетки должны были вернуть тебя к жизни.       Пока коллеги по работе шепотом говорили о том, какая ты смелая и сильная, ты сидела дома, смотрела на светлую стену спальни, пытаясь уснуть без препаратов и боли, которая сжимала твое сердце каждый раз, когда ты засыпала.       Во сне ты чувствовала сына рядом. Его легкое причмокивание, после грудного вскармливания, слышала в тишине его плач, вдыхала запах волос, а потом вдруг просыпалась от того, что знала, где он на самом деле. Ты обнимала пустоту, и эта пустота, несмотря на то, что у тебя есть старший сын, оставалась с тобой, превращаясь в бездну.       Как-то днем Вакатоши зашел в спальню и сел на край кровати. Он сжал руки в замок и нагнулся вперед, пытаясь собраться с мыслями.       — Т/и, — резко, почти раздраженно, начал он, будто это имя был не твое, а какого-то незнакомца, с которым ему предстоял серьезный разговор. — Я не лучший человек, который может подбодрить или дать совет. — Он сделал глубокий вдох и развернулся к тебе. — Как долго ты собираешься еще жалеть себя?       Ты ничего не понимала. Медленно отворачивалась от стены, переворачиваясь на другой бок. Ты подняла глаза на мужа, и вдох, который, как пузырь, поднимался из твоих легких, остановился на полпути. Его взгляд был холодным и отстраненным. Он смотрел на тебя с сожалением и при этом с презрением. В этот момент во рту пересохло и слова давались с трудом.       — Что значит — жалеть себя? — переспросила ты, не понимая, что он имеет в виду.       — Уже прошло 2 месяца с того дня. — Напомнил он, не переставая смотреть на твое худощавое тело, которое, казалось, еще чуть-чуть и растворится в воздухе. — Я понимаю, что тебе тяжело, но хочу напомнить, что он был и моим сыном тоже, и винить себя в том, что он родился слабым — это глупо.       Ты считала, что у тебя уже все атрофировалось, и ты не сможешь ничего почувствовать, но эти его слова были как удар под дых.       — Если ты так и не перестанешь заниматься самобичеванием, то я заберу сына, и мы уедем к моей матери. Я устал врать Такаши, говоря, что ты заболела. На самом деле ты забыла про своего трехлетнего сына, который ждет твоей заботы и поддержки, видя только новорождённого, который умер после родов спустя пять дней.       Ты даже закашлялась от таких резких слов мужа, который за все время не говорил с тобой на эту тему. Воздух будто вырывался из груди, и ты не могла произнести ни слова.       — Наш сын достаточно был без тебя. — Продолжил Вакатоши. — Когда он узнает, что мама не любила его достаточно для того, чтобы продолжать присматривать за ним, взвалив все на плечи отца, который из-за работы постоянно в отъездах и отдал сына под присмотр бабушки, это его добьет. Так что, если собираешься дальше валяться, смотря в стену, продолжай, но уже без нас. Не хочу жить на нервах и постоянно думать о том, как сделать так, чтобы вернуть любящую жену и мать.       Ты лежала и мотала головой. Говорить не могла, только все качала головой, будто так пыталась сказать ему и даже самой себе, что не собираешься бросать их.       И в тот момент, ты приняла решение жить дальше. Твое тело приняло это решение за тебя.       Вакатоши встал и пошел к двери, чтобы закрыть ее.       — Такаши спит? — еле слышно спросила ты, приподнимая голову, которая, казалось, налилась свинцом.       — Еще нет, — так же тихо произнес он.       Ты сбросила одеяло со своего изнеможденного тела и спустила ноги на холодный паркет. Уставившись в пол, ты будто собиралась с мыслями и силами, думая как объяснить своему старшему сыну, что с тобой было. Ты уперлась своими руками в мягкий матрас, который послужил опорой. Руки были настолько худыми, что казалось, будто если ты ударишься и обопрешься на что-то тяжелое, то они сломаются, как сухие ветви деревьев. Наконец-то встав, ты посмотрела на дверь, из которой горел свет и пошла в комнату сына.       Ты приоткрыла дверь в комнаты ребенка и замерла. Мальчик лежал на ковре, рисуя. Он лежал на животе и трес ногами, увлеченно занимаясь своим делом.       — Такаши, — неуверенно произносишь имя сына, будто пробуя его на вкус, будто не веря, что у тебя есть еще один сын, которого ты зовешь.       — Мама? — спросил он, не веря, что это ты.       Сын откинул карандаши и побежал к тебе. Ты упала на колени и прижала Такаши к груди, уткнувшись в его макушку, вдыхая его аромат. Волосы пахли клубничным шампунем, который ты часто покупала, потому что сын его очень любил. На нем была пижамка синего цвета, которую ты купила ему на новый год. За это время ты настолько погрузилась в свои переживания и боль от потери второго ребенка, что даже забыла о том, какой голос у старшего сына, как пахнут его волосы, какие у него мягкие и пухленькие ручки. Ты забыла о существовании Такаши.       — Такаши, прости меня, — ты прижалась своей щекой к щеке сына и заплакала. — Все хорошо, малыш, теперь все хорошо, — говорила ты, и трудно было понять, кого больше успокаиваешь — сына или себя.       — Мамочка, — его голос немного подрагивал, — а ты больше не уйдешь от нас? — смотрел он на тебя своими большими глазами оливкового цвета, которые точно такие же, как у отца. — Мне было так одиноко без тебя.       На твоих щеках появились влажные дорожки, которые ты сдерживала долгие месяцы.       — Нет, — сквозь слезы бормотала ты, обнимая сына все крепче. — Мама больше никуда не уйдет, больше никуда.       Ты пыталась остановить рыдания, закусывая губу с такой силой, что почувствовала металлический привкус на языке. После чего подняла голову и положила подбородок на плечо сына, бормоча извинения и благодарность, что он есть у тебя.       — Я тебя так люблю… — ты плакала навзрыд. — Я так рада, что ты жив…       В это время подошёл муж. Услышав его шаги, ты повернула голову в сторону, откуда они доносились. Ушиджима облокотился на дверной проем, сложив руки перед грудью, наблюдая картину воссоединения матери с сыном.       В тот день ты впервые в жизни увидела слезы мужа.