Haikyuu!!

      У тебя скрутило внутренности. Глухие удары разносились по кабинету Котаро, каждый раз заставляя сглатывать и пытаться унять рвотные позывы от действий босса. Повторяющееся движения Бокуто, бьющего уже ошметки человечкой плоти об пол, вызывали страх и дрожь.       Он из раза в раз, в одно и тоже место выбивал дырку в голове мужчины, которая начинала просвечиваться. Ты могла уже увидеть окровавленный пол через его плоть. И это не было самым страшным и пугающим. Самым ужасающим был факт того, что сам Бокуто был спокоен и расслаблен и ничто не выдавало в нем ненависти и злости, даже его пронзительные золотистые глаза.       Бокуто Котаро реально пугал.       Ты впервые видела Бокуто в работе. Обычно, тебе приходилось появляться в его кабинете уже к концу представления, а сейчас… у тебя собственное VIP–место в первом ряду, где ты являешься невольным зрителем, которому не разрешается отворачиваться от представления.       — Я не разрешал отворачиваться, — хладнокровно произнёс Бокуто, останавливавшись. — Быстро повернулась.       Ты нервно сглотнула и покорно последовало приказу мужчины, который продолжил бить пепельницей по ошметкам головы.       Честно, ты уже не помнишь, с чего все началось и с чем связанна участь этого бедолаги. Тебе казалось, что с момента его «кровавого наказания» прошла целая вечность, которая не думала прекращаться. И это "наказание" было показательным напоминанием того, что тебя может ожидать тоже самое, если ты ослушаешься его.       Спустя пару минут Бокуто наконец-то закончил свой перфоманс. Все его лицо, руки, блузка, рукава которой были закатанны по локоть - все было окрашено в алый цвет. Ошмётки плоти украсили кабинет босса, как декорации для Хэллуина.       Встав с трупа, он щелчком пальцев показал, чтобы унесли тело. Ты спокойно выдохнула, думая уже уйти, как звонкий голос вывел из твоей головы мысли о «преждевременном облечении».       — Коноха, подойди сюда, — спокойно сказал Бокуто, вытирая платком лицо и руки. – Скажи мне, пожалуйста, когда я тебе сказал разобраться с поставками?       Твое сердце начало колотиться в груди гулко, словно кто-то с грохотом бежал по бетону. Вся твоя радость и облегченность пропала, а на ее замену пришел новый прилив страха. Твоё тело покрылось холодным потом, а дрожь снова стала пробегать по всей спине. Ты осознавала, что он имеет введу и к чему все это введется. Сейчас ты была готова к тому, что, возможно, тебе придется убирать за двумя трупами, и один из них твой единственный союзник в этом аду…       Если Боги есть, то прошу, помогите.       — Простите, Бокуто-сама, но я не смог, — выдавил он, сжимая кулаки до побелевших костяшек.       — Вот как, — кратко ответил Котаро и облокотился на свой дорогой стол из красного дерева. В один момент ваши взгляды встретились. И в твое сердце пропустило удар. Сейчас о расслабленности и спокойствии в его глазах не было и речи. От него веяло смертоносной опасностью. Ты видела это в резкой линии рта и в полупустом равнодушном взгляде. – И почему? У тебя было две недели.       — Там произошла накладка, босс, — Коноха зажмурил глаза и тяжело вздохнул. – Простите, Бокуто-сама, я облажался, я…       Не успел тот закончить, как удар пришелся Акинори в скулу, да с такой силой, что тот упал. Ты зажала рот рукой, пытаясь не выдавить ни звука, потому что понимала, что можешь только усугубить ситуацию, которая и без этого ужасна. Как бы ты сейчас хотела оказаться на любом другом месте, кроме своего. Как бы ты хотела как обычно относить труп, после которого ты будешь блевать в туалете и видеть кошмарные сны с ним. Лишь бы не лицезреть, как избивают твоего единственного друга.       — Нет, Коноха, ты не облажался, ты проебался по полной. – Бокуто кинул пепельницу в сторону и сел на корточки, схватив за волосы юношу. — Скажи мне, может тебя наконец проучить, точнее показать, почему со мной не стоит шутить? Почему я являюсь боссом в Фукуродани, одной их сильнейших семей? И почему, блять, именно я являюсь одним из опаснейших людей во всей Японии?       Он два раза ударил голову Акинори об пол, что тот почти потерял сознание от ударов по лицу. По его губам начали бежать струйки крови из-за сломанного носа, а в глазах помутнело. Ты скривилась и еще сильнее закрыла рот рукой. Котаро приподнял голову Конохи, чтобы тот смотрел на него, точнее смог увидеть его очертания.       — Зато, у нас есть время флиртовать с девушками, — он поднял взгляд на тебя и хитро улыбнулся. В его улыбке не было доброго жеста, это был знак осторожности. — Да, Т/И?       — Мы… — звонко подола голос ты, после чего пожалела.       — Заткнись, будешь говорить, когда я скажу. — Он опустил голову Конохи и выпрямился, доставая сигарету. Сейчас в его жестах была прежняя расслабленность и спокойствие, как пару минут назад, что могло указывать на завершение всего. — Еще раз ты ослушаешься моего приказа, — закуривая сигарету, сказал Котаро, — и нам придется с тобой попрощаться, если ты понимаешь о чем я. Свободны, урок окончен. И заберите это ничтожество.       Все стали покорно выходить, включая и тебя, которая думала о том, что все еще не кончено.       Через двадцать минут раздались три настойчивых стука в дверь, за которой послышалось разрешение входить.       Ты покорно зашла, тихо захлопывая за собой дверь. Бокуто кинул на тебя равнодушный взгляд, и снова уставился в экран своего ноутбука, что-то быстро печатая по клавиатуре. Боги, как ты боялась.       — Если ты пришла убраться, то можешь это сделать завтра утром.       — Бокуто-сама… — снова позвала его ты, более настойчиво, насколько тебе позволял твой голос и твое тело, которое переставало слушаться с каждым действием и словом в отношении к этому мужчине.       — Да, и постирай мой платок, а лучше принеси новый, - спокойно произнес он, доставав из кармана окровавленную ткань, которая напоминала о том, что было некоторое время назад.       — Я хотела спросить у вас, — более настойчиво сказала ты, чтобы он хоть как-то принял тебя во внимания.       — Ты не в том положении, чтобы спрашивать меня о чем-то. — Сказал Бокуто, не перестовая быстро перебирать по клавиатуре. — Но раз пришла, спрашивай, только быстро, а то я занят.       — Сколько будет стоить моя свобода?       После этого вопроса повисла тишина. Звук бьющихся пальцев по клавиатуре замолк, и, казалось, что само твое сердце остановилось. Ладошки снова вспотели, а чувства, как тоненькая нить, удерживающая тебя на земле, опасно натягивается, грозя в любой момент оборваться. Котаро закрыл крышку своего ноутбука и сложил руки в замок, с преувеличенной любезностью смотря на тебя.       — Сколько ты должна за свою свободу? – повторил он, издав тихий смешок. - Милая моя, тебя никто сюда насильно не тянул. Разве нет? Ты сама изъявила желание прийти сюда.       Три года назад.       — Пожалуйста, — умоляешь ты, выставляя руки вперед. По твоим щекам бегут обжигающие слезы. Ты хочешь прикрыться, защититься, но не можешь, — Не надо, оджи-сан.*       — Заткнись и ложись на кровать по-хорошему! – приказывает он, кидая тебя на нее. — Думаешь я не знаю, что ты такая же шлюха, как и твоя мать?       Ты начинаешь мямлить, прикрываясь руками, пытаясь как-то отгородиться от мужчины. Твоя тонкая, полупрозрачная сорочка, была поднята до живота, а ты извивалась и пыталась отбиться от этого борова, которому было все равно, лишь бы утолить свою жажду.       — Заткнись, — сильная и тяжелая мужская рука прилетела к твоей щеке, залепив пощёчину, от которой остался след. В этот момент твое тело обмякло под ним, как и твой шанс на спасение. Это был не просто удар, это был знак того, что ты проиграла. В каждой истории есть огонёк надежды. Вот почему многие запускают в небо фонарики - чтобы доказать, что абсолютного мрака не существует. Только в твоей огонек уже погас, и надежда исчезла. Не осталось ничего, кроме боли. Вспышки жизни и вспышки абсолютного мрака. Шум. Боль.       — Ну наконец-то, — сказал мужчина, растягивая ширинку, — сейчас ты познаешь, от чего отказ…       Секунда. Доля секунды, после которой все замерло. В ушах появляется пронзительный звон, заглушающий все звуки. Ты с широко распахнутыми глазами лежишь на огромной кровати, придавленная мертвой тушей оджи-сана, ошметки которого окрасили твое лицо. Дыхание было ровное, а сердце в эту минуту отстукивало настолько быстро, что готово вырваться из груди от шока и осознания случившегося.       Из шока тебя вывели тяжёлые мужские шаги, от которых начинали скрепеть старые доски пола, прогибаясь при каждом шаге. Ты немного отклонила голову, но из-за лежащего тела, не смогла увидеть человека, подходящего к тебе.       Когда шаги затихли, перед тобой возвышался высокий мужчина в черном костюме, который спокойно разглядывал твое окровавленное лицо. Его руки находились в карманах, а взгляд был спокоен и расслаблен, указывающий на полное отсутствие интереса во всем происходящем. Вытащив одну руку, он указательным пальцем скинул остатки мозгов, проведя костяшками по твоей щеке. Это не могло не вызвать мурашки по телу, которое тебе казалось атрофировалось. Убрав руку от твоего лица, он быстрым и сильным движением откинул мертвое тело оджи-сана, освобождая от него. Незнакомец продолжил смотреть на тебя, разглядывая твою тонкую белую сорочку, под которой виднелось твоё изнеможённое тело и трусы, которые были почти спущены. Тебе было без разницы, что сейчас произойдет, потому что, как тебе казалось, ты уже умерла.       Мужчина, сохраняя молчание, спокойно падал тебе руку и еле заметно улыбнулся уголком губ, показывая, что он не враг. И в то мгновение, ты как в каком-то трансе ответила на этот жест, протянув ему руку, мышцы которой то сжимались, то разжимались. Это чувство не передать словами. Ты будто во сне, в кошмарном сне, где у тебя был только один выбор, либо ты согласишься и приклонишь голову к ногам Бокуто, либо оттолкнёшь, лишившись жизни в этой канаве…       — Мне было некуда идти, — уже ощущая поражение, оправдываешься ты.       — А сейчас есть? – откидываясь на спинку кресла, интересуется он. — Если хочешь, то можешь уходить. – Он кивает на дверь, — иди, но куда ты пойдешь? Кто будет на твоей стороне, Т/И? Здесь тебя никто не ограничивает. Живешь, спишь, ешь, даже зарплату получаешь. Что тебя не устраивает?       Он был спокоен, но в глазах его стоял азарт и некое ехидство. Для него это была шутка, развлечение, которое ты ему предоставила. Ты снова начала тормошить подол своего платья, сгорая под его пристальным взглядом, как провинившийся ребёнок. Тебе хотелось скрыться от него, извинившись за потраченное время, но бежать было поздно. Сейчас или никогда.       — Да, — ты запнулась, закусив нижнюю губу, — но я не свободна.       Он радостно рассмеялся, заливая свой темный кабинет радостным смехом. Казалось бы, может ли человек с таким искренним и жизнерадостным голосом так хладнокровно лишать людей жизни?       — Хэй-хэй-хэй, — растянуто воскликнул он, встав со своего кожаного кресла. Бокуто обошел свой стол, засунув руки в корманы, а после подошел к тебе настолько близко, что ты сделала шаг назад от такого напора. — Ты никогда и не будешь свободна. Куда бы ты не пошла, ты всегда будешь в чей-то клетке. Если не в нашей, то в чей-то другой. В нашей стране в каждой префектуре, городе, районе - заведует какая-то семья. И если ты уйдешь от нас, то попадешь в другую. – Он приподнял твой подборок так, чтобы ты смотрела в его золотистые глаза. Если бы ты не знала Котаро, то готова была покляться, что в них была видна забота и некое проявление любви. — Т/И, Т/И, такая юная и такая тупая. Ты думаешь, если уйдёшь от сюда, то будешь свободна? Нет, милая моя. Ты никогда не будешь свободной, моя мышка.       Он начал водить указательным пальцем по лицу, очерчивая твои контуры. За дверью послышался стук, на которой Бокуто ответил отказом.       — Твоя кожа, словно бархат, такая белоснежная и сверкающая. Ты похожа на хрустальную куклу. Ты всегда будешь моей, и стала ты моей с того дня, когда пришла сюда, — прошептал Котаро, опуская руку все ниже от твоего лица. — Такая глупая и беззащитная мышка. Ты спросила сколько стоит твоя свобода? А столько стоит она для тебя?       — Для меня она бесценна – прошептала ты, дрожа уже не от страха, а от действий Котаро, который начал выводить незамысловатые узоры на твоей пояснице.       — Хорошо, — сказал он, отходя от тебя. — Я разрешаю тебе уйти, но знай, если ты поймешь, что ошиблась или тебе некуда поддаться, то я назад тебя уже не возьму.       Бокуто обратно сел за стол, открыв крышку ноутбука. Он снова начал что-то печатать, давая понять, что разговор закончен. Ты грустно улыбнулась, понимая, что добилась того, чего хотела. Но такой ответ тебе нужен был? Поклонившись, ты забрала окровавленный платок и вышла из кабинета.       — Свобода, значит, — тихо усмехнулся он, смотря в монитор. - Не о том просишь.