***
Следующие несколько дней слились в одно сплошное отчаяние. Чайльд сумел разместиться на чём-то вроде дивана, но постоянная боль в руке и теле почти не давали ему спать. А мысли о том, что из его ситуации практически нет счастливого выхода вымотали его в считанные часы. По сути, единственным хорошим вариантом было умереть ещё в повозке похитителей сокровищ. До того, как до него добрался бы Архонт. Теперь же, смерть Чайльда мало что решала. Чжун Ли просто не скажет его соратникам правды. Он вполне сможет торговаться, используя только его тело. Эта каменная змея во многом была права. Синьора действительно была должна Чайльду. Но как он узнал? На второй день пришла лихорадка и Чайльд подумал, что мучиться самому больше необязательно. От него в этой игре больших фигур ничего уже не зависело. Если бы только он мог как-то убить себя… Тело колотила дрожь. Ему не становилось лучше. Наоборот, он настолько ослаб, что не мог поднять больше даже здоровую руку. Может в этих мучениях и была вся суть его нахождения здесь? Он безуспешно пытался бороться с жаром, когда в комнате появился Чжун Ли. Архонт поставил графин на стол и воззрился на метущегося Чайльда своими жёлтыми глазами. — Я подумал, что тебе не помешает вода, — сказал он. — Беспокоишься о смертных? — Пробормотал Тарталья даже не пытаясь двигаться. Он пылал. — Мне унести это? Чайльду захотелось провалиться сквозь землю. — Н…нет. — Тогда пей, — велел Архонт и опять воззрился на него не мигая. Чёртова, чёртова змея! Архонт гадюк, мышей и крыс! Чайльд попытался двинуться и весь покрылся потом. Со второго раза явно уничижительных попыток, он сел. И тут же осознал, что даже здоровая рука бессильно висит вдоль тела. — Ты будешь пить или нет? — Поторопил его Чжун Ли таким спокойным голосом, что желание убить его на миг затмило Чайльду разум. Рука всё ещё не двигалась. — Да пошёл ты, — выплюнул Чайльд, так и не сумев ею пошевелить. Беспомощность убивала его. — Тогда я уношу всё это? — Безжалостно поинтересовался спокойный голос. Кажется, именно в этот момент Чайльд Тарталья сломался. Отчаяние его положения, унижение, ярость, злость, жалость к себе — всё это обрушилось на него разом и затопило сознание, заставив зажмуриться. — Уноси, — тихо сказал он, надеясь, что его оставят одного. Ничего не могло сделать эту ситуацию хуже. Видимо все эти чувства так ярко отразились у него на лице, что Чжун Ли вдруг двинулся вперёд и подошёл к нему почти вплотную. Чайльд даже не успел испугаться, когда Архонт мягко взял его холодной рукой за подбородок. — Ты мог бы просто попросить, — сказал Чжун Ли, глядя в его измученные голубые глаза. Чайльд обессиленно смотрел на него. Он ошибался. Только что всё стало значительно хуже. А Чжун Ли просто наполнил чашу из графина и поднёс к его губам. Он как будто собирался поить щенка. Дикого, но маленького и слабого. Как будто он откуда-то знал, как велико в этом щенке желание жить. И Чайльд пил. Потому что желание жить и правда было очень велико.***
— Синьора прибыла в порт. Чайльд не мог сказать, сколько продолжалась эта лихорадка. Каждый час она буквально сжигала его заживо и большую часть времени он провёл в беспамятстве. Иногда он просыпался и ему казалось, что чья-то холодная рука лежит у него на лбу. Это приносило облегчение. Ему даже мерещилось, что это Тоня. Но в какой-то момент, очнувшись, он почувствовал себя лучше и даже смог сесть. В памяти отпечатались смутные образы, как Чжун Ли поил его. — Это же была не вода? — Спросил Чайльд. На лице Чжун Ли не дрогнул ни один мускул. — Нет. Вот и весь ответ. «Нет» и гадай сколько угодно, что это было за зелье. Сделало оно тебе лучше или обманчиво пододвинуло к краю. Нужен ли Архонту живой Тарталья? До сделки, возможно, и да. Он стоял рядом всё такой же надменный и холодный, как и всегда. В этой стране непуганных улыбчивых олухов было даже странно встретить такого Архонта. Он куда больше подошёл бы Снежной. Снежная? Чайльду стало страшно. — Синьора… здесь?.. — Выдавил он из себя. Чжун Ли покосился на него, как будто услышал что-то забавное. — Прибыла так быстро, как смогла, — неужели он улыбался?.. — Ты… так доволен собой, — выдохнул Чайльд. Архонт еле заметно качнул плечами. — Не я, а вы скоро нарушите контракт. Очевидно, я вполне обоснованно могу считать, что переиграл вас. Этот напыщенный кусок камня… Чайльд не знал, откуда у него ещё берутся силы, но он почувствовал злость. — Переиграл? Нет, ты всего лишь оказался в нужном месте в нужное время. Ты не победитель. Чжун Ли снисходительно поглядел на него. — Я победитель. Пускай и только лишь потому, что кто-то позволил себе быть побеждённым. Чайльда бросило в жар. Это был нож, который Властелин Камня играюче бросил ему в спину. Архонт был абсолютно прав и смотреть на него дальше было невозможно. Тарталья опустил взгляд и почувствовал, как сами собой поникают его плечи. Работа множества Предвестников, их огромный, сложный план — всё это летело в бездну из-за него одного. Он позволил себе быть побеждённым. — Я виноват… — прошептал он. — Ты не выиграл бы… если бы не я. Он смотрел вниз, на вычищенные туфли Архонта, на безукоризненные стрелки на его брюках и думал, что стать Предвестником было ошибкой. Он всего лишь амбициозный юнец, который почему-то решил, что ему по силам тягаться с богами. Который влез не в свою игру. Чжун Ли опустился вниз и заглянул ему в глаза. Испугавшись, что он сможет прочесть его мысли, Тарталья тут же попытался отвести взгляд, но рука Архонта легла ему на плечо. Чайльд уставился на него. — Мне интересно, — Чжун Ли и правда выглядел заинтересованным. — Стоил ли тот мальчишка ошибки, которую ты совершил? Он просто не мог сказать ничего страшнее, чем это. — Ты… — голос не слушался Чайльда. — Не трогай его… — Я ничего ему не сделал, — спокойно ответил Чжун Ли. — Но буду честен, это первый раз на моей памяти, когда такой серьёзный агент, как Предвестник Фатуи, фактически убивает себя, чтобы пощадить чувства ребёнка. Чайльд хотел сказать что-то, но не мог. Все эти дни он практически не чувствовал страха, потому что бояться за свою жизнь было бессмысленно. Наоборот, он жаждал избавления, пускай и такого. Но брат… страх за брата мгновенно сковал его. — Он здесь не при чём, — выдавил он из себя. — Если ты только прикоснёшься к нему… — То что? — Голос Чжун Ли был серьёзен, но его глаза смеялись. — Ты укусишь меня, щенок? Тарталья задохнулся. — Клянусь, я убью тебя, — прорычал он. — Как трогательно, — Чжун Ли хмыкнул и поднялся на ноги. Чайльд напряжённо следил за ним, не зная, чего ждать. — Хочу тебя успокоить, — продолжил Архонт. — Твоему маленькому братишке ничего не грозит. Я всего лишь следил за вами, потому что ваш поход в горы показался мне интересен. В конце концов, я оказался прав. Он издевательски любезно кивнул Тарталье, но тому ничего не оставалось, кроме как молча проглотить это. — И всё же я был изрядно удивлён, когда ты, будучи уже раненным, вошёл в форму духа. Фактически в тот момент ты рискнул всем… Чайльд медленно закрыл глаза. — И проиграл, — закончил Чжун Ли. Чайльд посмотрел на него так мрачно, как только мог. — Будешь пить? — Казалось, этот чёртов графин появляется из воздуха! Чжун Ли наполнил чашу и, как обычно, поднёс ее к Тарталье. Что-то во всём этом было извращённо неправильное. Они не были друг другу ни полноценными врагами, ни даже условными друзьями. Здоровая рука Чайльда взметнулась вверх и слабо вцепилась в запястье, держащее чашу у его губ. Чжун Ли скосил глаза. На секунду показалось, что Архонт сейчас просто легко сбросит с себя чужую руку, но этого не произошло. Чжун Ли снисходительно улыбнулся и позволил Чайльду этот слабый контроль. И просто смотрел как он пьёт своими неподвижными жёлтыми глазами.***
Чем бы не поил его Чжун Ли, зелье явно делало своё дело. Уже на следующий день Чайльд на подкашивающихся ногах смог самостоятельно выйти из комнаты. Оказалось, она совсем не была заперта. Был заперт сам дом. Архонта нигде не было и Тарталья медленно, но, верно, осмотрел все помещения и окна. Здесь точно имело место какое-то сильное волшебство. Стёкла пропускали внутрь свет, но сами были словно монолитными. Ни одной щели, ни одной самой маленькой трещины, дом будто был буквально вырезан из цельного куска породы и только внешне выглядел нормальным. Некоторое время Чайльд пытался открыть окно, но так и не смог понять: не получается у него от того, что он сильно ослаб или это в принципе невозможно сделать. Была и еще одна любопытная вещь — отсутствие двери. Похоже он имел дело с одним из тех убежищ Архонтов, куда не положено попадать через такую банальную вещь, как дверь. Сильная слабость и тошнота в итоге погнали Чайльда на кухню. Там нашлись сухие, крошащиеся печенья и он съел их все с великим удовольствием. После чего так и не обнаружив ничего интересного устроился на большой софе возле окна и принялся просто смотреть на улицу. Открывшийся вид мало ему говорил. Дом находился глубоко в горах и, судя по головокружительной высоте, был практически врезан в скалу. Справа виднелся бурлящий водопад, но Чайльд совсем не узнавал его. Это был уже не первый раз, когда он жалел, что так мало изучил Ли Юэ, но сейчас это приносило наибольшую грусть. В любом случае Тарталья понятия не имел, чем бы ему помогло просто знать, где он находится. Он положил локти на подоконник, опустил подбородок и стал лениво наблюдать за орлом, парящим неподалёку. Слабость, которая слегка утихла утром, навалилась на него с новой силой, и он сам не заметил, как уснул, уронив голову. — Тебе письмо. Чайльд вздрогнул и проснулся. За окном были сумерки и в доме опять потемнело. Чжун Ли вернулся. — Мне… что? — Тарталья заморгал, пытаясь сделать вид, что вовсе не спал и попытался неуклюже вскочить с софы. В результате этих неловких телодвижений ноги подвели его и встать не получилось. Чжун Ли как всегда молча наблюдал за его вознёй, так что, в итоге Чайльд прекратил трепыхаться и замер, мрачно косясь на него снизу вверх. — Я нашёл это рядом с твоей кроватью, — Архонт показал белый конверт с синей, почти морского цвета, печатью. — Рядом с… — Тарталья вытаращился на него. — Ты был у меня дома? По губам Чжун Ли пробежала усмешка. — Забавно, что ты называешь это место домом, — протянул он. Чайльд молчал. Архонт держал конверт так, словно и не собирался его отдавать. — Давай так, — продолжил он. — Я задаю тебе несколько вопросов. Ты отвечаешь на них с предельной искренностью. После этого письмо твоё. Это было даже не смешно. — Не слишком ли высокая цена? — Возразил Чайльд. — В мои планы пока не входит, знаешь ли, разбалтывать тебе военные тайны моей страны. — О, — Чжун Ли улыбнулся и это даже не выглядело жутко, — обещаю, никаких серьёзных вопросов. Простое праздное любопытство. Мне, видишь ли, нечем себя занять. Чайльд помолчал. — Письмо настоящее? — Спросил он в конце концов. Архонт рассмеялся так естественно и легко, что это сняло с Тартальи часть удушающего напряжения. — Самое что ни на есть, — сообщил он, отсмеявшись. — Я не буду обманывать раненого человека, Чайльд. Это слегка укололо Тарталью, но он уже был готов сдаться. Письма с такой синей печатью слала ему только сестра. Ради неё он был готов развлечь этого Архонта гадюк. — Задавай свои вопросы, — буркнул он, отводя взгляд. — Ты просидел здесь весь день? — Поинтересовался Чжун Ли. — Просто смотрел в окно? Чайльд поморщился и уставился на свои руки. — Просто… хочу наружу, — буркнул он. — Тебе в самом деле это интересно? — Отчасти… Ну что ж, если ты желаешь настоящий вопрос… что с тобой будет, когда ты вернёшься в свою страну? Тарталья вздрогнул. Он даже никак не успел это замаскировать, слишком неожиданным оказался вопрос. Неожиданным и… неприятным. — Вряд ли… — он помотал головой, не зная как сформулировать, — … я не думаю, что ты отпустишь меня живым. А даже, если и так… Синьора не обрадуется, что ей пришлось провалить миссию. Она, конечно, вернёт меня родным, как того требуют обязательства, но там… суд будет коротким. Почему-то наступила тишина и Чайльд покосился на Архонта, проверяя слушает ли тот вообще. Чжун Ли был неожиданно хмур и сосредоточен. Ему что, действительно небезразлична судьба Тартальи? — Получается, — спокойно проговорил он, — ты в любом случае не планируешь остаться в живых? Чайльд пожал плечами. — Мне не позволят. Неважно, чего я хочу. Как только я попал к тебе в плен — я уже был обречён. Ну и ещё в тот момент, когда ты узнал о нашем маленьком с Синьорой секрете. Чжун Ли задумчиво потёр подбородок, и Тарталья невольно задался вопросом, неужели Архонт и правда не задумывался о его судьбе? Насколько далеко он вообще продумал этот свой план? Сколько в нём было экспромта? — Почему ты не носишь маску? — Прости, что? — Чайльд растерялся. — Твоя маска, — Чжун Ли сделал движение возле головы. — Фатуи носят маски. Ты единственный, кого я знаю, кто просто сдвинул её набок, словно она тебе и не нужна. Ты защищён менее, чем они. — Я защищён куда сильнее любого из них, — улыбнулся Чайльд и открыто взглянул Архонту в лицо. — В нас слишком много скрытности, это не вызывает доверия здесь, в Ли Юэ. Люди не разговаривают с нами, лишний раз не улыбаются. Не каждый сможет жить в таком отчуждении. — Ты значит не смог, — пробормотал Чжун Ли. — Я хочу, чтобы люди видели, что я открыт, — твёрдо произнёс Тарталья. — Мне нечего скрывать, и я не зло во плоти. Меня не нужно бояться. — Ты пытался украсть Сердце Бога, — насмешливо заметил Архонт. — А теперь хочешь доказать мне, что ты не злой, подлый враг. — Я как раз и есть враг, — возразил Тарталья. — Но ты прав, я не злой и не подлый. И хочу, чтобы люди это видели. Нужные цели достигаются разными методами. Доверие — это тоже метод. — Да по тебе же плачет торговая палата, — усмехнулся Чжун Ли. — Предпочитаю хорошие, решающие схватки, — улыбнулся Чайльд. Улыбнулся и вдруг подумал, что это было легко. Он уже и правда стал забывать, каково это — быть естественным и улыбаться не для того, чтобы продемонстрировать дружелюбие, а потому что хочется. Маска Фатуи не была сдвинута. На самом деле она не покидала его лица ни на минуту. А потом Чайльд поймал взгляд Архонта, внимательно изучающий его посветлевшее лицо, и тут же перестал улыбаться. Жёлтые глаза смотрели слишком пристально, это было неуютно. — Как тебя вообще взяли в Предвестники… — задумчиво произнёс Чжун Ли. Это было почти оскорблением. — Я, знаешь ли, хороший боец, — вскинулся Тарталья. — Могу поспорить, что сделаю тебя. — Ты? — Тон Архонта опять наполнился снисходительностью. Даже его взгляд теперь был точно таким же как, когда он позволил Чайльду цепляться за него руками. Словно не видел ничего плохого в щенке, который разрешает себе слишком громко лаять в присутствии хозяина. — Думаю, что смогу достаточно сильно сжать твою хрупкую шею, не прикладывая больших усилий. Чайльд раздражённо глянул на него снизу. А он ведь позволил себе на секунду забыть, что разговаривает с похитителем. — Что бы ты не думал, я — лучший из бойцов Снежной, — твёрдо сказал он. — Какие бы слухи не ходили о Фатуи правда в том, что мы можем делать очень плохие вещи. И с моей стороны было бы глупо это отрицать. Я защищаю интересы Царицы. — А мне вот кажется, что ты защищаешь свою семью, — протянул Чжун Ли. — Я слышал, семьи Фатуи становятся неприкосновенными и получают всё, что пожелают. — Это не твоё дело. Как же с ним было тяжело разговаривать. Почему этот подонок вообще взялся препарировать Чайльда? — Ты пытаешься убедить меня, что являешься безжалостным убийцей, — заметил Архонт, — но скажи, почему же мне кажется, что передо мною всего лишь мальчишка, который жаждет приключений? — Собираешься сдирать с меня слой за слоем? — Мрачно поинтересовался Тарталья. — Прошу, оставь это для более хитрых Предвестников Фатуи. Он не собирался обсуждать с Архонтом свою мотивацию, цели, счастливое чёртово детство или куда там еще захочет влезть бог торговли. Он так настойчив, как будто ищет в биографии Чайльда ещё больше слабых мест, на которые можно надавить. — У тебя была невеста? — Как ни в чём не бывало продолжил Чжун Ли. — Там, в Снежной. — Какая разница? — Чайльд спрятал лицо в ладонях. Он не собирался больше на него смотреть. Откуда ему знать, может этот Архонт умеет читать мысли? — Разве ты не хочешь её увидеть, когда вернёшься? — Когда вернусь куда, на плаху? Всё это не имело смысла. Зря каменный архонт лечил его. Лучше бы позволил умереть от лихорадки. За пределами этого дома Чайльда не ждало ни грамма прежней жизни. Только моментальный арест и скорая смерть. Возможно, ему даже не дадут увидеть… — Отдай письмо, — попросил он и мысленно сморщился от того, как глухо и хрипло прозвучал его голос. — Ты ответил не на все вопросы, — спокойно возразил Чжун Ли. Зачем он так издевался над Чайльдом? Зачем привёл его в чувство, поставил на ноги? Чтобы посмотреть, как он захлебнётся в безысходности? — У меня никого не было, — выдавил из себя Тарталья. — Никогда. Я был предан службе. Чжун Ли цокнул языком. — Да ты же просто ребёнок… — А ты ублюдок! — Прорычал Чайльд вскидывая на Архонта злые глаза. — И что с того? Но Чжун Ли абсолютно никак не прореагировал на этот его выпад. — Что, если я скажу, что могу сохранить тебе жизнь? Тарталья недоверчиво воззрился на него. — Это какая-то твоя уловка? — Выплюнул он. — Я не хочу больше играть в эти игры. Моя миссия здесь закончена, партия сыграна. У меня больше нет карт, и ты знал это, когда следил за мной. — Считаешь я воспользовался твоим слабым положением недостаточно благородно? — Считаю, что тебе больше нечего получить с меня. Оставь меня в покое. И, если тебе так необходимо проявить великодушие — отдай мне письмо. Чайльд сам не заметил, как сильно ускорился его пульс. Проклятый Архонт имел над ним столько власти. Этот бесчувственный, холодный кусок камня и понятия не имеет, какую великую ценность держит в руке. Вряд ли он вообще понимает, что такое семья. Ни один булыжник не умеет любить. — Так уж и быть, — неожиданно согласился Чжун Ли. Злость, сменившаяся растерянностью, всё ещё застилала Тарталье глаза, когда ему в ладони ткнулся белый конверт. К собственной чести он очень быстро пришёл в себя и вскрыл письмо дрожащими руками. Это была Тоня. С трудом верилось, но это была Тоня! Это было настоящее письмо, бог гадюк не обманул его! Его Тоня, его прекрасная, любимая сестра, писала ему, Чайльду, и уже просто от одного этого в глазах предательски защипало. Тоня беспокоилась о нём. Чайльд пришёл в восторг от этого. Жаловалась, что отправленное письмо уже несколько раз возвращалось обратно и она каждый раз дописывает его. Почему там, в далёкой Ли Юэ, почтальоны не могут найти Чайльда? Уже несколько раз данный ею адрес оказывается неверным. Неужели брат всё время переезжает? А у них всё хорошо, родились щенки. Их большая, совершенно беспородная, но чудовищно преданная псина решила стать матерью прямо посреди праздников и родила ночью. Все были так рады! Чайльд сам не заметил, как тихо, но по-настоящему счастливо засмеялся. Любовь, нахлынувшая откуда-то из глубин израненной души, накрыла его. Он хотел туда. Он хотел к ней. Глаза нестерпимо жгло и он почувствовал, что плачет прямо сквозь слабый смех. Он был счастлив. Впервые за последнее время. Счастлив из-за маленького клочка бумаги… — Почему ты плачешь? Странно, но сейчас этот опять влезающий не в своё дело тип, совсем не разозлил его. — Тебе не понять, — ответил Чайльд быстрым движением здоровой руки вытирая глаза. — Ты — вечно живущий каменный истукан. — Теперь я обычный смертный, — возразил Чжун Ли. — О нет, — Чайльд слабо усмехнулся. — Расскажи это кому-нибудь другому. Ты всё такой же холодный кусок камня. Потерял Сердце Бога, ну и что? Это не добавило тебе человечности. — На самом деле мне очень интересно быть смертным. И прежде, чем Чайльд успел понять, что происходит, Архонт оказался стоящим к нему почти вплотную. Тарталья удивлённо вскинул на него взгляд, а Чжун Ли уже наглым медленным движением взял его за подбородок. Поднял, заставляя смотреть себе в глаза. Первой реакцией было отдёрнуть голову и Чайльд обязательно сделал бы это, но то ли влиял полумрак, то ли Архонт действительно его гипнотизировал. День за днём Чайльда словно загоняли в ловушку и он одновременно и устал от этого и не мог не подчиняться. — Раньше ты всегда был одинаковым, — вполголоса проговорил Чжун Ли. — А сейчас то смеёшься, то плачешь, то злишься. Это в тебе стало больше человечности. Семеро Архонтов, неужели этот тип считает, что у Чайльда был выбор? — Мир принадлежит сильным, — процедил Тарталья, не особенно надеясь, что донесёт свою мысль, тем более в таком зависимом положении. Но ведь осуществление хитрых стратегий не могло содержать в себе никаких лишних эмоций, кому как не Архонту контрактов это знать? — Значит, сильные не плачут? — Уточнил Чжун Ли. — Очевидно нет, — прохрипел Чайльд, силясь понять, куда этот разговор ведёт и когда его отпустят. Но Чжун Ли его не отпускал. Он только смотрел своими жёлтыми глазами, как смотрит змея. Огромная, опасная, первобытная змея. — Мне всегда было интересно, что ты чувствуешь на самом деле? — Проговорил Архонт. — Мы же… — во рту у Чайльда пересохло, — мы же знакомы уже тысячу лет. Чжун Ли хмыкнул. — Забавно, как много для тебя значат эти несколько дней… Тарталья хотел огрызнуться, но почувствовал, как вторая рука Чжун Ли легла ему на расстёгнутый воротник. Холодная, сухая ладонь прошлась по слегка оголённой ключице и легла на открытую, поднятую шею. «Достаточно сильно сжать…» Чайльду стало страшно. — Не надо… — вырвалось у него, прежде чем он успел подумать. Губы Архонта тронула улыбка. — Я не собираюсь тебя убивать. Ты мне симпатичен. Меня очень развлекало то, как старательно ты пытался со мной подружиться. Теперь я хочу подружиться в ответ. — Это как же? — Прохрипел Чайльд. — Путём похищения и шантажа? Примерно на недельку, перед тем, как отправить меня на смертную казнь? Знаешь что? Из тебя довольно хреновый друг. Чжун Ли рассмеялся и легко отпустил его. Чайльд тут же отпрянул. Он и раньше мало понимал происходящее, а теперь… может Архонты, потерявшие сердце, съезжают с катушек?.. Он никогда об этом не думал. Но Чжун Ли, отсмеявшись, снова стал серьёзным. — Вообще-то я не шучу, — сказал он, складывая руки на груди. — До этого я не задумывался к каким последствиям моё небольшое вмешательство может привести для тебя. Небольшое вмешательство?.. — Я на самом деле в силах сохранить тебе жизнь. Чайльд снова почувствовал, что злится. Почему этот человек, если ему нравится так себя называть, позволяет себе так играть на его чувствах? Кто-то действительно может поверить в такой великодушный жест? — Тебе не кажется, что это слишком? — Процедил он. — Или ты ещё не наигрался со мной? — Мир принадлежит сильным, — повторил Чжун Ли. — Это какое-то особое удовольствие, напоминать мне об этом? — Сощурился Тарталья. — Я уже говорил: тебе больше нечего с меня взять. Ты выиграл, ты победил. Или моя жизнь слишком жалкая, чтобы власть над ней удовлетворяла тебя? В таком случае ничем не могу помочь. Ничего больше у меня нет. Ты слышишь, Архонт? Мне больше нечего тебе предложить. — Достаточно будет, — невозмутимо проговорил Чжун Ли, — если ты просто признаешь, что хочешь жить. И Чайльд сдался. — Я хочу жить, — тихо сказал он. — Ты доволен? Я хочу вернуться к Тоне. К Тевкру. Ты хотел настоящих эмоций? Вот они. Я скучаю по своей семье. И я не хочу, чтобы меня казнили как предателя. Я не могу позволить, чтобы вся эта грязь коснулась их. Они не должны расплачиваться за мои ошибки, а им придётся. Только я виноват, что нахожусь здесь. Эта речь далась ему нелегко. В основном потому, что была действительно всего лишь желанием, исполнение которого теперь никак от него не зависело. За несколько дней, что он провёл в сознании, Тарталья успел перебрать все возможные варианты своего спасения и ни один из них не выглядел реалистично. Если Архонт хочет получить своё сердце назад — Чайльд обречён. — Есть одно условие. Чайльд и не сомневался. Чжун Ли стоял над ним, высокий и спокойный, с идеально прямой спиной и вечно серьёзным взглядом. Похоже, что бог торговли придумал, как бы ему ещё поторговаться. — Что за условие? — Выдавил из себя Тарталья, глядя на него снизу. — Я хочу тебя поцеловать. Чайльд готов был услышать многое, но не это. — Чт… что? В лице Архонта ничего не поменялось. — Думаю, ты всё расслышал с первого раза, — заметил он. Но Чайльд был в этом не уверен. — Почему… почему ты вообще меня спрашиваешь? — О, — Чжун Ли ухмыльнулся и расцепил сложенные на груди руки. — В таком неожиданном предложении тебя волнует только вопрос доброй воли? — Ты не человек, — упрямо заявил Чайльд, напряжённо косясь на него снизу, — я и не должен понимать твою логику. Могу поспорить, что желания поцеловать меня и прогуляться по рынку, для тебя — равноценны. Но почему ты вообще спрашиваешь, ведь, если ты хочешь… Он запоздало прикусил язык. Чёрт. А если этот Архонт просто не подумал об этом и сейчас Тарталья сам подкинул ему идею? Зачем торговаться с монетой в придорожной пыли, если можно просто подобрать её? Чжун Ли одновременно был тем, кто спланировал самую масштабную интригу Ли Юэ и не помнил, что лежит у него в шкафу. Чайльд не мог винить себя в том, что измученный и ослабленный лихорадкой, начал заговариваться и озвучивать то, что не следует. Но злиться на себя он мог вполне. Теперь Архонт, если раньше и не догадывался, мог запросто ухмыльнуться и просто сделать всё, что пожелает, используя силу. И никаких сделок. — Ты не прав, — произнёс Чжун Ли и его лицо на миг нахмурилось сильнее, чем раньше. — Я сохраню тебе жизнь не ради выгоды, а только лишь во имя нашей дружбы. Что касается моего условия, оно всего лишь — благодарность. Мне нравится быть смертным. Это даёт мне куда больше свободы, чем было раньше. И пока у меня есть эта свобода, я хочу ею воспользоваться. Чайльд измождённо прикрыл глаза. Весь этот разговор его чудовищно вымотал. Пусть делает, что хочет. Пусть называется человеком, пусть целует его, пусть играет в святую мать целительницу… — Ты просто жулик, — пробормотал он, закрывая глаза. — Переигрываешь выполненный контракт, ставишь условия обычному человеку… Договорить ему не дали. Видимо Чжун Ли надоело обсуждать скучные вещи вместо того, чтобы наслаждаться вышеозначенной свободой. Он просто наклонился вперёд, осторожно взял Чайльда за волосы и приник к нему. Он поднял его голову, медленно перебирая шёлковые пряди и целуя так осторожно, словно обращался с действительно хрупкой вещью. У Тартальи захватило дух. Это совсем не то, чего он ждал. Он не предполагал, что Чжун Ли способен на такую искреннюю нежность. Он скорее ожидал, что его грубо, собственнически и неуклюже сомнут, чем, что будут так откровенно ласкать. Чайльд не врал, когда говорил, что у него никого не было. Ему действительно было всё время не до того, а Тоня не так давно сказала, что он совсем не вырос и у него ветер в голове. Какие уж тут поцелуи, если больше всего Чайльду хочется славы и громких сражений, после которых его назовут героем? Звон стали и свист тетивы были для него лучшей романтикой. Но сейчас он чувствовал, что его уставшее, ослабевшее тело, с невероятной готовностью откликнулось на ласку. Сердце забилось быстрее и в голове как будто лопнула нитка, отвечавшая за напряжение. Чжун Ли держал его и Чайльд позволил ему это, позволил отпустить себя, ведь всё равно ему было нечего терять. За эти дни тяжёлых, измучивших его, размышлений он так устал, что впервые в жизни был рад переложить контроль на другого человека. Пусть Архонт делает, что хочет, пока он делает это так приятно. Пока тело Чайльда так горячо откликается на его движения. Пока его так стремительно и без раздумий бросает в жар. Палец Чжун Ли сместился с его волос и мягко погладил место за ухом. Внезапно это оказалось так чувствительно, что Чайльд, не успел ни о чём подумать и, позволив себе расслабиться, тихонько застонал. И тут же понял, что сделал. Он в ужасе распахнул глаза и дёрнулся в сторону. К его удивлению, Архонт легко отпустил его. Он выглядел всё таким же спокойным и невозможно было сказать, оказало ли на него это событие такое же влияние, как на Чайльда? Ускорилось ли его сердце хоть на чуть-чуть? Тарталья неловко встал, хватаясь за софу и шокировано уставился на него, безуспешно пытаясь сделать вид, что ничего не произошло. Собственная реакция напугала его. Это ведь был просто поцелуй? — Тебе понравилось, — сообщил ему Чжун Ли эту невероятно очевидную вещь. — Тебе показалось. Тарталья и сам не знал, что заставляет его отпираться. Мысль о том, что власть Архонта забралась в него так глубоко — пугала. Почему Чайльду так жарко? — Соглашение в силе? — Уточнил он, постаравшись сделать тон голоса как можно более деловым. — Да, — почти весело ответил Чжун Ли. — И я даже прямо сейчас отправлюсь его выполнять. Это успокаивало. Было немного странно, что Архонт уходит прямо сейчас, но так было даже лучше, ведь это позволяло не сбегать самому Чайльду. А он очень, очень хотел сбежать. После такой встряски нужно было время подумать и отдохнуть. И привести уже в порядок свой чёртов пульс. — Не могу сказать, когда именно вернусь, — бросил ему Чжун Ли. — Постарайся не падать в обморок.***
Эту ночь и половину следующего дня Чайльд пытался успокоиться и всячески уговаривал себя, что ничего необычного не произошло. Возможно, он чего-то не знает о порядках в Ли Юэ, а возможно Архонт просто пользуется его зависимым положением. В конце концов он же обещал спасти его? В таком случае названная цена была ничтожной. Предаваясь унылым размышлениям, Тарталья вспомнил, как Чжун Ли интересовался его невестой и болезненно поморщился. Девушки — это очень серьёзно. К своей первой любви он должен был подготовиться основательно. Быть не просто одиннадцатым Предвестником Фатуи, а самым сильным человеком из них. С боевыми заслугами. Со знаками отличия. Слава о нём должна была греметь как минимум на пол континента. Чайльд определённо собирался стать самым лучшим парнем в мире. Его семья заслуживает самого лучшего. Вот только один самовлюблённый Архонт перечеркнул все его планы. Тарталья часто корил себя за тот день, когда приложил слишком много сил для развлечения маленького Тевкра. Если бы только он тогда послушал Люмин… Можно было придумать миллион причин, по которым им не пришлось бы посещать «фабрику игрушек», но нет… Чайльду нужно быть самым лучшим братом на свете. Уже убивая последнего стража руин, он понял, что перешагнул свой предел. Что глаза заливает красным и что ему придётся переложить отправление Тевкра домой на путешественницу. Просто придётся. Потому что ноги его уже не держат. Что было позже он помнил смутно, но очень об этом жалел. Мог ли он предвидеть, что бог контрактов окажется настолько непредсказуемым? Чжун Ли всегда оставался для него загадкой несмотря на то, что Чайльд изо всех сил делал вид, что они друзья. Как друзья они с удовольствием могли поесть в каком-нибудь ресторане (естественно за счёт Тартальи), но после он даже не мог вспомнить, о чём они говорили. Чжун Ли часто просто молча смотрел на него и его жёлтые глаза выглядели вполне доброжелательно. Возможно ли, что этот взгляд был чересчур пристальным? Все эти мысли буквально сводили Чайльда с ума. А реакция собственного тела, с такой готовностью отозвавшегося на поцелуй, воспринималась как предательство. Что такого в этом бывшем боге, что Чайльда бросает в жар при любом воспоминании о вчерашнем? Это было безумно… ласково? Он что серьёзно так нуждается в ласке?.. Он чёртов Предвестник Фатуи. К счастью, лихорадка больше не возвращалась, ведь сейчас Тарталье как никогда нужен был трезвый ум. Он не мог просто, как какая-то девчонка, начать таять то ли от бога, то ли человека, так властно завладевшего его жизнью. Всё утро Чайльд старательно разрабатывал больную руку, с радостью отмечая, что болит она уже намного меньше. Всё-таки зелье, которым его поил Чжун Ли было по-настоящему чудодейственным. Чувство благодарности неприятно кололо Тарталью в бок. Оно было неправильным, ведь Архонт спас его из своих собственных интересов. А ещё заставляет Чайльда быть обязанным. К моменту возвращения Чжун Ли (он просто появился из дальней комнаты), Тарталья уже успешно задавил в себе любую благодарность. Сейчас все его силы уходили на то, чтобы скрыть нервозность и страх от того, удался ли Архонту его план. К слову, Чайльд понятия не имел, что может избавить его от смертоносного гнева высших чинов Фатуи и уже начинал сомневаться существовало ли решение этой деликатной проблемы на самом деле. Тем более, по лицу Чжун Ли, как всегда, ничего нельзя было сказать. С одинаковым выражением он мог пожелать доброго утра и произнести надгробную речь. — Вижу, тебе лучше, — заметил Архонт, спиной опираясь на стол возле софы. Чайльд так и не ушёл от окна. Во всём остальном доме было слишком темно. — Какие новости ты принёс? — Напряжённо спросил Тарталья, сжимая запястье больной руки. Чжун Ли проследил за ней взглядом. — Со вчерашнего вечера мне так и не удалось встретиться с Синьорой. Цисин слишком взволнованы её возвращением, они буквально не выпускают всю делегацию Фатуи из своих лап. Понадобится чуть больше времени, чтобы сделка состоялась. Чайльд закусил губу. Ещё больше ожидания. Просто замечательно. — Но ты не должен бояться, — продолжил Чжун Ли. — Я совершенно точно знаю, как спасти твою жизнь. У тебя не должно быть в этом никаких сомнений. — Конечно, — Тарталья глянул на него исподлобья. — Ведь до этого мне никогда не приходилось сомневаться в тебе. Архонт хмыкнул и слегка улыбнулся, мягко и дружелюбно. — Моё соглашение с Синьорой требовало секретности, если ты об этом. Большие планы, потому и работают так хорошо, что держатся в тайне от исполнителей. — Значит вот кто я для тебя был, — перебил Чайльд. — Всего лишь исполнитель. — А я для тебя — неприспособленный к жизни чудак, — парировал Архонт. — Впрочем, ты перегибаешь палку. Я уже говорил, что считал тебя милым. Если хочешь знать, ты весьма очаровательно заводишь друзей. Чайльд вспыхнул и опустил голову. Почему эти слова так задевают его? — А еще, — безжалостно продолжил Чжун Ли, — ты способен на очаровательные звуки. Чайльд почувствовал, что стал полностью красным. — Это было не то… что ты подумал, — пробормотал он, пряча глаза. — Неужели? Чжун Ли опять как-то сразу, мгновенно, оказался к нему слишком близко и Тарталья, занервничав, поднял голову. Стараясь всё же не встречаться взглядом. — А мне показалось, — протянул Архонт, — что это был стон удовольствия. — Ты в этом ничего не понимаешь, — упрямо процедил Чайльд, глядя в стену. — Ты не разбираешься в людях, забыл? — У меня было много собак, — заметил Чжун Ли. — Ты знаешь, как радуются собаки, когда их ласкает хозяин? — Чт… что? — Чайльд шокировано уставился на него. — Я не собака. — Ты солдат, а это что-то вроде вымуштрованного пса. Бросаешься по команде куда скажут, треплешь жертву… радостно врываешься в чужую свору… Хозяева не ласкают таких собак и они чудовищно привязаны к своей стае. — Не смей… — прорычал Чайльд и дёрнулся вперёд, спохватившись лишь в самом конце. Чжун Ли не отшатнулся ни на миллиметр, с интересом разглядывал то, как Тарталья пытается подавить ярость. — Не смей… называть мою семью стаей, — выдохнул Чайльд наконец. Если бы только он был здоров, он бы с удовольствием приложил этого Архонта головой об колонну. Просто, чтобы стереть это высокомерное выражение с его лица. — Я не хотел тебя обидеть, — спокойной произнёс Чжун Ли. — Просто поделился наблюдениями. — Надеюсь, больше ты ни с кем ими не делишься? Иначе вооружённый конфликт неизбежен. — Язвишь? — Неожиданно Архонт улыбнулся. — После всей этой истории я заведу себе щенка. Назову его Чайльдом и буду каждый день почёсывать за ушком. Да что вообще происходит? Тарталья утомлённо прикрыл глаза. — Зачем ты пытаешься ещё больше меня унизить? — Пробормотал он измождённо. — Разве тебе недостаточно той власти, которая уже у тебя есть? Ты победил меня даже без драки. Лечишь, но при этом держишь в плену. Копаешься в душе, собираешься использовать в качестве предмета торга… Может перестанешь хотя бы топтать меня ногами? Почему-то наступила тишина. Архонт очень серьёзно смотрел на него своими жёлтыми глазами. — Мне жаль, если это так выглядит, — мягким глубоким голосом проговорил он. — Потому что на самом деле я хочу вовсе не издеваться над тобой… Он протянул руку к онемевшему Чайльду и нежно, невесомо коснулся его щеки. Тарталья поглядел на него почти жалобно. — Ну вот, — хмыкнул Чжун Ли, — я тебя расстроил. А потом он сделал то, чего Чайльд одновременно желал и боялся. Наклонился и нежно, без малейшего давления, поцеловал его. Чайльд поражённо задержал дыхание, чувствуя чужие губы. Всё происходящее с ним сейчас чудовищно контрастировало со всем, что он когда-либо чувствовал. По сравнению с ним Чжун Ли был таким взрослым. Он ни на секунду не сомневался в своих движениях, медленно, но настойчиво зарываясь пальцами в волосы Чайльда, сжимая их. Он потянул их назад, заставляя Тарталью подставить шею и, когда это произошло, буквально обжёг её своими поцелуями. Чайльду казалось, что это неправильно. Не с ним, не с бывшим Архонтом, не с Повелителем камня, разве все эти боги не должны были быть абсолютно асексуальными? Но от горячих губ, которые прикусывали его кожу, по всему телу распространялся такой силы жар, что все эти мысли одна за одной исчезали из головы Тартальи. К демонам. Разве Чжун Ли не настаивает всё время, что он обычный смертный человек? Архонт отстранился от его шеи и заглянул Чайльду в глаза своими жёлтыми, гипнотизирующими, огнями. — Я совсем не обычный, — прошептал он. Тарталья тихо и обречённо застонал. Это была огромная, опасная змея и сейчас она обвивала его своими кольцами. Чжун Ли отпустил его и Чайльд, не сумев опереться больной рукой, неловко упал на софу, упираясь лопатками в жёсткую спинку. Мокрые, тёмные в полумраке, волосы упали ему на лоб. — Ты весь горишь, — прошептал Архонт, прикасаясь к его уху губами. — Это лихорадка, — упрямо выдавил из себя Тарталья, пытаясь совладать с адреналином, который вскипал у него в крови от близости чужого тела. Чжун Ли добродушно хмыкнул и обеими руками потянул вечно расстёгнутый, непослушный ворот Чайльда, стаскивая вверх его куртку. Тарталья всхлипнул, почему-то чувствуя себя ужасно неловко. Наверное потому, что ещё ни разу рубашку не снимали с него с таким явным сексуальным подтекстом. Ещё ни разу не обнажали специально. Ему сразу же стало холодно и он, растерянно, взглянул на Архонта, который замер над ним, беззастенчиво разглядывая. Чайльд был подтянутый, почти худой. Он не дотягивал по комплекции до большинства бойцов, даже его кожа была слишком белая и слишком нежная. Если не считать шрама, который косо пересекал пресс, никогда нельзя было бы догадаться, что этот мальчишка — вражеский агент. Если бы Чжун Ли лично не видел, на какую мощь способен Тарталья, никогда бы не поверил, что эта сила может помещаться в столь хрупком и тонком теле. Он даже подумал, что было бы забавно, реши Чайльд сопротивляться ему. Это было бы отдельным удовольствием: сломать кого-то настолько порывистого и эмоционального. Поймать птицу и крепко сжать её в своих руках. Но Чайльд не сопротивлялся. Он смотрел снизу своими покрасневшими, усталыми глазами и выглядел так трогательно, что Чжун Ли на секунду усомнился в том, что делает. Но тут какой-то безрассудный запал толкнул Тарталью вперёд и он, зажмуриваясь, подался к Архонту и зубами взялся за замок его плаща. Моргнул, помедлив, длинными мокрыми ресницами и потянул вниз, расстёгивая. Архонт хмыкнул одобрительно и погладил его по волосам. Его умиляло, как Тарталья старательно прячет глаза. — Эй… — позвал он тихонько. — Посмотри на меня. Чайльд послушался, хоть и смутился ещё больше. Чжун Ли воспользовался этим, чтобы опять крепко поцеловать его. Играя языком, он отвлекал Чайльда, который выглядел абсолютно дезориентированным, но пытался отвечать ему так суетно, что не успевал вдыхать. Как будто стремился не потерять лицо, не показать, что ничего не умеет, хотя даже слепой бы увидел, как он неопытен. Чжун Ли жадно гладил всё его тело, впиваясь пальцами в бёдра, сжимая их и немного проникая за жёсткий пояс туда, где было совсем горячо. Тарталья пылал. Он всхлипывал и как будто весь был сконцентрирован только на том, чтобы не показать, что не умеет целоваться. И вместе с тем, он льнул к Архонту, который неторопливо, почти не отвлекаясь, расстёгивал его ремень. Когда брюки упали вниз, звякнув пряжкой, Чайльд охнул и очнулся. Это было отличным моментом, чтобы прижаться к нему, близко, кожа к коже, поглощая его холод и отдавая своё тепло. Кожа Тартальи ощущалась такой же бархатной, как и выглядела. Чжун Ли прикусил его плечо, вызвав восхитительный, протяжный стон и глянул вниз. Член Чайльда был всего на полтона темнее кожи. Среднего размера, напряжённо прижимающийся к впалому животу. По небольшой аккуратной головке медленно стекала большая капля смазки. Это выглядело так восхитительно, что Чжун Ли, не удержался: протянул руку и растёр её по ней. Чайльд в его руках подавился воздухом и застонал. Громко. Наслаждение ударило ему в голову и он, подавшись вперёд, впился Архонту в губы, не столько целуясь, сколько кусаясь. Маленький зверёныш. Чжун Ли тихо засмеялся. — Давай-ка ты попробуешь… — пробормотал он, надавливая Тарталье на плечо и вставая с софы, перед ним. Чайльд и без того выглядел совершенно пылающим, когда он ткнулся лицом в пах Архонту. Как настоящая собака, повозил носом по члену прямо так, сквозь ткань брюк. Чжун Ли тихо выдохнул сквозь зубы и расстегнул ширинку, освобождая свой, уже болезненно стоящий, член. Чайльд неловко ткнулся в него губами, даже не пытаясь поднять на Архонта глаза. Наоборот, казалось, если бы мог — он закрыл бы их вовсе. Неуверенно поцеловал. Лизнул. Сначала коротко, потом по всей длине ствола, попробовал головку на вкус и, решившись, заглотил член почти полностью. Вначале он двигался осторожно, изучающе, проверяя насколько глубоко сможет протолкнуть член к себе в горло. Получалось совсем неглубоко. Чжун Ли смотрел на него сверху и воздух с тихим свистом вырывался из его приоткрытого рта. Голый, у ног Архонта, с его членом во рту — Тарталья выглядел очень хорошо. Но медленный. Какой же он был медленный. Чжун Ли не выдержал, мальчишка действовал слишком аккуратно. Он взял его за медовые волосы и потянул на себя. Чайльд еле успел вдохнуть. Несколько сильных толчков прямо ему в горло, несмотря на слабое сопротивление рук, которыми Тарталья пытался цепляться за него — растёрли нервы Архонта в порошок. Трахать его в рот было слишком хорошо. Но недостаточно. — Вот так… — прошептал он, останавливаясь и выходя из него. Чайльд облегчённо выдохнул, пытаясь выровнять дыхание, и между его губами и мокрым, блестящим членом повисла ниточка слюны. Полуприкрытыми глазами, совершенно ошеломлённо, Тарталья смотрел на этот член. — Иди сюда, — пробормотал Архонт. Он сел на софу, подхватывая Чайльда и усаживая его на колени, спиной к себе. Руками разводя его ноги широко в стороны и Тарталья простонал, чувствуя упирающийся в него член. Мокрая головка тёрлась об него, скользила и желала войти. Прикусывая нежную шею, Чжун Ли взял чужой член в ладонь и Чайльд, издав какой-то задушенный звук, попытался свести ноги. Спрятаться. Зверёныш. Конечно Архонт ему не позволил. — Эй, — позвал Чжун Ли, неспешно двигая кистью по члену мальчишки, — ты же был таким смелым. Не стесняйся. Чайльд простонал что-то бессвязное и попытался выровнять дыхание, что у него совершенно точно не получилось. Архонт был нежным, медленным и одновременно очень властным. Его рука двигалась на члене Чайльда, выдерживая неторопливый, измучивающий ритм. Причиняла стыд и наслаждение. На поверхности сознания Тартальи пробилась мысль, что это его чёртов первый раз. В Ли Юэ. С Повелителем Камня. Головка чужого члена толкалась в него, тёрлась, она была мокрой и горячей. До одури хотелось кончить. И тогда Архонт вошёл в него. И оказалось, что Тарталья действительно громкий. Он сильно и жалобно застонал. Выгнулся вперёд, почти падая. Но Чжун Ли перехватил его за предплечья, сдерживая, не давая наклоняться слишком сильно. Он был внутри и медленно, очень медленно, начинал двигаться. Каждое его движение казалось давало больше, чем Чайльд может вынести. Это было не похоже ни на что, что он чувствовал ранее. Чистое, концентрированное наслаждение, будто кто-то в голове Тартальи нажимал на кнопку. Архонт камня брал его, неспешно, методично, сдерживая за руки слабое содрогающееся тело. Мыслей не было, больше ничего в целом свете не волновало Чайльда, кроме члена распирающего его изнутри. Кроме Архонта, который тяжело, сквозь зубы, дышал у него за спиной. Кроме удовольствия, которое било наотмашь, стремясь заставить его потерять сознание. — Такой красивый… — прошептал Чжун Ли у него за спиной и, услышав этот глубокий голос, Тарталья вдруг, неожиданно для себя, кончил. Без рук, без поцелуев, только с членом заполнившим его внутри. Кончил и совсем обессилел. Повис безвольно в руках Архонта и почти сразу почувствовал, как тот прижимается к нему сзади. Обнимает. Чайльд не знал, сколько они просидели вот так, его безумно клонило в сон. Чжун Ли что-то бормотал ему на ухо своим низким голосом и от этого Тарталье почему-то становилось ещё спокойнее. В какой-то момент они легли вместе, помещаясь на узкой софе и на границе сознания Чайльд почувствовал мягкие нежные губы на своём виске.***
Просыпался Чайльд медленно. Было очень лениво двигаться и он потянулся, вытягиваясь на неудобной софе. Слышался слабый звон. Неожиданно Тарталья вспомнил всё, что было вчера и сел. Оглянулся нервно в поисках одежды — она висела тут же, небрежно накинутая на спинку. Его красная перевязь еле слышно позвякивала, слегка покачиваясь от ветра. От ветра? Чайльд быстро взглянул в окно. Оно было открыто. Пахло солнцем и водопадом. — Ты больше не пленник. Чайльд вздрогнул и обернулся. Архонт стоял в дверях комнаты. Он был полностью одет, свеж и невозмутим. Его жёлтые глаза улыбались. — Я не собираюсь тебя тут дальше держать, — сообщил он онемевшему Тарталье. — Но это не значит, что тебе стоит сбегать. Наоборот. Я хотел бы предложить тебе сделку. Чайльд облизал сухие губы. Нахмурился, встал и принялся одеваться. Делать это при Архонте было безумно смущающе. Некстати вспомнились ночные стоны. Он попытался прогнать их из головы. — Сделку? Опять? — Уточнил он, застёгивая последние пуговицы. Чжун Ли кивнул. — Новый контракт. Только между нами. Первая часть остаётся в силе, Синьора возвращает мне Сердце Бога. Но она не забирает тебя домой. Тарталья уставился на него. Он не понимал. — Ты официально выходишь из организации Фатуи, — объяснил Архонт. Глаза Чайльда расширились. — Нет, даже если… — Чайльд закашлялся, прерываясь. Сердце колотилось у него в горле. Чжун Ли ждал, когда кашель отпустит его и молчал. — Даже если я перестану быть Фатуи, потери Сердца будет достаточно, чтобы они уничтожили всю мою семью… Ты не понимаешь. Договор между мной и Синьорой — личный. Ей придётся оправдываться за проваленное задание. Неважно как, они найдут способ мне отомстить. Я… — Чайльд беспомощно взмахнул руками. — Я не могу поставить под удар мою семью! Я не могу… Он замолчал, не зная, что ещё сказать. Архонт всё это время просто слушал его, не делая попыток прервать. Впрочем, как и всегда. — Ты спас Синьору, — заметил Чжун Ли таким тоном, как будто говорил о прогнозе погоды. Сегодня дождь, гроза, не рекомендуется гулять без зонта и спасать Фатуи. — Это личное, — повторил Чайльд горько. — Неужели ты не понимаешь? Это одно единственное её мне одолжение, и оно будет считаться выполненным, когда она вернёт тебе Сердце. Архонт хмыкнул и неожиданно улыбнулся. — Дело в том, что я не договорил. Я подумал и считаю, что твоя семья тоже должна перебраться в Ли Юэ. Чайльд не мог поверить в то, что услышал. Озвученное требовало колоссальных усилий. — Если честно, я уже договорился о корабле, и он плывёт за ними прямо сейчас, — закончил Архонт ухмыляясь. Кажется, он совершенно не считал, что делает что-то невозможное. — Как видишь, я начал выполнять условия сделки ещё до того, как мы её заключили. Это несвойственно мне, но в последнее время мне нравится пробовать новое. Иногда. Чайльд не знал, что сказать. Он стоял, торопливо перебирая в голове всё, чем может кончиться такой план и не находил изъянов. Это буквально решало все его проблемы. — Зачем… — проговорил он, заглядывая Архонту в глаза. — Зачем тебе делать это для меня? Чжун Ли продолжал улыбаться. — Я люблю хорошие сделки. Хочешь знать, что требуется от тебя? — Очевидно, служить тебе до конца своих дней? — Тарталья косо посмотрел в сторону. — О нет, — Архонт выглядел как никогда довольным. — Я не собираюсь ограничивать твою свободу. Но для моей работы в качестве смертного, мне нужен человек, который умеет вызывать доверие… и по-настоящему умеет сражаться, — добавил он. — Партнёрство? Неужели это всё? — Не поверил Чайльд. — Почти. Ещё я хочу поцеловать тебя. Тарталья прикрыл глаза, не зная, как совладать с лицом. Опять вспомнилось, каким громким он позволил себе быть ночью. — Пробуешь что-то новое? — Попытался отшутиться он, чувствуя, что всё-таки краснеет. Чжун Ли наклонился и медленно, ласково потёрся об его щёку. — Иногда, — согласился он, мягко прихватывая губы Чайльда своими. Чайльд закрыл глаза. Это было не то же самое, что ночью. Не мешала вскипающая страсть, страх, темнота. Это было при свете солнца, нежно и почти невинно. Ему опять показалось, что он стонет. Тарталья открыл глаза и посмотрел на откровенно ухмыляющегося Архонта. Он буквально предлагал ему мечту. Не быть убийцей, не быть вором или лгуном. Войти в настоящую, свободную жизнь. За такие подарки невозможно заплатить. — А всё-таки, что ты скажешь Синьоре? — Спросил Чайльд не особенно надеясь на ответ. Чжун Ли ухмыльнулся ещё сильнее. — Как это что? Естественно, что без тебя совершенно рухнут поставки кокосового молока.