Рокировка

Весь вечер в гостинице “Москва” не смолкала музыка. Звон хрустальных бокалов накладывался на непрерывное щелканье фотоаппаратов. Вспышки, шум и смех пьянили не хуже дорогого шампанского, пару бокалов которого все-таки пригубила Бет. Она до последнего не верила в случившееся - все события после финального матча казались ей сном. Голова кружилась не только от успеха, но и от водки - пришлось выпить с одним из игроков на брудершафт. Рядом то и дело появлялись какие-то люди, поздравляли, просили сфотографироваться, поставить автограф. В какой-то момент от всей этой суеты буквально стало не хватать воздуха. Агент ЦРУ, словно позабыв о своих обязанностях, налегал на икру и спиртное где-то вне зоны видимости, поэтому Бет решила улизнуть, пока к ней снова не образовалась очередь. Проскользнув на балкон, девушка тихонько прикрыла за собой дверь и, наконец, смогла спокойно выдохнуть. Звуки застольных песен и шум сразу умолкли. Притихла и Бет. На балконе курил он. Василий Боргов. Неприступная скала, которая манила и пугала ее все это время. Всю свою жизнь Элизабет шла лишь к нему. Но сейчас ей резко захотелось уйти - даже после победы она боялась этого взгляда. Она уже сделала шаг назад, когда недавний соперник повернул к ней голову. Он будто нутром почувствовал, что Бет рядом. - Мисс Хармон? Какая приятная встреча. - Если честно, довольно неожиданная. И, прошу, зовите меня Лиза… Я не хотела бы вам мешать, - на неуверенном русском добавила девушка, упорно ища пути отступления. Боргов отмахнулся и затушил недокуренную сигарету о густо покрытые снегом перила. - Перестаньте. Вы лучшее, что случилось со мной за последнее время, - сказал он, и Бет показалось, что в складках сурового рта прячется намек на улыбку. Девушка поежилась - от этих слов вся ее кожа покрылась мурашками. А может, все дело было в холоде? Боргов подошел ближе, снял пиджак и накинул ей на плечи. На секунду Бет почувствовала горячее дыхание у своей шеи, и сердце пропустило удар... - А как же шахматы? - спросила она, вспомнив его впечатляющую речь на конференции. Боргов усмехнулся. Усмешка выглядела странно на его мрачном, словно высеченном из камня лице. - Шахматы давно перестали радовать меня так, как раньше. Они стали рутиной. Приятной, но не более того. Вы помогли мне вспомнить, как это было раньше. Какие чувства я испытывал во время первых турниров. Помогли мне снова почувствовать себя живым. Теперь я знаю, что где-то есть соперница, ради которой стоит и дальше оттачивать навыки. Бет почувствовала, как кровь приливает к щекам. Именно такие же чувства были и у нее до победы над гроссмейстером. Ей захотелось сказать что-то особенное, что помогло бы ему понять, как много для нее это значит, но слова комом застряли в горле. Боргов, очевидно, иначе истолковал ее молчание. - Не простудитесь. Вы нужны мне здоровой, - сказал он и решительным шагом направился к выходу. Охвативший ее паралич разбился, и Бет глубоко вдохнула. Морозный воздух охладил горло, тяжело скатился в грудь, засев внутри ледяным осколком. Она всегда была одна. Те, кто был рядом и дарил ей тепло, недолговечные игры в семью, в любовников и друзей - все это рано или поздно оставалось позади, вынуждая ее идти вперед в полном одиночестве. И Бет привыкла к этому, потому что такой была ее жизнь - без оглядки назад, к новым и новым победам, всегда маячащим на горизонте. Что же делать теперь, когда она сама стала маяком для кого-то? - Василий! Он обернулся. Сделав два быстрых шага вперед, Бет взяла его за руку и крепко сжала большую и теплую ладонь. - Василий, а что же дальше? - по щеке потекло что-то мокрое. Наверное, просто растаяла снежинка. - А дальше, Лиза, матч-реванш! - неожиданно тепло улыбнулся Боргов и притянул ее к себе, заключив в объятия.