Холода пред Рождеством

Коридор был прошит всеми ветрами, морозными и просто обжигающими. Едва согревающая одежда не спасала, хотя Регулус кутался в самую теплую из своих кофт. Завтра рождество, поэтому на стенах красовались венки из пушистых хвойных веток, из-под иголок которых робко посверкивали россыпи искр, похожих на бенгальские огни. За окном еще ярче, чем все украшения замка, блестел под солнцем мягкий снег. Он был просто идеален, чтобы упасть в него, утонув в ледяной искристой перине, и никогда не встать, заледенев там насмерть. Регулус был совершенно без понятия, где искать брата, да и не особо торопился. Он не хотел никого видеть и безрадостно благодарил небо за то, что большая часть учеников уже уехала из школы. Коридоры, по которым он медленно, нехотя плелся, оглушали тишиной и свистом ветров. Регулус прошел уже несколько этажей, специально удлиняя дорогу до Гриффиндорской гостиной, в которой возможно и был Сириус. Но она неумолимо приближалась, оказавшись уже за поворотом. Он вздохнул, оперевшись спиной на холодную грубую стену, и мелко дрожащими руками достал из кармана затертую до дыр записку от матери. А оно ему надо вообще? Почему он должен вылавливать Сириуса и передавать ему новости, если Сириус сам виноват, что сжигает все письма, которые пишет ему мать? Регулус не хотел идти к брату. Регулус не хотел говорить с ним, когда его трясет от холода и ужаса. Регулус точно не хотел в таком состоянии сообщать брату о смерти отца. Строки, наспех выведенные дрожащей рукой матери, снова резанули по сердцу, но Регулус держал себя в руках, будто что-то защищало его от полного осознания правды. Он не хотел верить и пока ему это удавалось, но Регулус не был уверен, что сможет остаться спокойным, когда озвучит это вслух. Он не хочет, он хочет в теплую постель, которая все равно не согреет, он хочет выпить горячее какао, которое все равно не остановит дрожь, он хочет… — Регулус? — Он вздрогнул от мягкого удивленного оклика и поднял глаза. На него смотрел растрепанный парень в огромном свитере и с горой шоколада в руках. Люпин, кажется, один из друзей Сириуса. — Что ты здесь делаешь? Холодно же. — В голосе Люпина проскользнуло поразившее Регулуса волнение, но он не успел уделить должное внимание этой мысли, так как Люпин с пониманием добавил. — Сириуса позвать? Ты к нему же? — А, да, — хрипло пробормотал Регулус, неосознанно натягивая рукава кофты на пальцы. — Пожалуйста. Ему понравилась эта черта Люпина, способность остро чувствовать ситуацию и без лишних слов предлагать свою помощь. — Хорошо, — Люпин улыбнулся, слишком тепло для замерзшего сознания Регулуса, привыкшего к более холодному отношению. — Может, зайдешь? У нас теплее, и там никого почти нет. — Нет, спасибо. Регулус захотел просто окликнуть Люпина и попросить его заставить Сириуса прочитать мамино письмо, но он отверг эту идею. Не по-человечески сообщать о смерти родного отца через какую-то бумажку. * * * Римус свалил все шоколадки прямо на пол посреди спальни, где уже были разбросаны карты и всякий мелкий мусор, и Джеймс в забавном ободке с оленьими рожками с радостными причитаниями схватил батончик. Римус не обратил на него внимания и со слишком серьезным и взволнованным для каникул видом посмотрел на Сириуса. Тот под его взглядом тоже стал серьезнее. — Бродяга, там Регулус. Тебе лучше выйти и поговорить с ним. Сириус, ожидавший услышать что-то более важное, разочарованно вздохнул и упал головой на подушку. — Сам зайти не мог? — Я предлагал, он отказался. И выглядил он как инфернал, если не хуже. Что-то случилось. — В голосе Римуса остро сквозило волнение, и если Сириус и хотел что-то возразить, то передумал и лениво поднялся, зачесывая волосы. Джеймс тоже вскинулся. — Может, лучше зайдет погреться? Из подземелий сюда идти очень холодно, да и там стоять… — Посмотрим, — оборвал его Сириус и вышел из комнаты. — Не нравится мне это, правда, — пожаловался Римус и сел рядом с Джеймсом, откусывая шоколад, который, как он верил, может спасти от всего. * * * — Я уже думал, ты не придешь. — Раздался со стороны глухой голос. Сириус понял, почему так волновался Римус: Регулус выглядел жутко уставшим и не то чтобы напуганным, но потерянным. В нем будто потух огонь, свойственный всем живым существам. Вроде все хорошо, Регулус цел и невредим, но смотреть на него жутко. — Я не знаю, что ты хочешь мне сказать, — сразу начал Сириус, вспоминая все предыдущие их разговоры. Он не обращал внимания на болезненный, едва живой взгляд брата. — Но я все еще не планирую возвращаться домой… — Сириус… — И я не хочу ничего слышать ни о ком из родственников… — Сириус… — И если ты пришел, чтобы сказать что-то касательно нашего любимого гадюшника, можешь сразу проваливать… — Сириус… Сириус с шоком услышал дрожь в голосе Регулуса и его боль, слишком явно видную за всеми попытками скрыть ее. Ему стало стыдно, что он так резко начал, пусть и не со зла. Но это совершенно ничто в сравнении с тем, каким мудаком он себя ощутил, когда Регулус продолжил. — Отец умер. Сириус рвано выдохнул. Он не верил, новость слишком неожиданная чтобы верить ей, но он знал, что Регулус не стал бы врать. Не в таком состоянии. — Как?.. Как вообще?! — По официальной версии отказало сердце. Прямо на вчерашнем министерском званом ужине. — Регулус звучал абсолютно равнодушно, и по хребту Сириуса пробежали ледяные мурашки от этого тона не слабее, чем от жуткого холода. — Но у него отличное здоровье, блядь! — неверяще, дрожащим от эмоций голосом пробормотал Сириус. Он выдохнул, пытаясь взять себя в руки. — Какова неофициальная версия? — Яд в вине, которое он пил перед приступом. Проще говоря, убийство у всех на виду. И это намного более вероятно. Конец фразы Регулус бессильно прошептал, но Сириус расслышал. — Кто? Скорее… за что? — Не знаю точно. Ничего не происходило, кроме его отказа присоединяться к Темному Лорду и желания остаться в стороне от политики. А Ему нужны Блэки. Сириус застыл, думая. Тяжесть и холод давили на плечи. Регулус и не двигался, будто изваяние. Тишину нарушал только безразличный свист морозного ветра, и шорох пергамента послышался чересчур резко. — Информация о похоронах, если вдруг ты на них решишь появиться. Ты же опять сжег письмо матери. Сириус не глядя смял записку и сунул в карман. Вероятно, он придет проститься с отцом, но сейчас ему не до этого. — Ему нужны Блэки, — эхом повторил он слова брата. — Насколько сильно? — Белла с радостью дала все обеты. Впрочем, это ожидаемо. Сигнус сослался на слабое здоровье и отказался, Арктурус — на возраст, Поллукс скрылся в неизвестном направлении. Про Альфарда не знаю. Женщин он обычно не трогает. Регулус отчитывался сухо, будто на что-то отвлекая или самому стараясь отвлечься. Сириус поднял взгляд на него, смотря прямо в мутно-серые глаза. — А ты? Регулус молчал. — Реджи? Сириус явно видел, как тяжело брату оставаться спокойным. Он протянул руку, оборачивая пальцы вокруг слишком тонкого левого запястья Регулуса. Регулус не сопротивлялся, когда Сириус закатывал рукав его кофты, и даже не попытался что-то сделать, когда ледяные от сквозняков пальцы брата невесомо заскользили по черным контурам метки на полупрозрачной коже. Он с безразличным вниманием наблюдал за движениями брата, лишь бы на чем-то сосредоточиться и не потеряться в собственной голове. — И что теперь? — потерянно спросил Сириус. Регулус прикусил себе язык, чтобы боль отвлекла от предательски колющих глаза слез. — Посмотрим… — одними губами, с мертвой надеждой на то, что все не так страшно. Сириус беззвучно повторил ответ брата. — Зайдешь к нам погреться? — тихо спросил Сириус, не желая давить еще сильнее. Регулус задумался. Если он останется один, он просто сломается. Он рассыпется, словно кинутая на пол хрустальная статуэтка, и совсем некому будет собрать его обратно в нечто цельное. Регулус только сейчас обратил внимание на то, что едва чувствовал насквозь продрогшее тело. — Да, — неуверенно, больше как вопрос пробормотал он согласие. Сириус вернулся к Полной Даме, надеясь, что его друзья помогут им прийти в себя, даже если они не попросят. Завтра рождество. Они вылечатся под огнями хвойных ветвей, и все будет если не хорошо, то немного лучше точно. Да ведь?