обречённые на провал

1448 год.

      Влад в детстве слышал много историй о войне. Их рассказывал отец, вспоминая о тяжёлой судьбе прадедушки, о них слагали легенды на его родине. Мирча любил бороться с младшим братом на деревянных мечах, постоянно повторяя, что спокойной жизни без войны быть не может. Влад поначалу вдохновлялся сказаниями о боях: он представлял себя на поле, во время битвы, когда ветер обдувал лицо, а враги в ужасе падали пред ним на колени, только завидев его меч. Так Влад продолжал думать до жизни в плену у Турков.       Война быстро перестала быть ярким и мужественным делом и в глазах Влада-младшего стала кровавой бойней, на которую всегда отправляли только умирать. Никто не ждал солдат. Все уже заранее знали исход событий.       Когда скончался Мурад II, Влад в полной мере понял, что его, в какой-то степени, беззаботная жизнь подошла к концу. Смерть султана была для всех неожиданностью: он совсем не жаловался на здоровье и только в свой последний вечер на земле собрал весь дворец в главном зале.       «Мы живём в неспокойное время», — говорил правитель, — «но мы сильны, пока мы едины. Войны не вечны».       Аслан ткнул Влада в бок. Когда Дракула посмотрел на друга, тот закатил глаза в ответ на слова султана.       «Если бы война и правда не была вечной, — прошептал рыжеволосый парень, — то мы бы давно не были пленными в этой стране».       «Как думаешь, — Влад наклонился к уху друга, — у тебя голова хорошо на плечах держится?»       Аслан лишь поморщился и незаметно махнул рукой. «А кто мои слова султану передаст? Ты?»       Влад усмехнулся.       «Я-то тебя за все золото мира не сдам». — Сказал он. — «Но вот только у дворца ушей намного больше, чем ты себе представляешь».       Аслан вновь махнул рукой, будто бы этот разговор ему уже надоел; как будто это не он сам его начал.       «Половина этих дворцовых ушей принадлежит Мехмеду, — заговорил длинноволосый воин, — а его словам султан точно не поверит».       «Будет удивительно, если он не поверит в информацию о неуважении к своей стране».       Аслан передразнил его, чуть повысив голос и сморщив лицо. Влад шлёпнул друга рукой по спине так, что тот зашипел, как найденная в лесу змея, и немного более громче, чем нужно, грязно выругался. Изо рта Влада вырвался смешок.       «Очень весело, — зло прошептал Аслан, — я тебе сейчас такое устр…»       «Проявите уважение! — к ним повернулся Димитрис, учитель рисования. — Я понимаю, что вам неинтересно, но не отвлекайте других!»       Парни синхронно кивнули. Как только мужчина отвернулся, они тотчас посмотрели друг на друга и прыснули, но Аслан быстро отвернулся, сжав губы, и закрыл глаза, пытаясь не засмеяться, а Влад закрыл рот ладонью, делая вид, что просто зевает.       Дракула тут же почувствовал на себе взгляд; на него смотрела Лале, которая стояла рядом с Шахи-хатун, вытаращив глаза. Влад тут же заметил плотно поджатые губы девушки и понял, что она тоже делала всё возможное, чтобы не засмеяться.       И это было в порядке вещей: они всегда смеялись все вместе. При любом удобном случае, Лале, Аслан и Влад прятались в доме матери Мехмеда и часто просто сидели в тишине. Влад любил наблюдать за тем, как Лале рисовала — меж бровей у неё всегда появлялась морщинка, а взгляд был сосредоточен только на холсте. Она аккуратно выводила линии, прорисовывала каждый листок, если рисовала пейзажи.       Влад давно заметил, что его чувства к Лале переросли во что-то большее, чем дружеская привязанность. Он хотел быть рядом с ней в любую минуту, когда бы она ни попросила, когда бы ни позвала его за собой — он бы, не оглядываясь назад, направился бы за ней. Лале часто хватала его за руку, переплетая пальцы друга со своими, и со всех ног неслась вперёд, стремясь показать Владу волшебный красно-розовый закат. Влад бежал за ней, улыбаясь и крепче сжимая руку, — только бы не потерять её из виду.       Лале отпускала его и садилась на траву, зная, что парень сядет рядом. Они так и смотрели на садившееся солнце — оно медленно уходило за горизонт, оставляя позади себя лишь окрашенные в фиолетовый облака и открывая дорогу звёздам и луне. Влад наблюдал не за природой, а смотрел на Лале, глаза которой блестели, а вся она, казалось, стремилась туда, где звёзды, видевшие мир с начала его создания, рассказывали бы ей истории об отважных воинах и не менее храбрых девушках.       «Как думаешь», — спрашивала она, — «знают ли звёзды будущее?». Влад в ответ лишь пожимал плечами.       «Я думаю, что мы им неинтересны».       Лале поворачивала голову к другу и удивлённо смотрела на него. «Ты не прав, Влад». — Мягко говорила девушка. «Я думаю, что звёзды наблюдают за нами. Они запоминают каждую секунду нашей жизни, чтобы мы потом вспоминали о моментах, когда нам было хорошо».       «Как сейчас?»       Лале улыбалась и брала Влада за руку. «Да. Как сейчас».       Влад навечно запомнил тот вечер. После него вся жизнь перевернулась насовсем.       Лале запыхалась, когда прибежала на конюшню. Она неслась со всех ног и не останавливалась, пока не ухватилась руками за края рубах Аслана и Влада. Будто бы, кроме них, никто бы не дал ей спасения.       Глаза Лале блестели теперь от слёз, а руки дрожали от страха. «Дядя Мурад умер», — произнесла она на одном дыхании. Этого парням хватило, чтобы предвидеть будущее с точностью до минуты. Влад обхватил лицо Лале руками; по её щекам текли слёзы, словно лесной ручей несся навстречу реке — так слёзы Лале падали на пальцы парня. Он притянул её к себе и не двигался, пока она плакала, сжимая куски ткани на его спине. Аслан положил руки ей на плечи и наклонился к макушке, прижимаясь к ней подбородком. Лале не проронила ни звука. Это напугало парней больше всего.       Лицо Лале было серым, будто бы смерть дядюшки забрала вместе с собой и её. Аслана и Влада никто, кроме вездесущей Шахи-хатун, не отгонял от Лале — ни на похоронах, ни в любое другое время. Пока во дворе вновь не появился отвратительный до скрежета в зубах Мехмед.       Первым же указом султана было начать войну с Византией. Армия, как ни пытались Влад и Аслан, ни в какую не хотела идти против нового султана. Двух друзей Мехмед отправил в первый же его новый поход на страну-противника.       «Неужели вы пойдёте на войну? — спрашивала Лале. «Как он такое допускает?».       «Он это не допускает, — отвечал ей Аслан, — он сам это начинает. И мы идём в первый же поход не просто так».       «Он не может так поступать! — Лале вскочила с места. — Он специально… Почему…».       Она совсем потерялась в словах. На глазах у девушки заблестели слёзы, но она сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться. «Я ему не дамся. — Твёрдо сказала она. — Надо будет — убью».       Аслан вздохнул. «Плохое от нас с тобой влияние, Влад, — они с другом переглянулись. — За столько лет довели Лале до мыслей о перевороте и убийстве султана».       Лале и Влад одновременно улыбнулись словам парня. Аслан всегда умел находить хорошее даже в грустных ситуациях. Вот и теперь: его маленькая шутка помогла Лале выровнять дыхание и сглотнуть ком в горле.       «Я боюсь за вас, — вновь заговорила она, смотря куда-то в стену, — вам нельзя на войну. Никому нельзя на войну».       «Лале, — сказал Влад, — с нами всё будет хорошо».       «Обещаем», — вторил ему Аслан.       Раннее утро следующего дня ознаменовалось сбором в тыл врага. Солнце ещё не встало, когда Лале выбежала из своих покоев и ветром понеслась прощаться с друзьями. Аслан крепко сжал её в своих объятиях и поцеловал в лоб — именно так, как обычно это делают старшие братья. Пока Лале искала что-то в карманах, чтобы дать им в дорогу, Аслан быстро притянул Влада за рукав ближе к себе и зашептал.       «Отведи её в сторону. Скажи ей что-нибудь хорошее». Влад недоумённо посмотрел на друга. «Я же не слепой, Влад. И не дурак. Хоть ты меня таким и считаешь». Темноволосый юноша тепло улыбнулся другу.       «Аслан мне пообещал. — Сказала Лале, когда они с Владом отошли немного поодаль. — Теперь и ты обещай».       «Что обещать, Лале?»       «Обещай, поклянись, что вернёшься живым. Не ради меня, — быстро добавила она, — ради себя».       Влад смотрел на её губы, как она произносила слова и как они краснели с каждым мгновением. Она чуть ли не плакала, но сдерживала себя; прощания им всем давались нелегко.       «Я пообещаю тебе всё, что угодно, Лале».       Она взяла парня за руку и вновь, как и всегда это делала, переплела его пальцы со своими.       «Лале».       Она подняла на него глаза, полные надежды и отчаяния — как же это могло сочетаться в одном только пронизывающем до костей взгляде? «Влад».       «Я, кажется, тебя люблю, Лале».       Его слова прозвучали одновременно с приказом Али-Бея выдвигаться. Горечь ухода окрасилась мягким поцелуем и прикосновением к его щеке, а потом Лале исчезла, оставляя позади себя лишь запах лаванды.       Влад держался за Аслана и Лале каждую минуту, проведённую в бое. Аслан держался за друга в ответ: в атаку они шли рядом, отступали — вместе. Аслан, засыпая в одну из спокойных ночей, проговорил, что неплохо им было помыться. Влад усмехнулся и вырвал тростинку, а затем зажал её между губами, чувствую сладковатый вкус во рту.       Последняя битва была гнетущей. Османам было приказано отступать, хоть Мехмед и был против; отход был не из лёгких. Византийцы (такие же мальчишки, как и большая часть армии османов) бились умело и жестоко. Влад это прекрасно понимал. Они боролись за свою страну.       Влад вдруг заметил, что, к боровшемуся с одним воином Аслану, сзади подкрадывался другой. Влад не знал, что умел так быстро бегать. Рассекая мечом любого, кто попадался ему на пути, испуская лишь злость и гнев, Влад нёсся к врагу до тех пор, пока не проткнул того мечом. Аслан удивлённо взглянул на друга, когда и его противник пал.       «Быстр, как рысь».       «Не за что, Аслан».       «Есть за что, Влад».       Солнце уже садилось, а византийцы совсем не планировали отпускать ни одного османа живым. Али-Бей, израненный и измученный Али-Бей, приказал перейти в отступление и бежать, пока византийцы не останутся позади. Влад и Аслан сражались до последнего.       «Уходим, Влад, Аслан!» — услышал парень, когда один из бойцов вражеской армии упал без чувств к его ногам. Обернувшись, он увидел, как один из таких же пленённых, как и он (кажется, его звали Алонсо), ждал их у входа в лес. Влад, вдруг чувствуя какое-то странное замедление во времени, повернулся туда, где был Аслан. Друзья на мгновенье переглянулись; Владу почудилось, что они вновь оказались в том самом секретном домике, где Аслан без умолку трещал о луках и стрелах, попутно шутливо мешая Лале рисовать.       Меч молодого византийского бойца пронзил грудь Аслана. Из приоткрытого рта потекла кровь, а глаза застыли в безумном ужасе. Владу показалось, что вместе с Асланом, мечом пронзили и его. Аслан рухнул на землю — рыжие волосы легли полукругом у его головы, а грудь перестала подниматься и опускаться. Влад поднял меч вверх, сделал шаг вперёд — прямо на ухмыляющегося византийца — но тут же был обхвачен руками.       «Там Аслан! — кричал он, пока сильные руки одного из солдат тащили его в лес. — пустите! Там Аслан!».       Влад начал задыхаться от щипавших глаза слёз, а боль в груди вырвалась наружу в оглушающем всю округу крике. От него вороны слетели с деревьев и начали кружить над полем боя, ища себе лакомство. Влад, с застеленными красной пеленой ярости глазами, смотрел на убийцу своего лучшего друга, а потом перевёл взгляд на птиц. Те, будто услышав его мысли, всей стаей ринулись вниз. Молодой византиец лишь успел поднять голову и открыть рот, когда десять ворон решили отправить его прямиком в Преисподнюю. Влад болезненно улыбнулся, когда уже в самой гуще леса слышал посмертные крики убийцы Аслана.       Влад какое-то время находился в бреду; ему чудилось, в темноте леса, как Аслана раз за разом убивают на его глазах. В голове всё также был образ лучшего друга, его раскрытых от страха смерти глаз и окровавленной одежды. Влад не представлял, как сказать об этом Лале. Только мысли о ней грели его в припадках лихорадки во время ночных привалов.       «Влад!»       Как только он переступил порог дворца, первым он увидел Димитриса. Тот смотрел на него, как на приведение — о них на родине парня говорили много.       «Учитель Димитрис». — Выдавил из себя Влад. «Где Лале?».       Его слова перебил отчаянный крик, который донёсся со стороны башни. Грудь Влада разрезала острая боль; он сразу понял — что-то не так. И он побежал.       У башни уже столпилась куча народу. Все, почему-то, закрывали рты ладонями и утирали слёзы с лиц; Влад гневно растолкал всех, кто стоял у него на пути. Красная жидкость коснулась его ног сразу же, как он вышел вперёд.       Её волосы теперь походили на волосы Аслана: они словно горели красным во время очередного закатного марева. Влад упал на колени перед ней, смотря, как не двигаются её всегда что-то рисующие пальцы. Он осторожно положил её голову себе на колени; на лицо девушки упало несколько капель из глаз парня. Произойди такое раньше, она бы отмахнулась от Влада и тут же вскочила бы на ноги, отбегая от него.       «Лале», — прошептал Влад, наклонившись к её лицу, — «Лале, просыпайся. Я вернулся домой. Как и обещал».       Она ему не ответила. Его горячее дыхание и нескончаемые слёзы обжигали её уже остывающее тело, и Влад не чувствовал ничего, кроме холода в груди.       «Мне не казалось, Лале». — Проговорил он, гладя её по волосам. «Я правда люблю тебя. Я так люблю тебя, Лале».       Он оставил на её губах такой же лёгкий, ответный поцелуй, и провёл пальцем по щеке. Лале казалось просто мирно спящей. Никак не мёртвой.       Влад поднял голову, чтобы прокричать проклятья в небо; он не знал, хотел ли он проклянуть бога. Но вместо светло-голубого неба Влад увидел перед собой Мехмеда — и картинка в его голове сложилась мгновенно. У новоиспечённого султана был напуганный взгляд и тряслись руки, руки, как уже понял Влад, от прикосновения которых Лале прыгнула навстречу смерти.       «В этой или другой жизни, — заговорил Влад так тихо, чтобы только Мехмед слышал его слова, — я найду тебя. И ты лишишься всего от моей руки. Я лишу тебя твоей жизни так же, как и ты лишил меня семьи».       — Получается, ты родственник Влада Дракулы? — голос Лео вырвал мужчину из воспоминаний. Он взглянул на парня и кивнул.       — Так и есть. — Кратко ответил он, пытаясь отогнать образ умирающего Аслана. Вот же он, перерождённый Аслан, стоит справа от него и даже не знает, насколько сильно Влад рад его видеть. — Я уже говорил об этом.       Лео махнул рукой, будто этот разговор ему уже надоел, и вновь заговорил. — Я переспросить не могу? Вдруг я не расслышал в первый раз. Или упустил важную информацию.       Влад улыбнулся. Ему бы сейчас увлечься этой перепалкой с его лучшим другом, но время беспощадно — оно отнимет у него и Лео, будь на то его воля.       — Может, вам пора перестать метать ножи? — Влад и Лео синхронно обернулись на голос Лайи, которая стояла и смотрела на них. Как же Дракула был счастлив, что перерождённой Лале дали больше времени пожить. Пожить без дворцовых проблем и Мехмеда.       «Чем больше ты тянешь время, — отозвался в голове недавний разговор с Ноэ, — тем меньше времени им оставляешь. Ты же поклялся не давать чувствам волю. И ты своего обещания не сдерживаешь. А проклятье от этого никуда не испарится, друг. Твои друзья опять умрут, если ты не поторопишься».       — Влад, эй! — Лео помахал у него перед лицом рукой. — Ты куда пропал?       — Ты в порядке? — обеспокоенно спросила Лайя, делая несколько шагов ближе к нему.       Влад тут же сделал шаг назад и прочистил горло, чтобы вновь звучать отстранённо, как и всегда. — Да. Лайя, не отлучайся сегодня из замка. Лео, — он многозначительно посмотрел на парня, — надеюсь, ты проследишь. Будьте осторожнее.       Влад и не понял, когда именно он побежал. Горло будто сдавили рукой, сжимая до того момента, пока он не задохнётся. Голос Существа в голове вторил дрожащим рукам Влада: «Сгубил ты одну деву, сгубишь и эту. Захлебнётся в крови Лайя так же, как и Лале. Перерождение не поменяет ей и твоему другу Лео судьбы. А ты останешься в руинах своего замка и станешь таким же, как я. Ни живым, ни мёртвым. Останешься Существом навеки».