Прикосновение холодного металла

У Кацуки было замечательное настроение. По крайней мере, те пару секунд после сна, пока в сознании была чарующая дымка и пустота, а не пару тысяч надоедливых мыслей и воспоминания вчерашнего дня. Он смотрел в потолок своей квартиры и думал о том, что вторая половина кровати пустует и он наверняка выглядит со стороны отстраненно и одиноко. Деку лежит в больнице, предпочитая их мягкой и достаточно большой кровати больничную койку, и Кацуки посчитал бы его предателем, если бы тот не находился там по реальной причине. Блондин проводит рукой по своей щеке, чувствуя под пальцами короткую щетину и вслушиваясь в ее тихий треск. Он не мог винить Деку за его отсутствие рядом, ведь тот в их последнем бою покалечился сильнее, чем когда либо, видимо посчитав что он сможет справиться сам. Глупец. Зубы стискиваются сильнее и Кацуки уже более привычно для себя хмурится, полностью теряя крупицы хорошего утреннего настроения. Он неторопливо встает, снова бросая взгляд на пустующую половину кровати и идет в ванную, где встает под прохладные струи воды. И вот, наконец звенящая тишина вновь возвращается к нему и он, пользуясь этим коротким мгновением, наслаждается им. Вода уносит с собой все: откуда-то взявшуюся усталость сразу после ночи, словно он и не ложился спать, ощущение, словно его голова была готова вот-вот взорваться. Выходя из душа в одном полотенце Кацуки не заходит на кухню. Без Деку в этом доме кусок в горло не лез, и он не ел нормально вот уже несколько дней, а напоминает ему об этом лишь изредка урчащий желудок, который умолял съесть уже хоть что-нибудь. Возможно йогурта или бутерброда было бы достаточно для перекуса, но он напрочь игнорирует все мысли о чем-то съедобном. Также Кацуки старается игнорировать зеркало, проходя мимо него так, словно его там и вовсе нет. Ох, это он умел прекрасно, ровно также он проходит мимо своих фанатов, которые все еще по какой-то причине ими являются. Но даже если бы он заглянул в отражающую поверхность, чтобы он там увидел? Осунувшиеся щеки? Красные глаза, где сосуды полопались от переутомления и отсутствия длительного сна? Жалкого человека, который приостановил свое существование из-за того, что его парень лежит в больнице? Кацуки быстро собирается и покидает квартиру. Там невыносимо тихо и уж лучше он появится в шумном агентстве, чем сделает уборку в пятый раз, проходясь тряпкой по тем местам, где пыль еще даже не успела осесть. Здесь ему рады и он получает какую-никакую поддержку. Киришима похлопывает по плечу и напоминает что для патруля стоит переодеться в геройский костюм, а Каминари скажет пару идиотских шуток, в которых Кацуки почему-то так нуждался, хоть и вовсе не реагировал на них. И только вечером, после агентства он решается зайти в больницу, а для этого покупает самый красивый и пышный букет ромашек в ближайшем цветочном, а также неизвестно зачем, немного фруктов. По дороге до палаты он смотрит только себе под ноги, чисто интуитивно и по памяти доходя туда и стараясь не смотреть медсестрам в глаза. Им явно надоело повторять что часы посещения заканчиваются в восемь и ему нужно покинуть помещение. Он все равно их не послушает, покидая больницу тайком в два или три часа ночи. И вот он стоит напротив нужной двери, боясь открыть ее и снова увидеть как Деку лежит под капельницей, истощенный, слегка похудевший и с большим количеством бинтов на том месте, где должна быть левая рука. Он боялся теперь думать об его будущем. Что будет с его причудой? Сможет ли он смириться с тем, что придется многое поменять? Кацуки наконец заходит в палату и подходит к койке, смотря на тусклые веснушки на впалых щеках. Рядом на кровати и тумбочке разбросаны несколько чертежей, видимо Хацуме оставила их, когда конструировала протез для Изуку. Блондин складывает их в одну аккуратную стопку и прячет в тумбочку. Но что-то еще было не так и только через какое-то время он понимает, что пора собрать опавшие лепестки его прошлого букета и выбросить его в урну. Он меняет воду и оставляет уже новые ромашки на их прежнем месте. Кацуки хотел чтобы когда Деку проснется он увидел его любимые цветы. Такие простые и одновременно с этим невероятные, как и он сам. Парень немного шире открывает окно, чтобы воздух больше поступал в палату и садится на табуретку, облокачиваясь спиной на стену и смотря пустым взглядом вперед. — Знаешь, Деку, как только ты очнешься, врач назначит тебе долгую и трудную реабилитацию, а Мей сделает для тебя бионическую руку или типа того… — возможно, он хотел сказать что-то еще в том же духе, но он знал что если продолжит, то будет обманывать сам себя. Это явно было очень глупо, поэтому выдержав паузу он говорит правду: — Я так соскучился по тебе… Кацуки знал, что его не слышат, но он дотягивается до чужой руки и уверенно переплетает с ним пальцы. — Я боюсь находиться дома… Так тихо… Мне не хватает твоего гребаного смеха, твоего бурчания под нос и твоих речей о Всемогущем… По щекам начинают течь слезы и блондин, зная, что их не побеспокоят, не спешит их вытирать, захлебываясь в море чувств и сожаления. Он верит и знает, что Деку идет на поправку, но именно сейчас ему очень плохо. Что-то там, внутри, готово проломить ребра и стремительно выползти наружу с истошным криком от одной мысли, что его Изуку может не очнуться. Так проходит пару часов. Парень отчитывает свой монолог, рассказывает о всем, что с ним происходит и лишь сильнее сжимает в руке чужую ладонь, иногда слыша шуршание одеяла. Во всей атмосфере больницы его больше всего раздражало тиканье часов, но именно они не давали сойти с ума в месте, где умирают люди и так долго не может очнуться Деку.

***

Звонок из больницы поступает днем и Кацуки срывается с дежурства, ничего так и не объяснив Ашидо и тихо хихикающему Серо. Он словно во сне добирается до их квартиры, хватая с полок комода сменную одежду. Его любимые шорты, на всякий случай ветровку и как-бы случайно берет ту самую любимую глупую футболку Деку с идиотским принтом Всемогущего. Весь его гардероб был в похожем идиотском стиле, что знатно раздражало Кацуки, но он постепенно начал привыкать и считать улыбающегося придурка в подобной одежде милым. До больницы он берет такси и сильно нервничает, стараясь вспомнить сколько его парня не было дома. Неделя? Две? А если бы Кацуки так и не смог нормально воспринимать пищу без него? Хорошо, что Киришима заметил это через несколько дней и на какое-то время поселил его у себя, запихивая еду в рот чуть ли не насильно. Он бежит по белым коридорам и не слышит ничего, кроме собственного сердцебиения, что набатом звучало в ушах, а когда влетает в палату, останавливается на пороге, видя выражение лица Изуку. Это буквально выбивает у него землю из-под ног, ведь сразу можно было понять, что все его переживания оказались правдой. Хацуме пару дней назад принесла готовый протез и долго подсоединяла его, а теперь и сам Деку с пустыми глазами смотрел на него. Он переводит взгляд дохлой рыбы на Кацуки и очевидно, как сильно потеря руки шокировала его. Блондин вздыхает и обходит койку, вновь опускаясь на табуретку и наконец успокаиваясь. Что бы не происходило в черепушке Деку, он жив и он здоров, а это самое главное… Ну или почти здоров. — Каччан… — Ничего не говори, Деку. Кацуки оставляет сменные вещи поверх одеяла, а после просто притягивает его к себе и целует так, как не целовал никогда. Совсем нежно и невесомо, словно впервые. Он осторожно прикусывает чужие губы и не дает сказать ни слова, пресекая все попытки на корню. Мысли, что кружились в голове Изуку, растягиваются лаймовой жвачкой, но это не помогает забыть их, а лишь немного притупляет. Отрываясь Кацуки усмехается, стараясь больше не обращать внимание на подавленность Деку и неловко касается протеза в области плеча. — А эта штука крепче чем выглядит… Та розовая девка хорошо постаралась. Как ощущения? Изуку еле отходит от поцелуя, касаясь рукой своих приятно покалывающих губ. Хоть они и встречаются два с половиной года, Кацуки обычно его таким не балует, а тут их поцелуй даже не был похож на смертельную схватку. — Держится крепко и реагирует на нервные импульсы… Но… Я не помню как потерял руку, как это произошло? — словно наконец отмерев спрашивает тот. Блондин фыркает и тыкает пальцем в грудь Изуку, чувствуя под больничным халатом прочные, но достаточно эластичные крепления. — Ты сам виноват, посмел думать о том, что ты сильнее меня и сможешь победить один. Изуку на это лишь поджимает губы и вновь смотрит на протез. Он помнил только огромные, непроглядные клубы дыма, чей-то пронзительный крик и резкую боль. Но кроме этого в сознании четко отпечатался мерзкий хохот злодея, который пробирал до костей и явно еще долго-долго будет появляться в его снах. После пробуждения он чувствовал невероятную легкость в теле и захотел коснуться левой рукой до лба, но вместо этого не ощущал совсем ничего. Он старался пошевелить хотя бы пальцем, но вместо этого что-то противно жужжало, и тогда он осмелился опустить взгляд. Мягко говоря он был шокирован. Страх и обида заполнили буквально всю его душу и парень пару минут кричал, не понимая, что произошло и лишь врач смог объяснить, что все в порядке, хотя ничего в порядке не было. Заметив задумчивость своего парня, Кацуки прижимает его к себе, словно все еще боясь, что он может исчезнуть прямо из его рук и гладит по спутанным волосам. — Пойдем домой. Все будет хорошо. Сможешь встать сам?

***

Кацуки очень хотелось верить, что все будет хорошо, ведь до сих пор этого не происходило. По возвращению домой Изуку вообще замкнулся в себе. Хацуме пару раз приходила объяснять, что может ее «малышка» и как ей управлять и на этом общение с внешним миром у Деку заканчивалось. Кацуки предполагал, что потеря части тела сильно повлияет на того, но не на столько же. Быть может, он стеснялся или боялся, что его теперь не примут, но ведь он не стал кем-то другим, если к его телу прикреплен бионический протез. Часто по ночам он стал слышать, как Деку сгибает и разгибает руку, ведь это сопровождалось тихим-тихим жужжанием. Он не спешил поворачиваться в такие моменты, но все же когда делал это, видел, что тот плачет. Так продолжать было нельзя. Кацуки каждый день помогал Изуку развивать моторику, даже старался придумать уникальный стиль ближнего боя, а позже тайком готовил ему вечеринку. Он не знал, каким именно образом она повлияет на Изуку, замкнется он еще больше или наконец пробьет свою скорлупу мощным ударом, но он по-любому сдвинется с мертвого места. Идея вечеринки пришла ему из воспоминаний. Когда его похитила Лига Злодеев, а после спасли одноклассники, Киришима пришел к нему вечером с двумя пирожными и выслушал, как Кацуки излил ему душу. В моменты, когда ты не знаешь, куда тебе деваться, очень важны друзья, а у Деку их достаточно много. Первыми блондин пригласил Киришиму, Каминари, Ашидо и Серо, так как работал с ними в одном агентстве, а после через них связался с Ураракой и Иидой, потому что знал, что они вроде как дружили в академии. Оставалось только ждать назначенного дня и не казаться подозрительным. И быть может это совсем не похоже на Кацуки, но он сильно волновался, потому что любил. Любил сильнее всех на свете и хотел помочь.

***

Изуку пил чай, укутавшись в теплый плед и уже пару сотен раз перечитывая одну и ту же строчку книги, что недавно нашел у Кацуки в старых вещах. Смысл прочитанного совсем не воспринимался и не оставлял никакого следа в мыслях, потому что он вновь мельком рассматривал протез. Изуку казалось, что теперь ничего не будет как прежде, что теперь Каччан смотрит на него по-другому, а друзья и вовсе будут зыркать с презрением. Он ненавидел себя за то, что не рассчитал тогда силу и не послушал других. Но если разбираться детальнее, даже в этом был свой плюс — он спас чужие жизни. Неожиданно по всей квартире слышится трель звонка и зеленоглазый с подозрением смотрит на вошедшего в комнату Кацуки. — Ты заказал ужин? Это пицца или удон? Тот лишь недовольно фыркает и поворачивается к парню спиной, на самом деле довольно скалясь. — Сам пойди и проверь. — Каччан, у меня абсолютно нет настроения сейчас вставать куда-то и что либо делать. Блондину не нравится подобный ответ, это явно не лучший настрой для импровизированного праздника, но он тяжелым шагом приближается, вставая напротив дивана и скрещивая руки на груди в знак своего превосходства. — Что ж, тогда мне очень жаль. Он отбирает книгу, откидывая ее куда-то в сторону и поднимает Деку с дивана, сжимая его поперек талии. Несмотря на то, что тот сильно барахтался и старался вырваться, Кацуки доносит его до двери и как раз в тот момент, когда звонок звучит снова, он открывает ее, показывая всем пришедшим всполошенного и пыхтящего парня в своих руках. И, на удивление, он в миг замирает. И куда это делась вся его энергия? Улыбающаяся в своей манере Урарака показывает тортик в её руках, а у Денки Кацуки успевает заметить пару бутылок спиртного. Эта идея уже сейчас казалась идиотской, но несмотря на это красный, как помидор Изуку приглашает всех в дом и бежит ставить чайник. Конечно, все ребята были в курсе того, зачем именно их позвали и как раз поэтому совсем не затрагивали тему потери руки в разговорах и шутках. Атмосфера в их с Кацуки доме впервые за это время стала непринужденной и легкой, как будто они снова вернулись в академию, на первый курс. Как оказалось позже, у Каминари замечательный вкус на алкоголь, а Киришима умеет разбавить любую появившуюся неловкую паузу, уводя разговор в совершенно другое русло. Но Изуку чувствует себя неловко. Почему никто не смотрит на него так, как он предполагал? Почему он так растерян из-за отсутствия издевок и отвращения? Но из этих размышлений его буквально вытягивает улыбающийся Кацуки. Да, это была именно та нежная и любимая им улыбка, которую он мог увидеть только по утрам, после их жаркого секса, когда Кацуки покрывал его щеки поцелуями, стараясь уделить внимание каждой веснушке. Его до безобразия влюбленный взгляд пленял и парень наконец смог расслабиться, дать себе волю и даже стал участвовать в разговоре. Ближе к двум часам ночи Кацуки выпроводил всех из их квартиры. Благо ему очень помог Иида, по которому можно было сказать, что староста — это на всю жизнь. Он активно жестикулировал и повторял, что они слишком засиделись и явно мешают соседям, а блондин помогал ему грубой силой, на короткое время превратившись в бульдозер и выталкивая подвыпившего Киришиму с их прихожей. И вот, когда тишина вновь заполнила все имеющееся пространство, Кацуки направился в спальню, где сидел Деку и как-то глупо вновь пялился на протез. Но на этот раз его взгляд был совсем другим. В комнате царил полумрак, потому что единственным источником света являлось бра, что находилось над стороной кровати Деку и светило достаточно тускло. В такой атмосфере блондин боялся сделать хоть один шаг, но когда его вообще останавливал страх? Он садится рядом с парнем и опускает голову на чужое плечо, впервые касается протеза без особой на то надобности и ведет пальцами от предплечья до ладони, чувствуя приятный на ощупь материал и какие-то рельефы. Кацуки также впервые переплетает пальцы с ним этой рукой, наконец показывая подобным жестом свою поддержку, полное принятие и Изуку вновь чувствует прежнюю тягу к жизни. Она наполняла его изнутри, как когда-то давно в детстве и все казалось теперь таким простым. — Каминари-кун явно переборщил с крепким алкоголем, не так ли? Парень тихо цыкает языком и поудобнее устраивается на плече, ощущая что его руку сжали в ответ. Не умел Деку завязывать разговор наедине. — Да, ты прав. И… Что теперь? Я позвал их чтобы ты, задрот, перестал себя накручивать и наконец вышел на работу. Кацуки отстраняется и обеими руками смело берет чужое лицо за щеки, чуть оттягивая их и слыша недовольное кряхтение в ответ. — Ты нужен миру. — чуть ли не шепчет он в чужие губы и уже целуя, отпускает Изуку, прижимая его к себе за талию и чувствуя прикосновение холодного металла к своему затылку. Он не спешит отрываться, растягивая сладкую истому и когда кислород почти заканчивается в легких, с неохотой останется, еще несколько секунд просто рассматривая такие родные и любимые зеленые глаза напротив. — Ты нужен мне.

***

Костюм героя Деку потерпел сильные изменения, из-за новых особенностей его тела и теперь один из рукавов полностью исчез, открывая вид на бионический протез и внушительный шрам. Парень переживал, что это испугает детей, что с восхищением смотрели на него через экраны телевизоров, но все произошло с точностью наоборот, что не могло не радовать. Чуть позже, после пары жалоб о том, что крепления сильно сжимают кожу и мешают дышать, Хацуме усовершенствовала костюм снова, найдя иной способ плотно удерживать протез и теперь эластичные ремни, что раньше были похожи на своеобразную портупею больше не радовали Кацуки своим наличием. Изуку даже добился чтобы вся конструкция была заново выполнена в его стиле, то есть с добавлением зеленых вставок. Метал больше не раздражал своим жужжанием и скрежетом, а позже Изуку обнаружил что при спасательных операциях наличие мини аптечки и фонаря, спрятанного где-то на запястье совершенно не мешает. Он попросту привык, что теперь по утрам нужно было периодически перезагружать систему, чтобы не довести ее до сбоя, что кружку с чаем вполне можно держать левой, а правой перелистывать страницы исписанной им тетради, что в продаже появилась его новая фигурка и фанатам она почему-то нравилась гораздо больше, чем предыдущие. Да, он привык, что Кацуки перед сном покрывает поцелуями его ладони. Обе, словно одна из них по прежнему настоящая и он мог почувствовать губами кожу и давние шрамы. Привык будить своего парня ледяным прикосновением подушечек пальцев к теплой шее, пока система еще не успела прогреться. И теперь Изуку улыбался, смотря в зеркало и чувствуя нежные объятия со спины. Ему было все равно что он теперь не такой как все, ведь рядом с ним его любимый парень, а пальцы протеза осторожно сжимают бархатистую коробочку, которую ему вручили пару секунд назад и теперь ожидали реакции, нагло ухмыляясь.