***
Этот день наступил всего через несколько дней, когда Кас вернулся домой после подписания нового трудового договора. За последнее время он узнал немного больше о новом районе, в котором жил, а точнее — о соседях. По большей части его соседями были студенты колледжа, которые вместе снимали различные дома. Он был дружелюбен, если проходил мимо, но не был особенно заинтересован в дружбе с ними. Он будет ассистентом профессора в университете, и чувствовал, что это не совсем хорошая идея: дружить с потенциальными студентами. Единственные студенты, которые не ходили в этот колледж, были в основном отшельники, которых не назвать дружелюбными соседями, коих он себе представлял. Медленно, но верно к нему приходило понимание, что книги и средства массовой информации изображали пригород совершенно неверно, и что на самом деле это было не совсем то, чего он ожидал. Хотя он предпочитал пригород городской жизни, так как мог водить машину, гулять и наслаждаться мирными ночами с минимальным движением за окном, хоть это и не был район, где соседи приносят друг другу яблочный пирог. Кроме того, он узнал еще кое-что о своем соседе. Во-первых, у него был холеный черный «Шевроле», который украл место Кастиэля несколько дней назад. Это была громкая машина, всегда издававшая грохот, когда ее заводят, и он обнаружил, что всегда знает, когда его сосед уезжает или возвращается, просто основываясь на шуме. Во-вторых, этот сосед был, вероятно, самым привлекательным мужчиной, которого Кастиэль когда-либо встречал. Будучи геем, он не стеснялся смотреть на парней и восхищаться ими издалека. Кас был не уверен в себе и ужасно флиртовал, но у него было достаточно опыта в оценивании привлекательных парней. Он встречал много кого, кто попадал в категорию «привлекательные», но, черт возьми, его новый сосед прыгнул на вершину списка. Четко очерченные скулы, взъерошенные волосы и трехдневная щетина — Кас только мельком видел его на днях и был готов упасть на колени или в обморок. Он возвращался домой из университета и припарковался перед «Шевроле», направляясь прямо к своему маленькому почтовому ящику, надеясь увидеть, не пришла ли новая посылка. Когда он проверил почту, то понял, что ни одна посылка не была адресована ему, а все предназначалось его соседу. Поскольку Кас жил в 31А, а его сосед — 31В, он знал, что иногда почтальон может быть сбит с толку. Вот только у его соседа на почтовом ящике было написано «Винчестер», а почта в его руках была явно адресована «Д. Винчестер». Зная, что его сосед был дома, Кас решил, что это была возможность встретиться с ним. Он нервничал, когда шел к нему, задаваясь вопросом, был ли этот человек так же хорош, как и его внешность. За те несколько дней, что они соседствовали, Кас почти не слышал его голоса сквозь общую стену. Это было в новинку, и определенно хорошая перемена. Там, в Чикаго, он слышал все: от ссор и секса до самобичевания. Его новый сосед жил один, но Кас даже не слышал звука телевизора. Может быть, этот Д. Винчестер окажется не только хорошим соседом, но и хорошим другом. Он подошел к двери и сразу же постучал. Он услышал какое-то движение внутри, очень слабое, поэтому решил позвать его. — Алло? Э-э, я твой новый сосед? Я принес твою почту. Тишина. Кас подождал немного, постучал еще раз и продолжил ждать. Через пару минут он понял, что никто не выйдет. Мужчина внутри игнорировал его и не проявлял ни малейшего интереса к тому, чтобы подружиться. Чувствуя себя немного сердито и подавленно, Кас развернулся и направился домой, положив почту своего соседа в его почтовый ящик в качестве последнего доброго дела. В этот момент он решил, что больше не будет пытаться познакомиться друг с другом, а просто будет сосуществовать со своим недружелюбным соседом. Он уже знал все, что ему нужно было знать о Д. Винчестере.***
Первый год в его новом доме пролетел быстрее, чем того Кас ожидал, и внезапно — это была первая годовщина с его переезда. Он потратил весь день, готовясь ко второму году в качестве профессора, и смотрел документальный фильм о пчелах. И пока для других это покажется утомительным проведением дня, для Кастиэля это было практически раем. Когда наступил вечер, он решил, что отпразднует это событие, заказав китайскую еду. Он ушел без четверти шесть и вернулся с заказом через полчаса. Он припарковался на своем обычном месте, которое вот уже восемь месяцев находилось позади соседского «Шевроле», и, выглянув во двор, увидел двух спорящих мужчин. Одним из них был Д. Винчестер, которого Кас теперь редко видел. Он всегда уходил раньше Каса, который уходил на занятия, и всегда возвращался раньше домой. Большую часть времени он бросал на него быстрый взгляд, настолько быстрый, что не успевал восхититься по достоинству. Но сейчас Кас был на их общем переднем дворике и мог видеть все. От морщинки на его нахмуренном лбу до нежно-розовых губ. Кас почувствовал, как кровь прилила к его щекам. Черт возьми, почему этот парень был таким чертовски привлекательным? Он вышел из машины и направился в дом, намереваясь не обращать внимания на происходящее. Так было до тех пор, пока он не заметил три вещи. Во-первых, его сосед постоянно качал головой и показывал на свои уши. Во-вторых, что он открыл заметки на своем телефоне и пытался их показать разъяренному незнакомцу, который смотреть на него. В-третьих, соседка встретилась с ним глазами и послала ему взгляд, полный явного отчаяния. Все это вместе взятое привело Каса к неожиданному осознанию. Вот дерьмо. Он сразу же подошел к этой паре, уловив конец монолога незнакомца. — Ты. Должен. Переставить. Свою. Машину, — мужчина говорил оскорбительно медленно, размахивая руками, как будто толкал что-то. Его сосед выглядел оскорбленным, глядя на парня перед ним, и Кас не мог винить его. Он услышал пять секунд от разговора и был почти готов убить мужчину. — Ты знаешь этого парня? — рявкнул незнакомец, переключая свое внимание на Каса. — Он не понимает, что мне нужно, чтобы он убрал свою машину с моей подъездной дорожки. Кас посмотрел на дом, в котором, как он предполагал, жил этот мужчина; «Шевроле» была припаркована, лишь немного заезжая вперед на подъездную дорожку. На ней стоял внедорожник, и было видно, что места более чем достаточно. Если бы он уже не ненавидел этого парня за его невежественное и бесчувственное поведение, он бы возненавидел его в тот момент, когда увидел бы, насколько нелепым было все это противостояние. Кас повесил пакет с едой на запястье, чтобы освободить руки. — Он глухой, — прорычал он. Мужчина прищурился, а глаза его соседа загорелись. — Он пытается сказать об этом с помощью телефона. Но вы игнорируете его и вместо этого ведете себя неуважительно и оскорбительно. У незнакомца хватило порядочности выглядеть слегка виноватым, и он тут же закрыл рот, не произнося то, что изначально планировал. Кас повернулся к своему соседу, который выглядел намного спокойнее. — Ты в порядке? — спросил Кастиэль. Тот кивнул в ответ. — Этот идиот… — Кастиэль поднес руку ко лбу, чтобы изобразить «идиот», что заставило его соседа ухмыльнуться, — …хотел, чтобы ты развернул свою машину, чтобы он мог выехать. Сосед с ухмылкой постучал себя по голове: «Я знаю. Я просто хотел его позлить. Он, очевидно, знает, что я глухой, но не хочет общаться со мной. Поэтому я притворился, что не понимаю, чтобы он снова попытал удачу». Теперь настала очередь Кастиэля улыбнуться. — Прости, что испортил тебе все веселье. — Все в порядке, — показал он. — Спасибо за помощь. Я сейчас же отодвину свою машину, пока этот парень не взорвался. Они оба усмехнулись, в то время как мужчина, казалось, был раздражен тем, что не мог ничего понять. Но, к счастью, он бросился обратно к своему внедорожнику, не сказав больше ни слова. Отсалютовав, его сосед развернул «Шевроле», оставив Кастиэля наедине с едой и мыслями. Стоя во дворе, он не мог не чувствовать, как на него накатывает волна вины. Внезапно его первое общение с соседом обрело смысл, и он не мог не осознать, насколько был мудаком. Конечно, он не услышал бы ни криков Кастиэля, ни стука в дверь. Конечно, его дверной звонок не издавал ни звука, скорее всего, это был мигающий дверной звонок. Он начал складывать кусочки вместе, и чем больше соединял их, тем хуже себя чувствовал. Он вырос в семье глухих, научился показывать свое имя раньше, чем произносить его, наблюдал игнорирование и дискриминацию, с которой его семья боролась каждый день. Он был доцентом американского языка жестов, работал каждый день вместе с глухим профессором, преподавая целый курс по языку жестов и культуру глухих. Весь его мир вращался вокруг того, чтобы защищать тех, кто был глух, и продвигать язык жестов всеми возможными путями. Однако он даже не понял, что его сосед был глухим, и избегал встречи с ним. Вернувшийся сосед вырвал Кастиэля из его мыслей. — Спасибо еще раз, — жестами показал сосед. — Мне повезло, что ты знаешь язык жестов. — Не за что, — ответил Кас. — Преимущество воспитания в глухой семье. Кас заметил, как блестнуло любопытство в пристальном взгляде мужчины, но, к счастью, он решил ничего не спрашивать. — Как тебя зовут? — спросил его сосед. — Меня зовут К-А-С, — показал он, складывая пальцами свое имя, прежде чем добавить имя, которое ему дали родители. Это был знак кота, но с положением рук в виде буквы «К». Мужчина ухмыльнулся. — Кот? Кас закатил глаза. — Моя мама говорила, что есть очень много причин, почему мое имя показывается так, слишком много. Как по мне, слишком длинный список. Как тебя зовут? — Меня зовут Д-И-Н, — ответил мужчина. «Дин Винчестер», — подсказал ему мозг. Он наблюдал, как Дин показывает собственное имя, начинающееся на букву «Д», которую он перемещал с левой стороны груди в право. — Приятно познакомиться, Дин, — сказал Кас. Дин ухмыльнулся. — Мне тоже приятно познакомиться, Кас. Кас не мог поверить, что почти год спустя он наконец-то прошел через «приятно познакомиться, сосед» разговор, тот самый, который у него был бы год назад, если бы он был более внимательным. Смотря на Дина, Кас решил не говорить ему о небольшой заминке год назад. По крайней мере, не сейчас. Вместо этого он собирался предложить мир. — Ты голоден? — спросил он, держа в руках китайскую еду. — Здесь слишком много еды для меня одного. Глаза Дина расширились. — Серьезно? Ты хочешь поделиться своей едой с незнакомцем? Кас пожал плечами. — Мы соседи. И теперь, когда мы познакомились, ты больше не незнакомец. Итак, ты в деле? — Черт, да! — с энтузиастом изобразил он. — Однако едим мы у меня. Только если у тебя в холодильнике нет полного ящика пива? Когда Кас заявил, что у него нет ящика с пивом, и место, где они будут обедать, было определено. Он последовал за Дином через двор и поднялся по лестнице, наблюдяя, как он открывает дверь, широко распахивая ее и позволяя Касу войти первым. Они сели обедать в гостиной, у каждого было пиво в руке. Они переставали есть только тогда, когда прерывались, чтобы показать жест, узнавая друг друга по крупицам. Кас рассказывал Дину о своей работе и немного о своей семье, о том, что он и его братья были усыновлены родственниками. Он рассказывал о Гейбе, который был глухим, но мог слышать с помощью кохлеарного имплантата. Их родители были оба полностью глухими, как Дин. Он внимательно наблюдал, как Дин рассказывает историю о том, как он оглох в раннем возрасте после того, как заболел менингитом. Остальная часть его семьи была слышащей, но они выучили язык жестов у своей соседки, Миссури, которая также была абсолютна глуха. И это она показала Дину, как обозначается его имя, и ввела его в культуру глухих. Закончив есть, они собрали еду и выкинули в мусорное ведро на кухне Дина. В какой-то момент Дин толкнул Каса, показывая: — Ты принес еду, я — убираюсь. Поэтому Кас сделал, как ему было сказано, и прошелся по гостиной, рассматривая разные фото и предметы, что были у Дина. Он увидел фотографии его с семьей, выпускные фотографии из школы, фотографии с машиной, которая, как он теперь знал, была Шевроле Импала 1967 года, и которую Дин называл «деткой». Он с нежностью оглядел все вокруг, пока не наткнулся глазами на фотографию у лестницы. Дин стоял, улыбаясь в камеру, одетый в голубую рубашку и джинсы. Он был в очках и на нем была обычная черная кепка (та самая, которую Кас видел на нем много раз). Однако, не то, как он привлекательно выглядел на фото, заставило Каса остановиться (потому что он выглядел чертовски хорошо), — это был тот факт, что Дин держал в руках флаг бисексуалов. Он едва успел заметить это перед тем, как Дин вернулся в комнату и остановился, замечая, на что смотрит Кас. — Ты би? — спросил Кас, и его сердце сжалось, когда она увидел, как Дин побледнел. Мужчина помедлил, возвращая лицу нормальное выражение, прежде чем ответить. — Да, я би, — ответил он. — Это проблема? Кас тут же покачал головой, и небольшая улыбка появилась на его лице. — Нет, вовсе нет, — успокоил он Дина, от чего плечи мужчины облегченно опустились. Он повернулся к фотографии Дина, с которой тот, полный гордости, смотрел на него, и Кас решил пойти на встречу. — Я гей, — сказал он Дину, прижимая большой и указательный палец к подбородку. В Чикаго об его ориентации знали семья и друзья, в то время в Лоуренсе об этом не знал никто. У него не было там много друзей, только новые знакомые из университета. Так как Канзас не был достаточно гостеприимным местом, он хотел чувствовать себя комфортно с тем, кому он скажет. И это был Дин, мужчина, которого он знал пару часов, но с котором он чувствовал себя наиболее комфортно из всех с тех пор, как переехал. Дин усмехнулся, прежнее напряжение исчезло с его лица. — Хорошо, — жестами показал он. Кас нахмурил брови. — Почему «хорошо»? — спросил он. — Потому что такой красивый мужчина, как ты, не имеет права быть натуралом. Кас почувствовал, как кровь приливает к его лицу, отчего Дин чуть не рассмеялся. Он не представлял, как выглядит, но знал, что его голова напоминает толстый помидор. Они стояли так несколько мгновений, пока лицо Каса не вернулось к нормальному состоянию, и Дин смог успокоиться. Затем Дин сказал Касу, чтобы тот вернулся в гостиную, чтобы отведать десерт. — Десерт? — спросил он Дина. — У тебя есть десерт? Ты не знал, что я приду. Дин просто усадил его на диван, прежде чем исчезнуть на кухне. Минутой спустя он вернулся с коричневой коробкой и двумя вилками. — Потому что я всегда покупаю себе пирог на десерт, — с усмешкой ответил Дин на вопрос Каса. — И после того, как ты купил мне ужин, я не могу позволить тебе уйти, не ответив тем же. Дин открыл крышку, и Кас немедленно почувствовал по доносящемуся запаху, что это яблочный пирог. Они вдвоем откусили пару раз, наслаждаясь приятным вкусом на языке, прежде чем они начали разговор. Хорошо, прежде, чем его начал Дин. — Итак, как давно ты понял, что ты гей? — спросил он, заставив Каса поперхнуться. Дин самодовольно улыбнулся. — Много лет назад, — жестами показал Кас, пока пытался проглотить еду. — Я думаю, мне было двенадцать. — Сколько тебе сейчас? — Двадцать восемь. — Старик. Кас прищурился. — А сколько тебе лет? — Двадцать шесть. — Ребенок. Дин нахмурился, а Кас только ухмыльнулся. — Как давно ты открылся? — спросил Дин, возвращаясь к изначальной теме. — Показалось, будто ты… неохотно говоришь мне об этом. Кас покачал головой. — Нет. Моя семья знает много лет. Я просто никому не говорил об этом здесь, в Лоуренсе. У меня не так много друзей. — Как долго ты здесь? Я знаю, что прошло много времени. — Один год… сегодня, — сказал Кас, отчего Дин поднял брови. — Один год? И я первый, кому ты сказал об этом? Кас застенчиво пожал плечами. — Да? Это странно, но ты первый человек, которому я доверился с тех пор, как я переехал сюда. Я знаю, мы только встретились, но мне кажется, что из всех людей, которых я знаю, ты поймешь больше всех. Глаза Дина засияли с нежностью в них, а затем он мягко улыбнулся. — Да, так и есть. Они прикончили половину пирога, пока Дин говорил о своих друзьях. Он обещал представить Каса кругу своих друзей, большинство из которых он знал с детства. По словам Дина, он «вышел из шкафа», когда он был в младшей школе, и с тех пор больше не беспокоился об идиотах, которые могли или не могли проживать в разных частях Лоуренса. Кас хотел бы, чтобы Дин ему доверял, потому что эти фанатики были самой большой проблемой Каса, о которой ему приходилось беспокоиться. После того, как Дин убрал пирог, Кас решил, что ему лучше уйти. Дин проводил его до двери, остановился возле входа и попрощался. — Было действительно приятно познакомиться с тобой, — показал жестами Дин. — Я хорошо провел этот вечер. — Я тоже, — ответил Кас. — Но в следующий раз ужин с тебя. Дин тихо усмехнулся, его глаза блестели даже в свете тусклого фонаря. — А следующий раз будет? Кас покраснел. — Да, если это нормально? Я бы потусовался с тобой снова. Дин закатил глаза. — Конечно это нормально. Я бы тоже хотел потусоваться еще раз. Почувствовав себя успокоенным и удовлетворенным, Кас воспользовался возможность уйти. — Увидимся позже, — сказал он. — Спокойной ночи, Дин. — Спокойной ночи, Кас. Он спустился вниз по лестнице и направился к своему дому, но не сделал и нескольких шагов, как что-то остановило его. Бум! Бум! Бум! Он мгновенно обернулся и увидел, что Дин стучит ладонью по двери, чтобы привлечь внимание Каса. — Как насчет свидания? — спросил Дин прежде, чем Кас смог показать что-нибудь. Кас почувствовал улыбку на своем лице, прежде чем остановить ее, и был готов растечься лужицей здесь и сейчас. Когда Кас отправился спать этой ночью, у него был номер милого парня и свидание в пятницу. Его удивляло то, как все быстро у него изменилось. Как в то самое утро он мог поверить, что его сосед — эгоцентричный мудак? И что теперь? Кас только надеялся увидеть его, когда проснется. Он твердо решил, что он не собирается говорить Дину о первоначальном недоразумении, и что они могли бы уже год вместе веселиться, если бы Кас не был таким тупицей. Он решил, что некоторым секретам лучше бы ими же и оставаться.***
В конце концов он рассказал ему много лет спустя, но в тот момент его муж был слишком взволнован другими вещами, чтобы использовать это как рычаг давления.